История Уильяма Афтона

      Уильям проснулся в холодном поту.       Такие сны были редкостью даже для него. И ему было страшно, казалось, что сон не закончился. Но через пару мгновений его словно сняло рукой, и мужчина вспомнил, глядя на часы, что через час ему нужно быть в пиццерии. Генри не любит, когда кто-то опаздывает, ведь сам никогда не опоздает ни на минуту. На часах, к слову, было пять минут шестого. Да, в такую рань вставать, но детей будить не надо: им гораздо позже, их поднимает Клара.       После недолгих приготовлений, Уилли пошел в ванную, где начал как можно тише чистить зубы и приводить своё лицо в порядок. Конечно, мешки под глазами ты не уберёшь, тут не помешал бы выходной и здоровый сон. Немного замечтавшись, Уильям даже не заметил, как случайно пролил себе воды на футболку и слегка вздохнул: — Зараза, моя любимая футболка. Придётся найти другую, — тихо проворчал он и, после успешных утренних процедур, пошел обратно в комнату в поисках другой футболки. Процесс поиска футболки не занял много времени, но приходилось ловчиться, чтобы не разбудить Клару. Выйдя из комнаты, Уильям сразу же направился в мастерскую, которая была слегка приоткрыта, будто кто-то туда ходил. Но мужчина списал это на свою неуклюжесть и забывчивость, не придавая этому значения. Костюм лежал там же, где и перед его уходом: на столе в сидячей позе, будто готовясь бежать. Взяв его в руки, Уилли пошел вместе с ним к машине, стараясь ничего не сломать.       Машина Уильяма была довольно необычной: Chevrolet Impala фиолетового цвета, который он купил в Б\У состоянии, собрав ее практически с нуля. Этой машиной мужчина гордился, как любым своим творением из мастерской. Ведь сама машина была очень редкой, и поэтому детали для неё трудно было найти. Сев в машину и уложив костюм на соседнее кресло, Афтон завел её и поехал в сторону пиццерии «Фредбер и друзья». По всему городку, который был сравнительно небольшой, только просыпалась жизнь. Тут же Уильям вспомнил, что даже не успел позавтракать, сразу уехав на работу. Поэтому ему пришлось заскочить в одну свою любимую забегаловку, которая работала круглые сутки. Знакомая официантка по имени Лори сразу же узнала частого клиента и, зная его обычный заказ, принесла еду. Яичница с тостом и небольшой стакан кофе. — Спасибо, Лори. Ты всегда знаешь, как поднять настроение утром! — с искренней улыбкой сказал мужчина и принялся поедать свой завтрак. Девушка ответила ему только небольшим смешком и улыбкой.       Еда была как всегда очень вкусной и явно стоила своих денег. Чтобы не опоздать, Уильям положил деньги на стол и убежал, оставив сдачу на чаевые официантке.

***

      «На часах уже без пятнадцати восемь, в девять должен прибыть Уильям,» — подумал Генри, пройдя с улицы в пиццерию       Внутри было очень приятно; на своих сценах стояли аниматроники. Фредбер одиноко стоял на своей сцене, словно в ожидании напарника. Места на сцене было для двоих, и любому, кто бы посмотрел на неё, сразу стало бы понятно, что кого-то не хватает. Конечно, медведь не был настоящим. Генри посмотрел на него и слегка улыбнулся — это было его собственное творение, его первый аниматроник. И у него также имелся пружинный механизм, правда, этот костюм брали гораздо реже.       Сзади послышался звук открывающейся двери. Генри сразу понял, что это был Уильям — больше никого нельзя было ожидать. Так и оказалось: Уилл шел с костюмом Спринг Бонни в руках в приподнятом настроении. Чтобы не таскаться с костюмом, он выгрузил его на сцену и подошел к другу: — Привет, Генри. Я починил этот костюм, как и договаривались. Но в следующий раз, — он протянул руку для рукопожатия, — предупреждай своих людей об особенностях костюма. Не моя вина, что Спринг Бонни берут чаще, чем Фредбера. Генри пожал руку Уильяма, сделав это машинально, без каких-либо чувств: все же обида между ними еще присутствовала. — Обязательно, Уильям. Сегодня у нас много работы: тут будут проводить сразу два дня рождения. Нужно убедиться, что все аниматроники в надлежащем состоянии и убрать их в случае неисправности.       Уильям лишь согласно кивнул, видя, что его напарник не отошел от вчерашней ссоры. Поэтому, чтобы не накалять обстановку, мужчина пошел проверять аниматроников и их исправность. Хотя шанс того, что за ночь они могли внезапно сломаться, крайне мал, лучше проверить дважды, чем потом жалеть.       Мужчина подошел к первой сцене, где стоял только Фредбер. Все основные механизмы, которые требуют проверки, можно проверить просто включив аниматроника. Что-то нажав, Уильям отошел, и Фредбер включился. — Привет, детишки! Добро пожаловать в гости в пиццерию Фредбера и его друзей! Меня зовут Фредбер! — после этих фраз он выключился — проверка была успешно пройдена.       И вот, спустя совсем небольшой промежуток времени Уильям проверил аниматроников. Осталось сделать только одно — одеть на эндоскелет костюм Спринг Бонни. В кладовой и костюм, и эндоскелет лежали поблизости — мужчина специально положил всё рядом, чтобы после проверки не пришлось долго искать.       Надевать костюм — процесс не из легких: надо смотреть, чтобы не сломалась какая-либо часть, и чтобы не торчал эндоскелет. Действия самого Уильяма были довольно жесткими. Конечно, не настолько, чтобы что-то сломать, но некая агрессия в них читалась.       Генри и Уильям были давними друзьями. У обоих был талант в работе с аниматроникой и техникой. Оба с детства мечтали о своём деле. И вот, они вместе содержат пиццерию с аниматрониками. Но от склок между ними это не спасало. Благо, любимое дело быстро привело мужчину в себя. — Было бы глупо на него злиться из-за этого. Надо просто забыть. Я же и правда был немного виноват… наверное, — в голосе Уильяма слышалась неуверенность.       Пиццерия должна была открыться уже очень скоро. Генри проверил все игровые автоматы, столы, стулья и прочие мелочи. И как только Уильям закончил ставить на сцену Спринг Бонни и включил его, тут же распахнулись двери, и в ресторане заиграла жизнь. Аниматроники развлекали посетителей, дети радовались, ели пиццу и играли в автоматы, а родители, воспользовавшись моментом, говорили между собой с другими родителями. Городок был маленький, не все друг друга знали хорошо, но общались и встречались часто.       Уильям же стоял поодаль всей шумихи, рядом с входом в мастерскую. Ему не нравилось то, что часть родителей не замечали своих детей. А те с легкостью могли что-нибудь сломать, повредить, уронить или что-то в этом духе. Недовольное лицо сразу же заметил Генри и подошел. Не успел он заговорить, как начали лопаться праздничные шары, на которые случайно упал один из детей. Уильям сразу начал: — Я всё понимаю, но такое отношение к своим детям и их действиям не приведёт ни к чему хорошему. Дни рождения дают нам наибольшую прибыль, но так же нельзя.       Генри лишь слегка ухмыльнулся, и, поправив очки, сказал: — Это в тебе говорит родитель, но подумай сам: детям всё необходимое внимание родители уделяют дома. Тут они бегают сами по себе, а родители могут отдохнуть. Не будь таким суровым, — он слегка похлопал своего напарника по плечу.       Даже учитывая слова Генри, Уильям не мог понять такую халатность. Конечно, от детей можно было устать, как говорил его друг, но сам он не мог от них устать. Или просто никогда не достигал того состояния, когда детям не хочется уделять внимание.       Дальше рабочий день шёл довольно спокойно, никаких проблем не было. Дети Уильяма посетили его на работе после своей учебы. Это подбодрило мужчину, хотя Майкла он среди них не увидел. — А Майкл пошёл без нас домой. У него были какие-то дела, — ответила Лиза и слегка улыбнулась.       Эти слова не удивили, а лишь в очередной раз расстроили главу семейства. Дети сразу же побежали смотреть своих любимых аниматроников. Лизе больше нравилась Чика, а Крис часто разговаривал с Фокси. И даже своему отцу не говорил то, о чём они с ним разговаривали. И конечно же, они ели пиццу. За это Уильям платил отдельно. Чего не сделаешь, чтобы дети были счастливы.       Вечер стал очередным пиком наплыва детей в пиццерии: приходили после уроков и прочих дел. В это время их становилось даже больше, чем в выходные. Однажды, один из детей настолько разошелся, что пришлось вмешаться самому Уильяму. Одного охранника не всегда хватало. Именно после того происшествия поставили камеры слежения: если ситуация происходила вне поля зрения охранника, он просто мог посмотреть записи. И для безопасности. Городок хоть и маленький, но ограбление или простую драку никто не отменял.       Генри как обычно был в мастерской. Даже на работе он стремился творить что-то новое. А Уильям смотрел на детей, рабочий персонал и аниматроников. Его мысли были постоянно в облаках. Создавать новых аниматроников мужчина тоже любил, но где угодно, кроме рабочего места. Один из сотрудников, а именно Джереми, подозвал его к себе. — Извините, что отвлекаю вас, но мне нужна помощь с костюмом. Его одному трудно надеть, а мой напарник куда-то пропал. Не поможете? — сказал он, слегка замешкавшись.       Всё-таки было не очень удобно просить именно Уильяма, так как о скандале между ним и Генри из-за костюма всем было известно. Мужчина же ничуть не злился на сотрудника, ему было понятно, что случайность может произойти с каждым. Позиция Генри его больше беспокоила и нервировала. Но учитывая дружбу и совместный бизнес, Афтон опустил этот конфликт и улыбнулся Джереми в ответ. — Да, я помогу, не волнуйся. Как твоя рука? — показал он на руку, которая была вся в бинтах. — Всё хорошо, спасибо. Хотя вчера ещё долго болела. — Оно и понятно — твою руку проколол тонкий пластик. Это очень больно, уж мне ли не знать.       Говоря друг с другом, они надевали костюм на Джереми.       Вскоре костюм Спринг Бонни был надет, и в таком виде сотрудник-аниматор пошел развлекать детей. Хотя даже с ними надо было быть осторожным. В руках некоторых были жидкости, поэтому нужно было и за этим следить.       В пиццерии шум и гам: повсюду бегали дети, объедавшиеся пиццей, и их родители, небольшая часть которых пыталась следить за своими чадами. Для Генри это было идиллией, для Уильяма же — не особо. Он, как страстный семьянин, всегда думал, что за детьми нужно следить в независимости от места и времени. Но после слов своего друга мужчина умерил своё недовольство и, как только помог Джереми, ушел к себе в кабинет.       Если кабинетом Генри была его мастерская по большей части, то у Уильяма кабинет был в соответствии с кабинетами простых директоров: все убрано, красиво, опрятно и строго. Только дома он позволял себе немного расслабленности. Сама по себе комната не была уж совсем большой, все только необходимое для работы. На кофейном столике с двумя стульями лежала свежая газета — Уильям любил быть в курсе всего, что происходило в мире. Рядом с дверью стояла вешалка, где как обычно висела куртка и дождевик, в случае внезапного дождя. А в шкафу пылились не один десяток бумаг, важных для работ с налоговой инспекцией и прочими государственными проверками. Сам мужчина сидел за своим столом, который находился у стены в центре, по сути, напротив входа. Сидя в кожаном кресле, он думал насчёт создания в пиццерии чего-то нового. Но этим новым навряд-ли был бы аниматроник — их и так содержать недешево. Уильям настолько задумался, что внезапно зашедший Генри его испугал. — Я же говорил стучаться, сколько раз можно повторять? — в словах слышалась тихая злость. Мужчине никогда не нравилось, когда его прерывают от своих мыслей.       На злобу в голосе тот не обратил никакого внимания и просто положил на стол какие-то бумаги. Уильям посмотрел на Генри. — Что это? — Это жалоба от родителей за превышение полномочий охранника. — И что? Решим проблему. Нашел из-за чего переживать. — Ты слишком легкомысленно относишься к этому.       Афтон посмотрел на своего друга. — Нет, родители своих детей слишком легкомысленно относятся к этому. А теперь извини меня, мне ещё придётся заняться бумагами.       Дальше диалог застопорился, и Генри, видя, что сейчас не лучший момент для разговора, ушел. А Уильям стал рассматривать заявление, которое он получил. Ничего такого, простое недовольство родителей. Его можно было бы спокойно уладить тет-а-тет. Тем более Джона Бутча, отца мальчика, он знал и мог навестить его после работы. Перебирая остальные бумаги, мужчина наткнулся на одну газетную вырезку, которую он когда-то делал для себя. Это была новость про создание пиццерии «Фредбер и друзья» с приложенной фотографией. На ней был Уильям, Генри и мэр города. Это было хорошее время, сейчас же между владельцами все чаще и чаще происходят конфликты. — Как же мы дошли до такого, Генри? — вздохнул Уилл и убрал вырезку в свой стол.       Всё-таки ему было неприятно на душе. Вместе с Генри они через многое прошли и просто так на него злится было бы глупо. Да, ссора не забыта, но разве такой вопрос сможет разрушить их крепкую дружбу?       Постепенно день заканчивался, дети с родителями расходились, работники и уборщицы убирали весь тот беспредел, что оставили дети. А Генри уже выключил всех аниматроников и шёл в направлении кабинета Уильяма. Тот вышел прямо навстречу другу и выглядел в целом довольно устало. — Знаешь, Генри, прости за сегодняшнее. Просто нынче столько бумажной работы, сплошные нервы, — Генри лишь слегка улыбнулся. — Да, я понимаю. У нас в последнее время много работы, и я тоже иногда могу зайти слишком далеко. Мир? — протянул руку Уильяму, которую он сразу же пожал. — Ты ещё не слишком устал? Не против пройтись до Бутчей? Я хочу поговорить с Джоном насчёт его сына и охранника. — Думаю, на это у меня хватит сил. Да и пройтись точно не помешает.       Дорога по-хорошему была минут на пятнадцать, поэтому вернутся обратно к машине не составит труда. К тому же, обоим не помешало бы проветриться после долго и не самого лёгкого дня.       Идя по дороге, Уильям заговорил: — Слушай, Генри, ты же помнишь день открытия пиццерии? — Конечно, помню. А что? — Я тут недавно вспоминал и подумал, что раньше все было проще. Наверное, так все думают. Мы были моложе, полны идей и ещё не запачканы этим бюрократизмом. Я вижу сотрудников налоговой чаще, чем своих детей. — Я тебя прекрасно понимаю. Чарли тоже часто по мне скучает и все время ждет, когда же я вернусь с работы. — Поэтому я и злюсь на родителей, которые мало уделяют внимания своим детям. Отдохнуть можно и дома. Но если ты привел их в пиццерию, то веселись с ними. Или хотя бы делай вид. — Ладно уж, это их дети. Мы с тобой можем только воспитать своих по-другому. — Ты прав. Как и всегда.       Дорога была недолгой, и даже учитывая, что на улице было темно, фонари светили достаточно ярко, чтобы показывать дорогу. Вот они уже видят дом Джона. Каждый дом в этом районе по-своему отличался. Но дом Бутчеров был до боли простым и банальным. Поэтому даже выделить его нельзя было. Последние пять минут мужчины шли молча, каждому после разговора было о чём подумать.       И вот, они оказались на пороге дома Бутчеров. Свет горел практически из всех окон, поэтому не было сомнений, что они дома и не спят. Последовало два стука в дверь, осталось только ждать их выхода.       Ждать долго, слава Богу, не пришлось — на крыльцо вскоре вышел отец семейства Джон. Судя по одежде, он отдыхал у себя в кресле, попивая пиво и смотря телевизор. Но в отличии от простых алкашей и футбольных фанатиков, он был довольно опрятен. Увидя тех, кто к нему пришел, он сразу же догадался о цели визита. — Привет, Джон. Я пришел к тебе по пов- — По поводу моё заявления, я знаю. И скажу сразу, что отзывать его не буду, — такая наглость слегка сбила Уильяма с толку, но Генри подхватил инициативу, пока его друг стоял в легком ступоре. — Извини, конечно, но почему ты не сделаешь этого? Судя по тому, что сказал охранник, твой сын неподобающее себя вёл. — Я его отзову только в том случае, если мне на камерах покажут, что он сделал не так. Или найдут кого-то в свидетели, кроме самого охранника. — Мы показывали твоей жене, Шэйле, она тебе не говорила? — Говорила. Но там было всё совсем не убедительно. И, судя по рассказу, там толком не видно никаких противоправных действий моего сына.       Тут в разговор снова вступил Уильям. — Даже если не видно, твой сын уже не раз портил что-то или обижал других. Объясни ему, чт- — Афтон, не смей читать мне лекции, как воспитывать ребёнка. У тебя самого старший сын младшего бьет и дразнит, а младший вечный плакса. Только девочку и смог вырастить пока.       Эти слова для Уильяма были ошеломительны. Неужели кто-то рассказывает, что происходит у них в семье? Такое мало кому известно, видимо, в будущем придется провести расследование.       Но сейчас мужчина вскипел, эти слова его очень задели, и поэтому он ударил в челюсть Джона со всей силы. Уильям бы ударил снова, если бы не Генри. — Остановись, Уилл! Так нельзя!       И в этот момент он увидел в глазах Уильяма что-то, чего не видел раньше: ненависть, жуткая ненависть. Она тут же исчезла, как только мужчина пришел в себя. Джон же медленно встал и злобно посмотрел на них. — Оставь меня в покое. Можешь засунуть себе это заявление в жопу! Иди нахер с моего участка. Тебе тут не рады.       Генри с Уильямом поспешили к машине, а по пути у второго пошли слёзы. Это удивило Генри. — Что-то случилось? — Да, случилось, Генри. Самое страшное случилось. Этот выродок прав.       Луна освещала их путь, выделяя каждую слезинку Афтона. Дул приятный, тёплый ветерок. Было очень даже тепло.       Погода нынче хороша.