mystery of love

      Аромат спелых персиков, вишен, абрикосов и граната. Вот что моментально окутывает Мью, едва ли он открывает калитку красивого, ухоженного фруктового сада. А ещё — виноградники. Повсюду. Наверняка хозяева содержат здесь винный погреб.       Июнь на севере Италии, под альпийскими склонами региона Ломбардия, — это не то же самое, что июнь в Тайланде, и все же утро сегодня выдалось очень жарким, пропитанным южным персиковым солнцем и лёгким бризом Средиземного моря.       Шесть недель.       Его предупредили, что вилла, комнату в которой для него сняла ассоциация реставраторов, сейчас пустует, но уже через пару дней в соседней комнате поселится его временный коллега, специалист по археологии. Вместе им предстоит работа над недавно поднятой со дна озера Гарда статуей, которая представляет собой фигуру юноши, вышедшего из-под руки величайшего скульптора античности Праксителя. Статуя затонула ещё в 1827 году вместе с кораблем, что перевозил ее на Изола-дель-Гарда.       Что ж. Ещё два дня можно наслаждаться свободой и одиночеством.       Сама вилла — двухэтажное каменное здание, вполне типичное для данной местности. Мью открывает тяжёлую входную дверь и попадает внутрь. Картины на стенах, фрески на потолке, лепнина и покрытая белыми чехлами мебель. И в центре широкой стены — массивный камин. Настоящий, отапливаемый дровами, а не электричеством. Странно лишь, что рояль, стоящий напротив гостиного гарнитура, не закрыт чехлом от пыли. Мью невольно усмехается: как в музее. Впрочем, ему не привыкать к музейной атмосфере. Всю свою профессиональную жизнь, с двадцати двух и до нынешних тридцати лет, он только и делал, что скурпулезно возвращал произведениям искусства их былую красоту и яркость. Однако, со статуей, почти двести лет пролежавший на дне озера, ему предстоит работать впервые. Скорее всего, материал сильно окислен и изъеден. К тому же, к своей части работы он не сможет приступить сразу: сначала статую должен будет «описать» археолог, в том состоянии, в котором она находится сейчас.       Он без труда находит свою комнату на втором этаже: она там единственная не закрыта на замок. Светлая кровать для одного человека, заправленная чуть полинявшим голубым покрывалом; высокий двухстворчатый шкаф из черного дерева, туалетный столик, письменный стол по типу бюро и стул с изогнутой спинкой. Вот и вся обстановка. Над изголовьем кровати — окно в сад, завешанное посеревшей тафтой. Мью с удовольствием снимает с плеча рюкзак и вместе с гитарой в чехле отправляет его на кровать. Затем стаскивает прилипшую от пота к телу рубашку, оставаясь обнаженным по пояс. Шорты, конечно, тоже требуют стирки. Находит полотенце и отправляется в ванную комнату, где на противоположной стене обнаруживает ещё одну дверь. Несложно догадаться, кто будет жить за ней.       Ага. То есть, ванная у нас одна на двоих. Хм… Надеюсь только, нам не нужно будет воевать за нее по утрам и вечерам. И ключа с той стороны коридора нет. Приходить и выходить будет через меня… Ну ладно.       Сейчас нет и девяти утра, так что Мью позволяет себе спуститься вниз и пройти на кухню в поисках плиты и кофеварки. Кофе — не самый его любимый напиток, но выпить одну чашку в день — это уже необходимость, сформированная годами. На кухне он понимает, что все эти недели им придется готовить на электрической плите — газовый вентиль предусмотрительно снят хозяевами. А вот гейзерная кофеварка вполне прилично выглядит. В буфете он обнаруживает молотый кофе, а в небольшом холодильнике есть десяток яиц и блины на разогрев в микроволновке, что стоит рядом с холодильником. А также пол тушки индейки на обед и замороженные овощи. Мью решает начать с кофе. Уже сидя за деревянным столом, покрытым клетчатой скатертью, он разглядывает кухню. По стенам развешаны медные сотейники и сковородки. На полках много эмалированной посуды и горшки с фиалками. Поливать их, очевидно, в отсутствии хозяев, придется Мью. Ну или тому, кто там присоединится к нему. Вообще-то, его предупредили, что за садом будет ухаживать садовник, а два раза в неделю будут привозить продукты. Стирать, убирать свою комнату и готовить — это все самостоятельно. Впрочем, Мью не возражает. В конце концов, когда ещё у него будет возможность провести полтора месяца на дорогой итальянской вилле, в почти что никем не нарушаемом уединении. В его случае — это просто дар небес.       Кофе налит в эмалированную кружку. Яйцо всмятку — на подставке. Блины разогреты на сковороде. Мью закрывает глаза: ему спокойно. Тихо и хорошо. А все недавние бури его жизни… Они где-то там, под безжалостным тайским солнцем.       Оба дня он проводит почти одинаково, с одними и теми же ритуалами бессонницы, привычного раннего подъёма, прохладного душа, завтрака и прогулок по саду, в тени которого, на исходе вторых суток, Мью находит плетёный столик с двумя такими же плетёными стульями. В центре стола возвышается подсвечник, закрытый прозрачной колбой.       Хм. Романтика, однако.       Мью идёт в дом и вскоре возвращается сюда с гитарой и спичками, которые он обнаружил на кухне. Зажигает свечу, усаживается поудобнее и, опустив подбородок на деку гитары, начинает перебирать аккорды.       Тихое покашливание.       Мью прекращает играть, чуть не роняя из рук гитару. — Простите, что помешал. Там открыто, я поздоровался — никто не отозвался. Было неловко вторгаться в пустой дом, учитывая, что из сада доносились звуки гитары. — Эм… Ах, да, понял. Я, если честно, ждал вас только завтра утром. Вы… — Канавут Трайпипатанапонг. Археолог. — Да, конечно, — Мью откладывает гитару и делает wai. — Я почему-то не предполагал, что вы тоже будете из Тайланда.       Парень смеётся. Задорные ямочки играют на загорелых щеках. И видно, что дневной зной и поездка в душном такси дались нелегко — взмокшая от пота белая футболка плотно облепила стройный торс. — Что ж. Учитывая, что мы с вами будем работать над будущим экспонатом для государственного музея, вас не должно удивлять, что наше правительство сэкономило на иностранных сотрудниках. — Возможно. — А к вам, Пи, как я могу обращаться? — А… я не представился. Мью. И можно «на ты». — Хорошо. Тогда — просто «Галф».       Мью кивает: — Ты наверное устал с дороги? — Ещё и как, — Галф утирает ладонью потный лоб. — Голодный? — Нет, успел перекусить, пока ждал такси.       Мью ещё раз кивает: — Ладно. Идём. Раз приехал раньше, я с утра свяжусь с руководством, пусть завтра же отвезут нас на место. Мью гасит свечу, берёт гитару и, довольно небрежно кивнув Галфу, держит путь к дому.       Уже будучи наверху, Мью ещё раз окидывает взглядом парня: — Вообще-то, я рассчитывал, что для такой работы пришлют кого-нибудь постарше. — Ты сейчас на что намекаешь? Под «постарше» подразумевается «поопытнее»? Сомневаешься в моем профессионализме?       Хм. А мальчик-то с коготками. — Все в порядке. Не бери в голову. — Знаешь, я… — Позже, Галф. Позже.       Мью подмигивает ему обоими глазами и оставляет одного.       И чего к малому с порога начал цепляться? Ведь взрослый мужик, Мью…