Coniglio

– Эм... Всё хорошо? – Александра подняла бровь в вопросе, пригубив бутылку с водой. Неприятное ощущение во рту на время уходило, но пить уже надоело. – Простите, я задумалась. Атмосфера вашего участка меня унесла в прошлое, – неловко улыбнулась Лепре. – Уже работала по профессии? – К сожалению, не довелось, но это было моей мечтой с детства. – Если ты здесь, значит, что у тебя есть образование, так почему не работала? Тем более, если это было твоей, как ты говоришь, мечтой? – Жизненный путь повёл меня по другой дороге. Сначала у меня умерли родители, пришлось содержать себя самой. А там уж не до учёбы было, сами понимаете, – последние слова девушка произнесла особенно отрешенно, грустно.

***

      В голове пролетели отрывки воспоминаний: испуганная, измученная голосами в голове девушка едва добралась до родительского дома в родном городе. Ранее быстрая, лёгкая дорога, нынче была совсем изматывающей – постоянная тряска в холодном автобусе, что пропитался влагой с улицы, белый шум в голове и невероятная истощенность, как физическая, так и моральная. Водитель и немногочисленные пассажиры сторонились уже бывшую студентку, а той было всё равно. Апатия, нахлынувшая на девушку, поглотила её. Мир снова расплывался перед глазами и, если бы не оповещение водителя об остановке, Лепре бы так и осталась сидеть внутри салона.       Вытянув за собой массивный чемодан с вещами, шаг за шагом поплелась она к родительскому дому. Острые колени притянули внимание девушки, она рассматривала их, едва переступая с ноги на ногу. В голове было совсем пусто – трезвые мысли уже давно её не посещали.       " Тебя не ждут "       " Мама и папа думают, что ты учишься "       " Тебя выгнали с позором "       " Ты – позор "       Лепре захихикала, прикрывая худой ладонью рот. – Но мама и папа меня любят, – сухо скрежетала она, поднимаясь по каменным ступеням, ведущим к дому.       Стояла поздняя осень. Деревья облысели, листья беспорядочно падали на землю, на каменную плитку, на улицы. Разбушевавшийся сильный ветер разбрасывал их повсюду, точно специально усложняя работу и без того уставшим рабочим, что убирали листья с пути.       Уши ломило от порывов ветра, и без того ноющая голова начала гудеть сильнее, ударяясь глухой болью о виски. Дорога казалась бесконечной, ведь двигаться с грузом в виде чемодана с вещами было особенно сложно. Ступенька за ступенькой, камень за камнем, наконец, Лепре стояла у дверей родительского дома. Её охватил испуг: "Что же будет дальше? " Плечи затрясло мелкой дрожью, а по коленям будто прошёлся удар током. "Может меня, всё же, не ждут? " Переборов страх, девушка всё же подошла к родным стенам дома и позвонила в дверь. Звонкий, точно колокольчик, сигнал немного взбодрил апатичную, ныне уже бывшую, студентку. За дверью послышался шум, точно кто-то встал с дивана и пошёл, шаркая по полу босыми ногами, ко входу: – Кто там? – Мама, это я, Лепре, – голос казался хриплым, от сухости в горле и накатывающей панике. – Но что ты здесь делаешь? Ты же должна быть в корпусе. – Мама, открой, пожалуйста. Нам надо поговорить.       Замок щелкнул и дверь открылась. За порогом стояла женщина средних лет, чуть выше самой Ланы, с седыми волосами. Лицо её было испуганным, когда она увидела свою дочь. – Меня исключили.       Женщина точно вышла из транса и вскрикнула. На крик прибежал мужчина – отец Лепре. Он посмотрел на дочь, глаза его округлились, но после он взял себя в руки и строго сказал: – Почему ты так плохо выглядишь? Что ты здесь делаешь? – Меня...исключили, – опустив взгляд в пол, девушка не могла найти в себе сил, чтобы посмотреть на родителей. – Исключили? Да как ты смеешь! Лепре! Мы с матерью отдали многое ради того, чтобы ты поступила в Академию! И что теперь нам делать? Разворачивайся и поезжай обратно, восстанавливайся! Умоляй, обещай, делай, что угодно! – Но... Я... – голоса в голове девушки начали недовольно шуметь, выводя её из себя. – Заткнись! – Что ты сказала? – зло вскрикнул отец. Не давая ответить дочери, он продолжил. – Проваливай! Я не хочу тебя видеть!       Дверь захлопнулась прямо перед носом. Голоса утихли, и наступило удушающее молчание. Впервые за долгое время на глазах проступили слезы. Неужели от неё так просто отказались? Всё так скомкано, так странно. Будто это и вовсе случилось не с ней. Она слабо постучала в дверь; ответа уже не последовало. Лепре утерла слезы и развернулась спиной к родному дому. – За что?.. – шепнула только и, покачнувшись, упала на холодную влажную землю.       Очнулась девушка вечером или ночью – сложно было сказать точно, но было уже совсем темно, ни лучика света, даже из окон дома позади неё. Неужели родители даже не выглянули из окна? Неужели они ни разу не вышли? Она же здесь, у двери, совсем близко! Лепре стиснула зубы и зло обернулась назад: стертая частично краска со стен, открытая, явно сломанная дверь и противный скрип петель. Это был вовсе не тот дом, который она помнит, вовсе не тот дом, куда она пришла.       В памяти пролетели воспоминания, она видела всю ситуацию заново:       То смеясь, то разговаривая сама с собой, Лепре шла к заброшенному дому, переступая со ступеньки на ступеньку, волоча за собой сумку с вещами из Академии. Наконец отпустив её, девушка постучала в дверь и та, со скрипом, отворилась. – Здесь... Где?.. Где родители?.. Почему я видела их так... Так чётко?.. – едва молвила, задыхаясь от нахлынувших слез, она.

***

– Синьорина Тровато, что с вами? – обеспокоенно поинтересовалась Александра, встав из-за рабочего места и подойдя к подопечной. Из глаз девушки лились слезы. – Вы так неожиданно начали плакать, что случилось? Я вас как-то обидела? – Нет, простите, я вспомнила... Я вспомнила прошлое, – такое обильное проявление чувств было для Лепре чем-то давно забытым, но сдержать себя она уже не могла.       Романо обняла новенькую за плечи, ткань быстро мокла от слез девушки. Саша положила ладонь на её спину и начала успокаивающе гладить, приговаривая: – Всё, что было в прошлом, там и осталось.