Witch Hazel (Гамамелис)

Боль, не похожая ни на какую другую, пронзает сердце Чонгука, разрывая его на части. Она в десять раз сильнее всех тех ран, которые он получил ранее. Она ослепляет его, глаза вспыхивают черным пламенем, и он бросается через всю комнату с одной-единственной мыслью в голове. Месть. За то, что отняли у него возлюбленного. Его пару. Его родственную душу. Его Тэхёна. Чонгук рычит – так громко и дико, что даже оборотни застыдились. И прежде чем Дженни успевает поднять руку, чтобы защититься или воспользоваться клинком, которым она отняла у него возлюбленного, Чонгук хватает её за горло и поднимает над полом. Она цепляется за его руки, бьет ногами, но все бесполезно. Чонгук сжимает кулак на её горле и впечатывает её спиной в стену, его ноздри пылают от гнева и боли. На этот раз он разорвет её на части, его ничто не удержит. Он сжимает всё сильнее, её лицо становится красным и пурпурным от недостатка кислорода, а затем отпускает. Она падает на пол, кашляет, хрипит и пытается дотянуться до клинка, который уронила. Чонгук наступает на её руку прежде, чем она успевает дотянуться до него, ломая все кости с противным хрустом, и она кричит от боли, пытаясь выбраться из-под его ноги. Чонгук обнажает клыки, сильнее сжимает ногу и обхватывает её лицо руками. Ногти впиваются в кожу на его руках, разрывая ее, но боль минимальна по сравнению с его разорванной душой и разбитым сердцем. Он уверен, что кто-нибудь мог бы оторвать ему конечности, а он бы все равно ничего не почувствовал. Это ничто по сравнению с тем, что у него отняли вторую половину. Он переводит взгляд на Тэхёна, неподвижно лежащего на земле в нескольких метрах от него, и гнев, несправедливость, которые он чувствует, прожигают его насквозь. С криком, надломленным и срывающимся от пронзающей его сердце боли, он одним резким движением отрывает ведьме голову. Тело Дженни замирает и падает на землю, из шеи хлещет кровь. Чонгук поднимает голову ведьмы, осмелившейся продолжить битву, и бросает её на землю к мёртвому телу, под которым уже собралась лужа крови. Это была ужасная и жестокая смерть. Но это именно то, что она заслужила. Однако её смерть не помогает боли в груди утихнуть. Немного прийдя в себя после вспышки агрессии и переполняющей его печали, Чонгук падает на колени рядом с Тэхёном. Из чёрных его глаза становятся красными, наполняясь слезами и затуманивая зрение. Несколько капель падают на неподвижное тело его возлюбленного. Его возлюбленный. Его пара. Его родственная душа. Его больше нет. И нет ничего ужаснее, чем боль, что он сейчас из-за этого испытывает. – Чонгук. Это успокаивающий голос Намджуна, чья–то рука касается его плеча, но он рычит и отталкивает ее. Он не может думать о чём-то ещё прямо сейчас, не может вести за собой остальных. Он не может защитить даже свою собственную пару, так как он сможет защитить других? Пальцы Чонгука дрожат, его дыхание прерывистое и тяжелое, перед взором всё расплывается от слёз, обжигающих глаза. Он медленно тянется к Тэхёну, рыдания застревают у него в горле, когда он утягивает его в свои объятия, устраивая его на своих коленях. Его кожа всё ещё теплая, но он чувствует, как тепло медленно уходит. – Тэхён, – едва слышно шепчет он. Слёзы катятся по его щекам, а рот открывается в беззвучном крике. – Чонгук, – говорит Намджун мягким и успокаивающим голосом, опускаясь перед ним на колени. – Он ещё не ушел, Чонгук. Ты всё ещё можешь спасти его. Его сердце болит, болит так сильно, что он едва может дышать. Когда его взгляд спускается к лицу Тэхёна, он медленно проводит рукой по щеке, скользит к затылку. Притягивает его к себе, чтобы запечатлеть нежнейший поцелуй на его неподвижных губах. Кажется, что время замерло в этот момент, когда Чонгук отстраняется, чтобы ещё раз поцеловать Тэхёна в лоб. – Я бы отдал свою бессмертную жизнь, чтобы вернуть тебя, – шепчет он в кожу Тэхёна, слёзы капают с его подбородка на чужое лицо. – Пожалуйста, вернись ко мне, любимый мой. Он невероятно нежен, когда медленно поворачивает лицо Тэхёна в сторону, получая доступ к его шее. Наклонившись, он обнюхивает шею, вдыхая знакомый запах, который сейчас так притупился. Пряные яблоки и свежий осенний воздух. Он медленно впивается клыками в шею Тэхёна, разрывая кожу и закрывая глаза, когда сладкая кровь попадает ему на язык. Она едва тёплая, не похожа на тот горячий, насыщенный вкус, который бывает обычно, но это всё равно, несомненно, его Тэхён. Отпив немного, он хватает клинок, которым его закололи, и, да будет проклят адский огонь, режет себе ладонь. Кровь капает с его руки, когда он роняет лезвие на пол с глухим стуком, пальцы тянутся к губам Тэхёна так, чтобы дать нескольким каплям упасть в рот. И когда адский огонь начинает гореть, даже это кажется детской игрой по сравнению с острой болью в сердце. Он позволяет ему поглотить себя, позволяет ему сгореть – всё лучше, чем сосредотачиваться на боли от потери родственной души. Комната кружится, он не может уловить слабый голос Намджуна, зовущего его, а затем всё погружается во тьму.

✨🌙✨

Звук птичьего щебета за окном – это то, что вырывает Тэхёна из, как ему кажется, долгого сна. Он приоткрывает глаза только для того, чтобы тут же зажмурить их от резкого солнечного света, пробивающегося сквозь кружевные белые занавески. Из-за этого у него кружится голова, словно он застрял то ли в воспоминаниях, то ли во сне. Когда его глаза привыкают к свету, просачивающемуся через окно, Тэхён начинает замечать ещё кое-что. Он в своей спальне, у себя дома. Он был укрыт согревающим его любимым одеялом. Его любимое одеяло было накинуто на тело, чтобы согреться. Рядом с ним на кровати лежит чье–то тело, их руки соприкасаются, и они оба занимают свободное место, лежа на спине. – Ты проснулся. Тэхён бросает взгляд в сторону, где на краю кровати сидит его мать. Она облегчённо улыбается и тянется к нему, чтобы нежно коснуться его щеки. Он прикрывает глаза и подаётся навстречу прикосновению, приоткрывая рот и вздыхая. – О, мой дорогой, – воркует она; её голос дрожит так, будто она вот-вот заплачет. – Спасибо, что вернулся. Он снова открывает глаза и в замешательстве хмурит брови, пытаясь сосредоточиться и разогнать туман, заволокший его разум. – Что случилось? – спрашивает он хриплым от сна голосом. – Была битва, между ковеном и вампирами, – тихо говорит она ему, убирая его волосы назад и легко касаясь кончиками пальцев его кожи. – А ты был таким сильным, детка. Ты спас так много жизней, когда ты пробудился. – Пробудился? Вспышки воспоминаний заполоняют его мысли, напоминая о крови, насилии. Напоминая ему о том, как Чонгука почти растерзали оборотни, пока он, невзирая на собственные раны и боль от них, пытался добраться до него, чтобы спасти. Он пытается сжать ещё слишком слабые пальцы в кулак. – Чонгук, – шепчет он, чувствуя, как от слёз начинает щипать глаза. Он поворачивает голову в другую сторону и сразу же замечает спящего рядом вампира. – С ним всё в порядке, но он медленно выздоравливает, – говорит мать, поглаживая его по щеке, чтобы успокоить. – Всё в порядке, теперь вы оба будете в порядке. Однако Тэхён не чувствует себя спокойно. Его возлюбленный лежит рядом, тяжело раненный, если судить по бинтам. Его кожа на ощупь холоднее, чем обычно. Слёзы застилают глаза Тэхёна, когда он пытается повернуться на бок, чтобы прижаться к нему. Ему просто нужно быть рядом с ним. Ему нужно… – Не двигайся так, дорогой, ты всё ещё ранен, – легонько ругает его мать, удерживая его за плечи и не давая осуществить задуманное. – Я знаю, что тебе тяжело, но если ты будешь неосторожен, то тебе станет хуже. Тэхён не то всхлипывает, не то давится воздухом, пока он беспорядочно шарит пальцами под одеялом, находя руку Чонгука. Он переплетает их мизинцы вместе и наконец чувствует облегчение, накрывшее его даже от такого минимального тактильного контакта. – Что ты имела в виду, говоря «пробудился››? – спрашивает он, не отрывая глаз от профиля Чонгука. От чувства трепета, распространяющегося в его груди и согревающего его, покалывает пальцы. «Моя пара», – шепчет его разум, когда он изучает все его прекрасные черты. Его округлый нос, слегка приоткрытые пухлые губы. Его длинные раскиданные по подушке волнистые волосы мягкие на ощупь и пахнут Чонгуком. «Любовь моя, – шепчет его разум, когда он сжимает палец Чонгука своим и чувствует, как мизинец вампира легко подрагивает в ответ. – Моя родственная душа». – Согласно пророчеству, ты должен был стать следующей Старшей ведьмой, – объясняет его мать тихим голосом. – Обычно Старшую ведьму выбирают исходя из её особых способностей, но было предсказано, что ты будешь одной из Великих ведьм. Тэхён, наконец, оторвал взгляд от своей пары и растерянно посмотрел на мать. Великие ведьмы были не более чем мифом, говорили, что такие рождаются только раз в сотню лет. Такие ведьмы обладают силой, которой нет у любой другой рядовой ведьмы. Они могут специализироваться в любых областях, начиная с совершения призывов и заканчивая владением чистой, никем не контролируемой магией. Великие ведьмы, как гласит легенда, предназначены для того, чтобы руководить, поддерживать мир и порядок. Они нужны, чтобы защитить их ковен от злых сил и привести их к величию. Тэхён помнит чувство беспомощности, которое охватило его при виде Чонгука, атакованного оборотнями. Помнит, как взывал к любому, кто мог бы вернуть его силы, чтобы он защитил себя и свою семью. Помнит, что он чувствовал, когда его магия, призванная отчаянным желанием, вернулась. И каково это было, когда совершенно новая магия захлестнула его, проникая ему под кожу раскаленной лавой. Он помнит, каково было использовать эту силу для того, чтобы прекратить творящееся на его глазах насилие. Помнит, как магия, которую он использовал, обжигала его и снаружи, и изнутри. – Ты остановил бойню и безжалостные убийства, – шепчет его мать с явной гордостью в голосе, обхватывая его щёки и нежно целуя в лоб. – Ты спас наш ковен. Глаза Тэхёна снова закрываются, а тело слабеет. – Все остальные в порядке? – спрашивает он, чувствуя, что снова начинает засыпать. Его мать нежно касается пальцами его перевязанной груди и подтягивает одеяло повыше. – Отдохни пока, дорогой, – шепчет она, и голос её звучит словно издалека, когда он проваливается обратно в сон. – Твоему телу нужно больше времени, чтобы исцелиться.

✨🌙✨

В следующий раз, когда Тэхён просыпается его тело не ощущается таким неподъёмным, и ему уже не так больно. Он всё ещё держится с Чонгуком мизинцами, и от этого осознания в груди разливается тепло. Тэхён бросает взгляд на Чонгука, бледного и спящего. Хмурясь, он медленно поворачивается на бок и свободной рукой тянется к бинтам. Вся верхняя часть его тела – плечи, шея, грудь – ими покрыта. От этого зрелища что-то внутри него болезненно сжимается. Он винит себя за то, что не смог защитить его. – Чонгуки, – дрожащим голосом шепчет он, когда чувствует знакомый комок в горле и обжигающие глаза слёзы. – Чонгуки, ты меня слышишь? Он не шевельнулся, даже пальцем не дёрнул. Тэхён шмыгает носом и прижимается к нему, стараясь не касаться его ран. Он оставляет лёгкие поцелуи-бабочки на его бинтах, словно надеясь, что это поможет ему быстрее исцелиться. Его разум настолько заполнен мыслями о Чонгуке, что он не может думать ни о чём другом. Не думает даже о том, чтобы встать с постели, проведать остальных и узнать побольше о том, что происходит. Всё что его прямо сейчас волнует – это его раненый возлюбленный, лежащий тут беззащитный и ледяной.

✨🌙✨

Тэхён то засыпает, то просыпается, рана в его груди медленно, но верно затягивается. Раны на теле Чонгука заживают ещё медленнее. Только через несколько дней Тэхён смог наконец встать с постели. Он садится на кровати, не отпуская руку Чонгука, и целует тыльную сторону его ладони. Тэхён убирает волосы с его лица и наклоняется, чтобы мягко и нежно оставляет поцелуи на его щеках. Тихий стук в дверь ненадолго отвлекает его внимание от Чонгука, его глаза расширяются, когда он видит Юнги, входящего в комнату. Он выглядит нормально, не считая того, что немного хромает. – Я рад, что ты уже встал, – говорит он, беря стул и подтаскивая его ближе к кровати. – Как ты себя чувствуешь? Тэхён оборачивается, чтобы посмотреть на Чонгука, поглаживая большим пальцем тыльную сторону ладони. – Я чувствую себя странно, – наконец отвечает он. – Я даже не знаю, как это объяснить. Юнги, кажется, не удивлен этим. – Кто-нибудь рассказал тебе, что случилось? В день битвы? Тэхён слегка качает головой, не сводя глаз со спящего Чонгука. Его грудь болит, ему не хватает его взгляда, голоса и прикосновений. Всякий раз, когда он позволяет себе думать о том, как больно Чонгуку, он чувствует знакомое жжение в глазах. Он просто очень по нему скучает. – Помнишь, как Дженни пронзила твоё тело клинком адского огня? О да. Тэхён никогда не забудет ту жгучую боль, которая пронзила его тело изнутри. Ту жгучую боль, что будет преследовать его в кошмарах. – Да, – отвечает Тэхён, голос немного хриплый, когда он вспоминает боль в своей груди. Он инстинктивно тянется рукой к бинтам, напоминая себе, что теперь всё в порядке. – Я помню, как лежал на полу и… Чонгук увидел меня. А потом все стало чёрным. – Тэхён, – говорит Юнги мягким, почти осторожным тоном, – ты умер. Что? – Ты умер, и ваша душевная связь разорвалась, – объясняет он, протягивая руку и нежно похлопывая Тэхёна по колену. – Это чуть не убило Чонгука. Я никогда не видел его таким. Таким… потерянным… почти диким. Тэхён переводит взгляд с Юнги на спящего Чонгука и легко проводит пальцами по его руке. – Тогда… как? – неуверенно спрашивает он, поворачиваясь к Юнги. – Как же я теперь здесь, если умер? – Потому что Чонгук пытался обратить тебя, – отвечает Юнги. – Но поскольку твои силы вернулись, ровно как и твой статус ведьмы, тебя нельзя было обратить. Мы не знали этого до тех пор, пока несколько дней назад не заметили, что ты ещё не изменился, и не начали искать причины. Чонгук пытался обратить его? Подсознательно Тэхён тянется рукой к шее, нащупывая следы укусов. И он чувствует их: они маленькие, едва заметные. Почти как шрам от обычного укуса. – Я не понимаю, – наконец говорит Тэхён. Юнги слегка смеётся, кивая. – Чонгук пытался обратить тебя, чтобы спасти, и даже если ты не обратился после этого, его бессмертная кровь теперь течет в твоих венах. – Значит, я бессмертен? – спрашивает он, нахмурившись в замешательстве. – Или это просто вернуло меня к жизни? – Ты бессмертен, – отвечает Юнги. – Но ты и не вампир. Тэхён моргает и снова обращает своё внимание на Чонгука, который всё ещё мирно спит. Интересно, на что была похожа эта боль – разрыв их душевной связи. Это причинило ему физическую боль или скорее эмоциональную? – Чонгук убил Дженни на месте, – добавляет Юнги, медленно поднимаясь со своего места рядом с кроватью. – Оторвал ей голову, буквально. Даже для меня это была ужасная смерть. Тэхён вздрагивает, когда представляет себе это, но он ничего не чувствует от новости о её смерти. Хотя они выросли вместе. Он не чувствует ни облегчения, ни печали. Ему всё равно. Вместо этого ему ещё больше сочувствия к Чонгуку, который был в таком эмоциональном смятении, что даже убил кого-то, мстя за него. Тэхён тянется к Чонгуку и оглаживает линию его челюсти. – Значит, я бессмертная Великая ведьма, – тихо произносит он, давая себе время подумать. – Как я могу быть бессмертным, если я не вампир? Случалось ли такое раньше? – Намджун сейчас занимается изучением этого вопроса, но до сих пор мы нашли лишь пять таких случаев, – отвечает Юнги, пожимая плечами. – Ты стал бессмертным, потому что Чонгук провел обратил тебя: он напоил тебя своей кровью, которая теперь течёт и в твоих венах тоже. – Вы уверены, что я бессмертен? – спрашивает он, приподнимая бровь. – Откуда ты знаешь? – Если бы это было не так, тебя бы сейчас не было в живых. – Ах, вот почему ты был смущен, когда я не полностью превратился в вампира, – бормочет Тэхён, убирая длинные волнистые волосы Чонгука с его лица. – Почему Чонгук исцеляется так медленно? – Он потерял много крови, – отвечает Юнги, медленно поднимаясь со своего места и кладя руку на плечо Тэхёна. – С ним все будет в порядке, но ему нужно ещё немного отдохнуть. Бессмертная кровь не даёт умереть, но, конечно, ты всё равно чувствуешь боль от ран, и ты чувствуешь, как они изнуряют тебя. Тэхён кивает, он может это подтвердить. Его собственная рана пульсирует лишь от упоминания об этом. – А что насчёт остальных? – спрашивает Тэхён, когда Юнги направляется к двери. – Все остальные в порядке? – У нас с Намджуном всё в порядке, – начинает Юнги, взявшись за ручку двери и собираясь выйти. – Никто из нас не был серьезно ранен. Хосок был ранен, но за последнюю неделю он почти выздоровел. Сокджин в порядке, но он души не чает в Чимине, который получил очень тяжелую травму. – Чимин? – Тэхён улавливает панические нотки в своём голосе. Он помнит покрытое кровью тело Чимина, его бледное лицо, Сокджина, державшего его в объятиях и плача. – Твои родители делали для него целебные зелья. С ним всё будет в порядке, но сейчас ему не намного лучше, чем Чонгуку. Сердце Тэхёна пропускает удар, его желудок сжимается от беспокойства. Он чувствует тошноту, когда осознаёт, что каждый получил какую-то травму. Как мог Дахён допустить такое? Кто предпочтет власть и войну миру и честности? – Постарайся ещё немного отдохнуть, Тэхён, – говорит ему Юнги, открывая дверь. – Может быть, мы и закончили битву, но впереди нам предстоит ещё долгий путь.

✨🌙✨

– Тэхён! Тэхён распахивает глаза, встревоженный испуганным голосом, выкрикивающим его имя. Он садится, не видя ничего в кромешной тьме, и врезается лбом в чью-то голову. – Ай, чёрт! – вскрикивает Тэхён, в то время как другой человек издает болезненный стон, падая рядом с ногами Тэхёна после столкновения.– О боже! – Тэхён! – снова зовёт голос, но на этот раз в нём слышатся слёзы. Он дрожит так, словно человек вот-вот заплачет. Тэхён знает, кому принадлежит этот голос. – Чонгуки? – шепчет он, оглядываясь вокруг, пока его глаза пытаются привыкнуть к темноте. Его пальцы касаются чужого лица. Он нащупывает его нос, а большой палец оказывается на пухлой нижней губе. Тактильный контакт посылает маленькие электрические разряды вдоль его позвоночника, успокаивая. Оба вздыхают с облегчением. Чонгук берёт руку Тэхёна в свою и целует тыльную сторону его ладони. В этот раз тепло, что поселяется в его груди, ощущается иначе. Он улыбается и на коленях подползает ближе. – Тэхён, я… я думал, ты… – слова Чонгука прерываются судорожным вдохом, и когда Тэхён вновь тянется к его лицу, он чувствует, что его щёки мокрые от слёз. – Ты умер, Тэхён. – Ш–ш–ш, теперь я в порядке, – успокаивающе бормочет Тэхён, нежно обнимая Чонгука за плечи и опускаясь на колени между его ног. Он наклоняется, чтобы нежно поцеловать его в макушку, его пальцы нежно касаются бинтов. – Ты спас меня. Со мной все в порядке. Мы в порядке. Чонгук наклоняется к Тэхёну, обхватывает руками его бедра и утыкается лицом ему в грудь. Они сидят вот так, обнимая друг друга, утешая, пока не чувствуют, что связь между ними снова расцветает, светясь и сияя. Тэхён тихонько мурлычет, медленно расчесывая пальцами волосы Чонгука, время от времени целуя его. Они сидят так до тех пор, пока плечи Чонгука не перестают трястись от рыданий, а влага на его рубашке уже не начинает подсыхать. – Мне кажется, что это сон, – шепчет Чонгук, когда они медленно отстраняются. – Как будто я проснусь, а тебя не будет. Тэхён хмурится, обхватывая ладонями щеки вампира и наклоняясь вперед, чтобы запечатлеть целомудренный поцелуй на потрескавшихся губах. – Я никуда не уйду, – успокаивающе шепчет он. – Ты дал мне свою кровь, Чонгуки. Теперь мы вместе навсегда. – Мой, – шепчет в ответ Чонгук, обнимая Тэхёна и прижимаясь губами к его шее, прямо над отметинами от укуса. – Моя пара. Сердце Тэхёна колотится в груди, на губах появляется улыбка. – Верно, – говорит он, закрывая глаза. – Твоя пара. Весь твой. Вскоре Чонгук снова начинает засыпать, его тело пытается исцелиться и справиться с тем, что, по мнению Тэхёна, вызвало сильную эмоциональную боль после разрыва связи. Тэхён медленно помогает ему лечь, обещает оставаться рядом с ним и продолжает держать его в своих объятиях, пока вампир – его возлюбленный – снова не начинает дремать. Чонгук не ослабляет хватку даже во сне.

✨🌙✨

Лишь через две с половиной недели, когда их раны заживают и они больше не начинают плакать лишь при виде друг друга, они собираются вновь. Тэхён выходит из спальни с Чонгуком, держась с ним за руки. Вид всех собравшихся в гостиной греет ему душу. Хотя, может, это просто ностальгия. Или всё из-за того, что все его близкие люди живы, они всё ещё здесь. Они выжили, несмотря на все полученные раны и несмотря на весь тот ужас, с которым им пришлось столкнуться в тот день. – Чимини, – хрипит Тэхён, бросаясь к фее и заключая его в объятия. Его раны ещё заживают, и он бледен, но как только Тэхён обнимает его, то пол вокруг них тут же оказывается усыпан волшебной пыльцой. Фиолетовой волшебной пыльцой. – Тэтэ, – шепчет Чимин ему в волосы, шмыгая носом, пока на глаза наворачиваются слёзы. – Я так рад, что с тобой всё в порядке. Я слышал, что ты умер, и я… – Я знаю, – шепчет Тэхён в ответ, успокаивающе поглаживая его по спине. – Но теперь всё в порядке. Мы в порядке. Ты в порядке. Когда Тэхён отстраняется, Сокджин немедленно притягивает его к себе, чтобы обнять. Он теплый и приятный на ощупь, поэтому Тэхён утыкается лицом в шею демона, позволяя Сокджину крепко обнять себя. – Ни для кого не секрет, что я люблю тебя, Тэхён, – говорит Сокджин, когда они отстраняются. – Я очень волновался за тебя. Спасибо, что выжил. Тэхён улыбается, особенно когда Чимин протягивает руку, чтобы вытереть слезу, которая бежит из глаза Сокджина. – Спасибо за беспокойство, – говорит он. – И за заботу о Чимини. Стоит Тэхёну только обернуться, как Хосок летит ему в руки, причём буквально, поскольку тот в форме летучей мыши. В таком в виде он намного меньше, чем тот же Чонгук, поэтому Тэхён с особой осторожностью прижимает его к своей груди. – Хоби, – ласково говорит он, почесывая подбородок мышки Хосока. – Почему ты в форме летучей мыши? – Он всё ещё немного потрясен после битвы, – объясняет Юнги, подходя к Хосоку и поглаживая его по голове. – Ему спокойнее находиться в такой форме. Менее ошеломляюще. Тэхён приподнимает Хосока чуть выше, чтобы чмокнуть его в макушку. Он улыбается, когда слышит громкий писк в ответ на это действие. После того, как все обняли Чонгука (однако с большой осторожностью, поскольку он всё ещё не полностью оправился) и ворковали над ним (и к его вящему ужасу, Сокджин добрался до его щёк, чтобы ущипнуть их), они устраиваются вместе на старом потрепанном диване и стульях Тэхёна. Но так приятно снова быть здесь всем вместе. Как будто ничего не изменилось, даже если все изменилось. Вот бы это было к лучшему. – Пока вы отдыхали и восстанавливались, я начал работать с отцом Тэхёна и Ким Ынхе над переговорами, – сообщает Намджун. В объятиях Тэхёна Хосок пищит и чуть ли не мурлычет, зарываясь в свитер, чтобы согреться. – Конечно, они были на нашей стороне во время битвы, так что они полностью поддерживают наше желание вернуть наши территории. – А как насчет других, которые были против? – спрашивает Тэхён, мягко похлопывая Хосока, чтобы тот успокоился. – Твой отец стал новым главой, – отвечает Намджун. – Он арестовал Дахёна и ещё нескольких. – Ковен практически уничтожен, – более прямо говорит ему Юнги. – Твой отец и Ынхе пытаются восстановить его, объясняя, что произошло в прошлом и как они могут искупить свои ошибки сейчас. Тэхён может только представить, как напряжен его отец, оказавшись в таком трудном положении. Не говоря уже о том, что ковен действительно доверял Дахёну и любил его. Он уверен, что многие не захотят слушать правду. – Поскольку Чонгук уже достаточно здоров, я хотел бы, чтобы ты пошел со мной завтра, – говорит Намджун, кладя руку ему на плечо. – И, Тэхён, твои родители тоже просили тебя поехать. Ну и учитывая, что вы двое явно не захотите расставаться, проблемой не станет. Тэхён кивает и касается руки Чонгука, посылая ему небольшую улыбку. – Да, – говорит Чонгук, переплетая свой мизинец с мизинцем Тэхёна. – Мы придём. – И я хотел бы ещё поговорить с вами обоими о том, что произошло в день битвы, – добавляет Намджун, придвигая стул, чтобы сесть прямо перед ними. – Юнги сказал мне, что он объяснил тебе, Тэхён, но я просто хочу убедиться, что ты полностью всё понимаешь. Чонгук переводит взгляд с Тэхёна на Намджуна. – Полностью понимаешь что? – спросил Чонгук, и Тэхён пожал плечами, не имея ни малейшего представления, о чём говорит Намджун. – Он бессмертен, но всё равно остаётся ведьмой. Есть что-то ещё? – Ваша душевная связь вернулась, не так ли? – спрашивает он. Брови Чонгука удивлённо взлетают вверх, он медленно кивает. – Да, она вернулась с тех пор, как я проснулся и прикоснулся к Тэхёну. Что здесь странного? – Связь разорвалась, когда он умер, не так ли? Глаза Чонгука сужаются и вспыхивают черным, когда он вспоминает эту сцену. В тот самый момент, когда он почувствовал, что связь оборвалась. При одном воспоминании об этой боли его тошнит. Он тянется к пальцам Тэхёна, чтобы крепко сжать их. Это помогает ему успокоиться. Тэхён здесь, он в порядке. – Позволь мне объяснить тебе кое-что, Намджун, – говорит Сокджин, наклоняясь вперед, чтобы лучше видеть их обоих. Тэхён продолжает гладить Хосока по голове, глаза которого закрыты, и он крепко спит, зарывшись в его в свитер. Чонгук сидит рядом с ним, держа их переплетённые пальцы на своём бедре. – Прошу, – легко отвечает Намджун, сдвигаясь так, чтобы теперь всё внимание было приковано к Сокджину. – Это твоя область знаний, а не моя. – Душевная связь впервые сформировалась, когда Тэхён вызвал тебя, потому что у него было такое жгучее желание доказать, что он ведьма, что он отдал часть себя тебе, чтобы призвать хоть кого-нибудь, неважно кого, – объясняет демон, и все кивают, следуя за ходом его мысли. – Но узы душ разрываются, когда умирает одна из сторон, а Тэхён умер. Чонгук крепче сжимает руку Тэхёна. – Я знаю это, – говорит Чонгук сдавленным от боли голосом. – Я это почувствовал. Почувствовал боль, с которой ничто даже не могло сравниться. Он не уточняет, но Тэхён и без того всё понимает. – Ваша связь разорвалась, когда Тэхён умер, но вы всё ещё связаны вместе сейчас, – продолжает Сокджин, глядя на Чонгука, как будто он ждет, что тот сейчас сообразит сам. – Но это не обязательно связано с душой таким же образом. На этот раз связь была сформирована из безусловной любви. Губы Чонгука приоткрываются, глаза расширяются от осознания. – Я вышел замуж за тебя, – говорит он тихим голосом, глядя на Тэхёна. – Я отдал тебе частичку своей души, когда кормил тебя своей кровью, потому что был готов отдать всё своё бессмертие, чтобы вернуть тебя. – Что это значит для вампиров? – спрашивает Тэхён, проводя большим пальцем по руке Чонгука. – С тех пор, как я проснулся, я чувствовал то же самое. Но я продолжаю думать о тебе как о своей паре, но я просто думал, что это потому, что я с тобой, люблю тебя и беспокоюсь о тебе. – Когда вампиры решают стать супругами, то это взаимное решение, когда вы ставите метку и связываете свои души вместе, – объясняет Юнги, его собственная рука тянется к Намджуну. – Чонгук укусил тебя, когда пытался обратить, но не было романтическим жестом. – Но это снова связало ваши души вместе, – добавляет Сокджин. – Хорошо, – говорит Тэхён, оглядываясь на Чонгука, но замечает, что вампир, его пара – уже наблюдает за ним. Взгляд Чонгука потеплел, уголки его губ приподнялись в безмятежной улыбке. – Значит ли это, что быть твоей парой будет как-то отличаться от того, что у нас уже было до этого? – Такое вот заключение брака между двумя разными видами… редкость, – отвечает Намджун, поджимая губы, думая, как ответить. – Так что я не знаю. – Для вампиров существует только доверие к другому. Это требование быть вместе до конца ваших жизней, – говорит Юнги, обмениваясь с Намджуном лёгкими улыбками, и наклоняется к нему. – Это очень похоже на обычный человеческий брак? Без бумажной волокиты. Это что-то более личное, только между вами двумя. – Мне жаль, Тэхён, что я сделал это без твоего согласия, – тихо бормочет Чонгук, проводя пальцами по мятным волосам Тэхёна и наклоняясь, чтобы нежно поцеловать его в плечо. – Я действительно просто пытался спасти тебя. – Вы сказали, что это должно быть взаимное согласие, верно? – спрашивает Тэхён, и Намджун кивает в ответ. – Ну, Чонгуки, честно говоря, мне кажется, что я уже думал о тебе как о «паре». Вот уже какое-то время. Чонгук облегченно улыбается, и Тэхён наклоняется вперед, чтобы потереться носом о нос Чонгука. – Я думаю, моё сердце верило, что ты будешь моей парой всё это время, – шепчет Чонгук, просто чтобы он услышал, в то время как остальные начинают обсуждать планы на будущее. – Моя пара. Моя любимая пара. Тэхён с улыбкой наклоняется к Чонгуку, крепко прижимая к себе Хосока, и закрывает глаза. Он чувствует себя так хорошо в окружении своей обретенной семьи, любви всей его жизни и солнца, светящего в окно.

✨🌙✨

На следующий день, как и было запланировано, Тэхён и Чонгук отправляются с Намджуном в ковен для финальных переговоров. Когда они стоят перед большими двойными дверями, ожидая, когда они откроются, сердце Тэхёна колотится в груди от беспокойства. В последний раз он был здесь, стоял за этими дверями, прямо перед битвой, насилием и кровопролитием. Когда двери открываются, Тэхён ожидает увидеть кровь и мёртвые тела там, где они были в прошлый раз, когда он был здесь. Вместо этого его встречает хорошо освещённая фойе, полностью вычищенное. Если бы в этих коридорах оказался совершенно сторонний человек, то он бы ни за что не подумал, что совершенно недавно пол и стены были залиты кровью, а повсюду лежали бесчисленные тела погибших. – Тэхён! – восклицает Минджэ с облегчением, бросаясь к нему, чтобы крепко обнять. – Я так рад, что с тобой всё в порядке. Я так волновался за тебя, но Намджун-щи сказал мне не навещать тебя, потому что ты всё ещё выздоравливал, поэтому я не стал, но я так волновался. Тэхён улыбается, обнимая Минджэ и успокаивающе похлопывая его по спине. – Я в порядке, извини, что заставил поволноваться, – отвечает он, когда они отстраняются. – Ты в порядке? Ты же тоже пострадал. – Теперь я в порядке, – с усмешкой отвечает Минджэ, приглашая всех внутрь. – Твои родители и Ынхе помогли мне вылечиться и хорошо отдохнуть. Адский огонь – это точно не шутка, а? – Ты можешь сказать это ещё раз, – бормочет Чонгук, переплетая свои пальцы с пальцами Тэхёна, когда они все входят внутрь и двери закрываются за ними. – Все уже собрались и ждут вас, – объясняет Минджэ, ведя их вверх по лестнице к лифту. – Как у вас тут дела? – спрашивает Тэхён, когда они поднимаются на пятый этаж, направляясь в конференц–зал. Тэхён был в этой части здания ковена только один или два раза, когда был ребёнком, чтобы навестить своего отца. – Хаотично, – отвечает Минджэ, качая головой и слегка хмурясь. – Но мы добиваемся мира, медленно, но верно. Теперь всё зависит от того, что делать с теми, кто остался верен моему отцу. Тэхён знает, что Дахён в тюрьме – знает, что он никогда больше не сможет жить свободной жизнью после преступлений, которые он совершил не только против своего собственного ковена, но и против вампиров. И хотя он ненавидит этого человека за всё, что тот сделал, Тэхён сочувствует Минджэ, который вот-вот потеряет своего отца. И несмотря на всё это, Минджэ снова оборачивается, чтобы послать ему небольшую, ободряющую улыбку. Он всё ещё на их стороне. – Вот мы и пришли, – объявляет он, распахивая двери. Это комната, по убранству похожая на зал суда, со сводчатыми высокими потолками и кирпичными древними статуями, сделанными из камня, встроенного в колонны. В центре стоит большой дубовый стол, а во главе этого стола сидит отец Тэхёна. Справа от него сидит Ынхе, слева – свободное место, и за столом находится ещё несколько ведьм, которых Тэхён знает. – Тэхён, – с облегчением вздыхает отец, поднимаясь со стула, чтобы обойти стол и обнять его. – Я так рад, что ты наконец выздоровел. Тэхён улыбается, крепко обнимая отца в ответ. – Извини, что так долго, – отвечает он. Отец нежно целует его в макушку, потом поднимает глаза на Чонгука, берет его руку и пожимает. – Спасибо, – говорит он его паре. – Спасибо, Чонгук–щи. – Спасибо, что взяли всё на себя и выслушали нас, – отвечает Чонгук теплым тоном. – Это изменит многие жизни к лучшему. Отец Тэхёна улыбается. – Таков план. Минджэ ведёт Намджуна и Чонгука к их местам, оставляя Тэхёна с отцом. Дэхван на мгновение уводит его, снова осматривает, снова обнимает и прижимает к себе. – Тэхён, – начинает он и отстраняется, держа его за плечи. – Мы всё обсудили и хотим знать, не хочешь ли ты вернуться в ковен. Чтобы занять своё законное место Главного Лидера. Живот Тэхёна сводит, выражение его лица почти сразу же тускнеет. Всё внутри сжимается от тревоги при мысли о возвращении в ковен, откуда его же и выгнали ещё десять лет назад. Он нервно теребит рукава пальто. – Я не… – он замолкает, нервно облизывая губы. – Не думаю, что я подхожу на эту должность, папа. Дэхван выглядит удивлённым, его глаза расширяются, когда он отстраняется, его руки опускаются с плеч Тэхёна. – Ну, конечно, ты подходишь для этого. Звёзды сказали нам, что это будешь ты. Тэхён качает головой, чувствуя, как его живот сводит ещё раз. Он разочаровывает отца, это видно по его лицу. – Я не хочу возвращаться в ковен, – искренне говорит Тэхён, сглатывая ком, образовавшийся в горле. Его пальцы начинают дрожать даже при мысли о том, чтобы стать Главным Лидером. – Мне нравится моя жизнь снаружи, нравятся мой магазин, мои друзья и мой дом. Я не хочу быть лидером, тем более Главным Лидером. Дэхван кивает, нахмурившись, и протягивает руку, чтобы мягко сжать плечо Тэхёна. – Ладно, – говорит он. – Я понимаю и уважаю твой выбор, Тэхён. Но независимо от того, хочешь ли ты занять руководящую должность или нет, мы все единодушно согласились отменить твоё изгнание. Ты такая же часть ковена, как и мы все. Постепенно на лице Тэхёна появляется улыбка, и он наклоняется, чтобы обнять отца и крепко обнять его. – Спасибо за понимание, папа, – шепчет он в чужую рубашку, закрывая глаза и вдыхая знакомый запах отца. – Что касается того, кто должен взять на себя роль Главного Лидера, почему бы не выбрать Минджэ? В любом случае, он будет следующим в очереди после меня. Дэхван кивает, так же крепко обнимая Тэхёна. – Некоторые люди беспокоятся из–за того, что сделал его отец, но остальные верят в него. – Может быть, если у него будет немного больше времени, чтобы показать себя всем, это сработает, – предлагает Тэхён, когда они отстраняются. – Я думаю, что если кто–то и заслуживает этого титула за то, как сильно они любят и уважают свой ковен, то это Минджэ. Он был готов предать своего отца, чтобы поступить так, как он считал правильным. Дэхван улыбается, обнимая сына за плечи, и они направляются обратно к столу, где Намджун и Чонгук тихо переговариваются друг с другом о том, что нужно обсудить на этом раунде переговоров. – Думаю, ты прав, – говорит он.

✨🌙✨

Ничего не меняется сразу, но постепенно это всё же начинает происходить. Рабство вампиров запрещено, приказ подписан отцом Тэхёна, Ынхе, Минджэ, Намджуном и Чонгуком. Все вампиры, живущие в рабстве, освобождаются и попадают под опеку Намджуна и Юнги, которые стараются создать для них новые места, найти им работу, чтобы они могли начать строить свою новую жизнь. Хосок проводит там много времени, помогая вампирам говорить и исцеляться. Все прозвали его «Солнечным птенцом» за то, что он стал для них источником счастья. Источником надежды. Требуется несколько месяцев, чтобы перемены действительно стали заметны, но когда это происходит, то уже невозможно не обращать на них внимание. Примерно через шесть месяцев вампирам наконец-то возвращают их землю, после нескольких месяцев переговоров с различными другими сверхъестественными существами, которые захватили её. И примерно ещё через два месяца вампирам снова дают законное право кормиться (только по обоюдному согласию), благодаря чему бар Юнги перестаёт быть нелегальным. И примерно через год Тэхён вновь открывает свой магазин внизу для бизнеса. Сейчас он работает там, напевая себе под нос, пока заканчивает наполнять сосуд с зельем «Свежий как утренняя роса». В мастерской чисто, все вещи аккуратно убраны после долгого рабочего дня, но Тэхён остался, чтобы сделать еще одно, последнее. – Тэ? – зовет Чонгук, открывая дверь магазина, и сладкий аромат весенних цветов доносится через открытую дверь. Сад вокруг его дома и магазина процветает, и даже не благодаря его новым магическим способностям. – Ты уже всё здесь? – Да, как раз заканчиваю, – отвечает Тэхён, закрывая крышкой склянку с зельем и ставя её на место. Чонгук шагает внутрь, позволяя двери закрыться за ним, и пересекает комнату, чтобы поприветствовать свою пару нежным, целомудренным поцелуем в губы. – Как прошел твой день? Чонгук снова дует губы, заставив Тэхёна рассмеяться, когда он наклоняется вперед, чтобы поцеловать его в ответ. – Всё хорошо, – отвечает Чонгук, наблюдая, как Тэхён произносит простое заклинание, чтобы очистить свой котел. – Мы начинаем интегрировать вампиров в школьную систему на следующей неделе, поэтому мы с Намджуном очень переживаем по этому поводу. Как только все убрано и вычищено, Тэхён засовывает зелье в карман и берёт руку Чонгука, переплетая их пальцы вместе. Они выходят вместе, запирая магазин, прежде чем направиться к лестнице, ведущей в их квартиру. В их дом. – Я уверен, что могут возникнуть трудности, – говорит Тэхён, когда они вместе поднимаются по лестнице. – Но каждое препятствие, с которым вы сталкивались до сих пор, вы справлялись, и оно того стоило. Прошёл всего год, но многое уже изменилось. Чонгук улыбается, сжимая его руку в знак согласия. – Не могу дождаться, когда увижу, что будет в это время в следующем году, – признаётся он, когда они подходят к двери. – Надеюсь, это болезненное прошлое больше не будет отравлять наши жизни. Тэхён улыбается в ответ, останавливаясь в дверях, чтобы обнять свою пару за шею и прижаться ещё одним нежным поцелуем к его губам. Медленным, нежным и полным любви, как будто у них есть все время на свете. Потому что так оно и есть. У них действительно есть всё время на свете.