Истинная сила

Шигео яростно тёр щёки под потоком холодной воды. На скорую вытер лицо. Мокрая чёлка спуталась, торчала в разные стороны, непривычно сильно открывая бледный лоб. По вискам ещё стекали капельки воды, но мальчик не обратил внимание. Всё, что сейчас его волновало — дикий шум в голове, и, если бы только он мог разобрать слова… тогда, возможно, узнал бы об их природе. Но пересекающийся шёпот, тихие голоса бесконечно, непрестанно сплетались в неразборчивую паутину или в космы спутанных волос наподобие тех, что были сейчас у него самого на голове. Мальчик мотнул головой, отрываясь от мокрого умывальника, шумно открыл дверь. Ямочки подскочил на месте и уставился на взъерошенного, потерянного друга. Ещё десять минут назад тот, будучи вполне спокойным на вид, скрылся в ванной комнате. Ямочки нехотя уступил ему место, а сам занялся не менее важным делом — сбором оставшейся еды и кражей всего ценного, что только можно было найти, с одной единственной мыслью — обеспечить их самым необходимым на первое время. Ведь больше им никто не поможет. Они здесь стали лишними и лучше уж уйти самим, чем быть выгнанными. Собирая вещи, Ямочки остановил внимание на краденной ранее аптечке. Внутри неё валялось много просроченных таблеток, в большей степени обезболивающих, но было и полезное: немного бинтов, жаропонижающие пластыри, пару бутылок перекиси, спрей от зуда, две баночки спирта. На последнем он задержал взгляд. Он и тогда беспокоился о Шигео. Именно поэтому аптечка оказалась здесь, а не у своего придурковатого владельца. Он никогда не думал, что и ему самому нужна будет помощь. Хотя бы такая. Ямочки спрятал одну из бутылочек во внутренний карман пиджака. Шигео никогда не одобрял вредные привычки и всегда со скрежетом зубов терпел дым от пройдохи Аратаки. Но сейчас главное не то, что парнишка может застукать за распитием разбавленного спирта. Главное — чтобы Шигео не знал о том, что это, возможно, единственный способ приглушить боль и странные чувства. Сразу за этими мыслями и появился из ванной этот растрёпанный вихрь. — Шигео, ты в порядке? — бросил Ямочки. Сердце снова стало разгоняться. Мальчик поднял глаза. Впервые ему стало тяжело сдерживать свои эмоции. Он старался, всеми силами, но как же было невыносимо держать столько внутри. Ямочки превратился в единственный островок, с которым можно было поделиться, рассказать всё, как на духу. Вот только Шигео сам не знает, как обозначить этот преследующий его голос. Что происходит? Почему он не уходит, а только усиливается параллельно с досадой, обидой? Но главное не то, что это невозможно было понятно объяснить. Главное — чтобы Ямочки не боялся быть рядом, ведь Шигео нуждается в нём. И если вдруг всё выйдет из-под контроля — чего он постарается не допустить — то Ямочки станет первым, кому он обеспечит защиту. От себя же самого. — Всё в порядке, — ответил Шигео, расправляя плечи. Оба посмотрели друг другу в глаза, будто пытаясь вычитать ответ, но были слишком ослеплённые хранением собственной тайны. — Тогда нам пора. Думаю, стоит поискать чёрный выход, чтобы не наткнуться на этих… придурков, — продолжил спокойнее Ямочки. — Как насчет самим сделать выход? — Ха! Вот это я понимаю. Отбросив вариант полёта с предпоследнего этажа здания из-за риска привлечения внимания со стороны, они осторожно последовали одинаковыми коридорами вниз, к первому этажу, умело пользуясь способностями, чтобы избежать столкновений с работниками и не нарваться на конфликт или — что ещё хуже — новые уговоры и «предложения». Найдя идеальное место для побега, оба оглянулись по сторонам. Камеры потухли от взмаха руки. От второго взмаха белая стена лишилась облицовки, бетон под ней почти так же бесшумно ссыпался струйками к низу. Тёплый свет мягко проник в длинный, безжизненный коридор. От обилия солнечного света искусственные лампы вмиг стали блёклыми, мутными. Возможно, стоило покинуть это место уже давно, ведь за ним не было ничего, кроме мнимого удобства. Ямочки и Шигео шагнули в собственноручно сделанный чёрный ход, который сразу за ними постепенно возвращал вид стены. Как вдруг послышался стук каблуков. — Они нашли нас, Шигео! Быстрее закрывай проход! — оживился Ямочки. — Подождите! — прозвучал женский голос с явным надрывом. Шигео оставил небольшое отверстие, размером с две головы и остался ждать. Если бы не знакомый голос, он бы вряд ли остановился. Но даже не сам голос, а его тревожная интонация убедила его задержаться. Она показалась знакомой. Примерно так звучали люди, которым нужна была его помошь. — Подождите, — выдохнула Таками уже у самой стены. Её руки всё ещё дрожали, а слёзы не думали униматься. Это было плюсом — больше шансов, что ей поверят, и одновременно огромной болью, по той же причине. Она шмыгнула носом, в очередной раз отмечая привлекательность способностей мальчишки. И отметая их, — Мне… нужна помощь. — Да ну, а ты разве не здесь работаешь? Думаешь, мы тебе поверим? Хочешь нас задержать? Да?! Идём, Шигео. — Нет! Не уходите! — Таками отчаянно вцепилась руками в рыхлый бетон. Ложь, которую она обязана была сказать, отдавалась неприятным ощущением в районе солнечного сплетения, сродни яда, медленно отравляющего сердце и душу. — Они… хотят собрать всех монстров в одном месте, а там… живёт моя семья, наш дом. Совсем рядом с нашим домом. Пожалуйста, Шигео, — «прости за эту ложь». — Спаси их, пожалуйста! — Почему они не уйдут из дома? Разрушения, вроде как, обычное дело в вашем больном мире. Полно убежищ, постоянная эвакуация… — махнул рукой Ямочки и скептический хмыкнул. Звучало достаточно убедительно и бетонная крошка продолжила заполнять дыру в стене. — Подожди! Шигео! Нет! Он сказал, что оставит их монстрам! Человек в очках, Акуто, он сказал, что оставит моих родителей и братьев без убежища, монстрам, если я… не смогу убедить тебя! — Шум песка прекратился и Таками с надеждой заглянула в маленькое отверстие. Слёзы продолжал литься рекой вместе с потоком лжи. — Брось, Шигео. Это ловушка, — гнул вою палку Ямочки. — Даже если так, — произнёс мальчик после небольшой паузы. Таками впилась глазами в единственную видимую часть его плеча. Остальное оставалось в поле зрения духа. — Кажется, это зашло слишком далеко. Простите, — Таками встретилась взглядом с тёмными, бездонными глазами. — Вы знаете, где это? — Да, на окраине города Z, где почти никого нет, только монстры и призраки. Там рядом… живёт Сайтама, если помните. — Найдём, — вклинился Ямочки с отчётливой неприязнью в голосе. — Спасибо, — голос Шигео в контрасте с другим казался таким успокаивающим, будто всё происходящее плотно запечатывается где-то в бездонном сундуке внутри его души, такой щедрой и бесконечной. — Вам лучше оставаться здесь, в безопасности. Отверстие заполнилось и последний луч солнца погас. Таками закрыла лицо руками, позволяя эмоциям вырваться наружу. Она так хотела забыть, как врать. Все те силы, что она хотела заполучить — такое же враньё, как и слова. Враньё себе в том, что без них она ничего не может, а с ними — открыты все пути. Только что с ними, а что без них — она всё ещё остаётся полностью привязанной к чужому желанию. Как бы она хотела поскорее освободиться от этой тягости. Только что она, так противоречиво, оттолкнула от себя свою единственную возможность обрести свободу. Стекая по стенке, Таками одновременно лишалась как физических сил, так и моральных. В груди оставался грязный ком вины и постепенно стал метаться сильнее, в такт сердца. Она не чувствовала этого, когда бросала учёбу, когда ошибалась на работе. Даже когда использовала силы, чтобы заманивать беспечные души под бесстыдным гипнозом. Отчего-то тогда было совершенно другое: уверенность в себе, чувство удовлетворения от сделанного выбора, а в последнем случае — радость, злорадство, превосходство над всеми этими пьяницами или даже героями, которые слушались, как марионетки, сколько бы сил в них не было; они больше не могли позволить себе и лишнего шага в её сторону, лишнего пренебрежительного взгляда, оставаясь покорными слугами, жалкими, абсолютно жалкими рабами. Понимание того, что она сама стала рабыней собственных слабостей пришла после потери сил. Может, немного раньше. Возможно, этот сладкий глоток воздуха дал почувствовать в полной мере жизнь, которую он разделял. Прямо сейчас она перешагнула через саму себя и оглянулась со страхом и огромным желанием исправить хотя бы этот самый шаг. Таками поднялась, ощущая в ногах силы, что давал ком вины, от которого просто необходимо было избавиться. Идя по белоснежным коридорам, она больше не видела в них места работы, а отчаянно искала выход.

***

— Я чувствую нечто странное, учитель. — Совесть? — Учитель! Вы же сказали, что простили меня за случай с утра! — Да, но за заляпанный футон ты ни слова не сказал. — Простите и за него тоже. Как только придёт зарплата, я тут же куплю новый запасной футон. Не волнуйтесь, этот я куплю быстрее, чем прошлый, который я смог купить только через неделю после вашей просьбы. «Вот же… ещё и на чувство вины давит, гадёныш. Тут ведь даже не про сам футон речь…», — подумалось Сайтаме, но не сказалось вслух. — Я хотел сказать о том, что мои новые сенсоры фиксируют странное движение на окраине города. — А они аж туда достают? — Да. Я ведь рассказывал вам. Наверное, стоило всё-таки уделить объяснению больше времени. — Я всё помню! Так, спросил для поддержки разговора, — как бы там ни было, сказать о том, что не смог выслушать и десяти минут унылого описания всех обновочек после доктора Кусено, Сайтама не мог. Главное — не слишком палиться и лучше притворяться, пока Геносу не надоест говорить об этом. — Так что это?.. — Мои сенсоры чувствуют как монстров, так и призраков, и даже их некое соединение. И ещё кое-что… Дверь распахнулась. Запыхавшаяся девушка замерла на пороге. Руки тряслись, в груди саднило от продолжительного бега, голова ощущалась здоровенным куском льда, лениво плавающим по волнам. Она выцепила взглядом двух парней и продолжила неотрывно смотреть, будто те могли сбежать, если только она моргнёт. Сейчас, дайте ещё минуту отдышаться… — Таками? А разве ты не на… — Нет, Шигео! …В ловушке. Они заманили его. Я… — она сделала шаг и тут же грузно уселась на пол. Её главная миссия фактически выполнена. Остались детали. Но нужна ещё минутка… Таками пропустила момент, когда герои подбежали к ней. Не услышала, не увидела — голова страшно гудела. Кажется, нужно больше бегать по утрам. Но она и так бегает, туда-сюда, то от кого-то, то к кому-то, то куда-то, постоянно. –…Только зачем? — Ты и мальчика определяешь? — Он есть у меня в данных. Поэтому я и сказал, что здесь что-то не так. Монстры скапливаются в одном месте, но мальчик… Учитель! Кажется, я понял, в чём дело. — Я заманила его. Сказала, что там есть люди, вряд ли бы что-то другое убедило его. Хотя… кажется, он даже не поверил толком, и всё равно пошёл, — проговорила Таками, зарываясь в волосы пальцами обоих рук. Слова звучали так бесподобно спокойно и легко. Камушек в груди ото лжи укатился куда-то в темноту, откуда и появился. Генос сжал губы и уставился на гостью привычно прожигающим взглядом. Только обвиняющие слова в этот раз не давались. Он прошёлся взглядом по угловатым, подрагивающим плечам, торчащим через штанины костяшкам колен, считал стрессовое состояние, почти допуская мысль о том, что ему жаль девушку, вот только оправдание ей он найти не смог. Да и причитания были бы некстати сейчас. Киборг оставался на месте, скованный, ярко ощущая неприятное напряжение в желваках, пока Сайтама садился рядом с Таками для того, чтобы узнать, по-видимому, подробности. Напряжение от спины опустилось к кистям и те тут же сжались в кулаки, когда учитель — да неужели? — мягко прошёлся широкой ладонью по этому худому плечу, чтобы — учитель, вы серьёзно? — попросту успокоить. Никакие оправдания не будут услышаны им, не будут поняты. Ни одно слово, кроме как… –…Фубуки и Тацумаки будут там. Тоже в ловушке. Для них, наверное, это… А хотя нет, после всего, что Шигео мог… все эти его способности. — Слушай, а, всё-таки, ещё кто-то там будет? — Сайтама склонился ближе. — Что? Нет, это всё… неправда. Только Шигео, другие эсперы и монстры. Боги, Сайтама, ты разве не понял?.. Таками выглянула из-за спутанных волос на собеседника. В груди снова всё сжималось, но какая-то невидимая паутинка мягко ласкала душу от одного только взгляда, в котором не виднелось неприязни. И хоть теплоты там тоже не было, но он чудом успокаивал. Где-то между лопаток она ощущала прожигающий взгляд другого героя, но тот казался сейчас не таким опасным. Даже больше — незначительным. Пока рядом, так близко, был он. Таками даже жалела, что не может сейчас почувствовать горячесть внутри от этой близости из-за других переживаний. — Это хорошо, — Сайтама улыбнулся уголком губ и поднялся. — Тогда… Генос, а где это? Можешь поточнее сказать? — Я иду с вами, учитель. — Э-э… Слушай, тебя вроде как только починили. Это, кстати, точно бесплатно каждый раз? Типа какой-то гарантии?.. — Не волнуйтесь, учитель. Доктор Кусено позаботился обо всём. У призраков, или у кого бы то ни было, нет шансов вывести меня из строя. — Ну, тогда идём. — Я тоже! — Чего? Таками поднялась на ноги, быстрым движением убрала назад волосы. Глаза всё ещё блестели от влаги, но в них уже отчётливо горел вызов. — Не, тебя там точно… — Мне нужно! — Ты там будешь… — Мне нужно! Хоть что-то сделать! — стены сотряслись от крика. Оба опешили, переглянулись. — Ладно. Дайте минуту, переоденусь, — бросил Сайтама. Генос сощурился, сканируя девчонку вдоль и поперёк. Напыщенная, непредсказуемая, переменчивая, наглая, совершенно не вызывавшая доверия. И всё же привычные обвинения не давались. — Не думай, что кто-то станет защищать тебя. Ни сейчас, ни после, — едва смог достать из себя слова Генос, поднимая выше подбородок, чтобы додавить взглядом сверху-вниз. Но встретился с пылающим лицом, горящими, огненно-рыжего цвета глазами, уверенными, в которых не было ни грамма страха.