Роджер и его собачка Коилин

Утро у Роджера не задалось. Ещё сквозь сон он чувствовал тёплое тело Киля, ещё сквозь сон понимал, что он даже слишком горячий. И только его жалобный голос: - Роденька, у меня горлышко болит. Сииильно... Заставил окончательно проснуться и осознать, что его сероглазое чудо опять заболело. И опять ангина, судя по жалобе. Ею он болел часто. Словосочетание "острый тонзиллит" и разговоры о том, что в период ремиссии следовало бы удалить миндалины, Родж уже слышал два раза за те полгода, которые с ним живёт парнишка. А в медицинской карте упоминаний намного больше. На этот, наверное, всё же придётся согласиться на операцию. (Странно, что предыдущий хозяин этого не сделал) Парень закутал мальчишку в плед и усадил ближе к спинке кровати, чтобы была опора. Сам же сбегал на кухню за ложкой. - Ну-ка открой ротик, киса. Коилин послушно открыл рот. - Красное всё. И гнойнички прям видно хорошо. Скорую вызывать не будем, сходим на приём в терапевту. Там нам скажут, что делать. - Не хочу в больницу, - прохрипел Киль. - Надо. Роджер поскидал самые необходимые вещи в сумку на случай госпитализации, собрал документы и попытался заставить Коилина выпить немного воды. Тот, с больным-то горлом, естественно сопротивлялся: - Не хочу. Глотать больно! - Надо, - снова настоял старший. Род заставил мальчугана выпить немного, а затем измерил температуру. 38.7. Нужно было срочно в больницу. Киль сопротивлялся, хоть и слабо, да и тащиться с ним через весь город на приём было неохото, поэтому было решено вызвать врача на дом.  А пока Родж завернул Ко в плед и лег рядом, обняв его. Уже через несколько минут мальчуган уснул. Врач приехал через час. Род радушно встретил его на пороге и провел сначала в ванную - помыть руки, а затем и в комнату больного. Коилин дремал и на доктора никак не отреагировал. - Последний раз мерили где-то час назад. 38. 7 температура. Кашля и насморка нет. Жалуется на боль в горле. Горло, кстати, красное. И налёт на миндалинах, - объяснил парень, пытаясь растормошить Коилина.  Врач осмотрел его, измерил пульс, послушал сердце. - У вас уже такое было? - Тонзиллитом мы болели. Нам уже предлагали удалить миндалины. Пока не решались, но думаю после этой болезни всё же проведём операцию, - ответил Роджер, обнимая дрожащего мальчика. - На первый взгляд пока все не слишком критично. Антибиотики пока выпишу. Питье, полоскание, постельный режим. Но лучше всё же к лору. Я оставлю вам направление. Пусть посмотрит и обговорит всё. - Хорошо.  Парень последовало совету врача и отвёз мальчишку на приём. Всё действительно оказалось не так серьёзно, хотя и требовало постоянного врачебного контроля. Но обошлось без госпитализации. Лор чётко расписал, что и сколько нужно пить, когда полоскать горло, что есть. Роджер чётко следовал рекомендациям, и вскоре мальчишка пошёл на поправку. Но теперь ему предстояла операция. Его заранее положили в клинику на полное обследование. Юноша очень нервничал. Да и все эти анализы и измерения уже достали. В день икс он дико рыдал и цеплялся за Роджера: - Родя, Роденька, не мучай меня! Я не хочу! - Тише, сладкий мой, тише, - утешал его хозяин, - Успокойся. Нельзя сейчас плакать. Потерпи. Это не страшно. И не больно. Ты даже не почувствуешь. Заснёшь и проснёшься уже в палате. Давай-ка я тебя по головке поглажу, чтоб ты расслабился.  Роджер умиротворяющее шептал ласковые слова, но в глазах парнишки всё равно стояли слезы. Его увезли в операционную, а Родж остался в коридоре. Было страшно и тревожно за него. Но других вариантов не было. Так что пришлось остаться и ждать. Он отошёл к окну и задумался. Парень и сам не понял, как долго так простоял. Но вот, к его радости, дверь операционной открылась. - Все прошло успешно. Мальчишка в реанимации. От наркоза отойдёт где-то через час. Завтра уже переведём в обычную палату. Вы же помните рекомендации? - Да. Спасибо, доктор. Теперь всё в порядке, - улыбнулся парень. Очнулся Коилин, когда за окном уже стало темно. Говорить даже не пытался - больно и страшно что-нибудь повредить после хирургического вмешательства. Всё тело было словно чужое. Болело всё, и страшно хотелось пить. Хотя, о воде можно было только мечтать. Даже слюну глотать сейчас нельзя. Хотелось плакать, но Киль с трудом сдержался, понимая, что слезами сделает только хуже. Он сделал над собой невероятное усилие, чтобы успокоиться и снова уснуть.  Восстановление шло своим ходом. Его кормили холодными мягкими блюдами, давали какие-то обезболивающие препараты и наблюдали. А любимый всё время был рядом, обнимал и подбадривал. Говорить мальчик осмелился лишь на 14-ый день после операции, хотя уже давно разрешали и вообще выписали и неделю назад. - Родь, я тебя люблю. Спасибо, что был рядом, - первое, что за это долгое время услышал от него хозяин. - Я тебя тоже люблю, киса, - улыбнулся Род, чмокнув его в лобик, - Главное, что теперь ты перестанешь так часто болеть. Ты умница, и я горжусь тобой.