Жадность

– Ты мог бы и не брать, – возразила Джин-А, взглянув на своего брата, по внешнему виду не особо беспокоившегося о ситуации. В конечном счёте, прямо сейчас перед ней был охотник S-ранга, человек, о котором она раньше могла только слышать из разговоров, видеть которого она могла только в телевизоре. Сама идея о том, что ее старший, но непутёвый брат был этим самым человеком, в корне изменила ее мнение о Джин-Ву, с которым она выросла бок-о-бок. Все происходящее было так эмпирично. Ощущалось неправдивым и зыбким. Словно в одно мгновение ее жизнь может измениться по щелчку пальцев, несмотря на ее уверенность в постоянстве и надежду на спокойствие. Всего по щелчку пальцев, пока она всецело не замечала глобальных изменений в своем брате, которые считала лишь небольшой переменой. – Мне нужно заставлять ждать ответа свою собственную сестру? – Джин-Ву лукаво произнес, передав телефон Джин-А его владелице. Хотя он понимал беспокойство своей сестры, ему были равнодушны репортёры ровно до тех пор, пока они не мешали ему или его семье. И сейчас они явно перегибами палку, испытывая терпение Джин-Ву, который уже успевал замечать изменение отношения своей сестры к нему. Она стала более осторожной и обеспокоенной, хотя старалась не показывать это внешне. Джин-Ву ощущал это по ее ауре. – Значит, я буду важнее даже в Подземелье? – Джин-А спросила внешне шутливо, но слова выдавали ее искреннее беспокойство о своем брате, когда она коротко взглянула на другие комментарии, которые только оскорбляли ее непутёвого братца. Улыбка Джин-Ву постепенно померкла, оставив вместо себя слабую поддерживающую улыбку, когда он взъерошил волосы своей сестрёнки и беззаботно ответил, – «Я уж постараюсь убедиться, чтобы ты услышала скрежет каждого насекомого под моим оружием». Значительно взъерошенные волосы быстро отвлекли внимание девушки с разговора на раздражение от действий брата, сопровождаемых ужасной шуткой. Лицо Джин-А выдало ее практически нулевое впечатление от слов братца, когда она с фырканьем ответила: «Лучше бы отвечал по утрам, когда просыпаешь». Но это уже было намного лучше, чем опасение, которое обуревало ее раньше. Охотник довольно усмехнулся, отметив знатное гнездо, устроенное на голове своей сестрёнки. Это было его небольшое произведение искусства, созданное с щепетильной задумкой создать как можно больше проблем с распутыванием сразу по двум причинам: пессимистичного настроения сестрички и присутствия человека, приближающегося к их двери в коридоре. Джин-Ву намеренно сделал вид, словно ничего не произошло, сопроводив взглядом ушедшую в свою комнату расчесаться Джин-А. Он подождал пару секунд, чтобы Джин-А не заподозрила своего брата в сокрытии чего-то, и только после этого охотник с долей предосторожности прошел к входной двери, чтобы дождаться человека, которого он ощущал снаружи. Чтобы не вызывать беспокойство сестрёнки, он мгновенно открыл дверь уже после первого стука, готовый выпроводить нежеланного гостя любым возможным способом: хоть гуманно, хоть насильственно. Но человек, который предстал перед охотником, на мгновение озадачил его. – Хен-нииииииииим!.. – Джин-Ву встретило слезное обращение, стоило только секундной оторопи гостя пройти. Джин-Ву прищурился, проигнорировав почти крик молодого чеболя, скорее заинтересованный тем, что могло вызвать слезы этого щенка, из-за которых он выглядел даже более жалко. Если бы не выражение лица Джин-Хо, Джин-Ву готов был просто захлопнуть дверь прямо перед носом этого сосунка из-за раздражающих репортёров. Да и вовлекать сестру в дела незнакомца не пристало, а она уже высунула свой любопытный нос из комнаты, заинтересованная рыдающим обращением странного человека к ее братцу. – Я больше не смогу стать главой гильдии... – Джин-Хо произнес разбитым голосом, но для Джин-Ву, на удивление, оказалась интереснее информация, которой поделился щенок, чем его моральное состояние. Казалось, у чеболя закончились слезы задолго до того, как он прибыл к квартире Джин-Ву, поэтому тот должен был уже успокоиться. Так что охотник просто вышел из квартиры, закрыв за собой дверь и внимательно оглядев щенка с ног до головы. Если щенок не может стать гильдмастером Ю-Джин, значит, у него больше нет высшей цели. Тем более, учитывая его рюкзак и чемоданы в руках, можно прийти к выводу, что параллельно с возможностью исполнения мечты парнишка лишился и денежных средств, соответственно, проблемы начались с родителями. Формально, их контракт все ещё не расторгнут, просто у Джин-Хо больше не было цели и желания, которое Джин-Ву смог бы исполнить. Это было безмерно удобно для молодого охотника, ведь таким образом он получил юридического раба за бесплатно. Все шло чрезвычайно гладко, что означало о присутствии ложки дегтя во всем происходящем. Так что Джин-Ву необходимо было разобраться, где же конкретно она была, ведь она явно таилась в истории этого щенка. «Сейчас ты разворачиваешься и уходишь. Больше ни единого слова, так что – молчаливо и оперативно. Иначе я позвоню в полицию», – Джин-Ву, тем не менее, произнес, строго оглядев чеболя, прежде чем открыть свой телефон и оплатить тому ближайший отель. Внешне казалось, что мужчина действительно набирает номер госорганов. Это не заняло у Джин-Ву много времени, так что вскоре он просто занёс палец над кнопкой об оплате, словно действительно угрожал Джин-Хо. – «Ты все ещё здесь? Я сказал уходить». Ю Джин-Хо снова впал в недоумение, потерянно и почти обиженно разглядывая человека, которому, как он считал, мог доверять. Паренек в замешательстве ещё один раз прошёлся взглядом по лицу старшего брата, выражавшему холод и равнодушие. Этот отстраненный взор выбил из Джин-Хо даже слова возмущения или мольбы, оставив неудачливого паренька безмолвным и окаменевшим. И только при повторном упреке со стороны Джин-Ву Джин-Хо искренне поник, опустив голову. Он больше не собирался плакать: ему просто нужно было время, чтобы перенести шок. Паренек уныло отвернулся и молчаливо зашагал прочь, впервые испугавшись сказать что-то своему старшему брату. Весь его образ запросто можно было назвать определением безысходности, что вызвало непроизвольную усмешку Джин-Ву, четко услышанную чеболем в тишине коридора. Джин-Хо сжал кулаки и только ускорил свой шаг. И только когда лишившийся всего и осмеянный собственным хен-нимом страдалец уселся в своем фургоне, который оказался его единственной собственностью, Джин-Хо заметил одно короткое сообщение от Джин-Ву, содержавшее в себе название отеля и номер комнаты в нем. И вскоре последовало ещё одно, отправленное хен-нимом только после прочтения пареньком предыдущего: «Ты Гон Джин-Хо». Настроение Джин-Хо тут же улучшилось, когда он, почти сияя, написал в ответ печатными буквами: «СПАСИБО, ХЕН-НИМ!!!!» Он надеялся как можно понятнее и быстрее донести до Джин-Ву, что Джин-Хо был безмерно благодарен, несмотря на странное обращение у двери квартиры от своего старшего брата. Но, так как это были старые СМС, Джин-Хо не знал, прочитал ли охотник это, но был почти уверен, что тот отбросил свой телефон, стоило изначальному плану исполниться. Через два часа Джин-Хо уже сидел в своем гостиничном номере, готовый распаковать свой немногочисленный, по его меркам, багаж. Хотя от страдальца отвернулся отец, хен-ним действительно поддерживал Джин-Хо, что дало пареньку надежду на то, что все не так ужасно. На самом деле, он был даже рад, что мог рассчитывать на своего старшего брата в трудные минуты. Когда в его комнату постучали, Джин-Хо простодушно направился к двери, открыв ее небрежно и без всякой опаски. Джин-Хо не нужно было бояться папарацци в течение всей своей жизни, поэтому он с лёгкостью мог открывать и закрывать двери, не задумываясь о последствиях. И это крайне напрягло Джин-Ву, стоявшего у этой самой двери и быстро понявшего тактику движений Джин-Хо. Этот щенок совершенно беззаботно и легкомысленно открыл ему дверь, даже не проверив его личность. Охотник даже не знал, как много чеболю следовало узнать об этой жизни, поэтому он просто сдался и без лишних предисловий зашёл в комнату, закрыв за собой дверь и поставив тень для защиты их приватности. Однако в голову охотника невольно закралась мысль о том, не придется ли ему играть роль отца для этого щенка. – Без лишних прелюдий. Что произошло? – В результате разговора с отцом я показал ему наш договор. – При этих словах по спине Джин-Ву прошли мурашки: если Мен-Хан захочет расторгнуть их контракт, он запросто сможет достать всю семью молодого охотника. И это были явно не шутки, как с чеболем, главным пороком которого была доверчивость. Кажется, Джин-Ву достаточно быстро нашел ту ложку дегтя, о которой беспокоился. Его пронзительный взор обратился к Джин-Хо, изучавший молодого человека в ожидании продолжения. – У меня отобрали все: дом, карточки, машины. Остался только наш фургон. – Почему тебя выгнали? Что твоему отцу не понравилось в документе? – Размытые формулировки, вследствие чего обязательства лежат в большинстве на мне. И мной теперь можно помыкать, как угодно. – Тогда почему ты пришел ко мне, если именно я изменил документ? – Джин-Ву наконец спросил то, что достаточно интересовало его. Ранее Джин-Хо собственными глазами видел, как охотник исправлял документ под свои нужды, и даже способствовал ему, принося кофе и закуски. После рассказа Мен-Хана в голову этого ребенка явно должны были закрасться подозрения. – Потому что хен-ним меня ни разу не обманывал. Если Вы внесли изменения в документ, вызвавшие гнев моего отца, это было ненамеренно, ведь у Вас нет юридического образования. Охотник опешил от такого ответа. Возможно, он никогда в жизни больше не найдет такого доверчивого щенка. Словно Джин-Хо был одной из его теней, различие лежало лишь в обладании плотью и кровью. Словно стоило только что-то сказать этому человеку, и щенок бы беспрекословно действовал в интересах Джин-Ву... Охотник снова ощутил, как по его спине пробежали мурашки. – И что ты планируешь делать теперь? – Джин-Ву сел на один из стульев в спальне, внимательно оглядев Джин-Хо с ног до головы, когда тот уселся на кровать. Голос охотника стал немного спокойнее, да и раздражение доверчивостью Джин-Хо куда-то улетучилось. – Не уверен... Мне нужно подумать. Но я все равно останусь Вашим работником, хен-ним. – Почему? – Хотя Джин-Ву хотелось бы верить в чрезмерную преданность чеболя, тот слишком уж уточнил, что останется работником, а не просто будет полагаться на своего "хен-нима". И реакция Джин-Хо, опустившего взгляд и начавшего теребить пальцами покрывало, подтвердила предположение Джин-Ву. Тот явно не особо хотел делиться мыслями по этому поводу, что вызвало небольшое раздражение у охотника, но не особо повлияло на его отношение. Охотник готов был спокойно подождать ответа. – У меня есть одно желание, которое Вы вряд ли хотели бы исполнить. А вот это было уже намного неприятнее. Охотник прищурился и кивнул, понимая, что тот явно не станет озвучивать это желание сейчас, раз готов был держать его в секрете, если бы Джин-Ву не поинтересовался. – Тогда и у меня есть одно: стань частью моей гильдии.