Ионийская повесть

      С того момента как ушёл Шен прошло уже две недели. Ирелия хотела отправиться в путь, как только Орден Кинку заберёт этот проклятый артефакт, однако из-за того, что перед уходом мужчина попросил её приглядеть за парнем — им пришлось задержаться. Это не очень радовало её, но время в запасе ещё было.       Сегодня она встречала очередной рассвет на холме, и зябко потягиваясь, вылезла из-под одеяла. Слегка откинув полог своей палатки, она увидела, что небо этим утром было кристально-голубым. Солнце едва-едва показало свою кромку, а ночная прохлада едва ли успела уйти. День обещал быть тёплым.       — Ну, сегодня мы точно отбываем, — окончательно решила девушка, и сладко зевнула. Живот неприхотливо забурчал, намекая ей на завтрак.       Стянув с себя ночную рубашку, Ирелия подошла к футону, и посмотрела на лежащую рядом стопку аккуратно сложенной и выстиранной одежды.       Не так-то просто было стать предводителем ионийцев в этой войне, но, всё же, со временем она подметила, что у этого были свои плюсы. Всю жизнь она сама для себя стирала, убирала, следила за вещами, а теперь для этого у неё были собственные помощники. Первое время она лишь смущалась, пытаясь отказаться от этого всего, но старейшины из Пласидиума говорил так:       — Не прельщает статусу полководца Ионии быть прачкой и выносить ночные горшки.          С одной стороны это было и так, но с другой… Ей непривычно быть окруженной служанками и помощницами. Порой, у неё создавалось впечатление, что из неё делают принцессу, а не безжалостного головореза, который стоит во главе ионийского войска.         Пока она переодевалась, полог палатки слегка отодвинулся, и внутрь зашла молодая девушка, одетая в крепкий кожаный доспех. Её каштановые волосы были собраны в небольшой хвост, чуть правее макушки, удерживаемый тонкой заколкой. Лицо было всё ещё детским, но выражало взрослую сдержанность. На поясе у неё висел кинжал. Увидев Ирелию, она резко встала на одно колено и преклонилась.       — А, Рея, это ты, — она уже застёгивала последние пуговицы на своём дублете, смотрясь перед зеркалом.       — Доброго утра, госпожа Ирелия, — молодая девушка чопорно протараторила и подняла на неё свой пристальный взгляд. — Вам помочь одеться?       Ирелия лишь слегка прыснула, но так, чтобы её помощница этого не заметила. Уж очень она была обидчива.       — В этом нет нужды. Как там Каин? Готов к дороге?       — Более чем. Врачи говорят, что его раны зажили, и он может идти на все четыре стороны, — девушка замялась на последних словах.       Ирелия лишь удивлённо подняла бровь.       — Что-то не так?       — Он уже который день просыпается до зари, и уходит куда-то из лагеря. Дозорные говорят, что он медетирует. Не знаю, насколько можно считать его здоровым, — девушка поднялась на две ноги, и сложила руки за спиной.       Ирелия лишь вздохнула.       — Хорошо, — она повернулась и быстро вышла из палатки. — Начинай собирать мои вещи, а я пойду на позиции и раздам приказы о сворачивании лагеря. Сегодня мы, наконец-то, отправляемся в Пласидиум.       Рея что-то хотела сказать, но просто кивнула, и вернулась внутрь палатки.       — Ну что ещё? — Ирелия недовольно сложила руки на груди.       — Вы ведь не получали письма от главы племени Лотлэна. Неужели есть смысл вести весь этот отряд в город? Мы лишь задерживаемся из-за этого. Если бы отправили их самих в расположения под Пласидиумом, то давно прибыли уже в столицу.       — Не моя воля решать это. Старейшины на последнем собрании настойчиво «предложили» мне ходить в сопровождении крупного отряда. Они слишком уповают на то, что я — полководец, и не имею права ходить без сопровождения офицеров и охраны, так как сейчас «опасное время», — она в которой раз удивилась сообразительности это молодой девчушки. Кивнув ей, Ирелия отправилась к командиру дозора.       Рее было всего семнадцать, и её постигла ровно та же судьба, что когда-то и Ирелию — она потеряла свою семью при вторжении Ноксуса.       Впервые им довелось встретиться на поле боя у западных берегов. Тогда она нашла её в пепелище собственного дома. Девчушка пряталась под чудом уцелевшей кроватью и долго отказывалась выбираться, пока Ирелия лично не достала её оттуда.       Перед ней тогда оказалась маленькая и очень хрупкая девушка в грязном платьице и с напуганным лицом. С того момента уже прошло немало лет, и Ирелия до сих пор вспоминает, как Рея разбавляла её серые военные будни. Всё-таки она была ещё растущим и почти что беззаботным ребёнком, и даже не вредным, как сейчас.       …Через некоторое время девушка сама запросилась ей в помощницы.       Ирелия не могла не отметить, что Рея, несмотря на то, что хотела быть воином, отлично показывала все навыки хорошей придворной дамы. Она была очень сообразительной, проницательной, а также чересчур упорной.       Но, всё же, она считала, что из-за её хрупкого телосложения ей просто нет места на поле брани. Узнав об этом, Рея начала тренироваться вместе с обычными воинами. Сначала они лишь посмеивались, но не отказались заниматься с ней. Честно сказать, Ирелии было тяжело смотреть на эту настоящую воинскую муштру, которую в полном объеме проходила Рея, а потому, когда ей исполнилось шестнадцать лет, то она решилась всё-таки взять её к себе в помощницы.

***

      Ещё ночью на холмы пришёл лёгкий южный ветерок, который то и дело, умиротворял и успокаивал душу. Каин сидел на пологом камне в позе лотоса.       — Да какого хрена, — у Каина нервно дёргалась одна бровь. — Почему не получается-то?!       Его возмущения всё утро разносились по округе, но слышать его, кроме бродячего ветра, было некому. Он открыл уставшие глаза. Солнце уже полностью вышло на небосвод и Каин решил, что пора бы возвращаться в лагерь.              По прошествии двух недель, как и говорил Шен, раны почти полностью затянулись, оставив после себя лишь уродливые шрамы. Каину даже казалось, что от них исходит что-то похожее на энергию даркина, но он очень быстро перестал об этом думать, когда ему разрешили ходить на прогулки. Тогда-то у него появилась другая проблема, которая сейчас была явно страшнее даркина.       — Три дня я пытаюсь, но даже и близко не могу ощутить тени в своём теле. Неужели нужно ещё дольше восстанавливаться для того, чтобы я смог их использовать? — Шида был очень недоволен. Он не то, что не мог использовать тени — он их не ощущал вовсе, словно они совсем исчезли. И худшим в этой ситуации, было то, что ему не у кого было попросить совета, так как он остался единственным владельцем теней во всей Ионии, если не во всей Рунтерре.       У него было несколько догадок, и каждая была хуже следующей. Единственное, что он сейчас мог делать — это ждать. Если проблема заключалась в том, что он не до конца восстановился после разделения их с Раастом, то вскоре тени должны были вернуться. Если же нет…       — Придумаю что-то, — буркнул он себе под нос, быстро шагая по взгорью. Он не отходил очень далеко. Просто для сосредоточения ему нужна была полная тишина, а в шумном лагере этого не добиться. Возвращаясь, он заметил, что их полевой лагерь… сворачивался?       Воины сновали туда-сюда, собирая и сворачивая большие шатры в большие тюки и укладывали их в повозки. Снимались штандарты и демонтировались наблюдательные башенки. Каин шёл мимо огромного обоза из телег и запряженных коней, стараясь взглядом отыскать Ирелию среди всей этой толпы.       Издали он увидел, что его шатёр всё ещё стоял. Секунду подумав, он решил, что стоит сначала забрать свои вещи. Надолго он не планировал задерживаться с обозом, а значит нет смысла грузить чужих коней.       Войдя внутрь, он быстро снял с себя халат, который ему выдали в лагере, и поспешил переодеться в одеяние послушника: синий балахон, поверх которого крепился белый наплечник, а также серая безликая маска, которую он решил пока отложил в сумку.       — Выходит, сегодня день отбытия, — он глядел на пергамент, переданный Шеном, где было написано не очень-то ровным почерком «Кел’Тас, Муравейник. Имя — Акали». — Не очень-то много информации, ну да ладно.       Перевязавшись поясом, он прицепил на него короткий клинок. Это были не те клинки, что носили с собой ионийцы. Он был вполовину короче, и с лёгкостью руки мог спрятаться за спиной. Такое оружие было создано только для ближнего боя в узких местах, маленьких помещениях или для скрытного проноса в охраняемые места.       Одеваясь, он ненароком глянул на себя в зеркало, и с неутешением отметил, что за время лёжки тут заметно исхудал, а от рельефа тела мало что осталось. С тяжёлым вздохом он подхватил почти пустой мешок, и кинул его спину.       — Долго же ты копаешься, — из-за дверного проёма раздался противный девчачий голосок, который за последние дни порядком надоел Каину. — Госпожа Ирелия тебя уже заждалась, и велела передать, чтобы ты поспешил. Если бы не твои утренние «прогулки», то мы бы уже давно отбыли. Да и вообще, куда ты...       Он перебил её.       — Ладно, коротышка, я понял. Двигаю, — он даже не глянул на неё, когда прошёл мимо. Но он услышал, как она злобно топнула, и усмехнулся. Эта девчушка, видимо, была послана наблюдать за ним, и делала это уж очень настырно. Похоже, что она верила, будто он не замечал её всё это время.       Каин знал, что в подростковом возрасте все дети вредничают. Но именно её было легко вывести из себя, особенно если шутить про её низкий рост. Да и Каину нравилось её бесить, ведь ничем кроме этого он не мог себя развеселить за эти несколько недель. В лагере кроме врачей, с ним никто не желал общаться. Одни — потому что побаивались его. Другие — потому что презирали всех членов Ордена Тени. Ирелия когда-никогда могла зайти, но это были лишь короткие разговоры по нескольку слов, поэтому только эта и девчушка скрашивала его выздоровление.        Пока Каин задумчиво шагал в сторону длинного обоза из телег и лошадей, Рея пихнула его в бок и побежала к самой голове всей этой колонне. Парень лишь улыбнулся, и пошагал следом за ней.         Ирелия и правда ждала его у крытой повозки, которая напоминала Шиде карету. Очень дорогую карету. Она была достаточно высокой, и в ней могли бы поместиться четыре человека со всеми удобствами, да ещё и имела несколько окошек, покрытые небольшими стальными решётками-бойницами.         — Неплохо, — всё, что смог сказать Каин. — Правда, я бы больше предпочёл коня, чем езду в… этом.       — Не один ты, — раздраженно ответила Ирелия, и открыла дверцу, ступив внутрь. — Лишних коней у нас нет, поэтому тебе, как и мне, придётся ехать в этой повозке. Или идти пешком.       Понимая, что выбора нет, он поднялся следом, и со вздохом сел напротив девушки в противоположный угол кареты. Пока что они не двигались — обоз ещё не был готов. Каин без всякого интереса рассматривал, как снуют люди за небольшим окошком, а Ирелия уставилась на пол и о чём-то задумалась. И, вроде бы, каждый был занят своими собственными мыслями, но у них обоих закралось неловкое чувство. Всё-таки они уединились в этой карете. Однако самообладания никто из них не терял. Что Каин, что Ирелия — оба ждали, кто первым нарушит тишину. И ожидание это было весьма томным.       — Чего вы тут притихли? — внутрь забралась Рея и плюхнулась рядом с Ирелией, поджав ноги под себя. И Каин лениво перевёл взгляд на неё, а Ирелия, наконец, оторвала глаза от пола. — Сейчас уже тронемся.       — Наконец-то, — с недовольством сказала Ирелия, и облокотившись на мягкую спинку, закрыла глаза. — Кстати, Каин, у тебя уже есть планы, на то, чем займёшься, когда мы прибудем в Пласидиум?       Он уже ожидал этого вопроса. Ирелия продолжила.       — Всё-таки, с Орденом тебя теперь уже ничего не связывает. Ты, если так можно сказать — вольная птица.       — Нет, я пока не думал об этом, — коротко и безразлично ответил Шида, и продолжил смотреть в окно. Обоз начал движение. Рея с интересом поглядывала на парня. — Мне нужно кое-что уладить. Вообще я надеялся, что смогу здесь взять коня, чтобы отправиться в Кел’Тас.       Ирелия и Рея тревожно переглянулись.       — У тебя там какое-то дело? Или долги? — Ирелия теперь тоже с интересом смотрела на Шиду. Рея пока не встревала в их разговор.       — Можно сказать и так, — отвечал он нехотя и коротко. Он не хотел, чтобы кто-то знал больше подробностей, чем нужно.       — Но ты ведь знаешь, что сейчас этот город стал прибежищем… не совсем доброжелательных организаций, — мелкая девчушка отвернула голову в сторону, но навострила уши. — Даже наш воинский штаб редко пользуется услугами тех, кто там находится. Одни убийцы, воры всех мастей, «ростовщики», «банкиры», а в последнее время всё чаще я стала слышать о каких-то «соловьях».       — Я знаю, что это за место, — просто ответил Каин, сложив руки на груди, и опустил голову. — Нередко Орден пользовался услугами тех… «организаций», о которых ты говоришь. Часто это были те, кто откапывал нужную информацию, не более того. Однако и правда — это место опасное.       — Ты что, решил податься в вольные наёмники? — Рея достала яблоко из сумки и с хрустом откусила кусок.       — Не совсем. Как я и сказал — у меня там, если так можно сказать, осталось одно незавершенное дело. Но хватит об этом. Ирелия, у нас в обозе точно не найдётся лишней лошади? — девушка замялась на этих словах. — Отсюда до Кел’Таса не больше шести часов пути, и я не хотел бы терять время в поездке до Пласидиума. В столице мне делать сейчас нечего.       — Ну… может мы и сможем найти тебе какую-то лошадку, — заключила девушка, сложив руки на груди.

***

      На первом этаже была слышна громкая трёхэтажная ругань, от которой у всех находившихся в доме вяли уши. Девушка лежала на грязной кровати, от которой разило конским по́том, и глядела в потолок. Послышались приближающиеся тяжелые шаги, прерываемые стуком деревянной клюки о пол. Затем раздался тяжёлый удар в дверь.       — Эй, девка! Я знаю, что ты внутри, — голос был тяжёлым, и явно принадлежал мужчине, который был уже в годах. — Если до заката не будет денег, то ты со своими шмотками окажешься на улице, понятно?       Последовал ещё один удар в дверь, а затем шаги начали удаляться.       Девушка дождалась, пока комендант окончательно уйдёт, и только потом поднялась с кровати. Комнатушка, в которой она лежала, была совсем небольшой, да и убранство в ней было не лучшее: соломенная подстилка поверх остова кровати, тумбочка в углу комнаты, которая вот-вот развалиться, да крючок на стене для одежды.       В остальном это было помещение с ужасно скрипучим деревянным полом, небольшими трещинами в стенах и одним единственным окном, которое открывало вид на внутренний двор.       Сдернув мешок с пожитками с крюка, девушка привязала его к поясу за спиной, который шёл через плечо, и замыкался на бедре. Натянув маску на лицо и накинув выцветшую зелёную накидку, она выломала деревянные створки окна, и ловкими движениями вылезла наружу, начав спускаться вниз и оконным решёткам.       Перемахнув через забор и пройдя через короткий проулок, девушка оказалась на оживлённой рыночной улице, где толпами сновали самые разные люди: шагая вперёд, она видела и ноксианцев, которые продавали тут своё оружие, рядом с ними же сидели ионийские аптекари.       Напротив этих двух лавок работал в собственном магазине демассийский кузнец, на службе у которого был молодой паренёк, который зазывал посетителей внутрь. Было даже удивительно, как все эти разные люди могли уживаться в одном городе, зная сколько между ними должно быть противоречий.       Муравейник, откуда выбежала девушка, находился почти на самой рыночной площади. Хоть он и был самой ужасной дырой во всём Кел’Тасе, от этого людей в нём меньше не жило. Хотя зная, сколько бедняков живёт в этом городе – это не удивляло.       Да и, наверное, это было единственное настолько огромное здание во всей Ионии с таким количеством комнат, хоть и совсем ужасных. Местные жители называли его меж собой Помойником, ведь он находился недалеко от места, куда стекают сточные воды, а напротив самого Муравейника раскинулись многочисленные рыбные лавки. Запах, в общем-то, всегда стоял не из лучших.       Девушка двигалась быстро, ловко лавируя меж людьми, стараясь побыстрее выбраться из людной площади. Двигалась она в сторону Юстиционного квартала города.              Наверное, это было то самое градообразующее место всего Кел’Таса, ведь именно в Юстиционном квартале расположились всевозможные конторы, компании и фирмы, которые специализировались на очень разных и не всегда легальных в Ионии вещах.       Были небольшие ростовые компании, которые давали деньги в долг под неплохой процент простым людям. В противовес им были полноценные банки, которые давали крупные кредиты для военных на оружие и комплектацию. Были здесь и частные охранные фирмы, и юридические конторы. И вот совсем недавно появилась новая фирма в этом квартале — «Соловьи».       Молодая компания, которая за соответствующую плату способна отыскать любую информацию о ком угодно. Никто не знал как они работают, какие у них источники информации, и как им удаётся узнать, казалось бы, неузнаваемое, но работу они делали, и делали её качественно.       Добравшись до аркообразных врат, ведущих в Юстиционный квартал, к девушке навстречу вышел мужчина в капюшоне. На вид ему было уже далеко за сорок, лицо покрыла давно небритая щетина, а тусклые глаза едва ли отсвечивали тем же рвением к жизни, как и раньше.       — Не лучшее ты выбрала время, чтобы прийти сюда, Акали, — сказал он поникшим голосом. — У нас тут внутренние разборки идут, и вот твоё появление не самое своевременное. Сейчас идёт масштабный рейд за должниками.       Она стянула маску, и два карих глаза начали сверлить мужчину.       — Мне нужно лишь попасть к Соловьям, и всего, — ответила она, и спрятала руки за спину. — После этого я уйду.       Мужчина непонимающе почесал голову.       — Я, конечно, во внутренние дела фирм не лезу, но не изменяет ли мне память? Ты должна Соловьям и Гончим не меньше семи тысяч марок. Чтобы ты понимала, то в округе развешены плакаты с поиском тебя от Гончих. Так что если тебе не повезёт их встретить сейчас, то…       — Я убью их, — без тени сомнений ответила она.       Старый стражник лишь хохотнул.              — Ну-ну. Если так, то не стану задерживать, — он пошёл в свою кибитку, рядом с входом. — Только учти: если на тебя нападут в этом квартале, то мои ребята и пальцем не шевельнут, чтобы тебе помочь.       Тихо фыркнув, Акали прошла вперёд, натянув маску и капюшон.       — Не особо-то и нужно, старый трус, — ответила она и пошла дальше.       По обе стороны от дороги ютились уже не каменные лавки, а, поистине, красиво отделанные здания, над которыми работали архитекторы и умелые каменщики.       И возле них не стояли простенькие, вбитые деревянные таблички с зазывающими надписями. Нет.       Над входом в каждое здание висела огромная вывеска, на которой, порой и позолотой, были выведены причудливые буквы. Причём названия были не кричащими или завлекающими, а короткими и лаконичными. Они словно властная дама на балу, прикрывающая лицо веером. Слава этих компаний шла впереди них, а потому и в лишней рекламе они не нуждались.        Акали была удивлена, что посреди дня тут не было ни одной живой души.       — Может и правда тут идут серьёзные разборки, — подумалось ей, когда она увидела то, ради чего шла сюда.       Девушка двинула в сторону большого здания из резного камня, что находилось в самом конце улицы.       Издали виднелась большая вывеска, на которой была выведена чёрная на белом надпись: «Розыскное агентство – Соловьиное гнездо».       По ней было заметно, что она нервничает, но ничего с собой поделать она не могла. Всё-таки Гончие и правда долгое время пытались выследить её, а тут она заявилась прямо в их логово.       — Сомнения в сторону, — она сдунула локон, который упал ей на глаза и приблизилась к зданию конторы.       Акали уже было хотела подойти к массивным дверям, но услышала, что сзади к ней ней приближаются. Резко обернувшись, она увидела людей, облаченных в причудливые кожаные доспехи цвета вороного крыла и в масках зверей и птиц.       — Акали Джомен Тети, — спокойно проговорил приглушенным голосом тот, кто шёл впереди. Руки у него были за спиной. — Сто лет — сто зим. Неужто ты пришла, чтобы вернуть конторе долги?       Она начала неуверенно пятиться, но быстро упёрлась в стену. Подняв голову, она увидела ещё двух людей на крыше здания. Её окружили.       — Я пришла за информацией, которую вы мне должны! — вспылила девушка, и пока не спешила доставать оружие. Всё же она знала, что Соловьи — не убийцы, а потому с ними можно было попытаться договориться.       — Соловьи всегда держат слово и за своевременную и соответствующую плату удовлетворяют желания клиента. Ты слышала? Своевременная и соответствующая плата! Ты заплатила аванс, и получила ту часть информации, которая тебе предназначалась, а теперь будь добра, верни то, что задолжала, и получишь вторую, главную часть. Ну а коли нет… то мы будем разбираться с тобой по-другому.       Лично у Соловьев претензий к тебе никаких нет: не платишь – не получаешь информацию и теряешь доверие в качестве клиента. Вносишься в наш чёрный список, и тебе ни за какие деньги не оказывают услуги. Причём не только мы. Не ты первая – не ты последняя. Но вот наши друзья из «Своры», с которыми мы сотрудничаем уже несколько лет, и, считай, одна компания, крайне недовольны тем, что ты им так и не вернула четыре тысячи марок за то, что они когда-то оказали тебе услуги. Тебе, вроде бы, давалось три месяца на погашение, не так ли?       Акали пока не находила что ответить.       — Можешь не пугаться нас. Лично Соловьи тебе ничего не сделают, — он свистнул по-соловьному, и его люди скрылись. — А вот Гончие помнят должников, Акали. Сколько бы времени не прошло. И помяни моё слово, они точно знают, что ты в Кел’Тасе. И когда тебя найдут, а это лишь вопрос времени, мы с радостью тебя им выдадим. Видишь ли, у всех есть свои долги. Даже у Соловьев перед Псами, извини за такую фамильярность.       А ты, видимо, уж очень ценная пташка, раз они тебя так рьяно разыскивают по всей Ионии. В общем-то, — он достал клинок из-за спины. — Либо ты пойдёшь со мной по-хорошему и уплатишь все свои долги, либо по частям в мешке. Выбирать тебе.       Не дождавшись ответа, он ринулся вперёд как только увидел, что Акали достала кунаи из-за спины. Первые три он отбил ещё в полёте, а от остальных двух уклонился ловким пируэтом.       Как-то только он сблизился, то Акали ловким ударом сцепилась с ним в клинче, но также быстро оттолкнула, вновь разорвав дистанцию. Девушка не ожидала, что на службе у «Соловьев» вообще есть кто-то, кто умеет драться. И она сильно ошиблась, когда пришла сюда одна.       Как оказалось, этот «соловей» не делал поблажек на то, что перед ним стоит девушка. Никаких моральных угрызений или ещё чего-то у него не было. Увернувшись от встречного свистящего удара серпа на верёвке, он перескочил ещё один брошенные в его сторону кунай, и ловко выбил из руки дымовую бомбу, которую собиралась кинуть Акали.       Приблизившись почти в упор, он со всей силы ударил её крепкой подошвой в живот, отшвырнув девушку на стену. Выбив оружие у неё из рук, он вновь засвистел по-соловьиному.       Следующий удар пришёлся по солнечному сплетению, и её дыхание быстро улетучилось, отчего она скорчилась, прижав руки к животу. Её окружили остальные «соловьи».       — Свяжите её, и несите в контору. Скоро Редклифф прибудет, и мы с ним расплатимся, — она слышала последние звуки перед тем, как её сознание почти что угасло.       — Только подумать: средь бела дня в таком важном квартале Кел’Таса нет ни одного стражника. Как нехорошо, — прозвучал таинственный голос с другой стороны улицы. Акали не видела его. — Да и обижать почти беззащитную даму – верх невоспитанности.       Яркая вспышка сверкнула оттуда, где стоял мужчина. Раздалось несколько громких выстрелов, после которых несколько «соловьев» упали замертво. На Акали брызнула кровь. Один из оставшихся троих ринулся прямо на незнакомца. Раздался выстрел, но он прошёл мимо. На солнце сверкнул изогнутый соловьиный клинок, который ударился о что-то стальное на руке незнакомца и застрял. Тяжёлым ударом, он повалил удивлённого «соловья» и послышался четвёртый выстрел.       Оставшиеся, увидев мёртвых товарищей, быстро ретировались вместе с главарём. Незнакомец решил не стрелял в убегающих.       — Я не знаю кто ты, но тебе это с рук не сойдёт, запомни это. «Соловьи ничего не забывают».       Акали же прокашлялась, и попыталась встать на ноги, но безуспешно.       — Да-а-а-а, весьма блеклая смерть этих ребят, — мужчина со скукой посмотрел на мёртвые тела, которых выстрелы чуть ли не разорвали, настолько мощным было оружие. У последнего от головы и вовсе не осталось ничего.       Он перевёл взгляд на девушку у стены. У неё была рассечена рука.       — Сиди, — властно сказал ей мужчина в маске. — Не думай, что это был акт простого милосердия к девушке или то, что я случайно забрёл сюда. Ты теперь мой должник, как, наверное, половины Кел’Таса, судя по тому, сколько людей тут за тобой охотится. Эй, ты что, отключаешься?           Лёгкий удар по лицу привёл её в чувство. Но она ощутила, словно её огрели стальной трубой.       — Кто ты? — всего два слова смогла из себя выдавить Акали.       — Пока что это неважно, — он подхватил её под здоровую руку, и они пошагали вместе к выходу обратно на рыночную площадь. Она чувствовала от него запах пороха и свежей крови. Это не первые люди, которых он убил по пути сюда. — Мне от тебя кое-что нужно. Информация. Но об этом потом. Сначала нам нужно убраться подальше от этого города. Тут у тебя чересчур много врагов, а у меня при себе не так много патронов.       Прикрыв белоснежную маску глубокой накидкой, они вышли на рыночную площадь и растворились в толпе.