клуб неудачников

      В школьном коридоре стояла невыносимая жара. Солнце в начале июня не щадило никого, особенно Моно, который неуверенной походкой подошёл к двери из красного дерева. Моно, от волнения сглатывая вязкую слюну, пытливо глянул на пронзительно смотрящий на него глаз, что был искусно выгравирован над белой табличкой с чёрной надписью “Кабинет директора”.       Моно невольно замер столбом перед дверью. Сразу войти смелости просто не хватало, особенно зная тот факт, что в кабинете сейчас находится довольно статная женщина с строгими приоритетами и требовательная к ученикам. Руки, полностью мокрые от пота, напряжённо дрожали и сжимали ручку потрёпанного портфеля; в глотке першило от сухого воздуха, нагретого зноем летнего дня; школьный коридор пустовал, лишь уборщица одиноко маячила на лестничном переплёте и шваброй скребла пыльные ступени, что ещё больше заставляло нервничать: все дети на сегодняшний день находились на каникулах, отдыхали, один только Моно находится в школе, в которую вообще пришёл в первый раз.       Сердце гулко билось в беспричинной тревоге. Моно через прорези бумажного пакета, красовавшегося на его голове и скрывающегося лицо, осмотрел коридор. Вымытый пол блестел в дневном свете и отдавал специфичным запахом хлора; персиковые стены уходили вперёд к выходу на лестницу, откуда всё ещё доносился шорох швабры по лакированной лестнице; стояла спокойная умеренная тишина, но это нисколько не успокаивало. Хотелось бросить всё – плюнуть на эту школу и уйти, повернувшись спиной к злосчастной двери, что так хорошо выделялась на светлой стене.       Но что-то мешало уйти: держало нитками к кабинету, не давая сделать и шагу назад. Моно долго колебался. Чувствовал себя здесь лишним, как бельмо на глазу, потому что сама школа считалась самой элитной в городе, куда попасть можно только за прекрасный ум или за кругленькую сумму. Моно глубоко в душе сильно сомневался, что директриса захочет увидеть в своём заведении такого побитого студента из бедной семьи, но шанс ведь какой-никакой есть в этой жизни.       Прокатившись на эмоциональных качелях, мечась к решениям “уйти” и “зайти”, Моно склонился ко второму варианту. Как бы не было страшно, отказываться попытать удачу всё равно, что ступить на путь полного дурака, а Моно себя таковым не считал. Если его сюда отправили чуть ли не пинком, значит у него есть хоть какие-нибудь данные? Не станут они ведь отдавать простого двоечника в школу с самым высоким рангом, которую чуть ли не весь свет восхваляет? Определённо нет. Тем более есть в душе Моно такое маленькое мстительное желание утереть нос своим одноклассникам – показать, что он намного лучше, чем они ожидали, и находится на самом высоком интеллектуальном уровне, в отличие от бывших сверстников (по крайней мере надежда, что они станут бывшими, невольно теплилась).       “Боже, Моно, зайди ты уже в этот чёртов кабинет! Тебя ведь там не сожрут, чего ты так боишься?”.       Сделав настолько глубокий вздох, насколько позволила грудь, Моно наклонился к двери, которая знатно замозолила нервы и глаза, и дрожащей рукой тихонько постучал, прикусив нижнюю губу.       Секунда тишины. Капли пота беспечно стекали со лба, отчего бумажный пакет прилипал к лицу. По ту сторону двери, откуда, вроде как, не исходило не единого звука, и Моно подумал, что директриса куда-то ушла, раздался холодный женский голос:       – Входите.       Табун мурашек щекочущей волной прошёлся с головы до пят. С упавшим в пятки сердцем Моно сглотнул очередной свернувшийся слюнный комок и ладонью толкнул дверь, оставив на её бордовой поверхности мокрый след. Дверь с тихим скрипом отворилась, и Моно сделал шаг за порог кабинета, откуда на него нахлынула приятная прохлада от кондиционера, и сладкий запах дорогих женских духов вместе с терпким ароматом крепкого кофе ударили в нос.       Моно остановился, не смея идти дальше. В глазах на миг потемнело от резкой смены освещения: кабинет был обустроен в тёмных тонах, что оказалось очень непривычным и чуждым, особенно после светлого коридора. Обои бордовые, стеллажи с книгами и цветными папками сделаны из лакированного чёрного дерева, как и сам стол, за которым сидела директриса; деревянный паркет на полу и обширные окна с такими же бордовыми шторами, откуда через щель просачивался солнечный луч и мало-мальски освещал столь мрачное помещение.       “Солидненько”, – пробежавшись беглым взглядом по кабинету, подумал Моно и вскоре посмотрел на саму директрису.       – Д-добрый день, мисс Найтмер, – случайно заикнувшись, пролепетал он.       Та сидела за столом перед какими-то бумагами и чашкой дымящего кофе. Она не сразу обратила внимание на Моно, чиркнув ручкой на документе, а потом уже подняла свои проницательные глаза, окидывая пришедшего внимательным орлиным взглядом, как только тот подал голос. Моно невольно стушевался, словно в него вбили десяток гвоздей – настолько остры карие глаза у директрисы, что Моно успел пожалеть о своём визите сюда.       Мисс Найтмер явно заметила, насколько напряжён Моно, отчего она слабо кашлянула и всё тем же холодным тоном сказала:       – Добрый день, молодой человек, – и указала ручкой на стоявший перед ней стул. – Проходи и присаживайся.       Моно немо кивнул головой и робко подошёл к директорскому столу, усевшись на указанное ему место с прижатым к груди портфелем. Слава богу хоть в кабинете прохладно было, а то от волнения уже рубашка неприятно липла к спине; и дышать можно было свободно, нежели в душном коридоре.       Как только Моно оказался напротив директрисы лицом к лицу, он решил немного изучить её внешность: довольно статная женщина с изящно вытянутыми чертами лица и хорошо выраженными скулами; спина держалась прямо, опираясь лопатками о спинку стула; плечи расправлены, заострённый подбородок горделиво приподнят, тёмные мендалевидные глаза как будто проникали в самую душу, изучая досконально каждую деталь, и могли, кажется, прочитать любого человека, как раскрытую книгу; чёрные волосы были собраны в высокий пучок, от которого дальше волнистые локоны, забрызганные пахучим лаком, спадали до поясницы.       Чем-то директриса напоминала Моно японских гейш, про которых ненароком он узнавал из книг в городской библиотеке.       – Представься, пожалуйста, – попросила мисс Найтмер.       Моно глубоко вздохнул, крепче прижимая к себе портфель. Пересохший язык предательски отказывался повиноваться, но из горла всё уже удалось вытолкнуть слова охрипшим дрожащим голосом:       – М-моно С-сэлмон…       – Сэлмон? – директриса озадаченно изогнула бровь. – По-моему мне звонил мистер Диккенс из твоей прошлой школы насчет тебя, я правильно угадала?       – Д-да, всё верно, – Моно быстро открыл портфель и трясущимися руками вынул папку, которую потом отдал мисс Найтмер. – В-вот.       Та плавным движением руки приняла папку и принялась её листать. На глаза ей попадались различные грамоты, дипломы и прочие достижения, а на последней странице были сами школьные успехи, которые успел получить Моно за семь лет обучения. Моно в полном переживании наблюдал за бегающими по бумагам глазами директрисы и каждый раз вздрагивал, отводя взгляд, стоило той глянуть на него исподлобья. Слишком пронзительный взгляд у мисс Найтмер. Моно был точно уверен, что таким способом она запросто может прожечь дыру, стоит только ей как-то косо взглянуть. А самое волнительное и пугающее то, что в этом взгляде невозможно прочитать эмоции или какие-либо чувства, особенно, когда мисс Найтмер присматривала всю информацию о Моно: устраивает ли её всё? Или есть то, с чем он точно облажался? Примут ли его учиться в эту школу или выгонят поганой метлой?       Директриса с интересом посмотрела на содержимое папки, после чего снова обратила внимание на Моно.       – Что ж, мистер Диккенс был прав, когда говорил о тебе, – произнесла мисс Найтмер, сложа руки на закрытой папке, на одной из которой блестел золотой перстень с чёрным камнем. – Думаю, у тебя есть шансы учиться здесь.       – С-спасибо… – смущённо ответил Моно.       – Но ты знаешь мои правила, – мисс Найтмер откинулась на спинку стула со сложенными на груди руками. – Просто так я не принимаю детей в свою школу – тебе придётся сдать экзамены, чтобы доказать свои способности, потому что этих данных мне не достаточно, понимаешь?       – Д-да, я всё понимаю, мисс Найтмер, – кивнул Моно, нервно закусив нижнюю губу.       В принципе, чего он ожидал? Конечно его просто так не примут только потому, что у него много почётных бумажек. Моно уже наслышан от мистера Диккенса, что мисс Найтмер очень строгая женщина, и с ней можно договориться только при наличии больших денег в кармане. У Моно с собой не то что доллара – цента даже не имелось; поэтому покорно приходится завоёвывать место в престижном заведении честным трудом, активно напрягая все извилины своего мозга.       – Что ж, увидимся с тобой в августе, Сэлмон, – сказала мисс Найтмер и достала из шкафчика под столом сложенный небольшой листок, который потом протянула Моно. – Пойдёшь с этим в библиотеку и возьмёшь книг у миссис Морган, чтобы подготовиться. Теперь ты свободен, удачи.       Моно облизнул сухие губы и взял листок, после чего он встал с насиженного места, от которого у него всё конкретно вспотело, и направился к двери. Уже на выходе Моно резко остановился – в голову врезался один волнующий его вопрос. Едва он коснулся до золотистой холодной ручки, как смущённо повернулся к директрисе.       – Мисс Найтмер, а вас не смутил мой пакет на голове? – спросил Моно, пальцем указав на свой крайне необычный головной убор.       Та снова изогнула бровь, а потом её губы скривились в усмешке, чего Моно не ожидал.       – Мистер Диккенс оповестил меня об этом, – ответила мисс Найтмер, – Меня он не смущает, хоть это непривычно видеть, но, пожалуй, придётся его иногда снимать, потому что здесь такое всё-таки недопустимо.       – Д-да, конечно, – кивнул Моно. – Спасибо большое, мисс Найтмер, до свидания.       Моно поспешил выйти из кабинета и плотно закрыть за собой глазастую дверь. Стоило ему оказаться вне кабинета директора, как протяжный выдох медленно вышел из лёгких, словно паровоз выпускает пар на станции после длительного пути. Вместе с этим выдохом вышло всё напряжение и небольшой страх перед неизвестностью. У Моно складывалось ощущение, что за весь разговор с директрисой он как будто вовсе не дышал – внутри всё волнительно скручивалось, дрожало, тянуло пустой по вине отсутствия завтрака желудок (такие чувства в последний раз просыпались только перед контрольной). Благо всё это закончилось, и самое худшее пока что ещё впереди, к которому ему дали целых три месяца на подготовку.       Вспомнив о предстоящих экзаменах, Моно накинул портфель на плечи, втянул разгорячённый воздух в коридоре носом, где от засухи немного свербело, и развернул листок, который ему дала мисс Найтмер. На нём были написаны номер двери, ведущей в библиотеку, и некий список книг, видать, для миссис Морган, чтобы она ему безошибочно и не суетясь дала всё нужное.       Положив листок в карман брюк, Моно направился в библиотеку.