Everyday life of a winter parent, или Как учить детей ходить

Баки знал, после стольких лет жизни с ним, его жена уже ничему на этом свете не удивляется. И он был прав – Руби совершенно не удивляли три перекрикивающих друг друга и телевизор мужчины. – Я не понимаю! – воскликнул Сэм, раздражённо махнув рукой в сторону телевизора. – Его все обманывают, а он каждый раз ведётся! Да как? – Полностью поддерживаю Сэма, – кивнул Гельмут, а Баки в который раз ощутил непреодолимое желание послать героиню сериала в пеший тур по всяким неприличным местам. Несколько минут молчания, и Баки не выдерживает: – Да выбей уже эту дверь! Выскажи ей всё! – С Джеймсом я тоже согласен, – Гельмут снова кивнул и протянул Барнсу, взбешённому таким глупым поведением героя, упаковку любимых сухариков вместо тех, что закончились. – А мне? – тут же встрепенулся Сэм, у которого лакомство закончилось даже раньше, чем у Баки, но, сколько бы он не шуршал пустой пачкой, Земо так с ним и не поделился. – Обидно вообще-то. Гельмут открыл было рот, чтобы ответить, но замешкался. Привычная в таких ситуациях фраза больше была не актуальна. – Эй! А мне? – спрашивал всегда Сэм, когда Земо делился чем-то с Баки, а не с ним. Гельмут же в ответ пожимал плечами: – У нас тут небольшой клуб взаимовыручки, Сэмюэль. Клуб женатых на Харпер. Вот станешь членом этого клуба, поговорим. И вот теперь Сэм стал членом этого клуба. Почти. Гельмут мешкал с ответом. – Ага! – Сэм радостно засмеялся, поняв, что подловил Земо. – Нечего ответить! Тащи мне сухарики. – Нет, мой дорогой друг, – Гельмут усмехнулся, быстро возвращая себе привычный уверенный вид. – Как новобранец это ты должен принести нам закуски. – С какой радости у нас дедовщина? – С возрастной. – Тихо! – прикрикнул на них Баки и выругался на русском. – Он опять перед ними стелется. Да сколько можно! – Думаю, – Гельмут покачал головой, – как сказал бы наш общий знакомый, он только начал. Все трое даже не пытались понять, как оказались в такой ситуации. Неделю назад, когда Гельмут, Кайла и Алеит нагрянули в гости к Барнсам, а Сэм и Кара только вернулись с миссии и тоже заглянули на огонёк, мужская половина собравшихся завалилась на диван в гостиной. Для фона Баки включил телевизор. Каким чудом по нему показывали канал с турецкими сериалами останется самой большой тайной дома Барнсов. Шутки ради они посмотрели первую серию. За ней вторую, третью дюжину, четвертый десяток. Сейчас они на 52 серии и, если судить по тому с каким азартом мужчины обсуждали каждое слово персонажей, на этом никто заканчивать не собирался. – Напрасно мы ждём нового от персонажа, который, – начал Гельмут глубокомысленно и вдруг тепло улыбнулся, оборвав самого себя на середине фразы. А всё дело в том, что на его плечах появились руки младшей из сестёр Харпер. Земо довольно прикрыл глаза и откинулся на спинку дивана. Баки же усмехнулся и сам вдруг ощутил, как тепло разлилось по телу – его плечи огладили ладони старшей Харпер. Они прошлись по рукам сержанта вниз и замерли на предплечьях. Руби, поцеловал мужа в щёку. Баки заметно расслабился в руках любимой женщины, но тут увидел, как Кара точно так же обняла Сэма. В отличие от Барнса и Земо, Уилсон вздрогнул, но быстро сориентировался и улыбнулся, накрывая ладони девушки своими. Эти крохотные ладошки, своими огромными лапищами, – отметил про себя Баки. Раздражение разгоралось глубоко в душе. Не прошло и месяца с того дня, как он узнал об отношениях своих друга и дочери. Смириться с этим фактом до сих пор не выходило, а Баки, признаться честно, не сильно-то и старался. При Каре, само собой, он драк не учинял, а ссоры начинались только в самых крайних случаях. Так что можно сказать, Баки себя ещё сдерживал. Но вот Руби сдержана не была. Миссис Барнс созналась, что уже давно знала правду – прекрасно поняла по взглядам, улыбкам и прочему. Но вот вместо того, чтобы сразу поговорить с дочерью и её избранником, решила дождаться, пока те сами всё расскажут. – Дождалась! Наконец-то. Почти три года ждала и теперь с чистой совестью могу сделать это. Никто из собравшихся – ни Баки, ни Кара, ни уж тем более Сэм – не ожидал, что Руби на последнем месяце беременности сможет с такой ловкостью разбить Кэпу нос. – Руби! – Баки настолько был ошарашен увиденным, что первые несколько секунд простоял, как вкопанный, только и делая, что переводя взгляд с вскрикнувшего от неожиданности и боли Сэма, на строго нахмурившуюся Руби. Кара разделяла шок отца. – Я думала, – тем временем продолжала Руби, – что ты учишь мою дочь быть Кэпом. А ты её и другим вещам учишь оказывается! – Мам! – Хочешь сказать не учит? – Руби повернулась к дочери, и та вдруг резко растеряла весь свой воинственный вид, буквально сдувшись на глазах и опустив взгляд в пол. – Учит. – Тогда поделом получил. На том разговор не закончился – Руби усадила Кару и Баки на кухне следить за закипающим чайником, а Сэма увела с собой, чтобы помочь с носом и заодно побеседовать. После этой беседы Сэм ещё несколько дней обращался к Руби на «Вы» и старался ей лишний раз на глаза не попадаться. Что же сказала Кэпу миссис Барнс ни Руби, ни Сэм так и не поведали остальным. Баки усмехнулся. Где-то в глубине души – ровно там же где ещё недавно горело праведное отцовское негодование – Барнс желал другу счастья. Чтобы тот смог «вернуться с войны» как это сделали они с Гельмутом. Чтобы Сэм обрёл мирную жизнь. Земо как-то сказал: жаль, что сестёр Харпер всего две, не то Сэм сидел бы здесь с ними третьим. Но только Гельмут не учёл, что осталась ещё Уэллс-Харпер. Кара. Его маленькая дочка, которая сейчас обнимала Сэма и целовала его то в щёку, то в нос… то в губы! – Эй! Сэму хватило совести усмехнуться, при этом даже не собираясь разрывать их с Карой поцелуй. Баки такой наглости терпеть не мог: перекинул ногу через Земо и пнул друга по колену. – Совсем уже стыд потеряли. Со дня своего официального признания Сэм и Кара больше не прятались, и теперь Баки со страхом заходил в комнаты. Хватило ему уже заставать их целующимися по углам. Справедливости ради, однажды Барнс не выдержал: – Хватит облизывать мою дочь у всех на глазах. – Она моя девушка. – Она мой ребёнок! Имей совесть. Свидетели этого диалога уже поняли, что добром разговор не кончится. Но в какой-то момент всё стало совсем странным: Сэм сказал, что они с Карой когда-нибудь поженятся, а Баки в ответ запеленал эту самую Кару в простынь, наглядно демонстрируя какой она ещё ребёнок. Демонстрация впечатления не произвела. А на утро один проснулся без руки, а второй без щита. И, само собой, пока оба не принесли Каре извинения за устроенное представление, обратно их не получили. Мальчишки тогда впервые увидели отца с одной рукой. Вопросов была тьма. Собственно вопросы и рассуждения до сих пор не прекратились, а Баки осознал, что до этого дня его металлическая рука воспринималась сыновьями как что-то само собой разумеющееся. Стив и Джон, ещё маленькие, бывало спрашивали, а не больно ли папе. Оливер ничего пока не спрашивал – только молчаливо слушал. Баки же порой удивлялся, какими разными оказались его сыновья: любознательный и ответственный Стив, горой стоящий даже за откровенно провинившихся братьев, Джон, мгновенно загорающийся идеей и ведущий за собой остальных, и уж больно спокойный для двухлетнего ребёнка Оливер. Хотя с младшим, в силу возраста, пока ничего не ясно. Порой Баки казалось, что тот слишком ведомый и не может противостоять старшим братьям, но потом как-то увидел, как Олли одним броском мячика в лоб Джона изменил задумку среднего брата на диаметрально противоположную. Гельмут как-то заметил, что в их «Барнс-отряде» роль лидера пока занимает Джон, но что будет, когда подрастёт Олли не может сказать даже он. Оливер обижался, когда братья оставляли его, уходя в школу. Дожидаясь их, он мог без перерыва лепетать что-то на своём детском. Баки только кивал, поддерживая негодование маленького сына. А вот Альпин эту непонятную детскую болтовню не поддерживала – стоило Оливеру начать возмущаться, как она запрыгивала к нему на колени или ложилась рядом, начиная мурчать. Олли мгновенно отвлекался и начинал гладить кошку по белой лоснящейся шерстке. А ведь это именно Баки за мытьё этой шёрстки получал царапины. Вот и сейчас Баки мог любоваться ею только со стороны – Альпин вольготно развалилась на коленях сидящего в кресле Олли. Мурчала она громко и явно искренне, а Баки в тайне ревновал – раньше Альпин только к нему так ластилась. Стив и Джон сидели на полу. Вокруг них, цокая копытами, бегал поросёнок. – Вот подрастет и можно устроить барбекю, – хохотнул Сэм. Мальчишки тут же напряглись: Стив, торопливо поймав поросёнка, прикрыл тому уши, а Джон шикнул на Уилсона: – Не говори ему такое! Малькольм часть семьи. – Да я же не спорю, – Сэм поднял руки. Вернее одну; второй он обнимал пересевшую ему на колени Кару. – Мы устроим барбекю с овощами, чтобы он присутствовал в качестве гостя. Стив ещё раз недоверчиво глянул на Сэма и, погладив Малькома по спине, отпустил того бегать по комнате. – Дядя Гельмут! – воскликнул Джон. – А мы же можем взять Малькома на свадьбу? – Я ничего против не имею. Кай? – Кайла тоже кивнула. – Можно надеть ему бабочку. Будет почётным гостем. Стив и Джон переглянулись и вскочили на ноги – Стив ещё и Олли с собой прихватил, а Джон Малькома – так и унеслись куда-то наверх, явно что-то задумав. Альпин, которую так бестактно пересадили с нагретого места, приоткрыла глаза, широко зевнула, потянулась и спрыгнула на пол. Через три дня должно случиться событие, которого все ждали долгие годы – свадьба Кайлы и Гельмута. Сэм, Баки и Руби даже поспорили, как скоро Гельмут и Кайла всё-таки поженятся. Баки сказал, что через два-три года, Сэм, что через пять, а Руби что не меньше десяти лет пройдёт прежде чем её сестра станет миссис Земо. Этот спор был заключён одиннадцать лет назад – Сэм и Баки уже потихоньку начали выплачивать Руби проспоренное. Гельмут был полон энтузиазма. А вот Кайла будто и сама ещё не определилась, как относится к грядущей свадьбе: – Я влюбилась в двадцатилетнего парня с горящим взглядом, а выхожу замуж за шестидесятилетнего деда с тремя детьми. Как низко упали мои запросы, – качала она головой. Земо оглянулся к своей невесте и совершенно по-земовски улыбнулся: – А в меня безответно влюбилась пятилетняя девочка, а теперь я женюсь на прекрасной, уверенной в себе и неподражаемой сороколетней женщине, которая подарила мне троих детей. Разве можно ещё о чём-то мечтать? – в завершение своей речи Земо поцеловал тыльную сторону ладони своей невесты. Баки видел, как Кайла пытается заставить себя не начать глупо улыбаться. Пыталась, пыталась, а потом сдалась и разулыбалась, обнимая своего многодетного жениха, а потом поцеловала его. – Мама! Мои глаза! – фыркнул вошедший в комнату Мартин. Артур, идущий за ним, только тихо хмыкнул, маскируя смешок за кашлем. Мартин и Артур приехали только сегодня утром и первым делом объявили, что не хотят теснить Барнсов, а потому уже сняли номера в ближайшем отеле. Баки показалось это странным: близнецы всегда с удовольствием всех «теснили» почему в этот раз решили поселиться в отеле, он откровенно не понимал. – Всё дело в девушке, – бросил Гельмут. Голос его звучал подозрительно спокойно. Почти безэмоционально. – У Мартина завязались отношения с одной нашей общей знакомой. Шерон. – Шерон? – слишком громко удивился Баки и осёкся, когда поймал взгляд того самого Мартина, о котором они вели беседу. Старший близнец покачал головой, сказал что-то младшему и направился к отцу и Барнсу. Вид у Мартина был самым суровым. – Сплетничаете? – Что может быть прекрасней для дружеской беседы? – кивнул Гельмут, кажется, совершенно не смущенный тем, что их поймали. – Помнится, ты хотел, чтобы все знали о ваших отношениях. Или что-то изменилось с момента нашего последнего разговора? В словах Земо не было и толики раздражения или злости, но Баки понял – выбор сына барон совершенно не одобрял. – Чтобы он там тебе не наговорил, Баки, – хмыкнул Мартин, отворачиваясь от родителя и складывая руки на груди, – всё ложь и обман. Я люблю Шерон, и это единственное из-за чего я с ней встречаюсь. – Тогда может пора прекратить прятать её по отелям и, наконец, привести домой? – Для того чтобы ты снова смотрел на неё и наклонял голову во все стороны? Если бы мы тогда остались, ты бы её и в глобальном потеплении обвинил. – Я знаю Шерон куда дольше чем ты, – возразил Гельмут. Вот теперь Баки понял, как выглядят его разговоры с Карой по поводу Сэма со стороны, и этот вид ему не понравился. Сержант тут же глянул на дочь, пригревшуюся на руках Уилсона. Вид у Кары был совершенно подавленный: будто слова Земо и его негодование были адресованы конкретно ей. Баки и сам невольно сжался. Неужели он и сам так давит на дочь? Он ведь этого не хотел. Совсем не хотел. А ссора старшего и младшего Земо тем временем разгоралась. Куда бы она увела, если бы не появилась Алеит – неизвестно. Девочка выпрыгнула, как из неоткуда и забралась отцу на колени, молчаливо ткнувшись лбом в его плечо. Гельмут замолчал, а Мартин сильнее насупился, фыркнул и вышел из комнаты. Артур поджав губы, безмолвно выразил отцу своё негодование и ушёл следом за братом. На том скандал и закончился. Баки решил, что больше не будет мешать дочери и другу. Нечего их мучить – если счастливы друг с другом, то пусть и дальше будут счастливы, без его негодования. С этой мыслью он проводил Артура и Мартина, которые уехали почти сразу после ссоры. С этой мыслью он впервые улыбнулся, глядя на обнявшихся Сэма и Кару. Собственно, с этой мыслью он проходил до самого вечера. Но как же ловко Руби смогла разрушить его воцарившееся душевное равновесие одной только фразой: – Если Мартин и Артур будут ночевать в отеле, то Земо будут спать в гостевой, Стив, Джон и Олли со мной и Баки, а Кара и Сэм в комнате мальчишек. – Нет, – тут же возразил Баки. – Кара будет спать в комнате мальчишек, а Сэм на диване поспит. – Пап. Мы живём вместе! – Мой дом, мои правила. – Мама! – А знаете, я на стороне папы, – вдруг кивнула Руби, а когда Кара удивлённо открыла рот, не ожидая такого предательства от собственной матери, пояснила: – Я всё ещё обижена. Нечего было столько лет скрывать правду. Вот в назидание и поспите отдельно. – Ну, миссис Барнс, – включился в спор Сэм. – Я обещаю, что ничего плохого мы делать не будем. – Даже не хочу знать, что в твоём понимании «хорошее». В этом споре окончательную точку поставила Руби и разогнала всех спать по комнатам. Утром, проснувшийся раньше всех Барнс, лицезрел Сэма, пробирающегося из комнаты, где ночевала Кара в сторону дивана. *** – Добрый день, мистер Барнс, – Баки, удивился, услышав давно знакомый голос. Обернулся. Строгая женщина в таком же строгом костюме стояла у ворот школы, явно кого-то ожидая. – Как дела у Кары? – Хорошо, – Баки с улыбкой кивнул. Он был несколько удивлён тому, что директриса такой большой школы помнит своих учеников поимённо. Хотя может дело в Каре, её имя в последние годы на слуху так же как было в своё время имя Стива Роджерса. – Приехала домой на семейный праздник. – Видела её по новостям. Должна признать, была не права, когда не поверила ей. Баки хохотнул припоминая, как его вызывали к директору из-за того, что Кара сказала однокласснику, что когда-нибудь станет Капитаном Америка. – Давно это было. – Именно, – кивнула директор. – А Вы будто бы и не изменились. Изменился, – хотел сказать Баки, – очень изменился. Если бы Вы только знали насколько. Окошко задней двери машины открылось, и на улицу выглянул негодующий из-за задерживающихся братьев Олли. Как бы Баки его не уговаривал, сын так и не согласился выйти на улицу, оставшись сидеть в машине. – Ваш младший? – Оливер. Да, – Баки металлической рукой пригладил тёмные волосы мальчики. Тот насупился ещё сильнее. – Они с Джоном очень похожи. А вот Стив больше на миссис Барнс похож, – Баки замечает в глазах строгой женщины отблеск улыбки. Он и сам улыбается, отчего-то вдруг ощущая себя таким гордым и счастливым. – У Вас прекрасные сыновья. – Спасибо. И в этот самый момент те самые «прекрасные сыновья» выбежали из школы, на ходу прощаясь с одноклассниками. Джон бежал первым – так торопился, что даже свою рюкзак надеть не успел – так и бежал с ним в руках. А за ним Стив с двумя ланчбоксами в руках, и оба его – аппетит у мальчишки был под стать его отцу. – До свидания, миссис Стил, – попрощался с директором Джон, даже не замедляясь и запрыгнул в машину, под радостные восклицания Олли, Стив же остановился напротив миссис Стил, попрощался и пошёл дальше спокойным шагом. – До свидания, – кивнула директор мальчикам, а потом и их отцу. – До свидания. Баки проверил пристегнулись ли сыновья и только после этого сел за руль. Сегодня их ждал долгий день: Руби ещё утром объявила – они едут за платьем и костюмами на свадьбу. День явно будет долгим. *** День свадьбы всё никак не наставал. Время тянулось так медленно, что оставшийся предсвадебный день напоминал целый год. Традиционная репетиция, последняя примерка нарядов, девичник и мальчишник. Последний проходил совсем не по правилам. Так уж сложилось, что мальчишник должен устраивать шафер, но у Земо на этот счёт было другое мнение. Шафера он так и не назначил и потому мальчишник устроил сам себе. Наличие у барона частного самолёта сыграло с ними злую шутку. Баки был почти уверен, что они успели побывать в Канаде – так далеко спор о кленовом сиропе его ещё не заводил – неведомо зачем посетить Техас и, судя по обнаруженной в галерее фотографии на горе Рашман, ещё и в Лос-Анджелесе. Но главным всё равно оставался вопрос, как Земо уговорил Тора поделиться с ним той самой убойной асгардской настойкой, которая позволила Барнсу напиться как в былые годы. Но – спасибо этому божественному напитку – похмелья на утро у Барнса не было. Зато проснулся он в квартире Уэллс-Харпер и Уилсона. Баки точно помнил, как наотрез отказался ехать к себе домой и оставлять Сэма и Кару наедине. В итоге его уложили спать на диване. А утром они проспали. И именно поэтому Барнсы сейчас так сильно опаздывали. Ну ещё и потому, что утром Руби нездоровилось. Когда Баки вернулся домой, то застал жену перепугано схватившейся за живот. – Родная? Что?... – подскочил он к Руби. Но та вдруг улыбнулась и почти беззаботно махнула рукой. – Показалось. Ложные схватки. Схватки-то ложные, а Баки разнервничался. Даже предложил не ехать никуда, но Руби его разубедила и отправила одеваться. Но опаздывали они всё равно очень сильно. *** И гости, и жених с невестой собрались в беседке около небольшой церкви – Кайла наотрез отказалась от выездной росписи, аргументируя это тем, что выезжать никуда не хотела. Она почти сразу присмотрела эту церквушку почти на окраине города, назвав её очень атмосферной. Гельмут идею поддержал. День свадьбы настал, и волнение охватило всех, а не только брачующихся. – Да где же Барнсы? – задался абсолютно справедливым вопросом Артур. – Эй, – Кара вдруг возмущённо воскликнула. Даже прекратила без конца поправлять свой пояс: сегодня она была в чёрном платье с широким синим поясом, который то и дело заворачивался. – Я вообще-то тоже немного Барнс. – Ты больше Уэллс, – поспорил Дерек. – И немножко Харпер. – А как по мне так от Харпер в ней больше, чем от Уэллс, – не согласился Сэм, прижимая к себе Кару. Уилсон сидел на лавочке, а Кара стояла рядом, отказываясь садиться даже к нему на колени. «Платье помну», – говорила она. – «Или костюм твой». Впервые за много лет Сэм нарядился в костюм. Он был тёмно-синим, а рубака чёрной, сочетаясь с цветом платья его девушки. Дерек и Роуз сидели рядом. Они тоже оделись в соответствующие друг другу наряды – Роуз в голубое платье, под цвет которого Дерек подобрал рубашку, оставшись сегодня без пиджака. Близнецы пришли в одинаковых белых костюмах, повторяющих цвет костюма жениха. Шерон тоже была здесь – в сером брючном костюме и с совершенно несчастным видом. Было ясно, что топор войны был зарыт, но черенок виднелся. Дети были здесь же. Алеит была в длинном сиреневом платье, а Хелена в красном той же длины. Вдруг, разбавляя повисшую тишину, Алеит напомнила о своём давнем обещании выйти замуж за Сэма и забралась к тому на колени, потеснив стоявшую рядом Кару. – Тебе неловко, – заметила она, смотря прямо в глаза Сэма. Тот же не знал куда деть взгляд, а девочка чуть наклонила голову в бок. – Тебе будет легче если я больше не буду упоминать своё обещание? – Да, пожалуйста. – Хорошо, Сэм, но сути дела это не изменит. Земо хохотнул и уставился куда-то перед собой, уходя в собственные мысли. Сэм в тот момент мог поклясться, что барон вспоминал свои такие же беседы с ещё маленькой Кайлой. От осознания того факта, что когда-то на его месте был Гельмут, а теперь он женится как раз-таки на той самой влюблённой девочке, у Уилсона пробежал мороз по коже. Он неосознанно прижал к себе Кару. Гельмут в белом был вне всяких похвал, а из нагрудного кармана виднелся ловко сложенный сиреневый платок. Невеста не пожелала расставаться с женихом даже перед церемонией и пришла в беседку следом за ним. – Знаю я тебя. Сейчас уйду, а через пару минут что-то случится и мы снова не поженимся. Нет. На этот раз ты от меня не отделаешься. Видеть Кайлу с этим цветом волос было непривычно – обычно огненно-рыжая Харпер в день своей свадьбы оказалась пепельной блондинкой. Покрасилась, как сама сказала, под платье, а с платьем вышла долгая история. Собственно если бы не оно, так бы Земо и не женились. Месяц назад Кайла увидела платье в свадебном салоне – в нём она оказалась по совершенно другому делу, но не о том речь – платье было идеальным: снежно-белым, струящимся и легким. Кайла влюбилась в него и в тот же день сообщала Гельмуту, что они женятся в ближайшее время. Условились, договорились, начали готовиться и… платье не подошло. Вот совсем. Слишком широкое в груди. Начали ушивать – напортачили с застёжкой. Починили – но вышивка на корсете повредилась. Кайла злилась, но когда поняла, что Гельмут бесстыдно ушёл из салона, оставив её совершенно одну, вовсе потеряла интерес к происходящему. Впрочем между желанием уехать в Ваканду и отправиться домой, чтобы выяснить с какой это радости её почти-муж бросил её одну в такой важный день, она выбрала второе. В противоречивых чувствах Кайла поехала домой. Гельмута там не нашлось, как и Алеит. Кайла походила, побурчала, а через полчаса оба Земо вернулись домой. Совершенно гордые собой, они несли явно не пустой чехол для одежды. – Это тебе, Кай! – провозгласил Гельмут. – Выбирали недолго потому что лучше этого платья ничего нет. Даже близнецы его одобрили пусть и по фото. В чехле оказалось сиреневое платье с длинным шлейфом. Кайла поняла, что очень сильно ошибалась в платье мечты – то белое и в сравнение не шло с этим с этим, выбранным четырьмя самыми её любимыми на всем свете людьми. Чтобы яркий рыжий не отвлекал от платья, Кайла решила сменить цвет волос. Приняла она это решение буквально за три дня до свадьбы. – А вот и они! – воскликнула Кайла. Она уже не могла найти себе место, от нетерпения, и вот сестра со своей семьёй, наконец, приехала. По дороге ведущей к церкви ехала давно знакомая всем машина. Она остановилась на парковке и первым из неё вышел отец семейства. Баки был в чёрном костюме с алой бабочкой на шее. Он приветливо улыбнулся собравшимся и помахал им, открывая заднюю дверь. Из неё тут же вышли трое мальчишек: все как на подбор в таких же чёрных костюмах и ярких алых бабочках. В руках у Стива был Мальком. Мальчика тут же поставил его на землю, держа в руках поводок, а на шее довольно хрюкающего поросёнка тоже была бабочка. Баки тем временем обошёл машину и помог выйти жене. Когда мистер и миссис Барнс рука об руку появились в поле зрения, все разулыбались: Руби была в алом платье в пол. Казалось, она тонула в бесчисленных слоях фатина – такое улыбающееся и бесконечно счастливое алое облачко с круглым животиком. – Жаль это всё не увидит маленькая Барнс, – с восхищённой улыбкой покачал головой Сэм. А через час, сидя в больнице, Баки клял друга за эти слова. Видать заинтриговал Кэп Ребекку раз она почти сразу после его слов решила родиться. Вернее родилась то она гораздо позже, но внезапные и сильные схватки у Руби добавили свадьбе нежданного «веселья». В больницу поехали все, позабыв даже предупредить, что свадьба откладывается. Так они и сидели в больничном коридоре: Баки в панике, Кайла в платье, Кара в обнимку с Сэмом. Детей Роуз хотела отвезти домой, но те единогласно отказались. – Как мы уедем? – возмутился Стив. – Наша сестрёнка вот-вот родится. – Да! – кивнул Джон. – Да, – повторил Оливер, который не совсем понимал, что вообще здесь происходит, но отставать от братьев уж точно не собирался. В любой другой ситуации Баки бы загордился тем, какие у него дружные дети, но всё о чём он мог думать сейчас, это его Руби и малышка Ребекка. Вцепившись самому себе в волосы, он смотрел только на белый больничный пол. Роуз села рядом и положила голову другу на плечо. Она ничего не говорила, прекрасно понимая, что не слова сейчас нужны Баки. И Баки ей был очень благодарен. Те часы, что они провели в больнице показались Баки вечностью, но когда медсестра вышла к собравшимся и спросила, кто отец, Барнс прослушал вопрос. Роуз ответила за него и растолкала друга. – Иди, – подтолкнула она Баки. Медсестра с улыбкой сказала что-то Барнсу, но тот не расслышал, кивнув на автомате. В голове шумело, а ноги не слушались. Роуз взяла Барнса под руку и провела в палату. Руби лежала на больничной койке, прижимая к груди совсем крохотный свёрток. Ноги всё-таки подвели сержанта, и он оказался на коленях перед койкой. Голова устало сама собой прилегла рядом с рукой Руби. – Эх, сестра, – услышал он голос Кайлы. – Ждала, что свадьба снова сорвётся, но я скорее бы поставила на вторжение пришельцев, чем на то что ты нас так всполошишь. – Даже не буду извиняться, – Руби хрипло засмеялась. – День, когда вы поженитесь должен войти в историю. – Так введем этот самый день в историю, – сказал вдруг Дерек. – Спроста ли я что ли сан святого отца получил в Интернете? Это было дело далёких лет, когда Дерек ещё работал с тем Кэпом, который Роджерс, но кто ж знал, что полученный много лет назад сан вдруг вот так удачно пригодится. Так что Дерек сам поженил Кайлу и Гельмута, прямо там, в больничной палате перед обнимающей новорождённую дочь Руби и Барнсом, который вообще сейчас мало что понимал. – Согласна ли ты, Кайла Харпер, взять в законные мужья Гельмута Земо? – пугающе серьёзным тоном спросил Дерек, деловито складывая руки за спиной. – Согласна. – А ты, Гельмут, согласен взять в жёны Кайлу Харпер? – Согласен. – Тогда я, к великой радости всех собравшихся, властью данной мне Интернетом, объявляю вас мужем и женой. Можете поцеловаться. И Гельмут с Кайлой поцеловались под радостный гомон и аплодисменты. – Это случилось! Я наконец-то Земо! – радостно крикнула Кайла; вот уж такой искренне счастливой её видели раз в десятилетия. Гельмут будто пытаясь удостовериться в том, что глаза его не подводят, осторожно коснулся улыбки своей жены и только потом снова её поцеловал. – Кидай букет! – Алеит подбежала к целующимся родителям. Кайла, отстранилась от мужа, улыбнулась совершенно смущённо и сделала вид, что кинула – хотя скорее просто передала – букет дочери. Алеит прижала тот к груди и счастливо посмотрела на Сэма; Уилсон стоял недалеко от больничной койки, обнимая Кару со спины, и от этого взгляда маленькой девочки по спине Капитана снова пробежал мороз. Алеит придирчиво осмотрела Сэма и Кару, следом букет и шагнула к парочке. – Ладно. Я тебя пока уступлю, – с этими словами она протянула букет Каре, а Сэм нервно хохотнул от этого многообещающего «пока». – Спасибо, сестра, – сказала Кара на манер Кайлы и Руби. Алеит деловито кивнула и вернулась к родителям. Гельмут тут же взял свою маленькую принцессу на руки и утешительно что-то сказал ей на заковийском. Все начали поздравлять Кайлу и Гельмута – шумно, громко, радостно. И этим гомоном они и привлекли медсестру. Та всех и выставила за дверь: – Маме и ребёнку нужен покой, а вы тут шумите. Быстро в коридор! – Баки она остаться разрешила, хотя тот и не просил, продолжая молчаливо смотреть на жену и дочь. Это за него сделала Роуз. Вот так в палате остался только Баки, Руби и маленькая Ребекка. – Вставай. Садись нормально, – Руби устало улыбалась, гладя мужа по взъёрошенным волосам. Тот сел рядом с женой и несмело потянул живую руку к свертку. – Кто? Мне сказали, но я не расслышал. – Дочка. Хочешь подержать её? – Баки поджал губы. Он хотел – очень хотел – но боялся навредить маленькой дочери, такой крохотной и беззащитной та казалась. – Бери уже, – Руби протянула ему Бекку, – она крепче чем тебе кажется. И Баки взял. Он почти не ощущал веса этого крохотного свёртка, осторожно развернул и увидел маленькое красное личико. Глазки девочки были открыты. Такие же серые как и у него, Барнс будто в зеркало смотрел. Он улыбнулся, а малышка широко зевнула беззубым ртом. – Такая же красивая, как и ты. – Ты всегда умел делать комплименты лучше, чем флиртовать. – Я умею флиртовать! – Ага. Дверь за его спиной тихо скрипнула, и Барнс обернулся. В небольшую щель просунулись четыре головы. – Мальчишки хотят познакомиться с младшей сестрой, – объявила Кара, чья голова была выше всех. Стив, Джон и Оливер старательно закивали. – Заходите, – махнул рукой Баки и перевёл взгляд на дочь. На младшую дочь. – Ребекка. Привет, милая. Смотри, кто к тебе пришёл. Это твои старшие братья и сестра. – Привет, – Кара помахала девочке рукой. – Это мама, – Баки повернул девочку лицом к Руби, а потом к себе. – А я папа. Баки старательно вглядывался в крохотное личико, вдруг поняв, что видит его совсем размытым. Он моргнул раз, другой и почувствовал, как по щекам побежали слёзы. Он наклонился к дочери и коснулся её лобика губами. Замолчал. – О чём задумался, пап? – Кара положила руку на плечо родителя и чуть сжала. Баки улыбнулся, прижимая к себе Ребекку, как самую величайшую ценность. Смотрел он на Руби. – Если ради того, чтобы встретить тебя, мне нужно было пройти через Гидру, то я не жалею. Если бы знал тогда на поезде, сам бы руку отпустил. Ты… вы стоили того, чтобы пройти через Ад. Кара обняла Баки, целуя его в макушку. – Мы тоже любим тебя, папа, – озвучила она общую мысль. – Теперь ты дома.