Люми-Люмичурл

Трупы. Трупы и слизь, везде, куда ни глянь, трупы и слизь — на траве, на мокрых досках причала, на городской стене, в воде. Трупы, слизь, оторванные листья, пятна элементальных плевков, щепки от ящиков, покачивающиеся на утихомирившихся волнах, и отломанные балки, раньше поддерживавшие верхние ярусы причала. - Чинить придется… - раздосадованно вздохнула Эмбер, осторожно ткнув пальцем острый кончик остова опоры. - И вылавливать все, что там плавает, - кивнул на воду Кайя. - Тогда я пригоню Люмин на общественно полезные работы, - мрачно фыркнула Эула, скрестив руки на груди, - за то, что устроила тут такой хаос. Попомните мои слова, я ей отомщу! Лиза невесело фыркнула, стряхнув с плеча желеобразные останки какого-то слайма. Наверно, пиро. Она не знала, как остальные, а сама она изначально не рассчитывала на то, что план Джин и Эулы удастся выполнить без сучка и без задоринки. В конце концов, они пытались обдурить не обычного обывателя, а самого Дилюка, бывшего капитана кавалерии и нынешнего Полуночного Героя. Он умудрялся выходить на рейды незамеченным стражами все это время, так что должно было остановить его в этот раз? Да и, признаться честно, Лиза не совсем понимала стремление Джин всеми силами оградить мужчину от боя. Он был сильнейшим воином-двуручником в городе, и нужно было не запирать его в клетку с Эулой в качестве надзирательницы, а просто помочь отвести рыцарей от ворот и пойти уже вместе с ним на бой. Естественно, отпускать его одного никто не собирался. Дураков или тех, кто желал Рагнвиндру смерти, среди капитанов Ордо Фавониус не водилось. Но… нет, на самом деле, Лиза понимала, почему Джин так панически боялась отпускать его на бой против Ордена Бездны. Почему Джин просто боялась отпускать Дилюка хоть куда-то. «Лиза, он- за ним гнались Предвестники, а он рассказывал мне об этом, как о прогулке по парку у штаба Ордо Фавониус! Он был одной ногой в могиле, его выдернули буквально у Фатуи из-под носа, и если бы я не вытащила это из него клещами, я бы так ничего и не узнала! Три года, Лиза. Три года мой друг бродил неизвестно где, я не знала, жив ли он вовсе, и мне было не у кого спросить, я не знала, куда слать письма и откуда ждать вестей, а потом он возвращается и… и даже не хочет ничего мне рассказывать, отмахиваясь, что ему не о чем говорить. Лиза, он… я не могу. Мне кажется, что, начни он хромать, он будет отнекиваться, что подвернул ногу на винокурне, когда там будет зараженная Порчей рана! Почему он просто не может попросить помощи? Я знаю, что сделал Ордо Фавониус и почему Дилюк от нас ушел, но я ведь его подруга детства. Почему он не может попросить помощи хотя бы у меня?» Такого и правда только на привязи держи, чтобы не пошел и не убился обо что-нибудь в молчаливом геройском порыве. Дилюк, Дилюк… ладно, ты можешь не беречь себя, но хотя бы ее Джин побереги! Человеческая жизнь была не вечна, и Лиза прекрасно это знала — а потому собиралась прожить все, что ей осталось, в счастье и удовольствии, что включало в себя лицезрение лучшей женщины в Тейвате счастливой как можно чаще. И если ради этого иногда придется подниматься с удобного кресла в библиотеке и саботировать планы непоседливых героев, то… как говорил один ее друг, любивший забираться на ветви деревьев и сидеть там носом в книгу дни напролет, «прости, книжка, я тебя потом дочитаю». Он, к слову, был слепым. Лиза зевнула, прикрыв рот ладонью. В это время она обычно уже закрывала библиотеку и уходила домой, пила чай и ложилась спать. Конечно, она не могла отказать Джин, когда та попросила библиотекаршу помочь в ночной обороне города — во-первых, потому что это все-таки была оборона города, а во-вторых, потому что просила Джин, - но она рассчитывала на то, что она придет к главным воротам, по-быстрому пристукнет молнией магов Бездны, пожурит Дилюка за самонадеянность и уйдет, а что в итоге? А в итоге вмешался хаотичный фактор, на который все сделали ставку и с которым все немного прогадали. Люмин. Люмин была интереснейшей девочкой, и, глядя на нее и на то, что она вытворяла, Лиза охотно верила, что той были все ее десять тысяч лет. Две стихии — и ни одного Глаза Бога. Люмин брала, ничего не отдавая взамен, брала просто потому, что хотела — неужели даже архонты были ей не указ? Глаз Бога дается тем, кто очень сильно жаждет чего-то и готов многое за это отдать — боги дают, но боги и требуют что-то в качестве платы. Лиза получила свой Глаз Бога просто потому, что однажды решила, что он будет нужен ей для исследований магии — едва она успела подумать об этом, густо-фиолетовый камень в крылатой оправе появился перед ней. С помощью Глаза Бога женщина получила столько знаний о том, как работает магия и элементы, сколько не получила за все время обучения в Академии Сумеру, она достигла небывалых высот в волшебном ремесле, она стала одной из сильнейших ведьм — и мысль о том, что боги могут попросить у нее однажды взамен, пугала ее. Потому что однажды она уже отдала слишком много. «Лиза, зачем?! - ее друг тогда, услышав, что она наделала, бросил книгу, спрыгнул с ветки и схватил все еще не пришедшую в себя девушку за плечи, - ты же- ты же знала, что с тебя потребуют за эти знания! Ты же знала, какие книги хранятся в запретной секции! Она на то и запретная, что их трогать нельзя! Нельзя, ни при каких условиях, ни при каких обстоятельствах, потому что какие-то из них прокляты так, что даже я плетение этих проклятий разобрать не могу, какие-то разумны, а какие-то открываются только кровью, и… Первые Семеро, Лиза… что же ты...» Он тогда обнял ее, застывшую восковой фигуркой, и так они и стояли — перепуганная до смерти ученица, зашедшая в поиске знаний слишком далеко, и один из преподавателей Академии, единственный прозревший среди безумцев, единственный слепой среди видящих. Лиза однажды уже заплатила слишком высокую цену — и снова наступать на те же грабли она не хотела. Боги давали людям ключи к правилам Вселенной, но не говорили, сколько возьмут взамен, и ее пугало это незнание, а потому она оставила свой Глаз Бога висеть кулоном на груди и стала простой библиотекаршей Ордо Фавониус, хотя ее целый год уговаривали принять должность капитана. Не то, чтобы она не справилась — с ее-то силами и мастерством… ей просто не хотелось будить лихо, пока оно было тихо. Ну, и еще ей было лень. Жизнь оказалась слишком коротка, чтобы тратить ее на волнения, переживания и неблагодарный капитанский труд. - Кайя, Лиза, Эмбер, вы тут еще останетесь? - обратилась к расслабившимся рыцарям Эула. - Думаю, да, - кивнул капитан кавалерии, - вряд ли придет что-то более страшное, чем три глаза бури, приманка-то уже выдохлась, но береженого Семеро берегут, и стоит перестраховаться. Ты хочешь уйти? - Пойду к главным воротам, - разведчица прочесала пальцами спутавшиеся от ветра волосы и нацепила на широкий кружевной ободок слетевшую во время боя заколку-бабочку, - скорее всего, Джин и остальные уже разобрались с подошедшими силами Ордена, но мне нужно убедиться. И поговорить с Люмин. Хочу взять у нее рецепт этой приманки, разведчикам она ой как пригодится: рассыпал — и вся округа к тебе сбежалась, хоть косой коси… - Только не убей там никого, хорошо? - хихикнула Лиза, - девочка нам все-таки нужна живой. Эула, хмыкнув, кивнула и скрылась за воротами. Естественно, она знала, что приманку, принесенную в бокале с соком, делал наверняка Дилюк — хотя бы потому, что Люмин самой по себе отводить основные силы Ордо Фавониус не было необходимости: Джин планировала привести ее к главным воротам именно на случай появления хиличурлов, единственных, кому рыцари могли навредить, и присутствие шаманки погасило бы конфликт в зародыше. Зато Рагнвиндру необходимость была — он собирался идти биться один, ему нужно было чем-то занять всех, кто хотел кинуться ему на помощь. Люмин подыграла ему, чтобы отвести от себя подозрения в сотрудничестве с Джин, а потом пришла к воротам, как и договаривались. По крайней мере, Лиза думала, что девочка пришла. Но если библиотекарша что-то и поняла про Путешественницу за время знакомства с ней, так это то, что Люмин никогда не могла остаться в стороне — а значит, она точно сейчас была у ворот. Вот ведь маленькая хитрюшка. Эмбер, провожавшая Эулу взглядом, обернулась на воду и тяжело вздохнула. Им — и ей в том числе — этот мусор, раскиданный глазами бури по воде ровным слоем, еще вылавливать и убирать… на это уйдут часы, которые Лиза могла бы спокойно проспать, проваляться в постели, провести за чтением книги и распитием чая — чем угодно, но не тяжелой и муторной работой. Может, рядовых рыцарей этим нагрузить… - Капитан, - к сидевшему на корточках у самого берега Кайе неуверенно подошел один из воинов, - можно вопрос? - Можно, - мужчина ловко вспрыгнул на ноги и развернулся к подчиненному. - До нападения вы говорили что-то о господине Дилюке и о том, что в «Доле Ангелов» находилась капитан Эула, я точно не расслышал… для чего она была там? Господину Дилюку грозила опасность? ...ой. Было бы неприятно, если бы вся схема по сокрытию личности Полуночного Героя пошла коту под хвост просто из-за того, что кое-кто говорил слишком громко. Хотя учитывая то, что спросили Кайю… - В Мондштадте есть несколько ключевых точек, разрушение которых больно ударит по городу, - капитан, не поведя и бровью, поднял ладонь и принялся загибать пальцы, - штаб Ордо Фавониус, Собор, главные ворота, боковые ворота — и «Доля Ангелов». Спросишь, почему? Это просто. Большую часть экономики города, особенно экспорта, составляют вина и ликеры с винокурни Рассвет, а «Доля Ангелов» является одной из главных достопримечательностей. Если пострадает или, не дайте Семеро, погибнет господин Дилюк, виноделие встанет — не навсегда, но на достаточно долгое время, чтобы это ударило по городу. Нападение совершается на город целиком, а значит, в ключевых точках должен кто-то находиться на случай прорыва у каких-то из ворот. «Долю Ангелов» и окружающие дома защищает капитан Эула, а штаб и Собор — Альбедо. - Можно еще вопрос? - Можно. - Вы что-то говорили про Люмин и элементальную приманку… зачем она разлила приманку здесь? Она пошла против нас? - О, что ты, нет! - покачал головой, улыбаясь, Кайя, - я сам в небольшом замешательстве, но я уверен, что Люмин сделала это потому, что она знает Орден Бездны лучше всех нас. В конце концов, хиличурлы страдают от магов куда чаще, чем рыцари, и Люмин успела изучить способности и возможности врага. Порча Бездны может многое, даже подчинять себе элементальных существ. Люмин просто отвела от главных ворот часть сил противника, чтобы облегчить нагрузку себе и Джин. Немного перестаралась, правда, но мы справились — а это главное. Рыцарь, поблагодарив за ответ, отошел с выражением полного просветления на лице, а Лиза украдкой улыбнулась. Вот так просто и изящно — выставил всех героями, не сдал Дилюка и не дал рыцарям понять, что их руководство одна Путешественница и один хозяин винокурни немного обвели вокруг пальца, спутав планы. Более того, Кайя даже не наврал — колдовство магов и вправду могло влиять на элементальных существ типа слаймов, попрыгуний и глаз бури, сводя их с ума. Лизе даже стало интересно, знал ли он это или ткнул пальцем в небо и попал в звезду. Только бы на главных воротах все было хорошо. Лиза была уверена в силах Джин, Дилюка и Люмин, но не могла не чувствовать, как легкое волнение стягивало все в груди — обычное человеческое волнение за того, кого любишь и кем дорожишь. Душный мокрый воздух пах грозой. На другом берегу что-то блеснуло, привлекая внимание Лизы. Женщина не подала виду, только прищурилась, вглядываясь; разглядеть что-то в темноте за деревьями было сложно, но ведьма могла поклясться, что что-то видела. Что-то мерцало и переливалось, прячась в лесной тьме от ее глаз. Сердце екнуло. Нехорошо. Рыцари расслабленно переговаривались между собой, отдыхая после недолгого, но изнуряющего боя с кучей попрыгуний и слаймов и тремя глазами бури, которые распотрошили причал и попытались сделать то же самое с городской стеной, но не сумели. Кайя уселся на уцелевшую часть пирса, скрестив ноги, Эмбер пыталась длинной палкой выловить плававший около берега деревянный мусор. Видимо, что-то подозрительное заметила только Лиза. Капитан кавалерии наверняка тоже был начеку, но просто отвернулся в ненужный момент и не заметил беды. Что же там блестело… - ...кто же знал, что силы Ордена Бездны, которые нам обещали — это просто кучка слаймов, - донеслось до Лизы — кажется, какой-то молодой рыцарь фыркнул, недовольный слишком простым для него боем, - даже размяться было негде. Я-то надеялся на подвиги. Надо было в экспедицию с Грандмастером Варкой уходить, а не торчать в стенах… Силы Ордена Бездны… Лиза переключилась на стихийное зрение — и застыла. За серыми силуэтами деревьев клубилась фиолетовая мгла, изредка разрываясь вспышками гидро и электро. Раз скопление, два скопление… четыре скопления — три гидро и одно электро. Гидро и электро, гидро и электро, давай, Лиза, вспоминай, кто это может быть, не зря же ты в свое время обчистила библиотеку Академии на предмет книг по существам Бездны, хоть их и набралось всего ничего! Маги? Точно нет, у них соотношение энергии Бездны к элементу примерно один к одному, и светятся своей стихией они куда ярче. К тому же, электро-маги в Мондштадте не водятся, им куда привычнее и приятнее пронизанная электро Инадзума. Они привели шамачурлов? Тоже нет, у тех энергетики Порчи нет вообще. Тогда… тогда кто?.. И вдруг тьма исчезла. Лиза вздрогнула, моргнув, - стихийное зрение тут же слетело, возвращая миру его цвета. Те четверо заметили, что она их видела, и сбежали? Это были просто разведчики? Если так, то в их побеге мало чего хорошего, но все лучше, чем вступать с ними в бой. Если же нет… - Лиза? - позвал ее Кайя, поднимаясь на ноги, - ты что-то увидела? - Я тоже видела! - подскочила Эмбер, бросив мокрую с одного конца палку у воды, - на том берегу было четыре вспышки. Я посмотрела стихийным зрением, и та- Воздух разорвался треском, а пространство перед ведьмой, капитаном и скауткой разрезали, отсекая рыцарей от причала, четыре арки порталов — и из мерцавшей тусклыми звездами черноты выступили те существа, чью ауру Лиза заметила минутой раньше. И женщина вспомнила. - Это Вестники! - она вскинула руки, призывая Розу Молний, и сотканный из чистого электро фонарь, обвитый шипастыми лианами, завис над ведьмой, - и Чтец! Они гидро и электро соответственно! Чтец будет кидаться электро-сферами, но в основном неподвижен, опасайтесь Вестников! Вспышка — и вокруг Кайи закружились три фигурные льдинки, источая белую крио-пыль. Эмбер отскочила назад и кинула в телепортировавшихся к воротам врагов Барона Зайчика — большую плюшевую куклу в рост ребенка, похожую на нее саму, разве что в виде означенного ушастого зверька на двух лапах. Взрывоопасная игрушка, приземлившись, тут же начала смешно танцевать, размахивая руками и крутясь на месте. - Кто умеет стрелять — за мной, на стену! - скомандовала скаутка, махнув рукой, и побежала за ворота. Часть рыцарей, отмерев, устремилась за ней. - Кто не умеет — тоже! - Кайя в последнюю секунду увернулся от чиркнувшего ему по щеке гидро-лезвия, - не мешайтесь под ногами, на земле вы можете разве что по-геройски погибнуть! Все рыцари — на стену, кто не стреляет — тот кидает элементальные смеси! Еще одно лезвие просвистело над головой, и Лиза едва успела скользнуть в сторону, пропуская удар Вестника над собой. Электро-фонарь с треском плюнул в порождение Бездны молнией, заставив отступить на шаг, и тут же кинул еще одну за спину ведьмы — женщина метнулась вбок, уходя от едва не вонзившегося ей в спину клинка. Плохо дело. Пространства мало, стены почти примыкают к краю острова, уворачиваться и отбегать практически некуда, а постоянно стоять за ледяной стеной Кайи тоже не выйдет. К тому же, если он ее поднимет, то на все остальное сил у него уже не останется; капитан на памяти Лизы прибегал к этому умению лишь пару раз в самых критических случаях. - Гарри! - крикнула она рыцарю, который ее сюда изначально и привел, - беги в штаб и предупреди Альбедо, чтобы был начеку и оставался в городе, а потом — в Гильдию за Фишль и Беннетом, у нас будут раненые! - Есть, мэм! Плечо резко обожгло, и Лиза, шикнув, зажала рану ладонью и развернулась лицом к двум Вестникам, вставшим рядом друг с другом. Перчатки теперь не отстираются… - Собственно, - выдохнула она, тряхнув головой, - уже есть. Если к ним на боковые ворота пришло целых четыре демона, то что будет на главных? Джин, если ты ее слышишь, только живи, только выживи! Лиза подняла раскрытую ладонь, формируя в ней электро-сгусток. И Вестники синхронно вскинули сведенные крест-накрест руки и рывком развели их, отправляя четыре гидро-лезвия в полет. Понеслась. *** Люмин, задвинутая за чужую спину, выхватила у Дилюка свой хлыст и высунулась из-за его плеча. От концентрации Порчи в воздухе гортань жгло желчью. Ее здесь было даже больше, чем в тот злополучный день нападения Двалина; энергия Бездны обвивалась вокруг шеи колючей проволокой, сдавливала, не давая дышать, впивалась ядовитыми шипами в кожу, и Люмин даже пришлось закрыть нос и рот ладонью — слизистую нещадно раздирало, словно кто-то тер ее наждачной бумагой. Из двух порталов выплыли… кто-то. Это были два гуманоида, высоких — метра три ростом, не меньше, - и мощных на вид. Первый весь был черно-синий — светившиеся синие линии причудливыми узорами расчерчивали когтистые черные руки в пластинчатых перчатках, такие же разрисовали безымянному существу ноги, а на груди мерно мерцал то ли кристалл, то ли еще что-то такого же, как и рисунки на теле, оттенка. Монстр отдаленно напоминал то ли пирата за счет заменившей ему голову треуголки с сильно вытянутыми полями, то ли просто морского офицера; Люмин вообще не могла точно описать его внешний вид. Четыре узких черных с золотой обшивкой плаща крепились к тазовой зоне, а из широких наплечников выходили серые куски ткани, походившие на острые вытянутые перья. Его товарищ отличился по вычурности еще сильнее — за его спиной парил золотой полукруг с четырьмя длинными и узкими шипами, отчего с определенного угла казалось, что монстра окружал святой ореол. На его груди висел огромный фиолетовый амулет в обрамлении черных кристаллов, а бело-золотые одежды почти что походили на одеяния высших санов — походили настолько же, насколько одежда Розарии была похожа на наряд остальных сестер Церкви. Черные руки, исписанные фиалковыми узорами, обсидиановая маска вместо головы, чем-то напоминавшая собачий череп с очень сильно вытянутым носом и выростами на месте ушей… И плащ. Звездный и разрезанный, в точности как у Паймон. - Это еще кто такие… - Люмин утерла рот ладонью и выдохнула. Энергия от этих двоих исходила в страшнейших количествах, но нужно было как-то дышать. - Преклонитесь перед Бездной, - у одного из них голос оказался хрипящим, словно его воспроизводили через некачественные динамики, - сдайтесь сразу, и Его Высочество подумает над тем, чтобы пощадить ваши жизни. - А сапоги тебе не поцеловать? - огрызнулась Путешественница, шагнув вперед и встав рядом с Дилюком, - если этому твоему Его Высочеству так нужен Мондштадт, то пусть сам приходит и дерется со мной! Это он командует магами Бездны, да? - Его Высочество мудр и милостив, - вперед вылетел тот фиолетовый, и девушка решила, что этот бархатный баритон принадлежал ему — значит, первым говорил его синий собрат, - он повелевает и магами, и нами, неся истину в порочный, ослепленный сиянием богов мир. Он уничтожит богов, и Его истина освободит вас! - Маги мучили моих сородичей, - прорычала Люмин, - маги проклинали нас за неповиновение. Маги обращались с нами, как с животными, заставляя нападать на рыцарей и пробуя на нас новые заклятия. Если твой повелитель так мудр, то какого черта он превратил целую расу в пушечное мясо для своей армии?! - Жертвы неизбежны. Дорога к светлому будущему выстелена трупами. И Люмин не выдержала. Размах, визгливый вскрик, свист разорванного воздуха — и ночную темноту расчертила огненная вспышка хлыста с магом Бездны на конце. Тот, что с ореолом, только шагнул в сторону, чтобы увернуться от предназначавшегося ему удара; блеснуло голубым, и пламенный кнут оказался разрезан надвое. Отрубленный кончик рассыпался рыжими искрами, а маг по инерции улетел куда-то вперед, впечатался лицом в дорогу и затих. - Значит, вы выбрали смерть, - перед монстром в бело-золотых одеждах возникла большая книга в серой металлической обложке с черными острыми уголками и таким же, как у него на груди, украшением на переплете, разве что более крупным и с более вытянутым нижним шипом, - да будет так. Раздался треск. Люмин и Дилюк отпрыгнули в противоположные стороны, и в то место, где они стояли секунду назад, ударила молния. Девушка, чертыхнувшись, обернулась — и тут же оказалась оттащена за шкирку: прямо перед ее лицом пронеслась, сияя голубизной гидро, огромная юла. Люмин ошалело моргнула, уставившись на отпустившую ее шарф Розарию, стоявшую с копьем наизготове за ее спиной. - Розария, Люмин, Вестник ваш! - крикнула им Джин, выхватывая из воздуха тонкий белый меч, - Чтеца мы с Дилюком возьмем на себя! - Поняли! - отозвалась сестра. Чтец и Вестник. Красивые имена для таких чудовищ. Люмин рывком развернулась к вставшему у моста Вестнику, на локтях которого переливались, сияя, гидро-клинки. Он поднял скрещенные руки и резко развел — две энергетических волны тут же понеслись на бросившихся врассыпную девушек, и после этого монстр плавно и стремительно подплыл к оказавшейся к мосту спиной Путешественнице. Девушка хотела было размахнуться, как несколько стремительных ударов заставили ее выбросить хлыст и отпрыгнуть назад. Меч лег в ладонь, блеснув, и тут же оказался вскинут в попытке заблокировать два энергетических клинка. Люмин почти что чувствовала, как дрожала сталь — а может, это дрожали от напряжения ее руки, потому что Вестник оказался до жути сильным физически и упорно давил на заблокировавший ему удар Предвестник Зари. Сбоку мелькнуло белое — и монстр оступился, дав Люмин мгновение отшагнуть назад и отвести чужие клинки от себя. Метнувшаяся ему за спину Розария, которая и полоснула его крио по ногам, тут же продолжила бить его. - Черта с два эту броню пробьешь! - выругалась сестра, - Люмин, связывай его! Девушка отрывисто кивнула. И тут же кинулась в сторону — Вестник, разозлившись, раскинул руки, удлиняя гидро-лезвия, и понесся на нее циркулярной пилой. Докатившись до моста, он остановился, а затем резко, как отпущенная струна, выпрямился и помчался в обратную сторону, заставив Люмин отступить снова. Путешественница, шумно дыша, выбросила меч и свела ладони лодочкой. Розария, не теряя времени, бросилась на остановившегося около нее монстра, вновь метнувшись за него и с размаху ударив напитанным крио-энергией копьем; Вестник с рыком отпрыгнул, развернувшись, и кинулся на сестру с резкими широкими ударами наискось, чередовавшимися с точечными выпадами вперед. Анемо побежало по рукам, беспокойное и рвущееся наружу, завихрилось между ладоней; к нему тут же присоединилось пиро, искрами рассыпаясь с пальцев. Люмин силы не жалела. Выдох — и смерч, такой же мощный, как в первый раз, с ревом понесся на Вестника. Розария, услышав гул, отскочила в сторону. Вестник тоже. Ураган задел его, отлетевшего на пару шагов назад, лишь побоку, дернув за руки, и даже не заставил потерять равновесие. Воронка рассосалась где-то за перекрестком. - Что вы за сволочи такие! - рыкнула Путешественница, - хватит уворачиваться! Она побежала к вновь перешедшей в нападение Розарии, тормозя метрах в десяти-пятнадцати. Вестник продолжал сыпать рубящими ударами, то и дело пытаясь достать юркую копейщицу резкими выпадами вперед, но девушка постоянно уходила то вниз, то назад, то вбок; где-то в отдалении трещали и гудели молнии, и Люмин заметила краем глаза темно-фиолетовые сферы, светившиеся изнутри, - от одной такой отпрыгнула Джин, после чего пригнулась и рывком выбросила руку с мечом вперед, отправляя заряд потоком анемо обратно. Только бы на боковых воротах все было хорошо. Только бы их пронесло, потому что метавшийся туда-сюда Вестник, сыпавший ударами — он, заметив Люмин, резко бросил в ее сторону три отдельных гидро-волны, одна из которых едва не цапнула девушку по руке, - начинал утомлять и изрядно выводить из себя. Путешественнице казалось, что достававшие до монстра удары Розарии ему вообще ничего не делали — как тычки зубочисткой: неприятно, но и только. Как эту дрянь предполагалось убивать, если он не пролил до сих пор ни единой капли крови?! Люмин коротко выдохнула. Хлыст с яростным треском вырвался из руки и, полностью сформировавшись, лег, как влитой, в ладонь. И Путешественница, размахнувшись от плеча, со всей дури ударила им по горизонтали. Вестник, собиравшийся было ударить Розарию, пошатнулся, когда пиро-кнут огненной змеей обвился вокруг его щиколоток; Люмин, торжествующе ухмыльнувшись, схватилась за рукоять обеими руками и что было силы дернула оружие на себя. Сил сбить Вестника с ног ей не хватило. Путешественница, увидев, что монстр как стоял, так и продолжил стоять, раздосадованно зашипела, но хлыст не отпустила. Ей, правда, тут же в голову пришла идея — если не хватает собственных сил, то надо изобразить из себя пылесос! А что делает пылесос со своим шнуром? Правильно. Всасывает. Спасибо, Мурата, за то, что длину хлыста можно регулировать прямо на ходу! Люмин, сосредоточившись, принялась упорно укорачивать свое оружие, но «всасывание шнура» застопорилось почти что моментально — Вестник как-то умудрился упереться в землю и застрять намертво, да так, что в итоге это девушку начало притягивать к нему, а не наоборот. Но он хотя бы не мог пошевелиться, да и размахивать руками так активно ему уже не удавалось — плотно сомкнутые ноги устойчивости его позиции не добавляли. - Держи его! - крикнула девушке Розария, отбегая на пару шагов. Люмин, поняв, что собралась делать сестра, ликующе оскалилась. Все, Вестник, ты труп. Розария подскочила к обездвиженному монстру и наотмашь ударила его сиявшим крио копьем, заставив пошатнуться; по рецепторам резануло жуткой горькой вонью, и землю наконец-то окропило черной кровью. А потом воздух полыхнул белым, и над головой девушки за долю мгновения сложился из инея оплетенный розами заточенный крест, который она махом ноги отправила точно в кристалл на груди Вестника. Вспышка. Розария приземлилась пружинисто на ноги и победно выпрямилась, перехватив свое оружие поудобнее. И тут же отпрыгнула. Инеевый крест упал к ногам Вестника, продольно разрезанный напополам, и рассыпался блестящей крошкой; сам монстр замер со вскинутой рукой — посланная им гидро-волна умчалась куда-то в небо и распалась синими искрами. Он просто взял… и разрубил элементальное копье Розарии. Как будто это было не оружие из чистой энергии крио, а сухая палка от швабры, на которой кузнец решил продемонстрировать остроту изготовленного им клинка. На синем лезвии, торчавшем из предплечья, не осталось даже ледяного налета — копье его просто-напросто не коснулось, разрезанное и отброшенное в последний момент пущенной волной. - Чего- Стена из молний с треском и грохотом обрушилась на землю, обрубая огненный хлыст и едва не задевая успевшую отскочить Розарию; Люмин, до этого с силой тянувшая свое оружие, чуть не потеряла равновесие и отступила на шаг — и с разозленным рыком выбросила остатки кнута, выхватывая из воздуха меч. - Хватит! Рубить! Мой! Хлыст! - рявкнула девушка, - я не для этого его создаю, твари! Она обернулась туда, откуда прилетели чертовы молнии — и коротко охнула. Чтецов стало два. Вестников тоже. С одним электро-заклинателем все еще сражались Джин и Дилюк, и мужчина подозрительно припадал на одну ногу, но меч держал уверенно, и было видно, что колдуна два воина до этого успешно теснили — земля и трава вокруг них чернела от сажи и поблескивавшей, как нефть, крови твари из Бездны. Второй же Чтец смотрел ровно на Люмин и быстро приближался к ней — должно быть, именно он сбил ей хлыст, освободив раненого товарища. Новоприбывший Вестник, быстро оглядевшись и оценив обстановку, циркулярной пилой ворвался в бой двух людей с колдуном, отсекая Джин от Дилюка и перехватывая ее внимание на себя. Ой-ей. Твою ж мать! Их теперь четверо! - Так, я на равный бой не соглашалась! - громко возмутилась, пряча ударившись по шее жаром страх, Люмин, - Розария, ты там как? - Жива! - отозвалась сестра и бросилась Чтецу наперерез, - справишься с Вестником одна? - Он уже покоцанный тобой, так что да! Чтец на тебе? - На мне. Не погибни! Люмин только хмыкнула. Ни за что. Вестник, освободившись от пут, метнул в Люмин две волны, от которых она увернулась и тут же бросилась вперед, сжимая меч; следующая полетевшая в нее волна была горизонтальной — девушка, недолго думая, рухнула на спину, пропуская ее над собой, откатилась вбок, уходя от еще одной, вскочила на ноги и побежала дальше. Горизонтальная, вертикальная, косая, горизонтальная, косая, еще одна косая, две крест-накрест — Люмин уходила от всех, от каких-то отскакивая в последний момент с невысказанными ругательствами, и с растущим внутри напряжением понимала, что Вестник собирался брать ее на измор, и что еще хуже — у него это выходило. Сам он от нее успешно отступал, причем не по прямой, а как будто по длинной дуге с большим радиусом кривизны, уводя девушку от моста куда-то к границе леса за перекрестком. Путешественнице ничего не оставалось, кроме как продолжать бегать за ним, ни на секунду не переставая кидаться в разные стороны — выносливая тварь бросала в нее одну энергетическую волну за другой, не давая передышки и не соблюдая никакой последовательности. Это до трясучки злило. - Дерись со мной нормально, ты задрал убегать! - рявкнула она, отскакивая от очередного косого удара и подныривая под высоко прошедший горизонтальный. Ей показалось, что Вестник низко скрежещуще рассмеялся. Смеется он, сволочь! У нее не было возможности остановиться даже на мгновение, чтобы призвать хлыст, и тем более не было времени на то, чтобы как следует им размахнуться и ударить медленно левитировавшую от нее скотину по голове. Вестник отходил и бил, бил и отходил — вертикальная, наискось, снова наискось, крест-накрест, две почти горизонтальных, снова вертикальная, только и успевай уворачиваться и пытаться догонять; Люмин попробовала было, поняв, в какую сторону загибается траектория отхода монстра, броситься ему наперерез, но тот, не будь дурак, тут же сменил направление, отдалившись от разъяренной девушки. В голове мелькнула мысль, что она его не догонит. А потом воздух разорвался огненным ревом и торжествующим кличем огромной хищной птицы. Заря пронеслась, расправив солнечные крылья, и смела замешкавшегося Вестника с ног; Люмин, не обернувшись, помчалась к нему, пока тот не очнулся, и, оказавшись рядом с ним, со всех сил вонзила меч ровно ему в светившийся узор на груди. И с нескрываемым наслаждением провернула. Брызнула черная кровь. Вестник дернулся в конвульсиях, захрипел и схватился за руки вздрогнувшей Люмин — острые когти больно впились в кожу до крови, но девушка, зло стиснув зубы, не отпустила рукояти. - Врешь, не выживешь, - прошипела она, пропуская сквозь руки анемо и пиро — лезвие тут же засветилось бирюзовыми хлопьями и расцвело язычками пламени, заставив Вестника низко зарычать от боли, - не отпущу! - Тогда умри! Люмин непонимающе отпрянула — и в ту же секунду ее отшвырнуло тряпичной куклой, выдрав меч из рук, и бросило об землю. Все органы словно вышибло из тела вместе с воздухом; Путешественница раскрыла рот в тщетных попытках вдохнуть, но ни единый вдох не проходил в легкие, словно те придавило наковальней. Как в тот день, когда ее и Барбатоса приложило об статую — только на этот раз ее никто не защитил. Она не встанет. Она сейчас просто не встанет, и ее измолотят в фарш. Или нарежут ломтиками, закоптят и сделают из нее бекон. Интересно, из нее достаточно вкусный бекон получится, чтобы его можно было подать на стол этому их Его Высочеству? Или он не по человечине? Давай, Люмин, вставай… Она приподняла голову — и увидела несшееся на нее гидро-веретено. «Мне кирдык», - обреченно подумала Люмин и, из последних сил оттолкнувшись, откатилась в сторону. А потом ночь полыхнула снежной белизной, и кто-то схватил девушку под руки со спины и потащил спешно прочь; Вестник, до этого чуть не изрезавший ее на лоскутки, застыл ледяной фигурой. А перед ним стояла, тяжело дыша, Эула. - Успела, - сипло выдохнула она, отбросив упавшие на лицо пряди, - ни на секунду нельзя вас оставить. Дилюк, попомни мое слово, я тебе за фокус с приманкой отомщу! - Буду ждать! - отозвался мечник, - Розария, ты держишься? - Держусь! - откликнулась сестра, кидая в отшатнувшегося Чтеца инеевое копье — на этот раз оно приземлилось так, как надо, оставив на плече монстра глубокую рану, - Джин, вы? - Жива, - выдохнули за спиной Люмин, наконец-то опустив ее на землю — энергия анемо тут же залилась вовнутрь, и девушка судорожно втянула ртом воздух, приподнимаясь на локтях, - Эула, этот Вестник на тебе! - Есть, - отрывисто кивнула разведчица. Она перехватила меч — необыкновенно красивый, с сердцевиной глубокого лазурного цвета, широкой серебряной кромкой и роскошной золотой гардой — и, размахнувшись по кругу, разрубила воздух широкой полосой крио, оттолкнувшей замороженного Вестника на несколько шагов назад. Рядом с Эулой появился ледяной амулетик, напоминавший двуручный меч с отломанным куском лезвия, и девушка решительно бросилась в атаку. Люмин, очухавшаяся к тому моменту — анемо-печать Джин творила невероятные чудеса, - восхищенно ахнула, на секунду забыв о том, что вообще-то рядом с ней находились пока что живые Чтец и еще один Вестник. Эула не просто билась — Эула танцевала, изящно и грациозно, и каждый взмах неподъемно тяжелого на вид клинка казался легче вьющейся ленточки в руках гимнастки; разведчица играючи оттеснила от Джин и Люмин Вестника, разбив сковавший его лед и прервав его смертоносную кружащуюся атаку. Путешественница вскочила на ноги и встала плечом к плечу с Джин, оттолкнувшей потоком анемо брошенную в них электро-сферу. - Второй Вестник мой! - Дилюк оказался за их спинами и, судя по стремительно удаляющимся шагам, погнал монстра прочь от исцеляющей печати, - Люмин, ты жива? - Живее всех живых, - фыркнула она, встряхнув головой; мокрые волосы налипли на лицо и шею — кажется, отбросило ее тогда взрывом гидро, - ну давай, чернокнижник, нападай. Он, не будь дурак, и напал. Люмин выпрыгнула из светло-фиалкового круга, в который секунду спустя ударила молния. Запахло озоном. Чтец сделал пасс руками над раскрытой книгой, и из шипастого ореола вырвались три темно-фиолетовых сферы, тускло светившиеся изнутри; они стремительно полетели в сторону Путешественницы и Джин, но увернуться от них не составило труда. Следующий залп не заставил себя ждать. «Атакует медленнее Вестника и почти не двигается, да и броня у него на порядок хуже по прочности, - отметила про себя Люмин, отходя с траектории полета сферы и наблюдая, как та врезалась в землю и с треском растворилась, - отлично, сейчас будет!» Девушка отбежала на несколько шагов назад и призвала в руку хлыст — меч, как она заметила краем глаза, остался лежать где-то в стороне после того, как, должно быть, его выдернул из груди пришедший в себя Вестник. Она бросила взгляд на Джин — женщина подбежала к Чтецу вплотную и уже вовсю полосовала его по ногам, вынуждая отступать по кругу. В какой-то момент она заставила его развернуться к Люмин спиной. Спасибо, Джин!!! Размах и свист ветра — удлинившийся хлыст разорвал огнем воздух, хлестко ударил отшатнувшегося Чтеца по шее, заставив выронить книгу из телекинетической хватки, и моментально обвился вокруг нее в несколько плотных колец. Монстр, захрипев, схватился за петлю руками, и Люмин с другого конца почувствовала дрожь в оружии — Чтец, должно быть, пытался пережечь или перерубить пиро своим электро. Один сильный тычок потоком анемо под ноги — и он потерял равновесие, а дальше дело осталось за малым. - Спасибо, леди Джин! - крикнула весело Люмин, быстро подтаскивая затрепыхавшегося Чтеца к себе. Джин только широко улыбнулась и подбежала к девушке. Монстр не прекращал попытки вырваться, но Путешественница, наученная горьким опытом, держала крепко и энергии для хлыста не жалела, не позволяя ему истончиться. Леди Грандмастер встала рядом и прижала меч к себе; лезвие блеснуло, и трава под ногами вспыхнула нежной бирюзой — запахло теплом и одуванчиками, и сотканные из чистого анемо семена взмыли в воздух, паря на прозрачных пуховых зонтиках. Люмин улыбнулась. Красиво. Энергия потекла по телу, заживляя ссадины и раны, наполняя силами, и девушка вытянула свободную руку вперед — а потом, подумав, схватилась ею за натянутый хлыст. Анемо помчалось по огненному оружию, гудя и искрясь, и через секунду Чтец заорал — низко, страшно; его крик отозвался дрожью в костях, и Люмин непроизвольно крепче схватилась за хлыст, судорожно вдохнув. Аура Порчи, к запаху которой она успела за время боя принюхаться, ударила с такой силой, что девушка отступила на шаг и закашлялась — в носу засвербило, и на глазах невольно выступили слезы. Чтец, которого Путешественница накачивала своей энергией, как надувной шарик, принялся выпускать столько силы, сколько мог, лишь бы не лопнуть; девушке вдруг вспомнились слова Венти о исцеляющей золотой энергии внутри нее, той самой, что сжигала всю попадавшую в тело заразу. И она, ухмыльнувшись, ударила во всю мощь. Внезапно вокруг Чтеца завихрились фиолетовые потоки, и Люмин тут же выпустила хлыст из рук, отозвав его и напоследок толкнув монстра мощным порывом ветра в спину, и отбежала на несколько шагов назад, утянув Джин за собой. Вовремя — потому что монстр, до этого полусидевший-полулежавший на земле, перевернулся и выпрямился, медленно встав на ноги и воспарив невысоко над прижавшейся травой. - Во имя истины! Взрыв электро, испущенный им, долетел даже до предусмотрительно отошедших Джин и Люмин, ощутимо толкнув их и больно впившись иглами в кожу. Путешественница вдруг с содроганием поняла, что призвать сколь-нибудь существенный хлыст у нее больше не выйдет — всю энергию она выжала из себя, когда душила Чтеца, и теперь девушка напоминала опустошенный кувшин, в котором остались жалкие капли на стенках. Она огляделась — ее меч все еще валялся в стороне. Отзывать его так, как это делал Дилюк, она не умела, и выкинуть его в карманное измерение могла только из рук, то есть… Она осталась безоружной. - Джин, - нервно сглотнула Люмин, - тут маленький форс-мажор... я на нуле. Прикроете меня, пока я до меча добегу? Джин бросила взгляд на Предвестник Зари, валявшийся около того места, где первый Вестник перешел во вторую фазу, и коротко кивнула. Путешественница, заозиравшись, глубоко вдохнула и с внутренним криком «Джеронимо!» рванула за клинком. Ей вслед полетела сфера, затем еще одна и еще одна — от последней девушка отпрыгнула, чертыхнушись, в последний момент, и заряженный сгусток самым краем цапнул ее за плечо. Кожу обожгло; Люмин, шикнув, зажала рану рукой и побежала дальше. Отскочить от стены из молний, отпрыгнуть от фиолетового круга под ногами, увернуться от еще одной сферы; наконец добежав, девушка шлепнулась на землю, схватила меч и откатилась от искрившегося темно-фиалкового шара. Клинок, оказавшись в ладони, как будто слегка кольнул ее, укоряя хозяйку за то, что она его бросила, и Люмин виновато улыбнулась — и, выпрямившись, бросилась назад к Джин, вновь ударившей Чтеца потоком анемо в ноги. Сердце билось в бешеном темпе, грозясь выломать грудную клетку и вырваться на волю, и кровь будто пела, разгоряченная от боя и пропущенного сквозь нее количества пиро. - Спасибо! - выдохнула девушка, возвращаясь в строй. - Не за что, - кивнула Джин, - бьем по ногам, постараемся снова сбить его! - Поня- - ДЖИН! Люмин рывком обернулась. Несшееся ровно на них гидро-веретено оказалось сбито метнувшейся ему наперерез огненной вспышкой; оно не остановило своего вращения, лишь повернуло вбок, продолжив кружиться на безумной скорости. Траву тут же забрызгало алым. Люмин застыла, не дыша. А потом колесо смерти вспыхнуло. Вестник тут же остановился и с нечеловеческим ревом рухнул на колени, упершись в землю полыхавшими, как факел, руками. Бой моментально прекратился; все замерли, с немым ужасом наблюдая за развернувшейся короткой и жестокой дуэлью. - ОТПУСТИ! - низкий дребезжащий вой горевшего, как разом подожженный коробок спичек, Вестника продирал и пугал сильнее, чем рев переполняемого целительной силой Люмин Чтеца; горько и ядовито запахло горелым, и к горлу подступила желчь, - ОТПУСТИ МЕНЯ!!! Он задергался, но что-то отчаянной мертвой хваткой вцепилось в него, пригвоздив к земле; пламя с яростным треском взметнулось вверх, словно подхваченное ветром, заискрило, жадно пожирая бившегося в агонии монстра. Путешественница увидела сквозь рыже-алые языки, как тело Вестника объяли голубые сполохи и тут же с громким шипением испарились, не выдержав и мгновения под напором пиро такой мощи. Люмин хотела бы отступить на шаг назад, хоть куда-то уйти от необузданной пламенной ярости, вырвавшейся из человеческого тела на свободу, но ужас сковал ноги ледяными кандалами. - ОТПУСТИ МЕНЯ, ЧЕЛОВЕК! - чужое гидро вновь попыталось окутать хозяина плотным щитом, но моментально превратилось со злым шипением в пар, - ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ УБИТЬ МЕНЯ ТАК! НИКАКОМУ ХОЗЯИНУ ГЛАЗА БОГА НЕ ХВАТИТ СИЛ МЕНЯ СЖЕЧЬ! БЕЗДНА УКРОЕТ МЕНЯ И ПОДАРИТ МНЕ НОВУЮ ЖИ- А-А-А-А-А!!! Огонь взревел, хороня истошный крик Вестника, затрещал искрами — и монстр, рванувшись в последний раз, рассыпался черным пеплом. И в ночную мглу, торжествующе сияя, с победным клекотом взметнулась распахнувшая пламенные крылья Заря. ...Люмин, не дыша, проводила феникса взглядом. Он взлетел и распался на мириады маленьких рыжих хлопьев пиро, что плавно, как осенние листики или снежинки в безветренный день, опустились в траву и на дорогу, не опалив ни листочка; они тихонько затухали на бутонах растоптанных в пылу боя полевых цветов, ложились в дорожную пыль, растворялись, на прощанье сверкнув оранжевыми точками, в темно-красных пятнах крови, впитавшейся в жирную плодородную почву. Последний огонек опустился на щеку Дилюка, неподвижно лежавшего в черно-бордовой траве, и погас. *** - ...тяжелая. Три Вестника и один Чтец, что на передних воротах — неизвестно. У Кли всегда был хороший слух — и кровать в углу с изголовьем у стены с дверью. Девочка, до этого постепенно отплывавшая в море снов на облачном кораблике, как герои сказки, которую ей однажды на ночь читал братик Альбедо, тут же распахнула глаза. Голос, доносившийся из коридора, принадлежал кому-то из рыцарей — малышка не могла вспомнить, кому именно. Рыцарей было так много! Кли не могла сразу запомнить всех, особенно тех, кто не стоял в штабе Ордо Фавониус, а ходил по городу или вовсе патрулировал окрестности. Зато второй голос она узнала сходу. - На главных воротах стоит леди Джин, - братик, обычно спокойный или задумчивый, сейчас звучал непривычно напряженно и тихо, и Кли даже пришлось выбираться из одеяла и (только не говорите Грандмастер Джин или Ноэлль!) вставать коленками на подушку, чтобы прижаться ухом к стене и услышать, что он говорил, - еще должна была быть капитан Эула, которую выдернули к причалам, но которая уже возвращается на пост. Если я правильно помню, то Люмин тоже с ними? - Так точно, капитан, - ответил запыхавшийся рыцарь, - когда мисс Лиза отправила меня, капитан Эула уже ушла к главным воротам, так что на боковых остались только наши ребята, Эмбер, капитан Кайя и мисс Лиза. Я уже позвал Беннета и Фишль, так что, грубо говоря, нас там много, хотя большинство — обычные люди без Глаза Бога. Собственно магов — пока что три, будет пять. Кли испуганно замерла, закрыв ротик ладошкой. На главных воротах сестренка Люмин! И Грандмастер Джин! А если… а если с ними что-то случится?! Кли не знала, что происходит, потому что весь день просидела в лаборатории с братиком и мисс Сахарозой — ученая даже дала малышке пожевать недавно выведенный ею сорт цветка-сахарка, сказав, что «образец прошел тридцать пять испытаний, ни одно из которых не выявило наличие смертельно опасных для представителей разумных рас Тейвата веществ, так что мистер Альбедо разрешил дать его тебе», и цветок оказался самым сладким из всего, что Кли когда-либо пробовала! - и не уходила со второго этажа, на котором, собственно, и располагалась как лаборатория, так и комната самой Кли. Та, в которой она спала в те дни, в которые не сидела в карцере. В карцере тоже было удобно, но все-таки скучно: когда ее там заперли в первый раз, Кли ничуть не расстроилась и продолжила испытывать новую бомбочку, но Грандмастер Джин быстро раскусила хитрый план девочки и забрала - «конфисковала», как сказал братик Кайя, вот какое умное слово! - не только все созданные бомбочки, но и материалы для них. И запретила Ноэлль приносить Кли что-либо из ее комнаты без предварительного разрешения от Джин лично. В общем и целом, весь день девочка просидела безвылазно в штабе Ордо Фавониус, наблюдая за работой братика, рисуя в альбоме и играя с Додоко. Хотя нет, не весь — с утра она порисовала и поиграла с сестренкой Люмин, потом сходила с ней в «Хороший охотник» и наелась до отвала, потом они вернулись в ее комнату и там играли в кукольный театр, а потом Люмин вернула ее в лабораторию, и все оставшееся время Кли просидела там. Потом ее, как всегда, в девять вечера уложили спать — но сейчас, если верить часам над письменным столом, было уже за десять, а девочка все никак не могла уснуть. Как выяснилось, не зря. Что-то происходило. Что-то происходило, а Кли узнала об этом только сейчас, когда братик Кайя, сестренка Люмин и Грандмастер Джин оказались в большой-большой опасности! А если с ними что-то случится, а Кли не будет рядом, чтобы их защитить?! Кли очень сильная! Кли может кинуть такую огромную бомбу, что от врага и мокрого места не останется! Почему никто ничего не сказал ей, почему все ушли на бой без нее?! Братик Кайя, мисс Лиза и Эмбер рисковали собой на боковых воротах, защищаясь от страшных Вестников и Чтеца, на Грандмастер Джин и остальных тоже наверняка напали, а Кли просто положили спать, как ни в чем не бывало! Так нечестно! Кли не могла оставить дорогих ей людей в беде! Мама учила… «Мама иногда ошибается. Она не всегда права. Она не всегда делает только хорошие вещи, и иногда нужно делать ей наперекор, чтобы не совершить ошибку». С тех самых пор, как сестренка сказала ей это, Кли перестала понимать, когда маме можно было верить, а когда нужно было делать строго наоборот. Она выучила, что взрывать никого нельзя, потому что всем, как и ей, бывает больно, но стражей руин взрывать все-таки можно, потому что они самые-самые плохие. Взрывать здания — даже заброшенные, даже те, которые стояли в древней столице — тоже было нельзя, потому что это расстраивало Джин. Но вот про Вестников и Чтецов Кли никто ничего не говорил. Она видела эти имена однажды в какой-то книжке, и мисс Лиза объяснила ей, что это были очень-очень сильные, страшные и злые-презлые монстры из самых глубин Бездны. Кли думала. Очень-очень напряженно думала, к какой категории стоило относить этих непонятных чудовищ, но если они напали на братика Кайю, мисс Лизу и Эмбер… Они плохие. Самые плохие на свете! Даже хуже, чем стражи руин, а значит, если Кли взорвет их, то всем будет лучше! - ...нет, мистер Альбедо, вам на ворота нельзя! - донесся до девочки сквозь стену взволнованный голос рыцаря, - мисс Лиза попросила передать вам оставаться в городе. - ...надеется справиться с раскладом пятеро на четверых? Рискованно. Еще учитывая то, что мы не знаем, сколько монстров у главных ворот, а там воинов всего трое… - Ну, технически нас у причалов не пятеро, а все-таки десятки… - Вы не в счет, - резко обрубил Альбедо — Кли даже вздрогнула, - рыцарское вооружение неэффективно против созданий Бездны. Максимум, что вы можете — забросать все вокруг горючими смесями, да и то будет чудом, если ваш коэффициент попадания превысит пять процентов. Вестники верткие. Но если Лиза так уверена… Альбедо замолчал. Кли задержала дыхание. - Ладно, это имеет смысл, - девочка почти увидела, как братик тряхнул головой, - кто-то должен остаться охранять город изнутри, бросать все силы наружу действительно слишком опасно. Спасибо, что предупредил. Беги. - Есть, сэр! Алхимик что-то неразборчиво шикнул на ведшего себя излишне громко в столь поздний час рыцаря, и тот сконфуженно извинился — гораздо более тихим, чем до этого, голосом, после чего, судя по стуку металлических сапог по каменному полу, быстро ушел обратно на ворота. На несколько секунд коридор погрузился в тишину; Кли в какой-то момент то ли услышала, то ли просто ощутила шаги под собой, на первом этаже, которые затихли после гулкого хлопка тяжелой входной двери. И снова — мертвое молчание. А потом девочка услышала, как кто-то пошел прямо к ее комнате. Сердце, испугавшись, забилось пойманным зябликом, и шею будто облили кипятком; Кли одним движением сползла с подушки и нырнула под одеяло, натянув его до самых ушей и отвернувшись лицом к стене. Братик Кайя учил ее имитировать сон, и много раз это умение позволяло девочке улизнуть на ночную вылазку за рыбой — первые разы, конечно же, были неудачными, и ее усиленные попытки изобразить то, что она уже сто лет как спит, тут же пресекались Джин, братиком Альбедо или мисс Сахарозой, которые оставались с ней до тех пор, пока она взаправду не засыпала, но потом она наловчилась правильно дышать так, чтобы и не уснуть самой, и не дать понять остальным, что она не спит. Надо только делать медленные и тихие, почти что бесшумные вдохи… Дверь негромко скрипнула, отворяясь. Глаза защекотал пробравшийся сквозь сомкнутые веки свет из коридора. Ту-дум. Ту-дум. Медленный вдох и еще более медленный выдох, бесшумно и не очень глубоко, веки и челюсть расслаблены, как учил братик Кайя… Альбедо, стараясь ступать как можно тише, подошел к девочке и остановился, судя по звуку шагов, у самой кровати. «Кли должна быть сильной ради Джин и сестренки Люмин, - напомнила себе девочка и усилием воли расслабилась, когда хотелось напрячься и замереть, - братик Альбедо поверит Кли и уйдет. А потом Кли выберется через окно, добежит до Джин, и все будет хорошо! Кли сможет!» Чужие губы невесомо коснулись виска, и малышка, не удержавшись, расплылась в улыбке. Правда, страх тут же дал подзатыльник — а если братик Альбедо поймет, что она не спала? Если он увидит ее лицо и обо всем догадается? Он же супер-умный и наблюдательный, он может! Но прошла секунда, другая, и ничего не случилось: алхимик не сел на стул рядом с кроватью, не сказал, что видит, что малышка не спала, ничего. Он просто мягко поцеловал ее в висок, как всегда делал после того, как пожелает спокойной ночи, и ушел, плотно закрыв за собой дверь. Комната погрузилась в темноту. А потом замок в двери щелкнул. Альбедо ее запер. На ключ. Кли едва удержалась от обиженного сопения. Он все-таки заметил! А значит, он догадался, что Кли слышала его разговор с тем рыцарем, он понял, что она не спала и собиралась пойти спасать Джин и сестренку Люмин. И решил запереть. Нет, Кли сразу думала, что если братик что-то заподозрит, то он сделает так, чтобы малышка точно не вышла из комнаты, но… но все равно стало очень-очень обидно! Почему эти взрослые никогда не могут доверить детям что-то серьезное? Кли сильная! У Кли есть бомбы! Кли — не просто ребенок, а Рыцарь-Искорка, она может и за себя постоять, и всех от гадких монстров спасти! Ну да ничего. Кли уже придумала, как выбраться. И запертая дверь ее не остановит! Она пойдет и спасет Джин и Люмин, а если их спасать не надо, то она спасет братика Кайю, и никакие злые Вестники и Чтецы не ровня ее прыг-скок-бомбам! Выждав, как учил братик Кайя, где-то минуту — Кли честно считала до шестидесяти! - девочка осторожно, стараясь шуметь как можно меньше, выбралась из-под одеяла и быстро-быстро пошлепала к стулу, на спинке которого висела небрежно расправленная одежда. Грандмастер Джин учила ее все всегда складывать в шкаф, но из шкафа каждое утро доставать было жутко неудобно. Поэтому когда Кли укладывала не Джин и не Ноэлль, Кли вешала одежду просто на стул — как и сегодня. Подумав, малышка не стала переодеваться в обычное платье, натянув верхнее красное платье прямо на ночную сорочку. Обув сапожки с четырехлистным клевером, девочка взглянула на лежавший на стуле рюкзак — удобно усаженный спиной к нему Додоко смотрел прямо на маленькую подругу черными глазками-бусинками. Кли никуда не уходила без своего рюкзака — его ей подарила мама, как и книжку, которую Кли всегда носила в сумке. Это был сборник рассказов о приключениях Додоко, мама записала его полностью сама! Кли никогда не уходила из комнаты без Додоко и рюкзака, но сейчас… - Додоко, - она, опустившись на корточки, взглянула зверьку в лицо с самым серьезным выражением, даже более серьезным, чем то, которое бывало у Грандмастер Джин, когда она отчитывала Кли, - Кли пойдет спасать Грандмастер Джин и сестренку Люмин. И братика Кайю тоже. Там будет очень-очень опасно, поэтому Кли тебя с собой не возьмет. Но ты не бойся, хорошо? Кли обязательно вернется и расскажет тебе обо всем! А теперь будь умницей и спи. И если придет братик Альбедо, то… то скажи ему, что ты с Кли играешь в прятки и ты ее пока что не нашел. Она коротко чмокнула Додоко в лобик. Додоко не ответил, но в глазах-бусинках девочка прочла обещание не подвести ее. Малышка решительно взглянула на окно. С пола до него было не достать, но зато перед ним стоял письменный стол, за которым Кли читала книжки и училась писать. Грандмастер Джин, конечно, ничего не говорила о том, что на столешницу нельзя забираться с ногами, но что-то подсказывало Кли, что если бы ее на этом поймали, то точно бы отругали. Но ее никто не поймает, если она быстро слезет. Забравшись на стул, девочка вскарабкалась с него на стол, отодвинув недокрашенный рисунок прыг-скок-бомбы в сторону, и оглянулась на дверь за собой, прислушиваясь. Ничьих шагов она не слышала, и к ее комнате никто не приближался, намереваясь поймать маленькую беглянку на месте преступления. Сердечко билось сильно-сильно — от предвкушения, от волнения и совсем-совсем чуть-чуть от страха; Кли решительно схватилась за ручки оконных створок и распахнула их. Перед окном ее комнаты росло дерево — не очень высокое и раскидистое, не похожее на гигантов Вольфендома или Шепчущего Леса, но оно все равно каждую осень приветственно стучалось в стекла облетавшими желтыми ветками. Иногда Кли просыпалась по ночам, если шел сильный дождь или дул ветер, потому что именно в грозу дереву хотелось поговорить сильнее всего; девочка не могла его винить — дерево просто хотело рассказать ей, какой на улице стоял вкусный воздух и как красиво и ярко сверкали белые молнии. Именно к нему за помощью и придумала обратиться девочка — через дверь выходить все равно было опасно, потому что братик Альбедо наверняка остался дежурить в коридоре, чтобы не дать Кли выбежать и не впустить монстров, если те вдруг победят стражей ворот и зайдут в город. Но этому не бывать. Там братик Кайя, мисс Лиза, Эмбер, там будут еще и Фишль с Беннетом, а они очень-очень сильные, особенно Фишль и ее ворон Оз! А когда к главным воротам прибежит Кли, то и этот вход будет защищен. Она не даст в обиду ни Грандмастер Джин, ни сестренку Люмин, никого-никого, и пусть ее после этого хоть на год в карцере запрут! На самом деле, Кли боялась. Кли боялась, что если она не успеет прийти, то Люмин снова пострадает, как тогда, у лавовой стены, когда она упала и не хотела вставать. Кли тогда испугалась, что сестренка… что сестренка умерла! Фу, страшное, нехорошее слово! Кли не позволит ему случиться! Ни за что! Кли придет и всех спасет. У нее есть бомбы! Никакие монстры ничего ей не сделают, даже если это будет снова страж руин! Она придет, и никто не погибнет. Никто не пострадает. Кли побьет плохих монстров, вернется и расскажет Додоко о том, как они победили всех-всех-всех, и Додоко будет рад. А когда мама вернется, она и ей расскажет, и мама будет ею гордиться! Мама скажет, что она была очень храброй. А быть храброй — хорошо. В открытое окно вдруг влетел сильный порыв ветра, едва не захлопнув створки обратно, и ветки дерева замахали на Кли — кыш, девочка, кыш! Кли обиженно насупилась, но не сдалась. Какой-то там ветер не заставит ее отсиживаться в комнате, пока ее близкие люди в опасности! Если монстры подошли к боковым воротам, значит, они подошли и к главным, а там Джин, там сестренка! У нее нет права прятаться! Кли, придерживая створки, залезла на окно и огляделась. Стражей, обычно охранявших вход в штаб, она не увидела — значит, путь до лестницы был свободен. Город в целом был непривычно тих — ни гомона площади, ни гуляющих людей, никого и ничего, только бивший ей в лицо ветер, тщетно пытавшийся загнать ее обратно в комнату и громко захлопнуть створки, чтобы точно прибежал братик Альбедо и всю оставшуюся ночь не спускал с Кли глаз, и шуршавшие ветки дерева, протянутые к ней. Кли была девочкой упорной. И сильной. Сильнее ветра так уж точно. Ей и раньше приходилось вот так выбираться из штаба в обход главных дверей, чтобы ее не поймали, и если первый раз прыгать было очень-очень страшно — там же высоко, а вдруг она не долетит, вдруг она упадет, ударится, и ее услышат? - то с каждым побегом становилось все легче, и теперь экст… эктр… экс-тре-маль-ный! Вот, теперь экстремальный выход совершенно не пугал. Девочка подобралась. Прислушалась напоследок, не шел ли кто проверить ее, и никого, к своему счастью, не услышала. Отпустила створки, схватившись ручками за узкий подоконник. И… Прыжок! Листья сердито ошлепали ее по личику, а окно за спиной все-таки захлопнулось, громко ударившись створками о раму. Кли коротко вздрогнула, цепко схватившись за крепкую ветку и повиснув на ней — вот это братик Альбедо точно услышит, а это значит, что у нее осталось совсем чуть-чуть времени, чтобы успеть убежать, иначе братик выйдет, поймает ее и запрет в карцере, а там окон нет. И на счет раз, два, три… Прыжок! Кли спружинила, приземлившись, выпрямилась, отряхнулась и, глянув напоследок на вновь открывшиеся из-за порыва ветра створки окна, побежала со всех ног к лестнице на нижний ярус. Никто так и не погнался за ней — или, по крайней мере, не догнал. Только ветер не переставал хлестать в лицо и жалобно свистеть в ушах, словно умоляя вернуться. *** - Отряд, целься! Стена тут же ощетинилась подожженными стрелами. - Огонь! Зазвенела отпущенная тетива, и ночь осветилась рыжими росчерками. Чтец, попавший под колючий пламенный дождь, пошатнулся и оступился, и его низкий речитатив, больше напоминавший подземный гул, нежели речь, прервался на полуслове. Эмбер победно шепнула: «Есть!» Монстр, разозлившись на назойливых людишек, не глядя метнул в них три сферы — рыцари как по сигналу пригнулись, спрятавшись за каменными зубьями стены, и трещавшие от молний шары пролетели над их головами, разве что наэлектризовав волосы, словно те прочесали потертым об шерсть гребнем. - Заряжай! - махнула рукой, приподнявшись над укрытием, Эмбер, и стрелки тут же засуетились, окуная наконечники стрел в маленькие баночки с пропитанной пиро смолой. Скаутка с пальца подожгла стрелы ближайшим воинам, и те по отработанной схеме, как идеально отлаженный механизм, принялись передавать огоньки друг другу. «Ты можешь гордиться мной, дедушка, - улыбнулась девушка, натягивая тетиву и выжидая пару секунд, пока стрела не превратилась в сгусток чистого пламени, - твое дело живо». - Целься! Огонь! Ее дедушка был командиром наемников из Ли Юэ, бравших заказы на сопровождение торговцев и важных лиц, а впоследствии — основателем лучшего отряда в Ордо Фавониус. Каждого скаута он тренировал лично, и под его руководством рыцари на глайдерах патрулировали Мондштадт и его окрестности, и ни один преступник не уходил от них. Все в Ордо Фавониус уважали скаутов. Эмбер проводила дни, наблюдая за тем, как дедушка, жилистый и невысокий мужчина, поседевший, но не растерявший с возрастом силы и ловкости, обучал выбранных им новобранцев приемам, а ночами бегала во двор и отрабатывала их сама. Дедушка быстро заметил это и взялся за обучение и своей гиперактивной внучки тоже, а впоследствии и принял ее в отряд. Эмбер обожала дедушку, обожала скаутов, обожала возможность помогать людям родного города — ее неиссякаемая энергия наконец-то нашла созидательный выход, не включавший в себя роняние вороньих гнезд на чужие головы в попытке поглазеть на птенцов и случайное поджигание дендро-слаймов. А четыре года назад дедушка ушел, и вместе с ним ушла эпоха скаутов. Без него отряд быстро распался, оставив после себя лишь название и шестнадцатилетнюю Эмбер — испуганную, обиженную, непонимающую, за что ее бросили, и загоревшуюся жаждой как можно скорее вырасти в настоящего скаута, такого, каким был дедушка. Старшие рыцари взялись опекать ее, а она думала, что это был знак ее несостоятельности, и бралась за все более и более сложные поручения. Но после одного сложного боя взрослые убедились, что маленькая Эмбер все же выросла — и дышать стало легче. И вместе с признанием старших пришел внутренний покой — скаутка поняла, что быть, как ее дедушка, она просто не сможет хотя бы потому, что она — не он. Она — Эмбер, и в этом мире наверняка есть что-то, что может сделать только она. И тогда огонь, горевший в сердце, сплелся в алый камешек в крылатой оправе. Ее дедушка ушел, не сказав ни почему, ни куда, и от скаутов осталась только она одна, но дедушкина любовь, тихая и всеобъемлющая — любовь и к скаутам, и к Мондштадту, и к ней, - все еще была здесь, теплым бризом ложась на плечи и путаясь в подхваченных красным платком волосах. И Эмбер, зная это, ничего не боялась. - Заряжай! Целься! Огонь! Это дедушка научил ее делать огненные стрелы. Он рассказывал, что в древние времена в Ли Юэ использовали порох, чтобы поджигать наконечники, но позже ученые изобрели специальную смесь, пропитанную элементом пиро. Теперь не нужно было жертвовать дальностью и точностью, утяжеляя стрелы тряпками — достаточно было обмакнуть, поджечь от любого огонька и выстрелить. Хорошо, что этой смеси в ящиках у стены нашлось даже больше, чем надо. Первые несколько залпов Эмбер и стрелки сделали простыми стрелами, но те зачарованную броню Чтеца даже не поцарапали. Скаутка тогда отправила тех, кто не умел стрелять, к подножью стены, чтобы те осмотрели ящики на предмет зажигательных смесей, и это было ее лучшим решением за весь вечер — такая смесь нашлась, и схема с ее постоянной подачей наверх для непрекращающейся стрельбы огнем заработала моментально. Рыцари внизу наполняли маленькие емкости жидкостью, поднимали на стену и забирали опустевшие посудины, пока лучники под командованием Эмбер методично осыпали подожженными стрелами Чтеца, не давая ему переключиться с них на Лизу и Кайю, бившихся с тремя Вестниками разом. Монстр пытался закидывать их электро-сферами в ответ и пару раз даже попробовал пустить разряд молний, но вовремя взрывавшийся Барон Зайчик каждый раз сбивал ему чтение заклятий. Воняло горелой травой, рыбой, Порчей и смоляной пиро-смесью. Заметив, как один из Вестников оказался за спиной у Лизы, уворачивавшейся от вороха стремительных атак его собрата, Эмбер тут же достала из карманного измерения еще одного Барона Зайчика и с размаху швырнула игрушку прямо монстру под ноги. Библиотекарша, увидев пролетевшую мимо нее танцующую бомбу, отскочила в сторону и бросила на скаутку благодарный взгляд — та только шире улыбнулась в ответ. Вестник, тот, что до этого стоял за спиной ведьмы, недолго думая, отправил Барона Зайчика во второй полет мощным пинком под плюшевый зад, и игрушка, описав дугу, грустно плюхнулась в воду. Но этой секундной форы хватило. Лиза вскинула руки, и над ее головой засиял, искря пурпурными молниями, оплетенный розами фонарь. У берега раздался громкий «бульк», и поднявшаяся от взрыва игрушки волна окатила ноги Вестников; вспышка — и Роза Молний ударила разрядами по монстрам, заставив тех пошатнуться и отступить. Ведьма подняла руки снова — и как будто само небо окрасилось фиалковым цветом, а по земле стремительно расползся полупрозрачный сиреневый круг. Вспышка. Мощный удар сбил одного из Вестников с ног, и Роза, почуяв ослабшую жертву, тут же принялась добивать ее разряд за разрядом. Второго отброшенного Вестника на себя перехватил Кайя, до этого игравший в догонялки с третьим из этой гидро-братии. - Заряжай! Целься! Огонь! Эмбер взволнованно вздрогнула и виновато поджала губы, когда одна из электро-сфер, пущенных Чтецом, все-таки умудрилась задеть Кайю. Огненный дождь сбил следующее заклинание, заставив монстра отступить к разрушенному причалу, но даже со стены было видно, как дернулся и болезненно согнулся, зашипев, капитан, когда пропущенный снаряд пролетел по нему, задев бедро и бок. Один из Вестников не преминул воспользоваться этим и бросил в Альбериха три гидро-волны. Кайя, не успев отойти от удара концентрированным электро, увернулся только от двух — третья прошла ровно по груди. - Кайя?! - Лиза напоследок бросила в «своего» Вестника еще один заряд и подбежала к согнувшемуся, зажимая рану, мужчине, - живой?! - Живой, - прохрипел он и метнул в Вестника крио, за которым тут же последовало заклинание Лизы, - поймал на излете. Был бы ближе — было бы больнее, а так держусь. Вот же дрянь, мысленно выругалась Эмбер, натягивая тетиву, это все из-за нее! Если бы она выстрелила раньше, она бы сбила чтение заклятия вовремя, и капитана бы не ранили! - Эмбер, продолжай отвлекать Чтеца! - крикнула ей Лиза, вновь поднимая в ладони искрившую сферу, - с Вестниками мы справимся! - Точно? - Эмбер рукой подала знак лучникам. - Точно! - Заряжай! Целься! Огонь! А затем она быстро вложила в тетиву большой огненный сгусток и выпустила — но не в монстра, а в небо. Дедушка рассказывал ей о традиции его далекой родины — раз в год устраивать грандиозные фейерверки на Праздник Морских Фонарей. Технологию их приготовления он не знал, но зато красочно описывал, как это происходило: ночь над заливом вдруг разрывалась хлопками и грохотом и озарялась мириадами маленьких вспышек, отражавшихся в воде и складывавшихся во всевозможные узоры — в драконов, оленей, цилиней и еще множество незнакомых Эмбер мифических созданий далекой южной страны. Эмбер, впервые услышав рассказ о Празднике Морских Фонарей, сразу же захотела научиться делать фейерверки. Так и не научилась — но вместо этого выработала новый прием, впоследствии не раз спасавший ее саму и ее товарищей. Заряд из чистого пиро разорвался в воздухе на множество маленьких рыжих стрел, тут же обрушившихся сияющим ливнем на водившего над книгой руками Чтеца. Следом в него полетел, смешно размахивая плюшевыми ручками, Барон Зайчик, в которого по приземлении тут же воткнулась подожженная стрела. Б у м. Успевшие понять, что девушка задумала, и вовремя отбежать подальше Кайя и Лиза синхронно закрылись руками, а вот нерасторопному Чтецу повезло куда меньше — того отшвырнуло взрывом прямо к кромке воды и сбило с ног. То-то же, мрачно фыркнула Эмбер, вновь командуя целиться. Будете знать, как обижать рыцарей! - Заряжай! Целься! О- Кто-то резко придавил ее к полу, заставив больно удариться лбом о камень, - а спустя мгновение Эмбер услышала, как прямо там, где она до этого стояла, что-то пронеслось, со свистом разрезав воздух. ...ой-ей. Если бы ее не сбили, то она бы наверняка повторила судьбу капитана Кайи, если не случилось бы чего похуже. - Лети, мой верный посланник ночи, и неси на крыльях своих волю Принцессы! Фишль!!! Это Фишль и Беннет! Они наконец-то прибыли!!! Эмбер, едва девушка отпустила ее, рывком выпрямилась и порывисто обняла юную следовательницу из Гильдии, аж сдавленно крякнувшую от такого внезапного напора. - Вы вовремя! - рассмеялась обрадованно скаутка, отлипнув от Фишль, и вложила новую стрелу в лук, - мы должны отвлекать Чтеца. Поливай его выстрелами, сколько сможешь! - Принцесса видит нечестивое творение зла, посмевшее угрожать мирным людям этих свободных земель, - стрела девушки заискрилась ярко-фиолетовым, - да сразят его стрелы, сотканные из ночных гроз! И на обгорелую траву вновь полился огненный дождь, в котором то и дело мелькали сиреневые капли. Земля моментально высветилась красным, и Беннет ринулся в бой, блокируя подожженным мечом клинки бросившегося на Кайю Вестника — остальных двоих, с явным облегчением выдохнув, взяла на себя Лиза. Сам же капитан, оказавшись внутри исцеляющего круга, что-то благодарно сказал мальчишке, и тот фыркнул в ответ, а затем мужчина, выпрямившись, вскинул руки, собирая энергию в сложенных ладонях, и рывком развел их — три резных льдинки закружились в широком снежном кольце вокруг его талии. Следующий плевок ледяной стихией, сопровожденный несколькими темно-фиолетовыми перьями из чистого электро, воткнувшимися в руки монстра, отбросил Вестника на пару шагов — только водные клинки проскрежетали по полыхавшей стали. Эмбер обрадованно оскалилась, командуя новый залп. Они побеждали. Они побеждали, они начинали наконец-то теснить этих гадов прочь от ворот! И пусть раны капитана Кайи зажили явно не полностью, и пусть на плече Лизы виднелся глубокий темный порез от клинка Вестника, но преимущество — как численное, так и боевое в целом — наконец-то оказалось на стороне защитников Мондштадта. Сердце кольнула внезапная тревога — как там обстановка на главных воротах? Наверняка туда тоже пришли эти твари из Бездны. Эмбер в жизни не могла предположить, что существа, о которых она читала пару раз в книжках и о которых только слышала от всезнающей Лизы, могли оказаться настолько сильными — почти все время до того, как пришли Фишль и Беннет, Кайя и Лиза только парировали атаки и отбивались. Вестники оказались жутко верткими и быстрыми, и землю расчерчивали несколько борозд от водных колес смерти. Троица монстров редко давала библиотекарше возможность бросить в них что-то действительно мощное — сильные заклинания требовали времени и отсутствия движения, а с Вестниками это было почти что невозможно. А все, на что оказался способен целый отряд лучников — просто удержать на себе внимание одного-единственного Чтеца! Только бы на главных воротах все было хорошо. Там Джин, там Эула, там Дилюк и Люмин. Они точно справятся. Эмбер вдруг показалось, что три Вестника переглянулись. И клинки на их руках синхронно удлинились. - КОЛЕСО!!! Воины на земле среагировали моментально — в одного Вестника полетел мощный заряд электро, в другого — сгусток крио, а на третьего налетел, вцепившись когтями в морду и злобно захлопав крыльями, Оз в сопровождении добивающего удара Беннета. И так же синхронно, как попытались атаковать, Вестники отступили — и их тела окутали странные голубые сполохи. Кайя, Лиза, Оз и Беннет сбились в кучку, напряженно уставившись на происходившее. Сбоку послышался треск, как будто кто-то рвал ткань. Эмбер, отвлекшись от слежения за Вестниками и обернувшись, вскочила на ноги, загораживая собой Фишль и отступивших в страхе лучников — и ей бы тоже стоило отходить, а желательно и вовсе делать ноги со стены, но ужас сковал ноги рабскими кандалами. Перед ними из портала степенно выплыл, светясь тусклой фиолетовой аурой, Чтец. - Истина да освободит вас! Электро-взрыв, последовавший за этими словами, отшвырнул их к башне, одной из тех, что вырастали из стены по всему периметру и в которых находились лестницы для подъема на заграждения; Эмбер со всей силы впечатало спиной в чью-то броню, выбив весь воздух из легких, раздались короткие вскрики и стоны, стук железа об камень и звуки падающих тел. По позвоночнику, ребрам и затылку разлилась тупая боль, а спереди все невыносимо жгло и кололо сотнями раскаленных добела игл. Скаутка с грехом пополам, стиснув зубы и через силу заставляя себя дышать, приоткрыла глаза — сквозь гул в ушах послышались встревоженные окрики Беннета и Кайи и хлопанье крыльев. Фишль и еще несколько стрелков валялись сломанными куклами на зубьях стены. Девушка лежала на спине, запрокинув голову, приоткрыв рот и бездумно уставившись остекленевшими глазами в небо. Переломанный лук сиротливо блеснул порванной тетивой — а ведь у нее был такой красивый синий лук, сделанный из какого-то духового инструмента, не чета скучным лукам на вооружении у Ордо Фавониус... у рыцаря неподалеку от нее была неестественно вывернута рука, и он что-то еще пытался трепыхаться, не шевеля ногами, а новобранец, которого бросило на зубец на противоположной стороне, безрезультатно пробовал подтянуть к груди локти, чтобы подняться. Снизу донеслось — уносите его, где укрепляющие зелья, дайте заживляющее, он еще дышит… Эмбер перевела глаза на Чтеца. Тот как раз заканчивал делать пасс руками над своей огромной книгой в металлическом переплете. - Надежда и покой да будут обретены вами! Стена из молний обрушилась на них с оглушающим трескучим грохотом. ***

Удар. Вдох.

Ноги пристыли к земле. Нет, подумала Люмин, нет, не могло такого произойти. Не могло. Не могло, не могло, не могло. Только… только не так. Она много раз видела, как люди умирали друг за друга, она видела, как умирали за своих любимых, за свои города, за свои идеалы, за команду, за богов, но чаще всего — просто так, от нелепой случайности, от чужой ошибки; она видела, как великие воины падали бездыханными на землю, загораживая собой совсем зеленых юнцов, подставившихся под удар. Она всегда думала, что она-то — достаточно сильная и умелая воительница, что она никогда не ошибется так глупо, чтобы ее оплошность стоила кому-то жизни. Бывали разы, когда Итер принимал удар, предназначавшийся ей, на себя, бывали разы, когда Люмин загораживала отвлекшегося брата от пуль, заклинаний и мечей, но оба близнеца никогда не позволяли никому за них умирать. Один раз такое уже было — когда им едва исполнилось девятнадцать. Снова переживать что-то подобное ни Люмин, ни Итер не хотели. Люмин не хотелось верить. Оно не могло так кончится. Не могло. Только… не так.

Удар. Выдох.

Дилюк выглядел таким… мирным. Спокойным. Умиротворенным. Словно он просто лежал на лужайке около винокурни, а не на выжженной от его силы и мокрой от его крови земле, и смотрел в чистое лазурное небо, не затянутое тяжелыми тучами на горизонте. Словно рядом с ним валялась просто зацветшая веточка с ближайшего дерева, а не распиленный «веретеном» напополам тяжелый двуручный меч. По спине прошлись мурашки — вместо меча могла быть Джин. Могла быть Люмин.

Удар. Вдох.

А их судьбу на себя взял Дилюк. ...это все из-за нее. Если бы она не замешкалась, если бы она не отпустила тогда свой меч из рук, если бы она не подставила спину и не побежала бы за своим оружием, то Джин не пришлось бы ее прикрывать, Джин бы не отвлеклась и смогла увернуться от атаки сама, и Дилюк бы не погиб. Ему не пришлось бы бросаться наперерез «веретену», и его бы не располосовало на лоскуты. Дилюк… Дилюк правда был мертв. Мог бы он выжить, если бы не пошел на самоубийственную атаку и не призвал бы Зарю прямо так, без меча, используя как проводник силы собственное тело? Мог бы он дотянуть до прибытия помощи, если бы не отдал огню всю энергию до последней капли? Или он думал, что хоть так, хоть эдак — все равно труп, так хотя бы заберет Вестника с собой? Руки дрогнули. Люмин медленно выпрямилась.

Удар.

Выдох. «Ты можешь винить себя сколько угодно, - фантомная рука в черной перчатке легла ей на плечо и чуть сжала, - но, чур, потом. Будет еще время оплакать убитых, сестренка. Бейся за живых». Верно. Там Мондштадт. Там Элла, там Софья и Паймон, которые не смогут себя защитить. Там Двалин, которого она должна спасти, там Венти, которому она пообещала защитить его людей, там куча обычных горожан без Глаза Бога, которых Вестники и Чтецы растопчут, не заметив, если окажутся внутри городских стен. Ты хочешь войны, Орден Бездны? Будет тебе война. - Розария, Эула, перехватывайте на себя Чтецов, крио эффективнее пиро при работе с электро! - скомандовала, очнувшись первой, Джин, - Люмин, второй Вестник на тебе! Я оттащу Дилюка в безопасное место и присоединюсь! - Есть! - Поняла! - крикнула Люмин, отскакивая от двух перекрестных молниевых стен. Ага, значит, когда они в ауре, они бьют сильнее и злее. Учитывая то, что Вестники и без того были сильные и злые, дела стали совсем грустными. Люмин отбежала от трансформированного Чтеца, краем глаза замечая, как за спину монстру метнулась, взмахнув источавшим крио копьем, Розария. Путешественница обернулась — и заметила неподалеку ледяную фигуру, занесшую для удара руку. В той же стороне ловкими танцующими движениями от молний второго Чтеца уворачивалась Эула, постепенно приближаясь к монстру на расстояние удара. Спасибо за лед, капитан Лоуренс. Дальше Люмин сделает все сама. Ярость, клокотавшая в груди, жгла кости и внутренности пламенем, лавой растекаясь по венам вместо крови; от нее было почти что физически больно — а может, от того заклинания Чтеца, которое до этого задело Путешественницу по плечу. Девушка не знала. Все, что она знала сейчас — ветер, раздувавший огонь внутри, злость, дававшую силы бежать, и меч в руке. «Мне надо совсем чуть-чуть, - она подскочила к замороженному Вестнику, по ледяной тюрьме которого уже ползли глубокие трещины, - мне нужно совсем немного сил, только на один бросок, на несколько секунд, мне надо совсем чуть-чуть!» Может, это была не энергия пиро, а ее боль, вырвавшаяся алым кнутом из руки, потому что огонь, обычно покорный и веселый, гневно обжег ладонь. Люмин выкинула меч в подпространство и размахнулась — хлыст, нестабильный, плескавший искрами и язычками пламени, со свистом рассек душивший запахом Порчи воздух и обвился вокруг шеи застывшего Вестника, треща и злобно кусая кожу мертвой хваткой сжавших его пальцев; девушка бросилась за спину монстра и приставила свободную руку к его ногам. Анемо, промчавшееся по телу и выплеснувшееся мощным потоком, с той силой ветра, которую обычно использовала Люмин, объединяло разве что название — бирюзовая стихия, воплощение свободы и песен, ревела и свистела на миллион голосов, как разбушевавшийся шторм, бьющий ночными грозами в окна. Лед треснул и осыпался осколками — и Путешественница рванула хлыст на себя, выпуская все анемо, какое могла, разом. Вестник не удержал равновесия и, взмахнув руками, рухнул. Хлыст рассыпался колючими искрами; за спиной послышался треск воткнувшегося в землю льда и вой ветра, и Люмин коротко ухмыльнулась — Джин помогала Розарии, раздувая исходившее от крест-копья крио. Вам конец, твари. Спасибо, господин Дилюк. Люмин отскочила вбок, чтобы не оказаться погребенной под чужим тяжелым телом; Вестник успел выставить локти и упасть на них, а не на спину, но это его не спасло — Путешественница, недолго думая, запрыгнула на него, придавив к земле обеими ногами, шлепнулась на колени и занесла меч, сжав рукоять обеими руками. Лезвие с хрустом вонзилось в чужую шею. Черная кровь забрызгала траву, платье и пальцы. - Сдохни, - прошипела Люмин, с усилием проворачивая меч — тело у задергавшегося и булькающе захрипевшего монстра было на редкость прочным, немудрено, что копье Розарии едва царапало его обычными ударами, - сдохни, сволочь. За Тари. За Дилюка. Сдохни! Она должна была предвидеть, что произойдет дальше — но пелена из ярости и опьяняющего чувства мести заслонила глаза. Живот вдруг обожгло болью — Вестник, собрав силы, резко толкнул девушку клинком, сбросив с себя и выдрав меч из рук. Люмин, отлетев, шлепнулась на землю и скрючилась, застонав; она зажмурилась и резко распахнула глаза, со свистом проталкивая каждый вдох. Сквозь пальцы заструилась, пачкая платье и землю, кровь. Клинок Вестника смог порвать ее одежду. Одежду, которая не горела, не пропитывалась ядами, которую не мог разрезать никакой смертный меч. Одежду, которая защищала лучше полного рыцарского обмундирования и самых навороченных защитных костюмов элитных военных в технических мирах. То, что не удавалось почти никому — ни богам, ни злодеям, ни пулям, ни кислотам, — удалось скоплению энергии воды, пронизанному Порчей и принявшему вид лезвия. Люмин с грехом пополам перевернулась на живот, стиснув зубы, и приподнялась на одной руке, другой все еще зажимая рану. Надо… надо было встать. Надо было встать и как-то отползти к Джин, дойти до анемо-печати или просто привлечь внимание леди Грандмастер, чтобы она защитила и исцелила, а потом снова- Хруст. Люмин, коротко задушенно вскрикнув, рухнула плашмя на землю. В позвоночнике где-то на уровне талии как будто взорвали петарду, и перед глазами потемнело, заплыв нефтяными разводами. Боль, рвущая на части, огненная, колючая, словно внутри разросся куст из лезвий и проволоки под напряжением, ослепляла и оглушала — а еще было до безумия страшно. Сердце, не желая оставаться в своем теле, рвалось наружу, выбивая себе путь сквозь кости и мышцы. Люмин захрипела, когда Вестник бесцеремонно выдрал водный клинок из ее спины. Предвестник Зари, вынутый из горла, упал рядом с девушкой, скорбно блеснув заляпанным чернотой лезвием, будто извиняясь — прости, хозяйка, что так и не смог послужить тебе, что не смог защитить ни тебя, ни других. Ничего страшного, подумала Люмин. Она тоже никого не смогла защитить. Ни защитить, ни убить. - ЛЮМИН?! Дальше все произошло слишком быстро. Раздался грохот, за ним — вскрик на два голоса, моментально оборвавшийся, гудение электро-сфер; Вестник над ней что-то рявкнул… А потом мир взорвался. Люмин вбило кувалдой в землю, смяв все внутренности в кашу, и на грани сознания вспыхнула мысль, что она больше не вдохнет. В ушах гудело так, что никакой звук из внешнего мира не проходил; болело все — кости, мышцы, органы, каждая клеточка тела, казалось, превратилась в концентрированную боль. Во рту появился металлический привкус. Не болели только ноги. Они просто не чувствовались. Она не встанет, вдруг дошло до Люмин сквозь заволокшую разум пелену. Теперь она точно не встанет. Она не знала, что произошло, не успела понять, но пальцев коснулось что-то вязкое и жидкое, и девушка, каким-то чудом открыв глаза, увидела черную жидкость на подушечках, текшую ручейками откуда-то спереди. Вестника что-то перебросило через нее и убило — наконец-то убило, иначе он бы встал, он пережил распотрошенную грудную клетку и пробитое насквозь горло, и… немудрено, что то, что положило конец его существованию, почти что убило и Путешественницу. Она не встанет. Теперь — точно не встанет. Даже если кто-то попытается ее поднять. Если с перебитым мечом позвоночником у нее еще был шанс выжить, оставшись сидячей на всю оставшуюся ей вечность, то теперь ей точно конец. ...может, оно было и к лучшему? Что это была бы за жизнь для нее, Путешественницы, воительницы, полубогини, побеждавшей мировых чудовищ, если бы она не смогла ходить? Жаль, что она так и не увидела Итера… Она прикрыла глаза, сдаваясь. И тут же распахнула, когда тело прошил электрическим разрядом ужас. Взрыв. Вестника отшвырнуло ничем иным, как мощным взрывом, ударная волна которого и добила Люмин. Это мог сделать только один человек — точнее, не совсем человек — из всех, кого Путешественница знала, и девушка отчаянно взмолилась всем богам, прося, чтобы это был кто-то другой. Лишь бы не та, на кого Люмин подумала, лишь бы не она, лишь бы- - Кли?! - воскликнула сипло, словно каждый вдох давался ей с болью, Джин, - Кли, уходи! Немедленно уходи отсюда!!! Великие Семь Стихий, нет... Люмин не могла пошевелиться. Люмин не могла перевернуться, привстать на локтях, посмотреть на примчавшуюся им на помощь девочку и крикнуть ей, чтобы она убегала как можно быстрее — она могла лишь чувствовать на себе чужой полный отупляющего страха взгляд и молиться. Глаза жгло. Разбитую губу — тоже. Зрение плыло. - Кли, убегай! - Джин вновь попыталась докричаться до впавшей в ступор от понимания, что она только что наделала, девочки, - здесь слишком опасно! Мы справимся, Кли, уходи живо! Не стой столбом, ну же! В ушах стучала кровь. Кли, пожалуйста, уходи. Уходи, пока жива. Эти монстры тебе не по зубам — даже с твоими бомбами. Пожалуйста, уходи, пока не поздно, пока еще можно… Сознание казалось качавшимся на морских волнах бумажным корабликом. Оставались считанные минуты. - Кли, уходи! Уходи, мы справимся! Ну же, Кли, беги! - Мир да пребудет с тобой, дитя. Треск. Детский вскрик. Звук, как будто тело бросили на камни. - К Л И!!! Сердце остановилось. Люмин не могла перевернуться. Люмин не могла вдохнуть. Люмин не могла увидеть, что стало с Кли и почему она больше не слышала Эулу и Розарию. Люмин не могла посмотреть на лицо Джин. Это все было так… бессмысленно. Их раскидали, как котят. Лучшие воины Мондштадта не смогли ничего сделать против четырех бойцов Бездны — а сколько их там еще? Был ли у Мондштадта шанс с самого начала? Или, может, Дилюк был прав, и они могли бы обойтись одной смертью вместо пяти? Если бы они отпустили Дилюка одного, как он того хотел, Кли бы… «Мурата, пожалуйста, если ты меня слышишь, - у нее не было чужого Глаза Бога, чтобы дозваться до богини, и она до сих пор не нашла агат Агнидус — да и не найдет уже больше — но, быть может, в ее жизни последний раз случится чудо, - если хоть кто-нибудь меня слышит, умоляю, спасите Кли. Хоть забирайте мою жизнь в обмен, хоть лишите меня всех сил, только спасите Кли. Мурата, Барбатос, Моракс, Царица, кто-нибудь, пожалуйста, пожалуйста, просто услышьте меня. Кто-нибудь… Уну, ты говоришь с нами ветром, ты шепчешь нам травами и волнами, пожалуйста, если ты правда есть — я не знаю, кто ты, архонт, падший бог, кто-то еще — если ты есть, спаси Кли. Она не должна умереть. Мурата, Уну, кто-нибудь, пожалуйста...» Мир померк. *** Прижать руки с зажатым в них мечом к груди, шепнуть - «Ветер, веди меня» и выдохнуть; энергия анемо течет по телу, от сердца — в ладони, по лезвию, в воздух, в землю, растекается по выжженной траве бирюзовой печатью, и ног касаются взлетающие семена магических одуванчиков. «Я не должна проиграть». Слева прогудели сферы — Джин, рывком развернувшись и неловко оступившись, подхватила заклинания на поток анемо, выпущенный из кончика меча. Все три темно-фиолетовых шара, зло гудя, зависли у самого острия лезвия и оказались отпущены в обратный полет. Треск сзади — Джин тут же пригнулась, пропуская над собой одну из разлетевшихся во все стороны сфер. Та, остановившись, зависла ровно над исцеляющей печатью — женщина толкнула ее потоком ветра, и через секунду электро-шар взорвался чуть дальше границы бирюзового круга. Джин тут же выпрямилась, готовая к следующим атакам — голова протестующе загудела, отозвавшись окольцовывающей болью на лбу и в затылке, и перед глазами на секунду потемнело, но это ничего. Ее ранения не смертельны. Она еще может сражаться. «Я не могу проиграть». Дилюка, кинувшегося защищать отвлекшуюся Джин, распотрошило «веретено». Люмин полоснули по животу и проткнули позвоночник, а затем добили волной от взрыва — но женщина не могла винить ее в беспечности: до сих пор ни одно существо, кроме, разве что, драконов, не было способно пережить воткнутый в горло и провернутый в нем меч. Любой другой на месте Вестника умер бы в считанные секунды со всеми теми ранениями, что ему нанесли раньше. Отвлекшейся буквально на долю секунды Розарии и попытавшейся вытащить ее с линии огня Эуле положили конец две перекрестные стены из молний. Кли, впавшей от шока в ступор, хватило прямого попадания одной электро-сферы. Джин осталась последняя. Она не могла проиграть. Она, с силой моргнув, сжала меч покрепче. Оба Чтеца, тускло светясь сиреневой аурой, стояли перед ней на самой границе печати и отчего-то больше не атаковали, безучастно глядя на мечницу, загородившую собой стащенных в одно место раненых — Джин все еще надеялась, что они были именно тяжелоранеными, а не… нет. Они были просто ранены. Она вовремя оттащила в свою печать Дилюка — она точно видела, как несколько ран на его теле уже затянулись и теперь напоминали о себе только набухшими болезненно-красными росчерками, да и перебитый позвоночник можно пережить, если не задеты жизненно важные органы, ведь так? Да, высок шанс остаться сидячим, но у них есть Барбара, Джин может связаться с целителями из Сумеру и Фонтейна, на крайний случай можно даже пойти на поклон к Снежной, чтобы тамошние врачи сделали протезы. У мамы есть связи с Академией, и она не откажет в просьбе воспользоваться ими для спасения капитанов и шаманки. Удар молнии люди тоже переживали — даже когда молния била несколько раз. Они… они просто ранены. Они живы. Она успела оттащить их в «Поле Одуванчиков». А потому Джин не могла проиграть. - Сопротивление бесполезно, заблудшая дочь, - промолвил один из Чтецов и… убрал свою книгу, рассыпав ее в пурпурную пыль, - твоему ветру не хватит сил ни вернуть твоих воинов, ни остановить нас. Ты уйдешь за теми, кого защищала — твоя храбрость безнадежна и отчаянна, но похвальна, и мы расскажем о тебе Его Высочеству, когда вернемся из города. Вы дали достойный бой. За это ты можешь задать столько вопросов, сколько захочешь, и такие, какие захочешь. Если… если получится, то она протянет время до того, как придет Альбедо. Он обязательно придет, он не мог не заметить исчезновение сестры. Как она вообще выбралась незамеченной? ...то дерево. Перед ее окном росло то самое чертово дерево. Должно быть, она спустилась по нему. Кли, Кли, прости ее, пожалуйста — прости ее за то, что она не смогла тебя защитить. Если бы она была проворнее, те перекрестные молнии не задели бы ее по спине, и она смогла бы добежать до тебя и не дать попасть под сферу, а теперь… Правы были те двое с площади, когда сказали, что все проблемы в Мондштадте из-за того, что Грандмастером назначили Джин. Никудышный из нее вышел лидер. Весь ее отряд на грани смерти, а Чтецов она от входа в город уже не удержит. Из-за нее пострадала Кли. Если бы здесь был Грандмастер Варка, он бы этого не допустил. Он бы все сделал правильно. Он бы никого не дал в обиду. В голову закралась предательская мысль — что было бы, отпусти она Дилюка? Если судьба существует, написанная в созвездиях, то, быть может, сегодня ему просто было суждено пасть в бою? Если бы она подчинилась судьбе, то погиб бы он один — а Джин, упрямая и трусливая, попыталась воспротивиться предначертанному и в итоге утащила в могилу всех... Нет. Еще не утащила. Они еще живы. Она успела перенести их на свою печать. Она успела поймать их. Они не мертвы. Не мертвы. Они не могут быть мертвы. Она должна продолжать вливать силу. Она... не может проиграть. - Что вы сделаете, если войдете в город? - наконец спросила она, - всех убьете? - Его Высочество не приказывал убивать мирных жителей сегодня, - Чтец, говоривший с ней, остался недвижим, - если те не будут препятствовать нам. Всякий, кто не встанет на нашем пути, будет пощажен. Мы войдем в Собор, заберем лиру и покинем Мондштадт. Джин похолодела. Нет. Нет, нет, только не Собор! Там же… там же лазарет! Там Барбара и беззащитные против созданий Бездны сестры! Барбара не справится с двумя Чтецами, даже если и сильно побитыми, одна! Она не сможет защитить ни себя, ни сестер, ни лиру, а если Бездна получит лиру, то это, считай, конец для города. Святая Лира Der Himmel, Лира Небес — это был инструмент самого Лорда Барбатоса, главная реликвия Церкви и всего Мондштадта. Струны этой лиры могли исцелять и прогонять зло, именно на ней Анемо Архонт играл песни, которыми изгнал Урсу и поднял боевой дух восставших. Это был мощнейший артефакт, и если Чтецы попытаются забрать его… Барбара не станет прятаться. Она будет биться до последнего — а она же не боец, она целительница... Лорд Барбатос, только не Собор, только не Собор! - Зачем вам лира? - Его Высочество не сказал нам. Он лишь приказал принести лиру ему — не важно, с кем пришлось бы биться за нее. Если бы Дилюк вышел один, как и было предписано, он был бы убит, и мы бы вошли в город, но зато не пострадал бы никто другой. Разве не этого Полуночный Герой добивался — чтобы ни один мондштадтец не пострадал? Я справлюсь сам, Джин. Это письмо предназначалось мне одному, и я не хочу впутывать кого-либо еще. Если бы она пожертвовала им, все остальные бы спаслись?.. Круг под ногами вдруг начал стремительно бледнеть, растрачивая последние крошки влитой в него силы. Джин тут же выпрямилась — перед глазами брызнули и погасли разноцветные точки — и прижала меч к груди. Лорд Барбатос, пожалуйста, не оставь ее, дай ей сил, дай ей ветер, не позволь упасть- «Остановись, - оборвало ее что-то внутри раздраженным голосом матери, - они мертвы. Ты загоняешь себя в могилу ради тех, кому твои мучения уже не нужны. Тебя не зря учили делать перерывы между использованием способностей, магическое истощение — смертельная вещь. Береги силы. Ты должна задержать Чтецов до того момента, как придут остатки сил с боковых ворот». Нет. Нет, они не мертвы, они не могут быть мертвы! Она успела каждого перенести к печати, она каждого раненого спасла, «Поле Одуванчиков» держит их здесь, они еще живы, они могут дождаться помощи! Они не мертвы! Хватит врать, страх! Она же видит, как дышит Эула — вон, грудная клетка поднимается и опускается, совсем-совсем мелко, но все же! - она видит, как дышат Кли, Люмин, Розария, Дилюк, они… они дышат, они не мертвы!.. - Твои попытки спасти их похвальны, заблудшая дочь, но бесполезны. Прими их гибель и не печалься, ибо скоро ты увидишься с ними. Анемо-печать вспыхнула заново. Перед глазами поплыло; Джин, не удержавшись, упала на одно колено, словно дающий клятву рыцарь перед королем, и тяжело задышала через рот. В ушах звенело; ожог на спине тут же отозвался резким сильным жжением, словно тысячи раскаленных игл вонзились в кожу. Женщина, опираясь на руку и на воткнувшийся в землю меч, обернулась через правое плечо. Кли лежала на спине с закрытыми глазками. Верхнее платье, красное, от удара концентрированным электро обгорело и больше напоминало тряпки, нежели добротно сшитый костюмчик, подаренный мамой любимой дочке; подол ночной сорочки, который не закрывала накидка, тоже превратился в опаленные лохмотья. На локтях, коленках, щеках и лбу краснели большие ссадины, на некоторых до сих пор собиралась тяжелыми медленными каплями кровь. Джин, наверно, на всю оставшуюся жизнь запомнила выражение лица маленькой эльфийки, когда та остолбенела, увидев, что взрыв ее бомбы задел Люмин: раскрытый в удивлении рот и широко-широко распахнутые глаза — и как будто все тело застыло, превратив девочку в куклу с заклинившим механизмом. Она даже не плакала. Джин, когда в оставшуюся неподвижной до самого конца Кли влетела электро-сфера, тоже. Кли отшвырнуло, как плюшевую игрушку, и несколько раз перекувыркнуло по брусчатке — Джин, когда уносила ее с моста, заметила на светлом затылке красное пятно. У леди Грандмастер, увидевшей неподвижно лежавшую девочку, на какое-то мгновение словно остановилось сердце — а потом женщина призвала «Поле Одуванчиков» и сорвалась с места, уворачиваясь от полетевших в нее снарядов. Через минуту все выбывшие из боя уже лежали в горевшем потусторонней бирюзой кругу, а Джин принялась с незнакомой ей самой яростью отбиваться от круживших вокруг нее стервятниками Чтецов — порывы ветра резали, кололи, отталкивали, не давая колдунам Бездны сосредоточиться на темных речитативах. У мечницы словно открылось второе дыхание — она металась по краям печати, отгоняя монстров от раненых друзей и бросаясь в них потоками анемо, и постоянно обновляла ее, не позволяя угаснуть ни на миг. Словно и не было усталости от всего предыдущего боя — только злость на себя, на свою слабость, на то, что она, раненая в спину, не смогла защитить Кли. Эта злость дала ей сил. Она была измотана и истощена, и ее магические силы вот-вот могли иссохнуть окончательно, но и оба Чтеца перед ней были изрядно потрепаны — бесформенные черные пятна тут и там украшали бело-золотые одежды, а тот из монстров, что не участвовал в разговоре, зажимал рукой распоротый бок, не прекращавший истекать смоляной кровью. У нее не осталось сил, а магическое истощение может обернуться летальным исходом, но... Джин взглянула на Кли. На лежавшую по другую руку от женщины Люмин, на которую словно надели широкий красный пояс поверх ее белого наряда. Подняла взгляд на распахнутые ворота, оставшиеся без стражи, и на возвышавшиеся над городом пики Собора. И приняла решение. - Последний… вопрос, - она, судорожно выдохнув, села на колени и взялась обеими руками за рукоять меча, глядя в то, что находилось у Чтецов на месте глаз, - кто такой Его Высочество? - Величайший из повелителей, - проворковал Чтец, - король королей. Он убьет ничтожных богов и превратит Тейват в свой дом, и тогда настанет золотая эпоха для нас. Фанатик. Безумец, решивший, что он сможет пойти против самого миропорядка, и возжелавший перекроить весь Тейват под свои больные фантазии. Его остановят. Обязательно остановят. Правда, Джин не доведется увидеть это вживую — но, быть может, там, куда попадет ее душа, она сможет за этим понаблюдать. Прости, мама, подумала она, собирая последние ошметки своих сил. Прости, что она так и не стала достойной наследницей Гуннхильдр. Прости, что она подвела и тебя, и Мондштадт. Она старалась, она правда старалась быть хорошей — но, видимо, старалась недостаточно. Прости, Лиза, что тебе придется ее хоронить. Прости, Кли. Прости, Дилюк. Простите, Эула, Кайя, Эмбер, Альбедо, Люмин, весь Мондштадт. Простите ее. Она должна была стараться лучше. - То был твой последний вопрос, заблудшая дочь? Вдох. - Да. Оба Чтеца вскинули руки. Джин задержала дыхание. - Да найдут тебя мир и покой! Лорд Барбатос, не оставь! Все то анемо, что оставалось в ней, разом выплеснулось в печать, словно вода из резко перевернутого стакана, и вокруг Джин завертелись потоки режущего ветра, а «Поле Одуванчиков» нестерпимо ярко вспыхнуло, выбелившись по контуру. Чтецы вздрогнули и оступились, не успев дочитать заклинание; один упал сразу, второй замер статуей на пару секунд, прежде чем медленно завалиться назад и рухнуть мешком на спину. Ее печать умела не только лечить людей. Ее печать была воплощением ее мечты, ее желания защищать, ее любви к людям — и любовь наследницы Гуннхильдр не могла быть беззащитной. Джин бросила взгляд на затихших Чтецов и измученно улыбнулась краями губ. У нее получилось. Ей хватило сил. Ветер стих. И Джин упала, выпустив меч из рук.