money is the reason for our exist.

Резкий холод и крики.. Где-то наверху, где-то снаружи.. Я в воде, меня достают полицейские, все как в бреду, Разумовский, я не знаю, что ты задумал, но я убью тебя как только увижу. Я сидела в полицейском участке в пледе, вся мокрая. Кто бы мог подумать, что дочь миллиардера окажется в такой пизде? — И так продолжим. Вы не знаете, кто вас скинул, верно? — Милая девушка в прямоугольных очках сидела и записывала каждую мою фразу, была крайне вежлива и добра. — Нет, я стояла спиной к нему, наверное псих какой-то. — Почему я его прикрываю, рассказала бы про него и все, почему я такая глупая. — Не думали, что это Чумной Доктор, как никак ваши родители мертвы, а вы чудом выжили, может его не устроило, что вы остались? — Когда она увидела в моих глазах злобу, решила уточнить. — Простите, не хотела сыпать соль на рану, это нужно для допроса, любая зацепка. — Знаете, вроде у него на руке была татуировка, правда не помню, какая именно, надеюсь это облегчит поиск. — Спасибо! Вы можете идти. — На выходе из комнаты допроса, другой полицейский уведомил меня. — Вас ждёт машина. — Неужели Разумовский, а нет, какая-то чёрная машина, незнакомый человек. — Анастасия? — Смотрел мужчина исподлобья. — Да, вы от Сергея? — Не могу ничего говорить. — Я уже от безисходности не боясь за себя села, может меня увезут в лес и убьют, так будет лучше. В окне я увидела офис Разумовского и сразу смекнуло, что все было подстроено, но сука для чего. Когда я поднялась в сам офис, я увидела Серёжу, сидящего на диване. — Что это было? — Проверка. — На что? — Сдашь ли ты меня. Ты прошла. — А жаль, нужно было бы тебя сдать, чтобы по приходу сюда, ты меня поскорее грохнул. — Что за мания умереть, тебя не привлекает то, что происходит? Думал стокгольмский синдром так и работает. — Какой синдром? Ты о чем? — Серёжа в сидящем положении наклонился вперёд и сложил руки в замок. — Ну смотри, ты остаёшься в отношениях с психопатом, при это возвращаешься всякий раз. — Отношениях? Ты ебнулся? Мы знакомы где-то недели две, плюсом ты при каждом приступе пытаешься меня убить. — Я блять образно, ты поняла о чем я. — Я игнорировала его, пошла переодеваться от холодной влажной одежды. Серёжа подошёл сзади и обвил мою талию руками. — Знакомы две недели, а я уже побывал в тебе, хочешь сказать, что ты легкодоступная? — Я скинула его руки с себя с особой злостью. — Ууух, как грубо. — Не смей называть меня шалавой, я доверилась тебе! — Доверься ещё разок. — Серёжа вновь оказался сзади меня, шептал мне на ухо. Его руки гуляли по моему телу, а губы то и время касались моей кожи. — Доверюсь ещё и ещё, поверь. — Я повернулась к нему и втянула в поцелуй. Сейчас это не любовь, это жалкая попытка избавиться от всего, что накопилось, забыться на время, почувствовать тот приятный до ужаса узел в животе. Разумовский прижал меня к стене, не разрывая поцелуя, руки гладили каждый участок моего тела. Серёжа посадил меня на себя и понёс к дивану, он положил меня на него так, что он был сверху. Я понимала, что это был не Разумовский, точнее другой Разумовский. Парень буквально сорвал с меня белье и кинул куда-то вдаль комнаты. Сам в попыхах сорвал ремень, но не отложил, будто и это немало важный элемент. Приспустив штаны вместе с боксерами, Серёжа грубо перевернул меня на живот, оттого, что я ничего не видела, было жутко, думаю мы даже не пользовались презервативом, все так быстро, так грубо, я словно пьяная. Разумовский провёл двумя пальцами меж половых губ, что я вздрогнула и выгнулась, ему нравилось подчинение надо мной, нравилось, что я изгибаюсь от его действий, что он владелец ситуации, а я лишь всем телом кричала "Ещё! Ещё!" — Ты так хотела этого? Как мило. — Серёжа вошёл в меня резко. Боль продолжалась на протяжении трёх резких толчков. Я лишь умоляюще стонала, толи хотела, чтобы он остановился, толи чтобы продолжал. Сережа намотал мои волосы на руку, оттянул на себя и проговорил на ухо. — Скажи, ну же, скажи, как тебе нравится, что ты хочешь ещё, скажи. — Его хриплый голос, горячее дыхание, все было как в тумане. Серёжа не дождался ответа и лишь сильнее оттянул мои волосы. — Скажи! — Аах! — Я откинула голову назад и глотала воздух. — Сильнее, прошу.. — Это все, что крутилось у меня в голове, казалось куда сильнее, но оказалось есть. Толчки становились реще, сильнее. Я изнеможённо стонала, моя голова лежала на спинке дивана, куда я опиралась. Я почувствовала, как Серёжа водил по мне холодным ремнём, сначала просто водил, а после хлестнул так, что я почувствовала, как место удара покраснело, это лишь сильнее заводило. Разумовский снова перевернул меня и втянул в жадный поцелуй, он продолжал толчки. Его руки сжимались на моем теле так, что на утро точно будут синяки, но это было лишь в сласть.Для нас обоих настал пик удовольствия, я прижала к себе Разумовского и кончила с легкой дрожью по всему телу, Серёжа спустил мне на живот, тогда я увидела, что все проходило без презерватива. — Вместе до конца. — Это вопрос? — Это утверждение, куда же ты уйдёшь. — Почему он решил обсудить это в такой момент, боже. — Без проблем. — Я ушла в душ.