Давай навсегда?

      Когда человек встречает свою любовь после долгой разлуки, он долго не может поверить в происходящее, а, осознав всю ситуацию, загорается с новой силой, привнося в отношения ту самую искорку, которой так не хватало для почти потухшего пламени…       Виктория ехала в уже знакомом автомобиле и не могла отвести взгляд от свой любимой женщины. За три года отсутствия она достаточно сильно изменилась, хотя, может быть, ей так просто казалось: те же задорные глаза, та же милая улыбка и сосредоточенность на дороге. — Со мной что-то не так? — удивилась Алина, замечая пристальные взгляды на себе и своей фигуре. — Дай мне жвачку из бардачка. — Нет, всё хорошо, я бы даже сказала отлично, — улыбнулась брюнетка, исполняя просьбу любимой. — Ничего себе, какой порядок. Мадам, а где ваши сигареты? — Выбросила, — спокойно ответила женщина. — Я бросила. Знаешь, очень много денег на них уходит. И вредно. Не знаю, почему не сделала этого раньше, но без них очень легко стало. Как будто второе дыхание. Ничего не мешает утренней пробежке. — Так, стоп, — усмехнулась Виктория, не веря своим ушам. — Ты и пробежка? Серьёзно? Женщина, кто Вы, и что Вы сделали с моей Алиной, ненавидящей спорт в любом его проявлении? — Вот ты всё паясничаешь, а между прочим, очень полезная штука этот спорт, — засмеялась Соколовская, заехав на знакомую стоянку. — Очень помогает поддерживать форму, особенно когда всё своё время тратишь на инструмент. Надо как-нибудь тебя с собой взять. — Я уже вижу, как повлияло, — усмехнулась брюнетка, потянувшись к ней и оставляя лёгкий поцелуй. — Боже, взяла бы тебя прямо здесь, да боюсь, что твой чемодан со мной не согласится.       Её губы были слаще любой ягоды, и дело даже не в новой помаде, а в жажде. Жажда любви оказалась сильнее разума и затмила его, позволяя творить те вещи, на которые ранее не решилась бы никогда. Отбросив все стеснения, сомнения, предрассудки и законы, она с новой силой примкнула к манящим губам, прикрывая глаза от нарастающего желания. Холодные руки обнимали в ответ, а взгляд напротив просил продолжения.       Их поцелуй не был чем-то новым или запретным, но после длительной разлуки любое соприкосновение вызывало море эмоций и неожиданных мыслей, посещающих головы обеих во время перерыва. Нежными и лёгкими прикосновениями она побуждала к большему, вызвав ответную реакцию и продолжив начатое. Летнее платье осеннего цвета осталось где-то в районе выхода из комнаты, сама хозяйка оказалась верхом на дорогой столешнице, а наглая и жгучая брюнетка устроилась напротив, не давая ни шанса на сопротивление. — Как же я люблю тебя такой, — тихо произнесла Виктория, скользя ладонями по плечам и опуская вниз бретельки голубого кружевного бюстгальтера. — Ты в курсе, что незаконно быть такой красивой? — Всё для тебя, — улыбнулась Алина, расправляясь с ненавистным кожаным ремнём, так туго стянувшим талию брюнетки. — Даже так? — ухмыльнулась девушка, и шальные руки наряду с неприличными мыслями обхватили мягкую грудь, а тёплые губы потянулись к шее, вызвав хриплый стон со стороны рыжей. — Ммм, продолжай… — шепнула Соколовская, избавившись от ненужного предмета одежды и потянувшись к свободной рубашке. — Как же я скучала по тебе… — Не так быстро, — самодовольно протянула Виктория, схватив её за руку и оставив след от длинных ногтей. — Сегодня игра по моим правилам. Так что расслабься и получай удовольствие.       И Алина расслабилась, отдавшись моменту с головой. Вот только не учла одного огромного недоразумения, совершенно забыв, что ключи от этой квартиры принадлежат не только ей.       Недоразумение стремительно поднималось по лестнице, стряхивая с белоснежных волос тополиный пух и смахивая очередные слёзы, не справившись с комом, подступившим к горлу в очередной раз. Ни о чём не думая, блондинка ввалилась в квартиру и, не удосужившись даже куртку снять, не говоря уже об изрядно грязных кроссовках, тут же направилась на кухню в поисках чего-нибудь спиртного, скрытого в закромах, о которых было известно только ей. И какое же было её удивление, когда она увидела перед своим взглядом картину из серии взрослых фильмов, вот только в главной роли была её мать, которой неизвестная девица в буквальном смысле залезла в трусы. — Какого хуя тут происходит?! — вырвалось у неё, вследствие чего все участники процесса тут же отстранились друг от друга. Алина, не ожидая такого поворота событий, смутилась не хуже своей любимой, стремительно покраснев и не придумав ничего лучше, кроме как прикрыться полотенцем. — Алиса?! А ты что здесь делаешь? И почему в таком виде? Сколько раз я говорила не ходить по квартире в уличном! — Думаю, будет уместно спросить, почему она плачет, — подала голос Виктория, встав около холодильника и спешно поправляя свой внешний вид. — Ты вообще молчи. Сделала из моей матери лесбуху и думаешь, что всё можно? — Попрошу, — возмутилась брюнетка, скрестив руки. — Так. Я здесь пока что хозяйка и глава, поэтому всем слушать меня, — заявила Алина и, насколько это возможно сделать весёлым полотенцем с дракончиками, обернула его вокруг себя и спрыгнула со столешницы. — Никаких оскорблений. Всем разойтись по комнатам, остыть, и через десять минут снова собраться здесь для разговора. Думаю, он будет долгим.

***

      Что такое семейные разговоры? Как правило, это совместные планы на будущее, обсуждение какой-либо проблемы и так далее по закону жизни. Но та проблема, с которой они столкнулись сейчас, была гораздо серьёзнее и деликатнее выбора новой плитки или места отпуска.       Алина уже пять минут сверлила взглядом скатерть стола и не решалась заговорить первой. Алиса, успевшая более-менее прийти в себя и убрать остатки макияжа, находилась напротив и так же молчала. Тот факт, что собственная мать скрывала свои отношения, не было для неё каким-то шоком, он скорее поражалась тому, с кем у неё они были. Виктория же ощущала себя максимально неловко и не знала, зачем вообще её попросили остаться, если семейные разговоры явно не должны её касаться. — Так, ну что ж.… — наконец заговорила рыжая, подняв взгляд на собравшихся. — Я эту историю закрутила, мне теперь и раскручивать. Предвещая достаточное количество вопросов, сразу оговорюсь, что дам высказаться каждому, если будет соблюдаться очерёдность и тишина. Забегая вперёд, хочу сразу извиниться перед всеми за то, что поступила некрасиво, оставив каждого из вас на произвол судьбы и никому ничего не сказав нормально. Алиса, ты уже взрослая и самодостаточная, потому должна меня понять. В жизни есть такие вещи, которые не выбирают, это приходит как-то само и властвует над судьбами. — Короче говоря, это твоя содержанка? — нарушив правило, выпалила Соколовская-младшая, за что тут же словила на себе недовольный и убийственный взгляд со стороны Виктории. — Я напоминаю о правиле очерёдности и тишины. У тебя ещё будет право высказаться, — спокойно продолжала Алина. — Отвечаю на твой вопрос. Виктория не содержанка, а моя девушка, это раз. Мне всё равно, сколько ей лет, это два. И третье — хочется этого или нет, тебе придётся смириться с ней, потому что расстаться я не намерена. Если вопросов с твоей стороны больше нет, то право говорить переходит тебе, Алиса. Расскажи мне, что ты здесь делаешь, и почему в таком виде? — Это всё Макс. Придурок полный. Никогда меня не слышит и делает по-своему. Говоришь одно — он делает другое. Короче, поссорились мы, ну я и приехала сюда. Не хочу его видеть. Откуда ж я знала, что ты здесь будешь со своей… пассией? Сколько ей лет? — Двадцать два. И мы знакомы, кстати, — спокойно ответила Виктория, вследствие чего выражение лица собеседницы приобрело удивлённый и даже шокированный вид. — Я знаю, что «содержанка» — это самое подходящее слово, но поверь, это не так. За столько лет верности я заслуживаю другого названия. Мне всё равно, что обо мне подумают, я люблю её и готова к любым разговорам. — Думаю, вам есть о чём поговорить. Извините, я отойду, — спокойно произнесла Алина и направилась в соседнюю комнату, где настойчиво звонил телефон.