Розовая ночь

Дороти не спалось. Впечатлений набралось так много, что теперь мысли роились в голове, наползая одна на другую и не желая выстраиваться в определённой последовательности. Она знала лишь то, что не может перебраться в дом, пока не соберёт вещи и не начнёт работать с Мартой, не выполнив обязательств перед Сарой. Накануне вечером Дороти буквально сбежала из дома Филиппа, потому что не могла там больше находиться, потому что ей необходим перерыв. Если бы она задержалась, то могла вообще не возвратиться домой. Удивительно, что девушке хватило решимости вырваться из сетей обаяния Марты. Кто знает, чем бы всё завершилось, задержись Дороти в особняке ещё чуток. Возможно, соблазн оказался бы очень велик. И Дороти, опьянённая близостью Марты, растаявшая от звуков её голоса, отважилась бы на ещё один поцелуй. Дороти почему-то казалось, что Марта не стала бы её останавливать. А Дороти, вероятно, не удовольствовалась бы просто поцелуем. *** Уже настало утро, и Дороти, решив, что уснуть по-любому не получится, включила настольную лампу. Папка, переданная Мартой, лежала на тумбочке. Дороти полагала, что, изучив находящиеся в ней бумаги, сумеет лучше понять свою пациентку, найдёт ответы по крайней мере на часть вопросов, которые её интересуют. Спустя полчаса Дороти закрыла папку и устало откинулась на подушку. Итак, Марта — полицейская, раненая на задании. Если лечение пройдёт успешно, она вновь возвратится на службу, вновь окунётся в мир насилия и жестокости, вновь подвергнет собственную жизнь опасности. Дороти вздохнула. Есть немало людей, не созданных для спокойного существования. Без риска они чувствуют себя как рыбы, которых выкинуло на берег. Кому-то такие нравятся, а кому-то нет. Дороти знала только одно: связываться с ними небезопасно. А значит, её отношения с Мартой должны оставаться деловыми. Выполнив эту работу, Дороти получит хорошие деньги и переберётся поближе к Конни. Подальше от этой сильной женщины с голубыми глазами, обольстительной ухмылкой и следами от пуль на плече. Поднявшись, Дороти выключила лампу и пошла в ванную. Горячая вода и пара минут покоя позволят привести в порядок мысли, укрепиться в принятом решении и избавиться от волнения. Девушка лежала в ванне с закрытыми глазами и пыталась думать только о том далёком будущем, когда ей не придётся работать вечерами, когда Конни окончит колледж и найдёт занятие по душе, когда… Странно, но в мысли Дороти вновь и вновь проникала Марта. Обмануть себя очень трудно, и Дороти не стала придумывать объяснения, ведь научилась глядеть правде в глаза. Дело не в мечтах о спокойной жизни и тихом счастье. Проблема в другом. Между ней и Мартой что-то есть. Это ≪что-то≫ возникло сразу, в тот самый момент, когда они увидели друг друга. Дороти тянуло к ней так, как не тянуло никогда ни к одной женщине или мужчине. При мысли о ней сердце начинало стучать, разгоняя кровь, пробуждая уставшее тело, наполняя каждую клеточку волнующим жаром. Фантазия создавала десятки вариаций одной и той же картины, в которой менялись детали, только оставались главные персонажи, она и Марта. Выбравшись из ванны, Дороти сняла с крючка мягкое пушистое полотенце и стала вытираться. Она посмотрела в запотевшее зеркало и опять вспомнила Марту, её покрытые бронзовым загаром груди, рану под ключицей. Как же ей, должно быть, было больно! Сможет ли Дороти ей помочь? Сможет. Пальцы Дороти прикоснутся к золотистой коже, бережно разомнут неокрепшие мышцы и разгонят сковывающее их напряжение. А почему бы затем им не двинуться ниже, не спуститься от плеча к округлым грудям, к напрягшимся под бюстгальтером потемневшим соскам, жаждущим её прикосновения? И что помешает им пойти дальше, по твёрдому животу к поясу юбки? Проскользнуть под неё и наткнуться на мягкую, горячую и мокрую плоть, готовую откликнуться на её ласки? А если так, то кто остановит Марту? Кто удержит их обеих, когда их тела лягут друг на друга в полном единении, извиваясь поначалу медленно и сдержанно, а затем безумно ускоряясь? Никто и ничто. Дороти поглядела на своё зеркальное отражение и по глазам, смотрящим на неё оттуда, поняла, что неизбежное произойдёт. Это предопределено. Фантазию не остановишь. Страсть не остудишь. *** Долгий день завершился. Дороти, пожелав доброго вечера задержавшейся в компании секретарше, поспешила в ≪Последний привал≫, чтобы повидаться с Сарой. Дороти обещала, что предупредит об уходе за пару недель, но Сара, когда узнала подробности, рассчитала её тот час же. Сара прекрасно знала жизненную ситуацию Дороти и понимала, сколь многое зависит от предложенной ей работы, а потому не собиралась чинить какие-либо препятствия. Дороти собрала вещи, которые уместились в одну сумку, закрыла пустой шкафчик и отдала ключ Саре. — Вот и всё. Мне неприятно подводить тебя, но… Сара покачала головой. — Не тревожься. Уж кого-кого, а официанток в Лос-Анджелесе хватает, так что ты меня не подвела. — И ты даже не будешь по мне тосковать? — улыбнувшись, спросила Дороти. — Ты неплохо работала, на тебя не жаловались, однако… — Сара развела руками. — Вспомни, сколько раз ты опаздывала. А сколько перебила посуды? Вообще мне следовало прогнать тебя ещё раньше. Сама не знаю, почему я такая добрая. — Она подмигнула ей. — Ах ты!.. — Дороти шутливо замахнулась на неё. — Всё было не так уж плохо. — Каждый говорит за себя. — Сара улыбнулась; на щеках проступили ямочки, безотказно действовавшие на многих мужчин и женщин, что позволяло ей каждый уик-энд проводить в обществе нового дружка или подружки. Дороти всегда с симпатией относилась к начальнице, была благодарна за дружбу и за поддержку, но на неё чары Сары не производили никакого эффекта. В самом начале их знакомства Сара пригласила Дороти на свидание, однако, получив вежливый твёрдый отказ, приняла его с достоинством и уже никогда больше не позволяла себе переступить грань дружбы. Со временем Сара стала самой близкой подругой Дороти и не раз помогала советом и даже деньгами. — А если серьёзно, то позвони мне в случае чего. Не позволяй лесбиянке распускать руки. Дороти смущённо улыбнулась, зная, что, если Марта ≪распустит руки≫, звать на помощь Сару будет уже поздно. — Благодарю. Думаю, всё обойдётся. — Дороти перекинула сумку через голову и протянула руку Саре. — До свидания, Сара. — Ты не сердишься на меня? Возможно, не стоило говорить о тебе с тем мужчиной? — Как я могу на тебя сердиться, если ты помогла мне выбраться из пропасти? Наконец-то появился просвет. Я очень благодарна тебе, Сара, хотя язык у тебя без костей. — Дороти улыбнулась, давая понять, что шутит. — Не пропадай. Дороти кивнула. — Конечно. Передай Джесс, что я позвоню. Увидимся. Сара хмыкнула. — Надеюсь. Всего тебе наилучшего, Дороти. Я заеду в субботу, как договаривались. — Пока. Дороти обняла её, поцеловала в щеку и вышла на улицу. В какой-то момент ей захотелось рассказать Саре о Марте, выслушать её мнение, но что-то удержало её. *** Сумерки уже опустились на большой город, от раскалившегося за день асфальта ступням было горячо, но Дороти не обращала на это внимания. Девушка ощутила, что в самом скором времени её ночи будут ещё жарче. *** Марта вышла из такси и не спеша поднялась по ступенькам к входу в полицейский участок. В холле её встретил привычный и знакомый аромат, потёртый линолеум, стены, выкрашенные давно потрескавшейся голубой краской. Многие годы она приходила сюда чуть ли не каждый день, как домой. Поступив в полицию сразу после колледжа, Марта никогда не сожалела о сделанном выборе. До самого последнего времени. Кивая на ходу знакомым, Марта открыла дверь в небольшую комнату с одним-единственным окном, где за обшарпанным письменным столом восседал тощий лохматый мужчина неопределённого возраста. — Привет, Энди. — Марта, старушка! Как поживаешь? — Энди Уоткинсон широко улыбнулся, не попытавшись, однако, даже приподняться со стула. — Каким ветром тебя к нам занесло? Как плечо? — Терпимо. — Марта ловко подцепила ногой свободный стул, передвинула его к столу и села, поморщившись от дыма, серым облаком висящего в комнате. — Когда ты станешь курить приличные сигареты, Энди? Или по-прежнему спускаешь деньги на тотализаторе? — Какие деньги? — Уоткинсон поморщился. — А сигареты- запах, конечно, не самый приятный, но зато супруга не пристаёт. — Он усмехнулся и промокнул мокрый лоб смятым платком. — Что слышно об Эстебано? — спросила Марта. Энди Уоткинсон был одним из двух её приятелей-сослуживцев, которые снабжали её информацией, имевшей отношение к наркодиллеру. Вторую звали Эрика Фазини. — Между нами? — Как всегда, — заверила Марта. Энди вздохнул. — Ничего нового. Эстебано освободили под залог, а затем его адвокаты взялись за дело, так что, похоже, до суда не дойдёт. Ты ведь сама знаешь, свидетелей нет, улики лишь косвенные, а у этого подонка огромные связи. Зацепиться не за что. — Проклятье! — с чувством выругалась Марта и, заметив на столе мисочку с мятными конфетами, подтянула её к себе. — Послушай, Энди, гнида не может оставаться в стороне от дел. В его бизнесе это чревато потерей контроля над рынком. Кстати, его пассия утверждает, что не виделась с ним уже пару дней. — Ты в отпуске, Марта. Мы с Эрикой держим руку на пульсе. Тебе положено находиться дома и шевелить мозгами. Какого чёрта тебя понесло на улицу, к пассии Эстебано? Если лейтенант узнает, всем нам не поздоровится. Марта безразлично пожала плечами. — И что он со мной сделает? Выбросит из полиции? Конфискует значок с оружием? Марте и в самом деле было начихать на лейтенанта Фрэнка Риверса, который заботился прежде всего о сохранении собственного места и не терпел даже малейшей инициативы со стороны подчинённых. Марту интересовало одно: поймать с поличным Эстебано, упечь подонка в тюрьму и тем самым уберечь от наркотиков хотя бы пару десятков подростков. — Хендерс! Голос, потрясший стены участка, служил лейтенанту главным средством устрашения, но Марта никогда не позволяла Риверсу орать на себя. За те три года, которые они работали вместе, лейтенант проникся к Хендерс уважением, хотя и не упускал случая публично раскритиковать её ≪отсталые≫ методы ведения расследования. После гибели Бреда и ранения Марты Риверс очутился в трудном положении, так как лишился сразу двух опытных детективов. Вполне понятно, что он с нетерпением ждал возвращения Хендерс в строй. А это противоречило планам Марты. Ещё вчера Марта считала, что вмешательство Филиппа лишь осложнит её положение. Однако, поразмыслив, она пришла к выводу, что, пожалуй, появление Дороти может сослужить хорошую службу. Дороти не обязана отчитываться перед начальством Марты и просто выразит свою точку зрения. Надо только сделать так, чтобы Дороти приняла её точку зрения за свою. Дверь распахнулась. Энди нехотя приподнялся. Марта ограничилась тем, что повернулась к вошедшему и вежливо поздоровалась: — Добрый день, лейтенант. — По-моему, я уже рекомендовал вам, детектив, не появляться в участке до тех пор, пока вы не возвратитесь в строй, пройдя реабилитационный курс. Марта кивнула. — Я всегда следую вашим рекомендациям, лейтенант. — Мне не верится, — хмыкнул Риверс. — Не шучу. Теперь у меня собственная массажистка. Так что дела пойдут на лад. Лейтенант недоверчиво прищурил глаза. — Не стану спрашивать, что заставило вас передумать, Хендерс. — Вот и отлично. Я бы так и так не сказала. Риверс повернулся к Энди, который едва заметно поёжился под стальным взором босса. — А вы, Уоткинсон, держите рот на замке. Я не допущу никакого разглашения информации. Энди энергично замотал головой. — Но она ведь не посторонняя! — Как же! Вот когда возвратится в участок, тогда и будет своей. — Вы так говорите, словно меня и нет вообще, — рассмеялась Марта. — Пустое место. — Замолчите, Хендерс. Марта пожала плечами, встала со стула и пошла к двери. — Вы куда? — окликнул её Риверс. — Куда-то туда, где вы не услышите меня, — кинула на ходу Марта. — Услышу во сне, — пробубнил лейтенант, и Энди облегчённо расхохотался. Марта вышла на улицу, замедлила шаг, обдумывая ситуацию. Эстебано станет выжидать, пока не убедится, что полицейские оставили его в покое. Лейтенант Риверс, подозревая, что раненая детектив, скорее всего, продолжает расследование в частном порядке, не будет чинить ей препятствий, поскольку Марта держится в тени и активно восстанавливает физическую форму. Дороти работает с девяти до пяти, а значит, днём можно выходить на охоту. Ночи же Марта намеревалась приберечь для наиболее романтических занятий. *** Остановившись перед домом, Дороти опять окинула взором строение, в котором ей предстояло провести ближайшие месяцы. Накануне Сара помогла ей перевезти вещи на новое место, а вот Марта, к удивлению девушки, почти не показывалась. Она проводила гостью в комнату на втором этаже и сообщила, что должна отлучиться по делам. Дороти оценила тактичность хозяйки, давшей ей возможность побыть в одиночестве и хоть немного осмотреться. В присутствии Марты девушке становилось не по себе: пространство сжималось, а воздуха не хватало. Порыв влажного и горячего воздуха ударил в мордашку, и девушка поторопилась к особняку, предвкушая приятную прохладу и возможность расслабиться после ванной. В холле девушку уже ждал Синдбад, и Дороти, подхватив кота, пошла на кухню, чтобы накормить нового друга, а заодно приготовить себе бутерброд. До встречи с Мартой оставалось ещё где-то полтора часа, и Дороти хотела определить тактику поведения в ходе первого сеанса. Главное, конечно, — это держаться профессионально, сохранять дистанцию и не позволять Марте втянуть её в задуманную ею игру. Разумеется, противостоять столь обаятельной пациентке нелегко, но Дороти имела за плечами немалый жизненный опыт, приобретённый за годы ожесточённой битвы за выживание. Перед ней заманчивая цель: заработать хорошие деньги, оплатить учёбу Конни и найти достойное занятие. Уступив Марте, женщине, ценящей опасность и риск, Дороти не получит ничего, только короткий роман, а такие отношения ей совсем ни к чему. Дороти давно пришла к выводу — краткосрочные связи не облегчают одиночество. А принимая во внимание существующее между ними взаимное притяжение, итог такого романа ясен: Марта разобьёт ей сердце. *** ≪Дороти Кёрт. Подходящее имя для такой красавицы≫, — подумал Сантьяго Эстебано. Ему ничего не стоило вытянуть эти сведения из официантки, которая работала в кафе ≪Последний привал≫, куда в последнее время часто наведывалась детектив Марта Хендерс. Сантьяго удивился тому, что Хендерс заинтересовалась красивой молодой девушкой. Такую не пропустил бы ни один парень, в жилах которого течёт кровь, а не красная вода. Но чтобы женщина заинтересовалась женщиной? Редкий случай гомосексуализма. Хендерс была именно такой, и Эстебано знал это, как никто другой: он видел своими глазами, что вытекало из плеча полицейской, поймавшей несколько пуль из его пистолета. Сантьяго пригляделся к молодой девушке, которая стояла перед домом и отметил тонкую талию, высокую грудь и длинные изящные ноги. Мужчина досадливо щёлкнул пальцами: жаль, что её заинтересовала полицейская. Проклятая полицейская. Решила, что она самая умная. Только Сантьяго оказался умнее, сумев не только избежать ловушки, но и отыскать шлюху с длинным языком. Бедненькой так не хотелось умирать. Она отдала душу господу, не узнав, что передала Хендерс ложную информацию. А полицейская не распознала заготовленную западню. Жаль, что прискорбная участь постигла лишь напарника Хендерс. Однако победа осталась за Сантьяго Эстебано. Мужчина на свободе, а полицейская осталась ни с чем. Хотя, Эстебано оставил бы бедняжку в покое, только Хендерс не унялась и даже навестила его пассию. Такой наглости Сантьяго не прощал. ≪Что ж, раз уж на то пошло, — думал мужчина, смотря в спину Дороти, поднимающейся по ступенькам, — то и пусть. Теперь у нас личные счёты≫. Постояв ещё немного в тени каштана, Сантьяго докуривал сигарету и размышлял. Странное место обитания для полицейской. Возможно, Хендерс надеется, что спасётся, спрятавшись за каменными стенами дома? Если так, то она просто глупа. Когда настанет время, месть Сантьяго Эстебано настигнет её за любыми стенами и замками. Сплюнув, он швырнул сигарету на землю и растоптал окурок подошвой ботинка. Самое слабое место лесбиянки — это её девушка.