reste avec moi

      Они с Блум все эти четыре дня продолжали тренироваться, но теперь практически всегда с ними был Сол или Бен, если они не были заняты в охоте на Сожженных. Фаре не нравилось отпускать студентов за барьер, пусть с ними и была Розалинда, но она не возмущалась, понимая, что только старым составом они со всем не справятся.       С Андреасом она больше не разговаривала, да и практически не виделась. Он каждый день уходил рано утром и возвращался поздно вечером, иногда с Розалиндой, иногда с Луной. Хотя, королева Солярии участвовала в этой вылазке лишь раз, но Фара с ней так и не поговорила. Да и не видела смысла — им не о чем говорить. Стелла четко дала понять, что она на стороне мисс Даулинг, и мать теперь и с ней практически не говорила.       — Фара, — сейчас с ними был Бен, который только что вернулся и сразу направился к тренировочной зоне фей, где сейчас Даулинг вела урок у второго курса. Однако, тут же отвлеклась, понимая, что он принес новость. — Заканчивай урок и забирай Блум. Розалинда будет ждать вас в Астер Делле.       — Хорошо, — она обернулась к студентам, встречая испуганный взгляд принцессы. — Вы на сегодня свободны, завтра у вас выходной. Идите.       — Мисс Даулинг, — Стелла подошла к Фаре, когда площадка полностью опустела и на ней остались только профессора. — Мистер Харви. Можно мне с вами?       — Нет, Стелла, — Фара видела, что девушка готова спорить, но даже не собиралась тратить на это время. — Нет. Мы это даже обсуждать не будем. Там хватит тех, кто есть, я итак рискую Блум. Использовать еще кого-то из студентов не буду.       Фея света замолчала, явно будучи максимально недовольна. Но Фара уже отвернулась и поспешила в класс, где сейчас должен был заниматься первый курс. Она боялась за фею огня, боялась, что не сможет в случае чего защитить ее.       — Блум, — учитель кивнула Фаре, а девушка быстро поднялась и вышла, замечая, как испугано смотрят на нее подруги. Женщине очень хотелось сказать им, что все будет хорошо, но она понимала, что это может быть и не так. И, судя по напряжению Питерс, она тоже это прекрасно понимала. — Нам пора.       — Мисс Даулинг, — девушка схватила ее за руку, прекрасно понимая, что сейчас не время, но другого у них может не быть. Фея разума уже готова открыть портал, через который им предстоит пройти. — Пообещайте мне кое-что.       — Блум, сейчас не время, — но девушка держала Фару крепко, явно не собираясь отпускать. И их никто не торопил: ни Бен, стоящий рядом, ни Сол, ни Скай, который рвался с ними, но здесь они все были категорически против. И Даулинг сдалась. — Что ты хочешь, чтобы я тебе пообещала?       — Что с вами ничего не случится, — сердце женщины сжалось. Ей хотелось прижать эту напуганную девочку к себе, крепко обнять и сказать, что все будет хорошо. Но она понимала, что не может этого сказать. — Мисс Даулинг, я не хочу вас потерять.       — Я сделаю все, чтобы этого не случилось, — она ласково провела рукой по рыжим волосам, поддавшись порыву. Но тут же отстранилась, становясь готовой ко всему. — А теперь пойдем. Нам пора.       Встретила их Розалинда и Андреас. Фея, скорее по привычке, чем осознано, взяла Даулинг за руку, приветствуя. От Блум не укрылось, как Фара доверчиво сжала протянутую руку, перед тем, как отпустить и повернуться лицом к порталу, из которого вышли сначала Блум, а потом и мистер Харви. Однако, кроме них больше никто не появился.       — Андреас, тебе пора, — приказала Розалинда и отец Ская без вопросов повиновался. Бен и Блум с одинаковым удивлением посмотрели на Даулинг, когда за специалистом портал закрылся. — Готовы?       — А где Сол, Фара? — примерно тоже самое хотела спросить и Питерс, поэтому лишь кивнула, подтверждая свою причастность к этому вопросу. — Ты сделала это специально?       — Ему было бы здесь опасно, Бен. Как и любому, кто не обладает достаточной магией. Если бы я попросила Сола остаться, он бы не послушал. А так у него не было выбора.       — Потом все обсудите, — остановила друзей Розалинда и отвернулась в сторону города, который кишел Сожженными. — У нас не так много времени. Блум, тебе необходимо встать лицом к городу и начать набирать магию. Бен, тебе нужно будет отойти в сторону и, как только Блум выдохнется, нужно будет ее оттащить.       Фея огня кивнула и сделала несколько шагов вперед, чувствуя монстров кожей. Она прикрыла глаза, позволяя магии начать клокотать внутри, готовая преобразиться. Бен тоже кивнул, подтверждая, что услышал командира и сделал два шага назад, продолжая внимательно следить за тем, что происходит. Так как он был единственным, кто в этом всем непосредственно не участвовал, но при этом в прошлом знал, как это происходит, Розалинда была не против присутствия Бена, когда Фара ей это предложила.       — Запомни, я рядом, — женщина коснулась руки Даулинг, отвлекая ту от молодой феи. — Фара, если магия будет выходить из-под контроля, просто позволь мне закончить.       — Хорошо, — отозвалась Фара, высвободила руку и подошла вплотную к Блум, которая уже преобразилась и сейчас стояла, тяжело дыша. — Когда будешь готова, девочка моя.       — Я готова, — прошептала Блум и обернулась к Даулинг. — Куда мне направлять пламя?       — На город, — также тихо отозвалась фея разума. — Я рядом, ничего не бойся.       Блум кивнула, чувствуя, как магия клокочет внутри, горит и плавит все, оставляя после себя чувство полной эйфории. Никогда раньше Блум не ощущала ничего подобного, весь остальной мир отошел на задний план и лишь благодаря Даулинг, которая мягко скользнула в ее сознание, напоминая, зачем они здесь, девушке удалось вспомнить, зачем они на самом деле здесь.       Магия цеплялась за нее, не желая расставаться с носителем, и каждая ее крупица ощущалась внутри феи болью. И, чем больше выплескивалось из ее распахнутых ладоней на город, тем больнее было. Пустота выжигала сердце и чувства, и когда последняя крупица силы покинула тело, Блум пронзительно закричала, сначала падая на колени, а потом проваливаясь в полную темноту. И лишь за секунды до этого падения, на грани слышимости, ловя тихий выдох:        — Блум.       Фара видела, как рухнуло к ее ногам хрупкое тело, чувствовала, как у самой сжимается сердце, а воспоминания заполняют с ужасающей быстротой, когда сама держала под контролем огонь Блум, направляя его точно на Сожженных. В этот раз ее ментальные блоки были подняты до упора, она не хотела слышать и не хотела видеть. Она хотела, чтобы это все закончилось.       Боковым зрением Даулинг видела, как напряжена рядом Розалинда, чувствовала, как Бен осторожно вытащил Блум и, скорее всего, на руках отнес в безопасное место, когда блондинка открыла ему барьер взмахом руки. И вдруг все поняла: женщина, которая стояла сейчас рядом с ней изначально была намного сильнее, всегда была намного сильнее.       — Почему ты позволила мне тебя заточить?       Она заметила, как на мгновение напряглась женщина рядом, внутри клокотали эмоции, их вихрь грозился снести с ног, но Фара сжала зубы, ощущая, как напряжено все тело, видя, как дрожат руки. Но неожиданно мягкие и теплые руки легли на талию Фары, словно не имело значение, что Бен может вернуться обратно в любой момент. Хотя, Розалинду и правда ничего и никогда не смущало после той секунды, когда Даулинг вылетела из-под ее крыла.       — Потому что все это, — она показала рукой на то, что творилось внизу. — Должно было произойти. Должно было случится. Ты, Блум, даже Беатрикс. Все сделано для того, чтобы мы оказались здесь.       — Ну конечно, все ради благой цели, — она буквально выплюнула эти слова, чувствуя себя мерзкой и слабой. Грязной. Вера в Розалинду была ее бичом, ее ношей и крестом, который Фара больше не хотела нести. Если она хочет сохранить хоть что-то, что еще от нее осталось, хочет не потерять рассудок и не лишиться жизни, то ей придется делать выбор. Которого никогда, на самом деле, и не было. — Я была права. Ты никогда не изменишься. Даже сюда ты привела меня путем манипуляции, заманила нас с Блум, как в ловушку.       — Ты тоже обманываешь тех, кого любишь. Тех, кто тебе дорог, — Фара вскинулась, карие глаза наполнил гнев, но Розалинд вновь прижили ее к себе, заставляя смотреть только на руины города внизу, охваченного пламенем. — Так ты сделала с Солом.       Именно поэтому я и должна избавиться от тебя. Чтобы это больше никогда не повторилось.       Она почувствовала, как Розалинда напряглась, будто что-то почувствовала и поняла, что плачет. Она не могла. Ей хотелось развернуться и просто скинуть женщину вниз, хотелось, чтобы внутри все не сжималось от этой боли, которая казалось бесконечной, застилающей глаза и заставляющей язык присохнуть к небу. Фара не могла не говорить, ни действовать. Она пыталась заставить себя, пыталась напомнить все, что совершила Розалинда и что еще может совершить, но поняла, что не может. Даже смерть тех, кого она любит не заставила ее это сделать. И когда пламя опало, а собственные силы иссякли, Фара рухнула в теплые объятия той, которую всегда любила. Самой страшной и изощренной любовью.        Все закончилось, дорогая. Я знаю, что ты хотела сделать и, может быть, когда-нибудь я использую это против тебя. Но сейчас мне нужно вернуть тебя в Алфею.       — Все закончилось. Успокаивайся. Ты можешь встать? — город тлел внизу, и Фара бросила на него последний взгляд перед тем, как кивнуть и с трудом подняться на ноги. Даулинг ощутила, как слева подошел Бен, помогая Розалинде довести до барьера. И только когда они пересекли его, когда женщина увидела обеспокоенные глаза Сола и детей, она позволила себе потерять сознание.

***

      — Прошло уже три месяца. Не хочешь вернуть все на круги своя?       Они с Солом стояли на том самом обрыве, где три месяца назад Фара и Блум поставили точку в войне с Сожженными. Они обе надеялись, что окончательную. Сол остался в Алфеи, как второй преподаватель специалистов, и теперь виделись они не часто, поэтому Даулинг не могла не наслаждаться этими минутами вместе.       — Ничто не может вернуться на круги своя.       Она сделала глубокий вдох, будто готовилась к прыжку в воду, но потому выпустила воздух струйкой легкого пара. У них под ногами еще лежал снег, несмотря на март, и Даулинг куталась в теплое пальто, скрывая руки за клетчатым шарфом. Сейчас ничто в ней не показывало сильную и властную бывшую директрису Алфеи, она выглядела скорее как домохозяйка, которая забежала за ребенком в школу. И Сильва знал, что готов видеть этот образ вечно.       — Ну, ты можешь стать снова преподавателем.       — Я и преподаю, — она улыбнулась, вспоминая своих студентов, которые каждую субботу наведываются к ней домой, чтобы сначала несколько часов провести за чаем и рассказами о событиях в Алфеи, а потом приступить к тренировкам, которые Фара продумывает специально для каждого.       — Ты стала счастливее.       — Даже спорить не буду. После того, как блум захотела жить не в самой Алфее, а со мной и выбрала меня в качестве своего наставника, многое изменилось.       — Ты все еще говорила с Розалиндой?       — Не вижу смысла, мы все уже друг другу сказали.       Это было правдой — они практически разругались сразу после того, как Фара пришла в себя, но Розалинда смогла принять решение своей жены, за что женщина была ей очень благодарна. С тех пор они не общались, да и никто с Фарой до этого момента не пытался обсудить их супружеские отношения, даже Бен, который старается заходить с детьми раз в неделю. Но у Сола всегда были привилегии лучшего друга.        — Никогда не думал, что скажу это, но вы ведь супруги. Я имею ввиду, что вы разве не должны это обсудить?       — Нет, Сол. То, что я ношу кольцо означает лишь одно — напоминание. Мне хватило бессмысленных надежд и слепой веры в нее. Это не значит, что я перестала любить ее, вовсе нет, но все эти годы, хоть ее и не было рядом, я жила с мыслью, что она со мной. Так что теперь учусь впервые в жизни жить одна.       — С Блум.       — Ты понял, о чем я, — он улыбнулся и притянул ее к себе. Фара положила ему голову на плечо и тоже улыбнулась. — Кажется, я наконец перестала бояться будущего.       И, кажется, я начинаю снова учиться жить.