Растопила в сердце лёд и разожгла во мне пожар

Полночь. Теплая осень. В большом загородном коттедже «Пацанок» горит свет лишь в одном из множества панорамных окон. Он создает контраст темной улицы, едва освещенной тусклыми фонарями, и умиротворенно светлого кабинета Лауры Альбертовны. Пацанки и съемочная группа спят, снимая усталость, что накопилась за напряженный учебный день. Заместители директора: Мари Буше и Мария Владимировна разъехались по своим домам. И наверно, тоже уютно лежат в своих кроватях, готовясь ко сну. Одна Лаура в эту ночь, ощущая ноющую усталость, продолжает сидеть и разбираться с внезапно нагрянувшими вопросами о новых показах, наряду с этим просматривая документы с проекта, с которыми нужно было ознакомиться к утру этого дня. Лаура едва держалась, чтобы не попасть в плен сна. На столе стояли три стакана выпитого кофе. Четвертый был в ее руке, и из-за расслабленной схватки так и наровился упасть вниз… В другой руке директор держала ручку. Ту, которой она штамповала свои подписи на договорах. Мышцы сводило, рука предательски окаменела, но на автомате продолжала вырисовывать инициалы в конце страниц. *Л.А.Лукина. Все это время Лаура снова оказывалась на волоске от желания заснуть прямо в своем кожаном жестком кресле. (Ей были по душе уютные и мягкие. Но этот сезон, будучи в новом коттедже, она была готова потерпеть, однако в следующем обещала самой себе приобрести новое). Сон переступал границы сознания, стакан с горячим латте медленно выскальзывал из слабой хватки женщины, и вскоре все же пролился на ее дорогие брюки. Кипяток, обжигая, заставил Лауру вернуться в реальность и вскочить с кресла. -Твою мать!!! Мм…как же больно!!! Кофе ошпарил буквально все ноги. Не оставляя «живого» места на них. Лаура стиснула зубы от боли и пыталась остановить свой поток нецензурной лексики, что так и хотел вырваться наружу. Но все спали, потому прервать тишину было очень просто и очень неудобно… Лаура быстро сняла элемент красного костюма, дабы унять всю боль, которую стягивала ткань брюк, и осталась в нижнем белье. Брюки повесила на спинку кресла, а сама аккуратно присела на бордовый диван, который стоял в центре комнаты. Лукина еще раз взглянула на большую стопку несчастной макулатуры и томно выдохнула от ощущения скованности в свободе своих желаний. Эти документы не давали покоя.Она была должна закончить все к утру… Чуть позже, когда Лаура оголила ноги, в комнате стало будто бы прохладно, по телу забегали мурашки. Женщина приняла решение снять свой пиджак и укрыть им свои ноги, чтобы не замерзнуть без брюк. Она сидела на все том же диване, в белой атласной майке и укрывала ноги пиджаком. От ощущения, что тепло начало разливаться по ее телу, стало приятно и так спокойно, что Лаура все же уснула, оставив все дела незаконченными. *** Восемь утра. Через час начало съемок. Мария Третьякова приехала в «Школу Леди» одна из первых. -Доброе утро, Мария Владимировна, -улыбнувшись сказал дворецкий, сервируя стол. -Доброе, Давид, -Мария улыбнулась в ответ -Вы уже с утра весь в работе! На лице Давида появилась легкая ухмылка. -Всё для вас, -ответил он. Мария еще раз мило улыбнулась и отправилась в свой кабинет. По пути через длинный затемненный коридор она заметила пробивающийся через дверь кабинета директора свет. -Странно, утро же, за окном светло, зачем же лишняя трата электроэнергии? -подумала Мария. Она долго сомневалась в том, стоит ли беспокоить Лауру, однако любопытство взяло верх. Мария сначала легонько постучала, затем, не услышав ответа, решилась войти. -Лаура Аль…бертовна, — не договорив, она увидела директрису в непривычном виде. Полуобнаженная Лаура, пиджак которой валялся рядом с диваном, лежала в нижнем белье и в атласной облегающей майке. Мария быстро перевела взгляд на стену, на пол, на стол. Увидев стопки документов, она поняла, что ее коллега,работая до поздна, очень утомилась. Брюки висели на спинке кресла… Наблюдая за этой картиной, она не заметила как начала изучать глазами Лукину. Ее оголенные стройные ноги, хрупкие плечи, с которых спадала лямка, осиную талию, в конце концов грудь, которую просвечивала эта легкая майка. -Нет, нет, нет, -сказала шепотом она сама себе, -это неправильно…но почему же я продолжаю смотреть?