Свет в темноте

      Этим летом мне нужно было принять ряд важных решений о том, что мне делать дальше со своей жизнью - чем заниматься, где жить и учиться, как стать снова тем человеком, которым мог бы гордиться младший брат.       Что касается него - Даниэль не мог остаться в Сиэтле, если бы решил остаться я, ведь Клэр и Стивен этого бы не позволили. Но я не мог его оставить, как бы плохо мне самому не было в Бивер-Крик. Не то, чтобы в Сиэтле было сильно лучше, но тут почти всю мою жизнь был мой дом, здесь была совсем другая атмосфера: Бивер-Крик слишком маленький городок, в нём нигде не спрячешься от чужих взглядов и слов, я был там чужой и понимал, что меня там никогда не примут.       Я решил вернуться не только из-за Даниэля - я просто принял, что от этих моих проблем бежать глупо, их нужно переждать и позволить закалить. Хоть мне и было плохо в Бивер-Крик, но жизнь там явно сделала меня увереннее, сильнее духом, и я решил сконцентрироваться на этом, перестать обращать внимание только на плохое.       Личную жизнь я решил приостановить совсем, ведь у меня были чувства к Чарльзу. Он по-прежнему не совершал в мою сторону каких-либо действий романтического характера, а когда делать это пытался я, откровенно флиртуя с ним, он резко становился холоден или вовсе говорил прямым текстом: "Хватит, Шон". Встречаться с кем-то без чувств, лишь ради секса, оказалось не для меня. Это меня опустошает, я не чувствую удовлетворения, точнее чувствую только физически, не морально. На душе после секса с Дином и Джен, наоборот, каждый раз было так гадко - от самого себя.       Отношения с Дином закончить стоило однозначно, над этим вопросом я даже не размышлял, они были странными. Мы сразу дали понять друг другу, что заинтересованы в первую очередь в сексе, поэтому я не ждал от Дина чего-то серьёзного. Он не водил меня на ужины куда-нибудь, не знакомил с родителями и друзьями, не строил планов со мной, но мы всё-таки познакомились, как полагается. Когда мы во второй раз встретились, он сводил меня в кино, мы погуляли по городу, долго болтали, хотя не о личном, а о чём-то незначительном. Когда пришло время, Дин деликатно, не сразу подступившись к этому, спросил, не хочу ли я встретиться с ним вечером в пятницу в номере отеля. Мне не было смысла отказывать: Дин был красив, я нравился ему, он хотел меня, а я хотел, чтобы меня кто-то хотел - мне было нужно ощущение того, что я нужен хотя бы даже и только для секса. После мы регулярно стали встречаться - то в отеле, то у него дома, то просто на заднем сидении его машины. Не было в этом никакой романтики, но зато Дин регулярно приносил мне выпить по моей просьбе и давал сигареты. Было здорово в пятницу или субботу вечером выпить в его компании, поболтать, переспать, а потом разделить одну на двоих сигарету или даже косяк (иногда мы делали это прямо во время секса). С Дином было просто, он знал, чего хочет, я это тоже знал - с ним было совсем не так, как с Чарльзом, с которым мы этим летом стали очень близки, но при этом всё ещё между нами была стена - толстая, холодная и, возможно, непробиваемая.

***

      Когда пришла пора, я был готов вернуться обратно, хотя желанием особо не горел, зато Даниэль был рад, ему в Бивер-Крик в общем-то нравилось. Клэр и Стивен встретили нас на вокзале, привезли домой, вкусно накормили, расспросили о лете. Это были приятные "семейные" посиделки, которые подняли мне настроение и подзарядили перед началом учебного года. Когда мы после них зашли к Эриксенам, чтобы поздороваться, Чарльз просто как-то сдержано улыбнулся мне, пожал руку и стал расспрашивать Даниэля, как его дела. В тот же день перед сном я убеждал себя, что он не решил снова вдруг ударить по тормозам, просто в присутствии Даниэля притворился, будто между нами нет близкого общения, и будто в прошлом мы не скрывали ещё более близкие отношения. Однако Чарльз действительно резко от меня отстранился и стал холоден, даже не объясняя причин. Он перестал писать мне сам, а на мои сообщения отвечал кратко и скучно, как будто я резко перестал быть интересным. Я должен был расстроиться, но я злился, очень. Это было уже смешно, он как будто меня, как мячик, кидал в стену, а потом снова ловил и снова выбрасывал. Не знаю, сколько бы это ещё продолжалось, если бы не ревность. О, это явно была она.       В школе я успел проучиться чуть больше двух недель, когда случайно наткнулся на Дина - он приехал в школу за братом и сестрой. Наши взгляды встретились, но я быстро отвёл свой. Уверен, Дин тогда хотел поговорить со мной, но его родственники оказались рядом, тем самым предотвратив этот разговор. Я надеялся, что и дальше смогу просто игнорировать его, но вместо того, чтобы снова написать или позвонить мне, он приехал к моему дому в пятницу вечером. Он появился без предупреждения и три раза продолжительно просигналил. Я увидел его в окно и поспешил туда, ведь знал, что сигналить он будет до тех пор, пока я к нему не выйду. Пока я напяливал кроссовки, он действительно стал сигналить опять. Стивен начал ругаться, да и Клэр была жутко возмущена. Я извинился перед ними за это и быстро выскочил из дома.       - Ты слишком привлекаешь внимание, - недовольно сказал я Дину вместо приветствия.       - А ты слишком волнуешься о том, что подумают другие, - ответил мне парень.       - С чего ты взял?       Дин усмехнулся, достал сигарету и поджёг её, сделав одну затяжку, он протянул сигарету мне, как часто делал это, когда мы были наедине.       - Я не хочу, спасибо, - ответил я, прекрасно зная, что Клэр смотрит в окно.       - За тобой ведь сейчас наверняка наблюдают... - произнёс Дин с ухмылкой, читая мои мысли. - Ну так докажи мне, что тебе плевать на чужое мнение.       Я поджал губы, зная, что придётся потом объясняться с Клэр и выслушивать нравоучения. С другой стороны с Дином решить все вопросы было важнее. Я взял сигарету, чтобы показать ему свою решимость. Сделал затяжку, сел в машину, как он и хотел, и тогда он сказал мне:       - Тебя так легко заставить сделать что-либо, или ты просто любишь угождать мне?       Я неодобрительно взглянул на него, а он усмехнулся и отъехал от дома. Мы молчали до тех пор, пока он не остановился у отеля, куда он часто привозил меня, чтобы трахнуть. Очевидно, и сейчас он решил, что сделает это, но я сказал, что не пойду с ним в комнату.       - Я сел к тебе в машину только затем, чтобы окончательно всё закончить, - сказал я глядя ему прямо в глаза.       - Почему? Тебе разве не было хорошо? С чего ты вдруг передумал? Наверное, нашёл кого-то в Сиэтле? Брось, Шон, ваши отношения на расстоянии наверняка не доживут даже до зимы.       - Дело не в этом, я просто больше не хочу, - перебил я парня.       - Ты же это несерьёзно? - ответил Дин и погладил моё бедро.       Я тут же убрал его руку и твёрдо сказал, что я абсолютно серьёзен.       - Мне было одиноко, я искал ощущений, а ты просто нашёл меня в самый уязвимый момент. То, что было между нами - это точно не для меня, я просто не могу так, Дин. Я пытался заполнить пустоту внутри, и это помогало сначала, но потом становилось только хуже. Я больше этого не хочу.       К моему удивлению Дин не стал психовать и не выкинул меня из машины, услышав всё это. Немного помолчав, он спокойно кивнул и просто посоветовал со следующим парнем говорить всё напрямую сразу, а не играть в игры. Я извинился, он не ответил, и мы поехали обратно к моему дому в полной тишине. Дин казался задумчивым, печальным, он, должно быть, успел привязаться ко мне. Я не так хорошо знал его, чтобы делать конкретные выводы, предполагать, о чём он может волноваться.       Когда Дин остановился у моего дома, я отстегнул ремень и собрался выходить, но Дин вдруг спросил, как я съездил в Сиэтл. Не знаю, почему именно в тот момент я решил быть с ним откровенным, но я рассказал про то, как ходил на кладбище и как увидел наш разграбленный дом, про старых знакомых, с которыми мне теперь так тяжело быть собой. Дин внимательно слушал, смотрел с сочувствием и говорил, что ему очень жаль.       - Я как только увидел тебя впервые у себя дома на вечеринке, сразу понял, что никакой ты не убийца копов. Обычный хороший парень, - сказал он мне.       Услышав это, я искренне улыбнулся и извинился за то, как груб был с ним всё то время, что игнорировал его сообщения и звонки, а потом вышел из его машины. Прежде, чем он успел уехать, я наклонился к открытому окну и сказал напоследок:       - Ты ведь был моим первым парнем... Секс был неплохой, но будь с другими нежнее.       Он усмехнулся и прикусил губу задумчиво.       - Я умею быть нежным, Шон. Но тебе ведь нужно было не это, разве нет? - спросил он.       Я раскрыл рот и почти уже начал оправдываться, но быстро понял, что часто действительно сам перегибал палку, никогда не любил, когда он целует меня. Я сам отталкивал все его проявления нежности и сам просил о том, что лишь впоследствии переставало мне нравиться.       - Ты прав, - ответил я. - Наверное, я просто запутался...       - Как-нибудь при желании можешь позвонить, и я покажу, каким нежным могу быть, - игриво произнёс Дин. - Но если говорить не об этом, то позвонить мне ты можешь в любое время, Шон. По любой причине.       Я улыбнулся и сказал, что буду иметь это в виду. Только тогда я понял, как это было глупо - я боялся, что Дин возненавидит меня, может, даже сделает мою жизнь хуже каким-то образом, а он, наоборот, по сути предложил быть моим другом. Я осознал, что пора уже перестать убеждать себя в самом плохом, это превратилось в какую-то идиотскую вредную привычку.       О, а привычки... Дома Клэр, как и ожидалось, устроила мне разговор, очень долгий разговор о моей привычке курить, о которой она узнала только сейчас. В какой-то момент её осуждающе-поучающего монолога я даже понял, почему мать так сильно мечтала уехать отсюда. Наверное, её всю жизнь контролировали и пытались сделать идеальной, а она слишком долго копила в себе недовольство и в один момент просто взорвалась. Вряд ли она была такая уж правильная, какой её хотели бы видеть. Наверное, она вечно притворялась, но поняла, что не сможет так жить всю жизнь. И я ведь тоже притворялся, держал все недовольства, обиды и страхи под замком подальше от чужих глаз и ушей. Надеюсь, это временная вредная привычка, а не наследственная. Не хотелось бы мне тоже однажды из-за неё сбежать, бросив всех, кто меня любит и нуждается во мне...       Осознав это, я вдруг ощутил, что у меня хватит духу ответить Клэр, тем более разговор с Дином прибавил мне уверенности, дал понять, что не всегда тяжёлые разговоры такие уж тяжёлые, что они не всегда идут по плану, который я построил у себя в голове. Я точно понимал, что Клэр взбесится, но Дин ведь сказал, что лучше говорить напрямую, чем молчать. Я подумал, что делать это нужно не только с парнями, и вот так Клэр узнала, что я курю сигареты, что я пью алкоголь, что у меня уже много раз был секс, и был он не только с девушкой, но и с парой парней. Бедная женщина не ожидала такого наплыва "грязных откровений", она присела на стул и какое-то время охала, словно ей больно, но потом она разошлась ещё сильнее, приплела бога, праведных людей и всю эту чушь про то, что я весь такой грешник, раз живу так в свои 17.       На самом деле этот наш разговор был совсем не важным по сравнению с тем, который произошёл утром в воскресенье - то есть всего через три дня.       В то утро к нам зашёл Чарльз, чтобы что-то отдать Стивену, однако дома его не застал. Я напомнил, что они с Клэр по воскресеньям ходят в церковь, и решил, что Чарльз как всегда просто уйдёт, ведь мы теперь снова не общались с ним, однако он остался, присел на кухне и стал наблюдать за мной.       Я решил приготовить пирог с яблоками, чтобы загладить вину перед Клэр, которая всё это время со мной почти не разговаривала. Готовил я совсем не так умело, как она, но важнее ведь было просто напомнить ей, что я и хорошим внуком могу быть тоже. Вряд ли это сильно помогло бы нашей ситуации, но это мог бы быть небольшой первый шаг к примирению.       - Хочешь подождать его здесь? - спросил я у Чарльза о Стивене, чувствуя, как он буравит меня взглядом.       Я всё ещё был зол на него, но всем своим видом показывал, будто мне вообще всё равно, что он здесь.       - Да, пожалуй, подожду, - коротко ответил Чарльз, продолжая смотреть на меня.       Я в это время просто делал своё дело - постепенно добавлял в большую миску ингредиенты для теста, чтобы потом всё перемешать.       - Что за парень приезжал к тебе? Тот самый, про которого ты рассказывал? - решил спросить Чарльз.       - Да какая разница, кто он, - вздохнул я, сначала не придав значения этому вопросу.       Я, конечно, мог допустить, что он ревнует, но я так часто не понимал его, что даже перестал пытаться.       - Я всё-таки настаиваю, чтобы ты ответил.       Мне хотелось усмехнуться и спросить, не ревность ли это, но увидев на лице Чарльза какое-то напряжённое осуждение, я нахмурился и несмело ответил, что это действительно тот парень.       - Выясняли отношения? - продолжил спрашивать Чарльз.       - Заканчивали, - ответил я и стал пялиться в миску, перемешивая смесь, чтобы получилась однородная консистенция.       Чарльз поднялся со стула и подошёл ко мне сзади. Я не чувствовал его прикосновений, но он был очень близко, от чего я с опаской оглянулся.       - И как долго он тебя трахал? - вдруг спросил Чарльз, прошептав это мне прямо на ухо.       Я прикусил губу, ощущая, как по коже пробежали мурашки и тихо ответил:       - Несколько месяцев...       - О, правда? - спросил Чарльз, всё ещё не прикасаясь ко мне, я чувствовал лишь его дыхание на своей коже. - Я думал, ты уже давно перестал видеться с ним.       - Так и было. Мы просто поговорили. Честно.       Я как будто пытался доказать, что я не изменяю Чарльзу. Будто бы у нас были отношения, ради которых я оправдывался, чтобы не потерять их. Забавно.       - Он ведь делал тебе больно? - спросил Чарльз.       - Я сам виноват.       - Как глупо.       Я не успел объясниться, ведь тогда он вдруг стал стягивать с меня шорты и сразу после трусы. Очень быстро закончив с одеждой и обхватив рукой мой член, Чарльз стал водить по нему рукой, целовать меня в шею. Я не мог поверить, что мы снова это делаем, но не хотел это останавливать, поэтому продолжал держать грязные руки в миске с тестом, пока Чарльз своими руками играл с моим членом и яйцами. Я повторял его имя и время от времени постанывал, а он настойчиво тёрся о меня сзади, и я жалел, что не могу стянуть с него штаны тоже. Он специально не стимулировал мой член слишком активно, не давая мне кончить, и в какой-то момент я стал просить его, чтобы он дал мне разрядку.       - Ещё рано, Шон, - прошептал мне на ухо Чарльз, и я услышал, как он расстёгивает ремень на своих джинсах. Когда он достал свой член и приставил к моему анусу, он спросил, хочу ли я, чтобы он меня трахнул.       - Господи, конечно! - ответил я, чувствуя, как он трётся своим твёрдым горячим членом, из которого выделяется скользкая смазка.       - Неужели так сильно хочешь? - продолжал спрашивать Чарльз с издёвкой.       - Да, боже, да! - настойчиво отвечал я, желая только, чтобы он оказался скорее внутри.       Этот неожиданно пошлый Чарльз ужасно возбуждал меня. Обычно он всегда был нежен, осторожен. Мы с ним только однажды делали нечто подобное - у него в машине, когда он сказал, что не жалеет об этом больше, чем жалеет.       Я трепетал от каждого его действия, каждого слова, а он намеренно делал больше, усиливая мою реакцию на свои ласки. Когда Чарльз запустил пальцы мне в рот, я стал удовлетворённо облизывать их, думая, что он собирается растянуть меня ими. Я чуть ли не захныкал, когда он сказал, что не станет этого делать. Тогда я продолжил просить его, и, уверен, слушая это, он улыбался. Вместо проникновения он лишь продолжил стимулировать мой член, и я откинул голову назад так, что теперь она была на его плече.       - Вчера вы тоже переспали? - спросил Чарльз.       - Что? Нет! - воскликнул я, и тогда Чарльз поцеловал меня.       - Отлично, - ответил он и его движения рукой, наконец, стали быстрее, будто это стало наградой за "правильный" ответ.       Вскоре от его активных стимуляций я кончил на ящики с крупами и остальной кухонной чушью, издав довольно не тихий стон удовольствия.       - Твою мать... - произнёс я, с трудом дыша после всего этого.       Я был, мягко говоря, доволен произошедшим, и Чарльз, прекрасно это осознавая, прижал меня к себе, запустив руки мне под футболку.       - Я ведь уже говорил, какой ты чувственный? - спросил он шёпотом, обжигая кожу горячим дыханием.       - А я говорил, что твой шёпот просто с ума меня сводит? - спросил я в ответ и прикусил губу от удовольствия, в то время как на коже снова появились мурашки, как раньше всегда бывало.       - Я учту это, - сказал он, нежно чмокнул меня в губы и собрался уходить.       - Чарльз! Постой, куда ты?       - Ну, на самом деле мне не нужен был Стивен. А вот прямо сейчас мне нужно кое с чем разобраться, - Чарльз прикусил губу, криво улыбнувшись, и я увидел, как через джинсы выпирает его стояк.       Усмехнувшись, я проводил его взглядом и застыл с глупой улыбкой на лице. Мои руки всё ещё были в муке и тесте, а кухонные шкафчики теперь были в моей сперме. Осознав, что мы сделали тут только что, я улыбнулся и решил прежде закончить с тестом, а после скрыть следы нашего маленького преступления.