Животные инстинкты

      Россия спал как младенец, зарывшись в одеяла на огромной постели в своих покоях. Лицо его было безмятежным – кажется, он даже улыбался во сне. Китай подле его кровати уже несколько минут сидел, сложив ладони на сведенных коленях, словно послушный школьник, и с нечитаемым выражением всегда приветливого лица наблюдал. – Ну разве он не прекрасен? – с едва заметной ухмылкой произнес он шепотом, стоило в комнату неслышно зайти одному из слуг. Мужчина-бета с сомнением покосился на китайца, но ничего не сказал – только поставил на тумбу у двери графин с водой. – Да, сэр. – и тут же удалился. Китай, даже не взглянув в сторону уже ушедшего человека, улыбнулся шире. Он пришел сюда в надежде обсудить кое-какие государственные дела с русским, но застал его спящим и не мог удержаться от того, чтобы просто не посидеть рядом. Еще спустя полминуты, когда Китай все же осмелился нарушить этот безмолвный покой и щелкнуть пальцами прямо над ухом России, тот едва заметно поморщился, и затрепетавшие ресницы поднялись, являя миру заспанный взгляд по-омежьи утонченного альфы. – Мм… и кто разрешил тебе войти? – беззлобно, вообще без каких-либо эмоций поинтересовался русский, сладко потягиваясь и зевая, словно домашний кот. – Я думал, у меня есть право на это, как твоего ближайшего соратника и компаньона. – Китай чуть вздернул брови и постучал кончиками пальцев по коленке. Россия повернулся и какое-то время так же безэмоционально смотрел на него, а потом сел в кровати и спустил босые ноги на пол. – Ты лучше меня знаешь, что права – они только на бумажках. Я хочу есть. Словно невоспитанное дитя, русский часто перескакивал с темы на тему, если что-то в разговоре его не устраивало. – Хм. Мне сказать персоналу, чтобы накрыли на стол, или..? – Стол. – хмыкнул русский, открывая шкаф и роясь в поисках повседневного костюма. – На что-то большее меня не хватит, итак плотно поел вчера. Китай понимающе вздернул уголки губ и, неохотно поднявшись с насиженного места, вышел в коридор за горничной. Обсуждать дела с голодным русским себе дороже, лучше они поговорят после обеда. Тем более, пока ехал сюда, китаец сам успел проголодаться. – Ты должен быть осторожнее в своих желаниях. – они шли по коридору в один из конференц-залов после сытного обеда, в течении которого, вопреки надеждам Китая, они не смогли поговорить из-за установленных здесь правил этикета. Все, что касалось еды в этой стране хорошо регулировалось и даже почиталось, а трапеза была едва ли не священным действом. Он думал о том, что лучше бы эти существа так беспокоились о действительно важных вещах: например, пока добирался сюда, во многих поселениях китаец встречал разруху, бедность, необразованность, и было удивительно, что при обладании такими ресурсами в большом количестве, Россия не мог уладить проблем с поставкой воды и газа в некоторые отдаленные от центра поселения. И это лишь немногое из проблем этого места, о которых знал азиат. – Мир стремится к глобализации, и ты не можешь игнорировать это вечно и играть по своим правилам как вздумается. Живя на этой планете, ты должен соблюдать определенные законы. Или хотя бы тщательно скрывать свое пренебрежение ими. – Что ты хочешь сказать? – лениво потянул русский, запихивая в рот мятный леденец и поправляя манжеты на запястьях. На нем была, по обыкновению, легкая белая блуза с воздушными рукавами и туго обхватывающим горло высоким воротником. Будто принц из средневекового дворца. Сколько себя помнил, Россия отчего-то не стремился к брутальности, как его отец: он носил обтягивающие брюки, не стеснялся иногда вести себя практически как омега и, если возникали вопросы, отмахивался с речами о стремлении к андрогинности. Китай задержал взгляд сначала на его обтянутых белой тканью тонких запястьях, а потом на шее, и прищурился. – То же, что и всегда, – негромко и медленно произнес он. – Если хочешь продержаться на своем месте еще пару десятилетий, тебе не нужно наживать проблем с мировой общественностью. Слухи слухами, конечно, но это все подогревает недоверие к тебе, даже если все, что говорят СМИ – полная чушь. Россия на мгновение остановился, но потом продолжил путь по коридору как ни в чем ни бывало. Не дождавшись какой-либо реакции, Китай цыкнул про себя, осознавая, что долгое общение с этим парнем может пошатнуть сколь угодно крепкое терпение. Он внезапно остановился, вынуждая русского сделать пару шагов вперед по инерции и остановиться тоже, и, нарушая всякий этикет, чересчур резко положил руки на плечи альфы, разворачивая того к себе. Их взгляды встретились, и в глазах России Китай отчетливо прочел насмешку, хотя лицо того оставалось каменным. – Ты беспокоишься, что они будут угрожать мне? – прошептал русский, вынуждая легкую дрожь пробежать по спине соседа. Мгновение – и тонкие пальцы России сжимают галстук азиата, а их лица находятся в непозволительной близости. Их отношения всегда были негласно немного теснее, чем отношения обычных коллег по бизнесу или политике. Китаю льстило такое внимание своего северного соседа, но это ведь ничего не значило. Ровным счетом ничего. Русский просто считал его другом. Китай считал русского выгодным партнером с огромными ресурсами и потенциальной силой. Однако сейчас это было не так важно, потому что в пустом коридоре они практически напрямую заигрывали друг с другом, пока русский отступал к стене и позволял китайцу нависать над собой. – Но ты ведь… случись вдруг что… будешь на моей стороне, верно? – это не было вопросом, скорее утверждением с ноткой вызова. Китай не мог сдержать легкой усмешки, не сводя с альфы взгляд. Несмотря на их второй пол – альфы и беты – порой их встречи тет-а-тет заходили слишком далеко. Это не было хорошо или плохо… скорее, это было выгодно. Для обеих сторон. Россия получал исполнение своих желаний без лишних пререканий, потому что Китай был по природе своей очень учтив и внимателен, и неважно, что двигало им в такие моменты. Азиат получал расположение своего северного соседа – а значит, и потенциальный доступ к его ресурсам, помощи в делах и поддержке на мировой арене. Все в итоге были в плюсе. Ну, или так казалось одному из них. – Да, – серьезно кивнул Китай, аккуратно и несколько самовольно касаясь пальцами чужих боков и проводя вверх и обратно. – Но ты тоже должен понимать, что не я один все решаю. Если большинство будет тобой недовольно, я уже ничем не смогу помочь. Россия опасно прищурился, и его руки, до этого легко поглаживающие чужую спину, замерли и опустились. Он сжал ладони китайца на своих бедрах. – А что, есть какие-то причины для беспокойства?.. Глаза беты едва заметно расширились от удивления, губы сжались и на долю секунды искривились. – К тебе едет делегация из Великобритании. И, как я слышал, с их главным. – он покрутил указательным пальцем в воздухе, пытаясь подкрепить свои слова жестами, чтобы до альфы лучше дошло. – Им не понравилось разоблачение того дела, по которому ты якобы держишь у себя в подполье целую фабрику маргиналов для того, чтобы потом видеть их у себя на тарелке. Не сразу, но русский изменился в лице, когда до него дошел смысл сказанных слов. Китай вспомнил их давний разговор. …Россия никогда не отличался эмпатией и хорошо скрывал свое глубинное непонимание того, что мир давно изменился и действует не по законам джунглей «жри или тебя сожрут», в буквальном смысле. «Права человека? – хмыкнул альфа так удивленно, будто ему рассказали, что мир Аватара существует на самом деле на далекой планете. – В смысле даже низшие имеют право на жизнь? Это всегда был и будет просто корм. Эй, смотри. – он вдруг пальцами взял из тарелки огромный кусок отбивной и помахал им перед лицом Китая. – Как думаешь, откуда взялось это мясо? Кажется, когда-то это была нога той проститутки, потерявшей все документы и вынужденной скитаться от борделя к борделю, прежде чем попасть в отлов. Разве не очевидно – это как бродячие псы, опасные для обычных состоятельных граждан, и их нужно отлавливать. Они все – слабаки. Те, кто оказался в самом низу пищевой цепи, они родились слабыми – родились для того, чтобы кормить собой более сильных. Разве это не честно, по-твоему? Их жизни – ничто, как и они сами, их участь незавидна, и я уверен на сто двадцать процентов, что эта бедняжка так страдала на своей панели, что была счастлива в конечном итоге оказаться на столе – и не у кого попало, а у своего вождя!» Китай слушал его, задумчиво тыкая вилкой свой кусок мяса на тарелке, обложенный овощами. Интересно, это – та же проститутка, что и во рту России? Какая ее часть – нога, бедро, грудь?.. Это было нормой в их мире еще каких-то два века назад, пока людишки вдруг не задумались о гуманизме. Но идеи остаются идеями – всем их не привьешь. Россия был одним из приверженцев старой школы. Послышался наигранный тяжелый вздох, выведший китайца из воспоминаний. Он поднял голову и увидел, что русский уже отошел от стены, устремился дальше по коридору и больше не смотрел на него. «Я разочаровал его этой новостью?» – хмыкнул про себя бета. – Что ж… – наконец заговорил Россия спустя несколько минут тишины, чуть приподнимая подбородок и заводя руки за спину в самоуверенном жесте. – И не такое бывало. Всего лишь еще одни назойливые букашки у меня в гостях. Как приехали – так и уедут. Китай покосился на него и вздернул уголок губ. О, он не сомневался. Почти.