Трудные отношения

—Это же письма! Ну и кто это пишет?—сказал Росс и начал читать,—"Здравствуй, РИ! Я очень скучаю по тебе и хочу приехать на Рождество к тебе. Надеюсь, ты не против. Жди к 6-ому декабря. И, кстати, на этот раз я возьму с собой одежду потеплее. Пока"...Раньше я бы подумал, что это пишет кто-то другой, а не ты. Но сейчас... Я думаю, ты не такой самолюбивый подлец, какие им я тебя считал. —РИ был единственным, с кем я так хорошо общался. Теперь, надеюсь, я и тебя могу считать другом. —Конечно! Они мельком перечитали все письма Америки. Ничего такого там не было. В основном были предупреждения Америки о его приезде или поздравления от него же. Поэтому России стало скучно, и он решил перейти к другому альбому. Америка был не против, даже рад. Хоть там не было ничего такого, но ему всё равно было не приятно от того, что его письма читает Россия. —Блин... —Что?—спросил Аме. —Да это письма Рейха папе... —И что? Мы сейчас же узнаем о Рейхе больше,—сказал США, но заглянув в альбом огорчился,—Чёрт, всё на немецком. Теперь никак не прочесть. —Тоже мне проблема! Ща всё переведу!—сказал русский и пробежался глазами по тексту, а американец удивлённо спросил: —Ты знаешь немецкий? —Ну да, в годы войны отец научил, мало ли... Нужно знать язык своего врага. —Ты долго переводить будешь? —Нет, я могу на ходу переводить,—сказал РФ и начал читать текст уже на русском,—"Дорогой друг, думаю, будет очень хорошо, если мы съездим на охоту. У меня что-то вроде каникул, и у тебя тоже, я это знаю. Поэтому я разорву к чертям твою ушанку, если ты не согласишься. Встретимся как обычно у дома отдыха, 16 сентября. Кстати, я возьму на этот раз своих овчарок. С ними будет лучше, не то, что с "охотничьими" псами. До встречи." —Похоже, Рейх был всегда с "чудинкой",—усмехнулся Аме такому стилю общения, ведь и Рейха, и Союза ростили империи, что должно было означать "хорошее воспитание" и "деловой стиль общения". —Да по фигу. Вот следующее письмо. "Высокопочтенный, всеуважаемый, великий Союз Советских Социалистических Республик, спешу поздравить Вас с вознесением на престол. Эх... Да ладно. Я не хотел тебя обидеть. Знаю, как тебе было тяжело принять это решение, и тем более, сделать это... РИ был самым лучшим отцом. Он всегда был добр ко мне. Никогда сильно не наказывал нас с тобой, даже за те дорогущие фарфоровые вазы. В общем, я скорблю вместе с тобой и не виню тебя за то, что ты сделал. Приеду на похороны. До встречи..." —закончил читать РФ. Ему стало как-то не по-себе. Сердце тяготело и наполнялось грустью. Россу казалось, что он давно знает РИ, и ему только что известили о его смерти. Помолчав, он всё-таки сказал,—РИ, похоже, был добр ко всем... Жаль, что я его не знал. —Да, жаль. Ты бы ему понравился, раз уж ты смог понравиться фашисту,—со смехом сказал последнюю часть второго предложения и, тем самым, смог перевести тему,—Мне кажется, не отец учил тебя немецкому, а добрый дядя Рейх. Маленькие дети воспринимают языковую среду и могут начать говорить на любом языке. —Иди в жопу. Я лучше следующее письмо буду читать,—наигранно обиделся Русик,—Так здесь,—он взял несколько писем,—ничего интересного, простые "Как дела", "Как там дети", "Давай в выходные на охоту" и прочее. А вот это,—он взял пару последних писем,—интереснее. "Совок, даже не смей меня отговаривать. Я решил, что начну войну, даже если ты не хочешь воевать на одной стороне и править всеми, кто нас угнетал. Я смогу завоевать Европу и Ближний Восток. Возможно, ЯИ сможет подчинить весь Китай и Монголию, но у нас намного больше шансов с Тобой. С Тобой мы сможем подчинить не только Европу и Восток, но и Африку и Северную и Южную Америку! Представь: мы всё разделим, и в мире будет только четыре страны:Я, Ты, Японская империя и Фашистская Италия. У тебя будет коммунизм и никаких капиталистов, если хочешь, ты получишь США. Даю время подумать до 39-ого года. Потом, мы с тобой или без тебя начнём войну. Надеюсь, ты одумаешься. Auf Wiedersehen." —Хорошо, что твой отец не согласился... Если бы он помог этой троице, то они весь мир за пару лет захватили бы... —Вот последнее письмо, "Союз, прости меня пожалуйста! Я не хочу этого делать, но... У меня нет выбора. Я предлагал идти вместе с нами, а ты отказался. Значит, я подчиню тебя себе. Будет легче, если ты не будешь сопротивляться. Мне очень тяжело это делать. Я не убью тебя и твоих детей. Вы мне очень дороги. Извини за нападение..." —"Вы мне очень дороги". Были б дороги, не начал бы войну и не... постой. Там ещё одно письмо. На русском. Этот от СССР. Видимо, он его так и не отправил,—сказал Америка, взяв спрятанное письмо,—Чёрт. Странный почерк. —Это каллиграфический почерк. Давай прочту. "Почему ты не принимаешь таблетки?! Ты же так умереть можешь! Не ведись на это. Это лишь игры разума из-за болезни. Если ты отступишься в ближайшее время, то я смогу смогу всё простить тебе. Если же не отступишься, то я рано или поздно освобожу свои земли от твоих солдат и лично доведу их до самого Берлина. Даже готов помочь европейским странам. Прекрати этот балаган. Или те слова ничего не значат? Говорил, что любишь меня, а сейчас творишь такое! Для защиты своих детей я готов убить кого угодно, даже тебя... Всё равно, если ты напал на нас, то всё, что ты говорил–это наглая ложь, которую ты говорил, чтобы уговорить меня помочь вам..."—прочёл Россия и умолк, пытаясь переварить всю полученную информацию.