Животные инстинкты

      Отступать было некуда. Суд состоится уже через два дня, денег на обратный билет до Вашингтона у него нет, а отец ни за что не позволит слинять просто так. Да и сам США не уехал бы из-за него. Он приехал сюда, чтобы доказать отцу, что чего-то стоит, и после такого – сбежать? Их отношениям точно придет конец. Уж лучше выбрать меньшее из зол и опозориться на суде, чем просто бросить все в самый ответственный момент, помахать ручкой и сказать: «Папуля, я домой!». Плюс ехать в Вашингтон ему точно не захочется, а верная, но занятая Япония уже вряд ли пустит к себе. Поэтому все свободное время до суда Америка посвятил себя изучению дела. Заперся в комнате с бумагами и выходил разве что поесть, благо санузел был встроен в его номер. Англия звонил несколько раз, предлагал обсудить показания свидетелей и всякие юридические нюансы вместе, но США отказывался, списывая на «я вот-вот пойму, что с этим делать, мы выиграем этот процесс, не сомневайся!». Было ли это подростковым упрямством или страхом встречаться тет-а-тет с папочкой, он не знал, и думать об этом как-то не хотелось. Нужно было сосредоточиться. И вот в очередной раз Америка вышел из номера, только чтобы запастись снэками и кофе – очень много кофе, – потому что процесс над главой этого государства должен был состояться уже завтра, и у него буквально тряслись коленки за день вперед. «Все бесполезно, – про себя вздыхал он, шагая к автомату с трехлитровым термосом. – Нам ни за что не выиграть. Даже если адвокатов у этого России почти нет, на его стороне, как я понял, выступает Китай и ряд мелких приграничных государств-соседей, плюс я до сих пор не верю, что все так чисто и судьи не куплены. Наверняка у него куча козырей в рукаве, о которых мы и не подозреваем. Даже оправдываться не придется – его выпустят по какой-нибудь глупой отмазке уже через пару часов процесса, зуб даю». Он так устал за эти несколько дней нервотрепки и зубрения законов, попыток найти выход из сложившейся ситуации и вытащить это мертвое дело, что не заметил уже стоящего у автомата человека. – Ох, простите… Только едва не столкнувшись носом со спиной незнакомца, Америка вдруг уловил странный аромат, за секунду врезавшийся в его память несмотря на то, что был перекрыт запахом дорогого одеколона и едва различался среди остальных ароматов. Что-то ореховое, с примесью жгучего перца и каких-то пряностей. «Такой странный кофе?» – недоуменно поднял бровь американец. Но нет, запах исходил не от бумажного стаканчика, который мужчина сжимал в руке, когда поворачивался, а от него самого. Довольно высокий, но не намного выше США, человек замер, стоило ему полностью повернуться к иностранцу. То, что случайный встречный был из РФ, Америка почему-то не сомневался. Подняв голову, парень столкнулся с шокированным взглядом и отметил про себя, что такого чистого зеленого цвета глаз не видел еще ни у кого, и на ум пришла давняя примета, что все зеленоглазые – ведьмы или просто дикие. С минуту они стояли и пялились друг на друга: все еще изумленное лицо русского против заспанного, с темными, как это кофе, кругами под глазами лица США. Кажется, никто толком не мог понять, в чем дело, пока первым не отмер незнакомец, растянув несколько неловкую улыбку, с каждой секундой набирающую все больше самоуверенности, и сделал шаг в сторону, давая Америке доступ к автомату. – Тоже любите кофе? – как бы невзначай начал разговор мужчина, ловя глазами зажатый в одной руке США впечатляющих размеров термос. – Да-а… – протянул Америка, натягивая на лицо вежливую улыбку и пытаясь смотреть одновременно и на собеседника, и на автомат, чтобы нажать на нужные кнопки. Не хотелось показаться недружелюбным, все же не мешало ему завестись парой знакомств в этой стране, даже если они будут поверхностными, пока он не уехал. – Настолько подсел на него, что теперь не могу заниматься делами, пока не выпью пару-тройку чашек. Уголки губ мужчины напротив едва заметно дернулись. Он все не уходил – кажется, простой вежливости ему было мало, и он хотел завести разговор. Что ж, возможно, это поможет Америке несколько отвлечься и после приступить к работе со свежей головой, так что он не возражал. – У вас усталый вид, – согласился мужчина. – Над чем работаете сейчас, если не секрет? Америка на мгновение замешкался. Стоит ли выдавать ему себя? Это русский, кто знает, кем он здесь работает. Может, это адвокат того России, и сейчас, узнав, что США на стороне обвинения, тот не отстанет и будет выпытывать подробности, чтобы после, уже подготовленным заранее, выиграть, отбивая все их с Англией выпады. – А, да так. Приехал с отцом, у него командировка и он решил взять меня с собой, чтобы показать тонкости юриспруденции. Брови незнакомца на долю мгновения удивленно-понимающе вздернулись, и Америка понял, что ляпнул лишнего. – О, так ваш папа адвокат? Занятно. Хотите продолжить его дело? США прикусил язык. Он не знал, что ответить, и надо ли – вдруг снова проболтается. На самом деле он хотел стать таким же бизнесменом, как Англия, с детства, но вот работа в политике его совершенно не интересовала. Да и адвокатура не была основным профилем его отца. Не говорить же, что Великобритания – глава государства. – А, да, возможно… – парень нервно рассмеялся, машинально приглаживая ладонью волосы на затылке и не глядя на оппонента. – Ну, в общем, приятно было познакомиться, мне пора. Этот запах… Он действовал на нервы. Только вот непонятно было, в плохом или хорошем смысле. Непривычный, но довольно приятный, аромат словно с каждой секундой становился насыщеннее и начинал почти давить, будто кто-то специально выпустил щупальце из этого шлейфа в его сторону, и то теперь обвилось вокруг горла. Он не забивался в нос, как остальные навязчивые запахи, но будто кружил голову, действовал несколько иначе. Словно отключал одни крохотные рычажки в мозгу Америки и включал другие. Давно забытые животные инстинкты. Запах играл на них, как на струнах арфы, принуждая парня подчиняться одной мелодии, задаваемой музыкантом, несмотря на то, что американец даже не был альфой или омегой в обычном их понимании. В процентном соотношении человека в нем было куда больше, чем зверя, и это показал генетический анализ еще в младенческом возрасте. Дополнительный пол же прослеживался только у тех, у кого второй показатель был выше. Поэтому в каком-то смысле с самого детства США гордился (вернее, его приучали гордиться) тем, что он «родился человеком». Хотя это не было чем-то неожиданным, потому что процент «людей» и «полулюдей» разнился от страны к стране, и Северная Америка славилась тем, что на ее территории проживало больше всего «чистокровных хомосапиенс»: семьдесят восемь процентов от общего количества. – Но мы с вами даже не знакомы, – мило улыбнулся мужчина, внезапно преграждая ему путь в номер, но делая это как бы непреднамеренно, словно он тоже просто отошел от автомата в сторону своей комнаты. – Меня зовут Иван, но вам, возможно, проще называть меня Ивэн. Русское имя на английский лад. – короткий беззлобный смешок. В любой другой ситуации США бы уже давно обматерил на чем свет стоит этого любопытного бестактного мудака, плюнув на всю вежливость, и просто ушел бы, придумав глупую отмазку. Но в этот раз что-то не давало ему это сделать. Запах. Как он уже отметил, эти феромоны – именно, Америка не был дурачком и быстро догадался, что Ивэн просто испускает феромоны, а вот преднамеренно или нет, уже другой вопрос – отчего-то если и не подавляют его волю, то очень стремятся это сделать. И, прекрасно понимая, что абсолютной свободы воли не существует, а на наши решения влияет целая уйма факторов, США, в принципе, не был удивлен тому, что нечто заставило его остаться и продолжать эту вежливую беседу. Потому что некультурно просто игнорировать, когда тебе сказали свое имя. – Соединенные Штаты Америки, – как мог мило улыбнулся США, сжимая в руках термос, словно хотел отгородиться от этого запаха и самого альфы, испускавшего его. – Можно просто Америка. На секунду в глазах напротив промелькнул целый ворох эмоций от удивления до понимания – впрочем, неудивительно, ведь США личность известная в определенных кругах. А это как раз были те самые круги – политики. С горем пополам, Америке все же удалось удрать от этого странного типа, хотя он не мог не признать, что с удовольствием поболтал бы еще, если бы не мысли о завтрашнем процессе. Цепкая хватка будущего бизнесмена, которую он перенял от родителя, говорила, что нужно бы завести с этим парнем более тесное знакомство – он мог оказаться какой-нибудь большой шишкой и пригодиться американцу в дальнейшем. Раздумывая об этом, США даже пожалел, что сбежал так быстро, будто бета от назойливого альфы-ухажера. Но Америка бетой не был, и альфой тоже – и все-таки кто знает, как бы эти влияющие на сознание феромоны сказались бы на его поведении. Так глубоко основы звериной и человеческой физиологии – вернее, их взаимодействия – он не изучал, в школе сосредоточившись главным образом на экономике.