Заткнись и целуй

— Старина Кобейн, прежде чем шмальнуть в рот из 45ого, дельные мысли выдавал. Типа, жизнь всех поимеет, никто не умрёт девственником. Чтож, Курта старуха, по всей видимости, до смерти заебала, а я предпочту нагинать её сам. Зовите меня Педро, леди и джентльмены, сегодня я ваш экскурсовод по девяти кругам. Уберите от экранов слабонервных, стариков и беременных детей, мы начинаем, - орёт Петя, снимая себя с вытянутой руки на смартфон. Он складывает из пальцев козу и показывает язык, а после переводит камеру на сцену. Там черти в костюмах рок-звёзд воют что-то на не русском, и Хазину зашибись.       Его толкают, он с размаху бьёт этого незнакомца в лицо, не выпуская телефон из свободной руки. Удар выходит смазанный, нечёткий, батя бы не одобрил. Кто-то сзади сгребает Хазина рукой за пояс, буквально поднимает и несёт, рычащего, брыкающегося и злого. И отпускает только в туалете, насильно за шею нагибая к умывальнику.       — Пиздец, ты неадекватный, - низко и басовито произносит голос за спиной и Петю на мгновение простреливает ложная надежда. Но лишь на мгновение. Парень, все ещё держащий его за шкирку, как нашкодившего щенка, ощутимо выше его, темноволос и коротко острижен. Никаких кудряшек. Никаких синеглазых принцев. Болезненная струна внутри, грозящая лопнуть, ослабевает.       — Пошёл нахуй, дядь, че тебе надо, - отбивается от принудительного умывания Петя, нескоординированно пытаясь размахивать руками. Вербальное общение даётся ему так себе, навязчивый пацан бесит       — Тебе домой пора, - фыркает дылда и получает пяткой в голень. Шипит. —какого... Сука тебя же вышибут из Академии!       Академии? Петя пытается встать ровнее и смеётся в голос, с волос капает, майка тоже мокрая, а ему так сильно на это наплевать. Академия? К черту академию, папаша хочет, чтоб он её закончил и ходит умасливать ректора и декана каждый семестр, его выгонят, только если он подерется с министром на ежегодном смотре. Или трахнет его дочь, а потом изменит ей с её мегерой-подружкой. Ой, погодите-ка! Он уже это сделал! Смех из саркастического становится истерическим и через секунду прерывается хлестким звуком удара. Хазин держится за щеку и обиженно хмурит брови, как ребёнок, которого наказали абсолютно незаслуженно       — Не позорься, папочкин сынок. Все и так знают, как и за чей счёт ты там учишься, поимей совесть хоть раз, не устраивай хотя бы представление для посторонних, - фыркает парень, который явно знает Петю. А вот тот его в упор не узнает       — Шёл бы ты, дяяядь, - тянет Хазин лениво и немного привстает на цыпочки, пытаясь в глаза вглядеться, — или хочешь проблемы с моим папашей? Или он платит чтоб ты меня пас? Или... А че ты прицепился то? Пидор что ли? - морщится Петя притворно-капризно и получает в лицо ещё раз, не удержавшись на этот раз на ногах. Растянутая майка стоимостью в зарплату бюджетника сползает с плеча, кроссовки - гордость Джордана - проскальзывают по полу в неуверенных попытках их обладателя занять вертикальное положение. Игорь смотрит на него сверху вниз и не вполне понимает, зачем влез в это. Очевидно, маленькому сученышу не помешал бы "хороший втык", как говорил отец, порция подзатыльников и встряска, проще говоря. Но они ведь не то что не друзья. Едва знакомы. Он и запомнил-то наглого говнюка лишь потому, что тот галантно и весьма настойчиво клеил его Юлю после смотра в октябре. Она, разумеется, отказала, но улыбалась задумчиво ещё долго. Красивый мелкий ублюдок явно умел располагать к себе, и явно был сейчас не в форме.       — Говори адрес, я вызываю такси, - буркает Гром, решив-таки быть последовательным в своих решениях и пинает кроссовок, уже пару раз его задевший       — К тебе, зайка, у меня дома предки, - Хазина, кажется, окончательно размазало и он не понимает, с кем разговаривает       — Вот и отлично, пусть твой папаша и держит тебе волосы, пока будешь блевать, - Игоря все происходящее откровенно уже бесит и желание уйти становится все сильнее с каждым словом этого засранца       — Он меня там и утопит, - Петя снова начинает хихикать и догадавшись опереться о раковину, занимает относительно вертикальное положение. Он рассеянно смотрит на свой телефон, где ещё идёт съемка, и наводит его на Игоря       — Оперативная.. Эта как её.. Представьтесь, - заявляет он, но через секунду лишается телефона, а Игорь ищет в записной книжке номера его родителей, - Верни.. Вернисссучий сын, отдай мой телефон, - канючит Петя, а Игорь только вздыхает, когда к нему со спины прижимается это неадекватное нечто и принимается тереться лицом о его кожаную куртку       — Все вы блять... Такие, - тянет он обиженно и недовольно, цепкие пальцы настырно комкают Игорю майку. Игорь жмет на вызов и ждёт.       — Ни, сука, понимания, ни заботы, все просто хотят чтоб я был удобным, а я, может... - одновременно с сонным женским "Алло" в трубке, петины пальцы почему- то оказываются тесно сжимающими Игорю ширинку, он дёргается и пытается освободиться, но избалованный обдолбыш крепко держится за его талию и жарко дышит в шею       — Не смей, заткнись и поцелуй меня, - шипит Хазин в свободное ухо       — Алло? Сын? Ты в порядке? - повторяют в трубке и Игорь собирается проблемы решать по одной.       — Нет, нет он не в порядке! - скороговоркой произносит он и чувствует, как пальцы сжались сильнее. Вот же.. - он не в порядке. Вы. Должны его забрать или я могу привезти его сам, только денег на такси нет и...       — Боже, прошу вас! Мы компенсируем все расходы, разумеется, что угодно, прошу, верните его домой, - встревоженно говорит женщина и Игорь не понимает, как у этого гандона может быть такая милая мама. И пока она диктует адрес, Хазин тем временем расстегивает его ширинку и похабно лижет ладонь, отражение в заплеванном каплями зеркале кажется чем-то из артхаусного кино, а через мгновение его члена касаются влажные пальцы и Игорь с удивлением понимает, что у него стоит. Не то чтобы он не разбирался в физиологии, но это открытие вдруг так ошеломляет, что он кладёт трубку, толком не попрощавшись и пытается выбраться из тесных объятий, не уронив торчка головой о кафель, а говнюк, словно издеваясь, царапает его пресс под футболкой и с силой, настойчиво оглаживает под головкой, вкруговую, и вдруг становится так все равно, чьи это ловкие сильные руки. Игорю маятно, Игорю горячо и хорошо. У него уже пару месяцев никого нет и это самые яркие физические ощущения за долгое время. Пока вдруг мелкий говнюк не впивается в шею, как пиявка, пиздец, как больно, но так хорошо притирается всем телом и правильно, сильно двигает рукой, размазывая предъэякулянт с головки. Если прикрыть глаза и положить свою ладонь сверху, легко направляя, подкатывает ещё быстрее. Особенно когда вдруг вторая ладонь с живота соскальзывает в едва спущенные джинсы, добираясь до мошонки и это катастрофически, это невыносимо. Кажется, Игорь хрипло охает во время оргазма, а Петя не отпускает его и не прекращает ласки, пока он не начинает расслабляться и обмякать. Лишь после этого фыркает, вытирает обе руки о майку Грома и отстраняется. Игорю требуется несколько секунд на загрузку и осознание       — Да ты совсем охерел! - рявкает он, оборачиваясь и встряхивая Петю за плечи, но Хазину весело и наплевать, он лишь притягивает парня за шею и лижет в губы. Игорь замолкает в оцепенении, судорожно отвернувшись, вытирает рот и пытается отмыть майку от спермы.       А Пете этой минуты достаточно, чтобы выудить из его кармана свой телефон и нетвердой походкой выскользнуть из сортира.       — Фу, как пошло, - хихикает он сам себе, твёрдо намеренный уехать куда угодно, но не к себе домой. Нет уж, нихера.       Его евро-тур только начинается