Нас двое

      Дверь квартиры грюкхнула громче, чем обычно. Ключ резво провернули в замке, а затем Поля сбросила рюкзак в прихожей, особо не заботясь о хранившихся там конспектах и дневнике, где красовалась запись с неудовлетворительной характеристикой об отсутствии должной подготовки к уроку по алгебре. Не лезут ей в голову никакие теоремы и уравнения, когда вокруг творится не пойми что, всё набекрень забито уже! Оттого и настроения нет, хоть и на мысли себя ловит — знала, что день не задастся. Хотя, по правде сказать, бывало и хуже…   — Это кто у нас такой злой, как черт из табакерки? Неужто двояк домой притащила? — Софа свои экстрасенсорные способности применяет сразу же, увидав Павленко на кухне. А вот Полина замечает в свою очередь, что та приготовилась, как и обещала, к появлению шарлотки, и даже яблоки успела начистить и нарезать.   — Как будто я одна неуд получила… — Поле досадно, она воды из крана себе набирает и пьет, стараясь как можно дольше губы у кружки задержать. Неровен час и взорваться можно с концами в разговорных жанрах.   — Не ты первая, и уж точно не последняя, — Софе не стоит сильно напрягать память, чтобы вспоминать свои шероховатые грехи, за которые когда-то наказанием были отцовский ремень или материнский присмотр. Однажды её заставили переписывать целых десять страниц, чтоб исправить неудачную отметку! Да и Лешка, брат старший, в плане домашнего задания был не сильно распущен, и своей суровостью добился, что младшая сестра знала, как стоит учиться. Если бы только в школе и вправду учили чему-то толковому…         Но на этих мыслях стоит прикусить себе язык. Не время с Полиной подобные разговоры вести, иначе от рук отобьется ещё, а Витя и спасибо не скажет, что мудрая Софа «подсобила» советом! Не хватало ещё одной угонщицы только…   — Нос не вешать, молодое поколение!   — А ты типа уже старое что ли?   — Если язвишь, значит, не всё потеряно! Но я в жизнь не поверю, что дело в одной отметке. Колись, подруга! И не говори, что голову ломала над нашей утренней беседой, там вопрос решённый…   — В смысле, решённый? — пытаясь съехать, Поля цепляется за вырванные фразы из контекста, но Мальцева и тут ей спуску не даёт, всем своим видом показывая, что к этой теме они возвращаться не будут, по крайней мере, не сейчас.   — Без смыслов, колись давай, мне что, из тебя всё клещами вытаскивать? — громыхая противнем, девушка вытаскивает его из духовки, внимательно глядя на Павленко. От неё ничего из виду не скроется, а Поля долго и не сопротивляется, расскажет. Кому, как не Софе она может душу излить, поведав о ситуации, которая случилась в школе.   — Без клещей обойдёмся… — умыкнув из тарелки дольку яблока, она быстренько жуёт, на подругу исподлобья поглядывая, — В общем, тема такая, сегодня в школе такая ситуация произошла. Санька, знакомый мой, ни с того ни с сего быковать начал, кусаться, а я… я как-то даже и растерялась. Мы потом домой с Вовкой шли, он мне говорит, не обращай внимания, мол, Рябинин в себя ушёл, проблемы у него дома. А я что, Соф? У каждого из нас проблемы, но я же на людях не срываюсь!   — Погоди, как ты сказала его фамилия? — Софа яблоки выкладывает, и очередная горстка сама падает, когда внезапно раздаётся истина. Она не ослышалась? — Рябинин?   — Ну да, — Поля даже как-то тушуется под её взглядом поначалу, а затем в наступление переходит, — Погоди, ты его знаешь? Софа?         Мальцева несколько секунд в одну точку смотрит, пытаясь пазл в голове сложить. Это что же получается: Поля дружит с компанией ребят, в которой племянник Алика находится, а он с какого-то перепугу стал на неё зуб точить? «Бред» — твердит внутренний голос, пока настоящий выдаёт:   — Знаю, — и, пока вопросы слишком далеко не заходят, отпечатываясь в глазах Полины, добавляет, — Он племянник одного моего знакомого. Брат твой — друг его.   — И что, тот тоже на всех срывается? — в манере пренебрежения спрашивает. Потому что нервы надтреснутые и язвительность никуда не подевалась, пока Софа руки полотенцем вытирает, вспоминая злосчастную картину ноябрьского дня с машиной, вытащенной из реки и трупом внутри, — Соф, ты что-то недоговариваешь? — ну вот, теперь они ещё и ролями поменялись, одна у другой информацию выпытывать собирается.         А стоит ли всё рассказывать, как есть? И много ли правды знает сама Софа?!..   — У него и правда проблемы в семье, Поля, — зачем юлить, смысла нет. Пожалуй, стоит рассказать хоть что-то, чтобы избавить подругу от домыслов и понять хотя бы какую-то часть поступков.         Павленко только напротив на стул садится, давая понять, что хочет услышать эту историю. Может, и неправильно, из чужих уст вникать во всё это, но так она хотя бы в чём-то разберётся, раз уж сам Санька выбрал путь зуб на неё точить в необъяснимой агрессии.   — Витя с дядькой его, Аликом, служили вместе, друзья не разлей вода были. Прошлым летом Санька в историю одну влез, тачку у одного чурки крутого угнал, ну, а те за ним. Короче, разбил он тачку, Алик за него вписался, племяш всё-таки. А он на удивление тянуться к нему стал, интересно ему с ребятами было в его компании на заводе тусоваться. В общем, мать Санькина не одобряла то, что он так к Алику тянулся, у них там свои траблы были. Потом, Алику с девушкой его подвернулась возможность в Америку уехать, а они взяли и решили ей воспользоваться, уже на чемоданах сидели, уезжать собирались, да так и не уехали.         Рассказ выдался угловатым, скомканным, но Софа и так много лишнего наболтала, поэтому в подробности вдаваться и разглагольствовать ей совсем не хотелось.   — Так, а дальше что? Чего они не уехали-то?         Вопрос, который напрашивался сам собой, Поля не могла его не задать… Вот только, что могла ответить на это Мальцева?         Что их расстреляли, а труп девушки нашли в утопленной машине, которую они видели на озере? Или, что труп Алика до сих пор не нашли? Или, что она несколько месяцев жила с мыслью о том, что он просто уехал и не попрощался с ней?         Что из этого она могла сказать?   — Убили их, Поль.   — Кто? — на лице Павленко не читалось ровным счетом ничего, ни шок, ни удивление, ни ужас. Софа ей даже слегка позавидовала, такая мелкая, а уже так умеет контролировать эмоции, ей бы тоже не помешало.   — А вот это вопрос хороший, правда. Говорят, люди Зураба, одного из авторитетов.   — Ну и ну… — Полине сложно как-то однозначно отреагировать на подобный рассказ, о котором она и не знала. Витя ей не рассказывал о перипетиях со своими друзьями, не в тех отношениях они были между собой, да и вряд ли брат считал нужным посвящать сестру во всё это. Как говорят в народе, меньше знаешь — крепче спишь, и её эта ситуация в принципе не касалась. Видимо, из тех же соображений ни Вовка, ни Илюша её не посвящали в эти перипетии.         А сейчас что? Сейчас, наверное, тоже не её дело. Убедилась просто, что проблемы в семье у Саньки реальные. Былой вопрос о том, чем она заслужила колкости, не отпал, но благополучно отложился на время. Будет ещё, у кого спросить…   — Погоди, — и всё же девичья память резво картинку подбрасывает, возвращаясь к адреналиновому знакомству подруг, — Это получается, труп той девушки, который мы у реки видели, это та девушка его?   — Да. Ни слова об этом больше, Поля, — воспоминания выводят из себя, и Софа не хочет снова поддаваться былым эмоциям. От нее услышали достаточно информации, чтобы теперь сделать соответствующие выводы, — И смотри, держи язык за зубами на эту тему. Особенно с Витей.   — Не глупая, поняла, — и вовремя как раз они беседу свою конфиденциальную сворачивают, потому что снова хлопок двери раздается, а мгновением спустя на кухне Павленко-старший показывается.   — Привет, девчули!   — И тебе не хворать, труженик, — Софа только и наблюдает, как Витя в делах своих вертится, но сегодня что-то слишком рано дома очутился, — Решил отдохнуть побольше и прийти пораньше?   — Ирку просто провожал, а на базе делать нечего.   — Неужели она уехала с концами? — с деланной надеждой интересуется Поля, но, впрочем, зная, что догадки не оправдаются. Не бывает, чтоб в жизни так свезло.   — Она к матери на пару дней, погостить. Новый год же скоро, все дела, подарки там, ёлка, а встречать с нами будет.   — Да уж, новости!   — Выше нос, Поля! Говорят, змеиный яд, он даже полезен, в малых-то дозах…   — Софа, — Вите не по душе, что подобные разговоры затеваются между подругой и сестрой, но поделать с этим он мало что может, — Шарлоткой порадуете?   — Иди, мой руки, и присоединяйся, — Софа на духовку кивает, где уже благополучно дело полным ходом идёт.         Витя из кухни выходит и две подруги, переглянувшись между собой, сходятся в единогласном мнении, которое озвучивает Полина под шум воды из ванной:   — Ну и дела…         В девичьей голове зарождается идея с братом переговорить позже, явно не при Софкиных ушах. Может, хотя бы тогда появится шанс переиграть расклад решения Мальцевой?  

***

        Как не странно, утро субботы выдалось чуть ли не самым лучшим за последние несколько лет. Выходной, в школу идти на надо, никто нервы не делает, ещё и Ирки на горизонте нет, ляпота! Отоспавшись от души, они всей честной компанией позавтракали бутербродами и остатками вчерашней шарлотки, обсудили планы на день грядущий и как-то незаметно друг для друга разбрелись. Первой, как не странно улизнула Поля, а всё потому, что её уже с самого утра поджидали у подъезда, периодически бросая малюсенькую гальку в окно, пытаясь внимание привлечь.   — Доброе утречко! — Вовка подхватил не под белые рученьки, как только распахнулась дверь подъезда.   — Ты чего тут делаешь? — вопрос конечно странный, но не задать его у Павленко не получилось.   — Польк, ты чё тупишь с самого утра, не выспалась чтоль? Тебя жду!   — Зачем?   — Как, зачем? Гулять пойдём!         Не сказать, что Поля вконец удивлена предложению Вовки прогуляться, но то, что он караулил её в одиночку, наводило на определенные мысли.   — И что, где остальные?   — Думаю, сегодня без них обойдёмся, — Вовка рукой отмахивается, но, замечая, что Полина брови поднимает и недоумевающие глазки строит, добавляет, — Илюха с Галадриэль своей на какой-то квест эльфийский подался, а Санька до сих пор выделывается.   — Понятно, — Поле кажется, что после вчерашнего её отношение к Рябинину неоднозначным становится, и всё же зла на него она не держит, — А куда пойдём-то? — тему разговора сменить решает. Может, позже ещё спросит что-то у Вовки, но, если до сих пор он ничего не рассказал, то вряд ли теперь будет многословен на чужие темы.   «Надо бы и вправду отвлечься» — проносится в голове.   — Я тебе сейчас такое место покажу, закачаешься, при чем в прямом смысле этого слова. — Вовка шаг ускоряет под локоть Павленко подхватив,чтобы не упала, гололёд всё-таки это не шуточки, Поле для полного счастья ещё одно гипса не хватало.   — Не поняла, ты куда тащить меня удумал?         Девушка опешила, остановилась даже, но в глубине души ей было интересно, куда же этот мальчишка может её пригласить.   — Увидишь. Мы это место пару лет назад откопали, когда ещё совсем мелкие были. И как нас туда только отпускали, хрен знает. Не, точнее, знает, нас туда и не отпускали, мы тайком бегали. Если бы отец тогда узнал, где мы были, ремнём бы по заднице так отлупил, а сейчас чё уж там.   — Ну ладно, рыцарь-авантюрист, веди, — Полине почему-то до смешного просто Вовке довериться и свою руку в его оставить, переплетая пальцы.         Так они и удаляются подальше от жилого дома Павленко, минуют кварталы, коротая время за беседами. Поля не помнит, о чём точно они говорят, потому что темы сменяют друг друга со скоростью света, но вот прохожие порой оборачиваются, слыша смех этих двух спутников.         Когда же наконец-то они доходят до ворот, белых и засыпанных снегом, Поле становится понятно, куда мальчишка её привел.   — Депо? Серьёзно? — с неверием и даже некой опаской посматривает на то, как на колеях трамваи неподвижно стоят, но вот, один из них издает гудок, прежде чем с места тронуться и начать набирать скорость, разъезжая по кругу, — Только не говори, что вы лазили туда с ребятами!   — Было дело, — Вовка отвечает с мечтательной улыбкой, и Полина сама собой как-то отвечает тем же, — Но нас тогда, слава богу, не засекли! Да и убегать мы всегда умели.   — С ума сойти…   — Надо же как-то оправдывать свое звание рыцаря-авантюриста в твоих глазах, — парирует и к воротам ближе подходит. Руку подаёт, наверх кивая. Молчаливо согласия выжидает.   — А если нас поймают? — перед тем как согласиться на авантюру и перелезть через забор, Поля решает поинтересоваться, а делать-то им вдруг чего что? Бежать ей будет тяжко, с её то астмой, дай Бог если километр протащится и от приступа накатившего не помереть.   — Не поймают, сегодня на смене Егорыч, он дед не прихотливый, гонять нас не станет, так что не переживай, всё будет чики-пики! — Вовка успокаивает её, а сам уже готовится её подсаживать, чтобы Поля смогла без труда через забор перелезть.         По территории депо они идут не долго, чтобы не попасться, но вид откровенно говоря пугает. Людей нет, стоят пустые трамваи, отцепленные вагоны и тишина, а вокруг ни души, будто вымерли все. В кармане куртки громыхает старенький кассетный плеер с наушниками и горстка карамельных конфет. Пахнет свежестью вперемешку с каким-то отработанным маслом, мылом с ландышами и карамельками.         Полина не соврёт, если скажет, что такого у неё никогда не было. Нет, конечно, не пай-девочка, со своими тараканами, которые у всех, в общем-то, есть, но, чтобы вот так нарушать правила — это было до недавно не о ней! Как, впрочем, и общество кого-то на прогулке рядом. А Вовка весёлый, и Полина рядом с ним уж точно не имела шансов заскучать, пускай даже и таким, не совсем законным и честным способом. Ей это, кажется, нравилось…   — Ты что ли договорился с ним? — и всё-таки вопрос слетает с языка, когда они благополучно внутри трамвая оказываются, который первым в цепочке стоит к выездным путям, а им так никто и не повстречался. Ещё и двери открытыми оказываются!   — Секрет фирмы, — загадочно произносит Вовка, который в отличие от Полины не старается говорить шепотом, зная, что помимо одного сторожа поблизости все равно никого ещё нет. Хотя времени, по подсчётам, осталось немного, — Залезай, — Руку подаёт, помогая взобраться по ступенькам наверх, а затем кивает на двойные сидения у окна.   — И что теперь? — спрашивает, — Будем любоваться на местные красоты?   — В точку!   — А если серьёзно?   — Сейчас сама всё увидишь и почувствуешь даже,  — заговорщически так произносит. Вовка знал, что скоро трамвай выедет на городские пути, а там их ждёт незабываемый маршрут практически до центра в одиночку. В такое время в субботу пассажиров ещё нет, а за бутылку Егорыч сумел договориться, уболтав водителя не тормозить до конечной. Так что, план Вовки хоть и был не совсем законным, но уж точно не таким тайным, как думала Полина.         Трамвай тронулся, когда они уселись поудобнее, воткнув наушники старенького плеера в уши, предварительно отмотав кассету к началу. Первым треком была песня Aerosmith — Crazy. А ведь они в какой-то степени тоже были «crazy». Безбашенные, молодые, беззаботные.         Первой остановкой была какая-то промзона, совсем недалеко от депо. Вовка, набравшись смелости крепче сжал Полину руку, грея замёрзшие пальцы в своей мозолистой ладони.   — Романтика, — протянула Павленко, усмехаясь, но руку не одернула. Вовка смущался, смелости набираясь, но всё же наклонился к ней.   — Да я вообще романтик!   — Я заметила.   — А я заметил, что ты красивая.         Полина брови вскидывает вверх, улыбаясь шире.   — И давно таким зрячим стал? — интересуется.   — Да сразу, как ты в гараж наш ворвалась, — встречу их первую припоминает. Вернее, далеко не первую, но тогда они познакомились воочию и по-настоящему, а не только в кривых и мимолётных пересечениях среди школьных коридоров.         Вовка думает: ударит или нет? Судя по тому, что руку его не убрала, то он на верном пути. Но что, если прогадает? Девчонки ж умеют бить больно — это он ещё с лета помнил, когда с Женькой познакомился и по-глупому подкатить пытался. Ну чисто из спортивного интереса! А вот с Полей у него как-то иначе. Её оберегать хочется, особенно зная, какова история пережитого…   — Выходит, ты только сейчас решил мне комплимент сделать? Но я всё равно польщена, — констатирует. С лукавой усмешкой такой, которая нервы обеим щекочет, —Ты, кстати, тоже ничего, — и почему-то на этом моменте оба смеяться начинают, думая, что со стороны это похоже на какую-то сцену из фильма, там такие слова часто говорят. Может, их сцена выйдет со своим неповторимым концом?         Вовка ближе наклоняется и, наконец, решительностью своей все переворачивает. Или, как ему кажется, это мир переворачивается благодаря Поле, которая только чудом его не отталкивает. Рискнул, значит, не зря. Губы девичьи мягкие и податливые — он чувствует их, и поцелуй углубляет спустя долю секунды, вспоминая, как дома учился. На помидорах, блин. Нет, вживую ощущения совсем другие — краше, слаще и приятнее. А, может, дело в том, что это с Полиной он сидит тут и целуется. Кому скажешь — не поверят… Влюбился Вовка?         Пропал парень!         Вовка не знает, что говорить толком. Поэтому смущается немного, когда их поцелуй заканчивается и приходиться отстраниться. Крутым показаться хочет, подмигивая, но у Поли на лице такая безграничная улыбка, и в глазах смех плещется, что выходит плохо.   — Не испугался, надо же.   — Ты не страшная, чего бояться, — плечами пожимает. И усмехается чуть уголками губ, взгляд поднимая.   — Ну как же. Брат у меня есть, старший. Таких обычно бояться.   — А я не с братом целовался…   — Это радует, — Поля посмеивается, но всё же в руку Вовки свою вкладывает, — Пойдем, что ли? А то точно встрянем куда-нибудь такими темпами…         Они бегут, крепко за руки взявшись, как в каком-то дешёвом кино, но это не смущает никого ни сколечко. И убегают они не из депо, а от самих себя. Страшно вот это вот тонкое, хрупкое, живое между ними нарушить. Будто вот-вот ветер подует и сломается всё к сериям собачьим.         Ломаться начинает что-то, когда они за угол панельного дома заходят, во дворах которого коробка с залитым катком стоит. Всё для народа, как говорится.         Может, и не было бы ничего, если бы другими дворами они путь свой решили срезать, а так, имеем то, что имеем.   — Эу! Ты смотри какие люди! — кричит кто-то им прямо с этой коробки, пока они по тротуару плетутся. А ведь ещё пару минут назад Вовка анекдоты травил, Поля смеялась, красота же.   — Блин, мымра тупорылая, откуда ж ты вылезла, — тихонечко шепчет девушка, виду стараясь не показывать, да крепко Вову за руку держит, будто он вот-вот убежать вздумает. Не убежит, не бросит её, он же мужик! Мужик, ведь?   — Это кто? — только и успевает спросить, но вот Поля ответить ничего не успевает. А Вовка характеристику услышал, на ус намотал, и почувствовал, что будет сейчас «весело», когда с другой стороны к ним раздалось:   — Надо же, ты где-то себе ухажёра откопала, сестрица? Такого же больного, как ты?         Алёна, будь она неладна, стояла уже напротив. Вместе со своим спутником — тощим парнем с кучей прыщей на лице и темными волосами до плеч. Сальные.         Полина поморщилась.   — А тебе заняться больше нечем, решила снова сунуть свой нос, куда не следует? Не советую, плохо кончиться, иди, куда шла, — Поля развернуться хочет, и Вовку увести следом за собой, но вот Алена, похоже, не настроена её отпускать так просто.   — Нет, Валер, ну ты видал? Дрянь какая, сначала на отца моего натравила своего костолома, а теперь тут мне высказывает!   — С тобой, вообще-то, разговаривают, — парень этот вмешивается и явно ошибку совершает. Поля в него взглядом стреляет, когда он ее руку одернуть пытается, разворачивая к Алёне.   — Э, слышь, руки от нее убрал, — Вовка тоже в стороне не остаётся теперь, долг свой пацанский проявляя, — И я девчонок так-то не бью, но тут, видно, кто-то сильно напрашивается, — а эту реплику уже Алёне выдает, — Или мне тебя разукрасить, мачо местного разлива?   — Ты погляди, какие словечки! Твоя Полина, между прочим, сама эту кашу заварила, и не тебе ее расхлёбывать, так что не лезь, дело семейное, — Алёна, кажется, вот-вот вцепится в неё. Не взглядом, так рукой. Но Полине плевать, она ее не боится, и ничуть не хуже вторит:   — Кто-кто, а ты мне уж точно не семья! Так, паршивая овца, не более, и отец у тебя — козёл, по заслугам получил, не знаю, от кого, но я этому человеку только спасибо бы сказала, за справедливость! — врёт, Поля, конечно, что не знает. Догадалась, от кого прилетело. Дважды два сопоставить несложно, но и втягивать в это кого-то ещё ей не хочется.   — Ах ты дрянь такая, бери сопляка своего и чешите отсюда нахрен, пока можете. Мой тебе совет, оглядывайся по сторонам и бойся, потому что скоро выловят тебя и отмудохаю, чтоб жизнь малиной не казалась! — Алёна переходила на крик, а потом истерически рассмеялась, топнув ногой.   — Смотри, чтобы тебя первый меня не поймали, мразь! — выкрикнула Полина и не тушуясь плюнула прямо ей в лицо. Теперь они с Вовкой убегали уже от этих двоих. Не самый разумный поступок, конечно, но Павленко запомнила каждое слово, сказанное этой сукой, каждую её усмешку, каждый взгляд. Больше Полина терпеть ничего не станет, не терпила же она, в конце концов!   — Ты совсем на голову отбитая, — тихонько буркнув Вова, пока они бежали в сторону гаражей. На этих словах Поля решила сбавить темп, потому что ещё немного и запыхается окончательно, а там и до приступа недалеко. Рука машинально в карман куртки полезла, за баллончиком.   — Не нравится, вали, тебя никто не держит.   — Ты чё, я ж в хорошем смысле! — встрепенулся Вовка, руку на плечо ей положил, чтобы как-то приободрить, реабилитироваться, что ли.   — В хорошем, в плохом, мне пофиг, я такое терпеть больше никогда не стану, ясно?   — Ясно, — Вовка без слов лишних её в охапку сгребает, видимо, понимает, что обнять нужно. Чтобы поуспокоилась. А Поля и не сильно сопротивляется, опять же, давно её не обнимали, ещё и так искренне. Аж до слёз почти, но на морозе плакать больно, по щекам тогда, в противовес низкой температуре, горячие струйки почти что кипятком сдаются.         Поэтому она не плачет. Сильная, прорвётся. Впервой что ли?   — Спасибо, что лишних вопросов не задаёшь.   — Если захочешь, сама расскажешь, — Вовка уверен, что незачем в душу лезть, если не просят, — Пойдем до дома провожу.   — Пошли, — Поля опять свою руку в его вкладывает и вместе они дальше вдоль гаражного кооператива идут, уже не переходя на бег.         Домой Павленко возвращается уже затемно, когда стрелка часов переваливает за восьмой час. Вроде бы ещё и не поздно, а на улице хоть глаз выколи, да и людей нет совсем, дома сидят, кто чай под телевизор пьёт, кто ужин готовит, кто стиркой занят, кто у детей уроки проверяет, а кого-то и вовсе дома нет, или у них дома. Жаль, пофилософствовать у Павленко так и не вышло, потому что дома её уже поджидал сюрприз в виде Вити, преспокойно попивающего коньяк на их маленькой угловатой кухне, красные розы в вазе, чтобы им пусто было и спортивная сумка в прихожей. В ванной плескались, напевая какой-то нехитрый момент.         Приехала.   — Ты где так долго шоргаешь, а, малая? — ни тебе здрасьте, ни привет. Витя только стопку опрокинул, на ходу каким-то огурцом квашенным закусывая, да тарелку с нарезкой ближе к Поле двигает, мол, поешь, голодная же небось. Полина и правда была голодна, вот только после сего зрелища, что ждало её дома аппетит резко у неё пропал.   — Гуляла.   — С кем? — пожалуй, Вите всё нужно знать. Ну, или он и вправду, как старший брат, опекать пытается, но Поля не привыкла, чтоб о ней заботились, а после недавней встречи, испортившей сегодня всю малину, и вовсе в штыки воспринимает.   — Это допрос?   — Вообще-то, интерес, — Витя поначалу оторопевает, не ожидая такой реакции, — С настроением, смотрю, не очень. Из-за Софы расстроилась?   — Ты мне, оказывается, ещё подкинул причин, — Поля не понимает, почему, но заводится. Может, потому, что Алена слишком не вовремя снова появилась в её жизни, и за это явно брату нужно сказать «спасибо», — Зачем на квартиру к тётке ходил? И только не корми меня лапшой в уши, я видела дочку её. Впечатлений от этой встречи – хоть отбавляй!         Витя делает вид, будто не слышит или не хочет слышать о чём ему сестра говорит, поэтому выдаёт буднично.   — Расстроилась…   — Ты меня игнорировать вздумал? — девчонка напротив него садится, в глаза посмотреть пытается, чтобы хоть что-то вообще понять в них можно было, но там плещется только коньяк. А в ванной плещется Ирка, фу. От этой мысли становится дурно.   — Зачем, зачем, за хлебом, бля! Там вопрос решённый, поняла? Об этой сучке малолетней можешь даже не переживать, и о козлодое-папаше её тоже. Если они не поняли, ничего, зайду, повторим, мне ж не впадлу, ты же малая моя! — речи Витя стелет блатные, правильные, вот только всё равно как-то не весело получается. Вроде и понять его можно, но в душе всё равно обида какая-то сидит. И ради кого он Софку вытурил, ради это своей, которая телеса сейчас там намывает? Ну бред же!   — Если хочешь знать, я не жалею. По уму поступил, — «В кои-то веки» в голове крутится, но добавлять он этого не стал.         Поля на бутылку кивает.   — А празднуем что? Возвращение блудной невесты?   — Скорее, отъезд подруги, — Витя и сам себя не по-людски ощущает, но ведь не выбросил на улицу, пристроил под крышу! Пускай и Гришкину, но всё же. А Терентьев присмотрит, хотя, Мальцева такая, что сама кому хочешь нянькой сделается, мало не покажется, — Поль, честно, не мог я иначе. И Софка поняла, и не денется же из жизни твоей, общайтесь, вон, до дома Гришки десять минут на тачке, всего-то.         И Поля уже смягчиться готова, оттаять, но из двери ванной распахиваются, и Ирка появляется собственной персоной. В полотенце укутанная, с паром, исходящим от тела. И запахом шампуня, от которого Полю тошнит. Будто специально выбрала такой резкий запах, зная, что у Павленко астма.   — Витюш, это просто рай! У матери воду отключили горячую, а тут хотя бы расслабиться смогла, так бы и утонула в этих прелестях… — слишком двоякая фраза вызывает разные ассоциации у Вити и Полины. Первый вспоминает одну утопленницу, а вторая выдаёт тихо, но ощутимо:   — Такое, как ты, не тонет.   — Мелкая, а ты и правда приуныла, — конечно, Ира слышала их разговор, но смотрит на Полю и усмехается, как змея, — Твоя подружка свалила и тебе ничего не оставила?   — Увы. Зато хотя бы кто-то теперь не будет терпеть твоё завывание в душе, аж противно.   — Не завидуй, малышка, завидовать не хорошо! И тебе когда-нибудь что-то, да обломиться! — от её елейного голоса мурашки по спине бегут, а к горлу подступает ком. Боже, неужели и правда стошнит? Нужно срочно баллончик из куртки достать и выпроводить её отсюда, пусть где-то там брата и окучивает, а при ней не надо, извольте.   — Да было бы чему завидовать!