money is the reason for our exist.

N время назад.

— Ответь, в чем моя вина? — Чёрные капли туши вперемешку со слезами капали на белый пушистый плед, из дорогого ноутбука доносился голос любимого человека. — В том, что ты шлюха! — Эти слова лишь добавляли масла в огонь, слёзы лились с новой силой, но уже не из-за расставания, а от осознания того, какой он на самом деле. — Знаешь что, Серафим?! Да я ненавижу тебя! Вообще никогда тебя не любила, иди к черту, подонок! — Ноутбук закрылся с громким хлопком. Как-то так прошло расставание с моим парнем, не на самой веселой ноте конечно. Но кто же знал, что через пару месяцев все изменится. — Я в прошлый раз погорячилась, правда. — Я тоже много всего наговорил. Не было предположений, кто мог это разослать? — Вообще нет, да и разбираться не особо хочется. Ладно, проехали. — Слушай, может это будет как-то странно звучать, но.. — Серафим почесал затылок с невинным выражением лица — Давай поклянёмся, что встретимся ещё раз.. Когда-нибудь… — Ты так говоришь, будто кто-то из нас уезжает до конца жизни. — Ну, вообще-то да. Я переезжаю.. — Мы сцепились мизинцами, «закрепляя» клятву. Потом, как оказалось никуда он не переехал, но мы всячески избегали друг друга, что собственно и привело к окончанию нашего общения. Позже, как выяснилось, моя, кхм, подружка, сошлась с Серафимом сразу после того, как мы и расстались. Несложно догадаться, что этой подругой была Адель. Именно на том этапе у меня и закрались некие сомнения насчёт её личности. Еще месяц спустя один студент любезно согласился взломать все соц. сети моей горячо любимой подруги, причем всего за каких-то полторы тысячи. Я, честно говоря, была удивлена тому, что парень с ником "Серый, а вообще рыжий" смог провернуть такую работу, но его методы меня не особо волновали - работу же выполнил. И тогда, когда все её аккаунты оказались в моем полном распоряжении, я окончательно убедилась в том, что мои подозрения обоснованны.

Наши дни.

— Всё ещё помнишь? Убери свою пукалку, если это попытка меня запугать. — двумя пальцами осторожно отодвигаю оружие от собственного виска. Я что, смертница по-вашему? — Почему?! Почему ты её убила? — Серафим, — отчаянно сдерживаю свое делание расхохотаться прям на месте — я тебя умоляю, ты ведь даже не любил её. Девочка плохо поступила, а за свои поступки надо отвечать. — Как думаешь, все уже знают, что Мокривский маньяк - ты? — Делает акцент на последнем слове, а я краем глаза подмечаю трясущийся в его руках пистолет. — Что за вопросы? Конечно, никто и понятия не имеет. Мне больше интересно, откуда ты.. — На её телефоне стояла прослушка. — Произносит резко, словно отрезает. — Прослушка? — В конце концов мои тщетные попытки летят в тартарары, и я невольно усмехаюсь — Если это шутка, то мне очень смешно, Фим. — Я не доверял ей, так и вышел на тебя. — Не доверял? Да у вас прям любовь, я погляжу! — Да не в этом дело, мать твою! — Он истерично трясет пистолетом, не в силах сдерживать слезы. Бледная кожа, голубые глаза, пепельные волосы. Отвратительно, какое же клише. Эх, а мы с ним планы на совместное будущее когда-то строили… — Что тут происходит? — За спиной Серафима буквально появляется Серёжа, на чьем лице читается явное волнение. — Ничего особенного, Серёнь, просто бывший забежал повидаться, — Непринуждённо накручиваю прядь волос на пальчик, хлопая ресницами — К тебе разве бывшие не врываются с пистолетами? — Ты меня явно недооцениваешь, — С серьёзным тоном, но очевидным сарказмом откликается рыжий, а я ловлю его улыбку — Ежедневная практика. — Я сейчас вас обоих застрелю к чертовой матери! — Делает попытку прицелиться, но не успевает. — Удачи пожелать? — Секунда, и парень уже раздраженно пыхтит, распластавшись по земле — Ах да, вспомнил - удачи желают неудачникам. Придерживаясь тактики «моя хата с краю - ничего не знаю» наблюдаю за всем этим с небольшого кресла, что Разумовский так удачно расположил в углу террасы. — Ты че лыбу давишь, мужик? — Чувствую волнение Сережи, что тот умело прячет под личиной безразличия. — Издеваешься? — С горем пополам Серафиму все же удается приподняться, не забыв при этом одарить противника мерзкой улыбкой — Да вам обоим пожизненное грозит, идиоты! — Ты серьезно думаешь, что о нас кто-то узнает? — Сергей в долгу не остается, скалясь. — Я уже выложил запись нашего с тобою разговора о том, что ты маньяк! — Отчаянно тычет в мою сторону пальцем, в то время как мы с Разумовским одновременно срываемся с места, направляясь к телефону Серафима. — Чёрта с два! — Обшарпанный айфончик летит вниз. Следом за ним отправляется и его хозяин. — Блять… Это убийство повесят на нас? — Заглядываю парню в глаза в надежде найти там хоть каплю поддержки. — Если найдут. — Ненадолго сжимает мою руку, а я окончательно запутываюсь в себе. — Чего?! — Не проронив больше ни слова, Разумовский спускается вниз. — Ну что за дичь происходит!? — Быстро перебираю ногами, пытаясь успевать за парнем — Серёж, что ты собираешься делать?! — Одевайся. — И пока рыжий судорожно скидывает ноутбук и прочую рабочую хрень в рюкзак, я покорно выполняю все его указания. «Прихожу в себя» только в машине, но, учитывая всю ситуацию, стараюсь не задавать вопросы от слова совсем. — Я люблю тебя больше всего на свете. — Вдруг выдает Серёжа, накрывая мою ладонь своей. Я тебя тоже, дорогой, но что за признания? — Прости меня за все и прошу, не забывай. — Не забывать кого? Что? Серёж, что вообще происходит?? — Даа, только истерики сейчас не хватает, для полного комплекта. Мы подъехали к каким-то небоскребам, Разумовский, не разрывая наши руки, вытянул меня из машины, направляясь ко входу. Бешеные удары сердца гулко отдаются в груди, а по телу расползается противнейший страх — страх неизвестного. Поднявшись на крышу рыжик, мой, чёрт возьми, рыжик, обессилено опустился на край, доставая сигарету из пачки. Внизу были слышны сирены. Чёрт, и почему наша полиция работает оперативно только тогда, когда это вообще не надо? — Нам некуда деваться, Серёж… — Подхожу сзади, приобнимая за плечи. — Есть. — Порывисто встает, откидывая сигарету — Выход есть всегда. — Ты же не собираешься делать это?.. — Черт побери, Разумовский, тебе же не пятнадцать чтобы проблемы так решать. — Именно это и собираюсь. — Протягивает мне ладонь, воссоединяя контакт, после чего коротко подносит «замок» из рук к лицу, трепетно целуя костяшки. — Ты, — Запинаюсь, ощущая невесомое тепло его губ — даже не представляешь, как сильно я люблю тебя. — Представляю. — Последнее, что я вижу - легкую улыбку парня, тянущего меня вниз. Знаете, говорят, перед смертью вся жизнь перед глазами проносится. Отчасти, они правы. Единственное различие в том, что я пытаюсь запомнить его. Каждую черту его лица, запах - тот жесткий одеколон, что вообще не вписывался в его «мягкий» стиль вперемешку с ароматом мокрого после дождя асфальта и только что сорванных ромашек. Его мягкие прикосновения - он до ужаса любил гладить мои руки и делал это постоянно, когда мы сидели вместе. Его обволакивающий голос, глаза цвета морской волны, в которых буквально можно было утонуть. Сильные руки, что чаще всего дрожали в нередкие моменты волнения, искренний смех и легкие прикосновения к волосам, улыбка, озаряющая весь мой потухший мир. — Проснись, ну же! — Сергей надрывно кричит, пытаясь укрыться от ветра, что беспощадно спутывает его огненно-рыжие волосы.

***

— Да выключи ты уже свой будильник, Господи! — Папа...? — Мама? Мама! — Голос хрипит, а я, в поисках защиты прижимаюсь к отцу. — Ну-ну, ты чего, моя маленькая? — бережно поглаживает по голове, после указывая взглядом мне за спину — У тебя сегодня важный день, нам нельзя опаздывать. — Краем глаза замечаю сбоку переливы янтарной ткани, и сердце пропускает пару-тройку ударов. — Но… Где Серёжа? — Какой ещё Серёжа? — Отец в недоумении пожимает плечами, направляясь к выходу из комнаты. — Р-Разумовский… — Ааа, этот. Если не ошибаюсь, то он пару дней назад с небоскрёба свалился насмерть, а что? Давай за завтраком продолжим, тебе надо собраться. — И, не дожидаясь ответа дочери, мужчина покидает комнату, хлопая дверью. Слезы сами собой скатываются по бледным щекам девушки, что сидит, и, поджав колени к груди, смотрит в пустоту. Я люблю тебя до луны и обратно.