Любовь-это всего лишь гормоны

"Боль всегда идёт рядом с любовью. Невозможно любить и не делить с любимым его проблемы."

      Каждый хочет свою историю любви видеть и потом вспоминать как красивую сказку. Сказку, которую нам когда-то в детстве читали бабушка мама папа, не важно. Жестоко..Как же это жестоко с самого детства показывать детям, что сказка может притвориться в жизнь, что в жизни всё также легко, как в сказке. Девочки с раннего детства мечтают о принце на белом коне, мальчики о том, что они будут этими принцами и заполучат самую красивую принцессу, у них будет прекрасное будущее, свадьба, семья, дети...Жаль, что как только мы вырастаем, то понимаем, что жизнь—это жестокая реальность, о которую на мелкие кусочки разбивается до боли красивая сказка, в этот момент человек окончательно взрослеет и понимает, что не всё так красиво, как хотелось бы. В жизни встречается раздрабливающая на мелкие детали человека безответная любовь. Встречаются сложности в отношениях, предательства...И тогда мы злимся, что в нашей сказке мы оказались не золушкой, а простой каретой, которая служит лишь проводником в счастливую жизнь, который должен довести золушку на бал, а сам в полночь превратишься в никому ненужную тыкву про которую, никто никогда не вспомнит...       Лунный свет рассеивался меж плотно растущих листьев деревьев, которые покачивались от каждого лёгкого дуновения ветерка—он будто пытался стряхнуть холодное сияние с растений, которые будто протестуя звонко шелестят. Звёзды подначивающие бегающего через заросли озорника, перекидывают кристальный блеск с одного листика на другой, заставляя только быстрее его копошиться в кронах. Пока маленькие светилы ночи озорничали с ветром, серьёзная ледяная луна просачивалась своим светом туда, где ветер не сможет потревожить отблески лунного сияния, в домах, в просторных комнатах, каждую ночь покоилась серебряная лунная дрёма. Лишь в квартире Арсения луна никак не могла найти ночлега, искусственный тёплый свет вступил с ней в борьбу ещё с момента появления её на небосводе.       В уютной комнате вот уже десять минут царствует тишина, настолько сдавливающая все органы, будто пыталась вынуть души из неподвижных, окутанных страхом и паникой тел, и ни одно из них не рискует её нарушить, надеясь, что это сон, что всё это не по-настоящему. Страшно издать какой-либо звук, ведь тогда точно станет понятно, что всё это происходит в реальности.       Не отрывая взгляда от шокированного, но даже с такой эмоцией, очень красивого лица Попов всё же решился сбавить обороты напряжения в воздухе и прервать гнетущую тишину. Набрав в лёгкие побольше воздуха и напрягаясь всем телом он подал напуганный с хрипотцой голос. —Тош, что делать то?—Брюнет чувствует себя максимально тупо, но начинать разговор с чего-то надо       Резко дёрнувшись, будто выпадая из другой реальности Антон повернулся в сторону Арсения, смотря на него максимально потерянно и напугано. Пытаясь ухватиться за душный, пропитанный неприятным склизким, обволакивающим лёгкие кислород. —Я не знаю..Может он только про нас с Ирой знает?—Шатен в сотый раз смотрит на сообщение, и в сотый раз понимает, что у них с Поповым всё-таки не синхронные беды с башкой, тем более, психические заболевания половым путём не передаются —Спроси у неё,—Попов подталкивает свободную руку младшего к телефону мол «печатай» *Антоша* Что конкретно он знает? 22:36—Антон уже неосознанно натирает ,оголённый от металла палец, на котором всегда находится кольцо —Ну?—голубоглазый нервно ёрзает по кровати, пытаясь заглянуть в телефон Шастуна —Молчит—односложно отвечает шатен делая недолгую паузу,—что мы делать будем, он же нам просто-напросто глотки перегрызёт —Ну не-е-ет, мы в конце концов взрослые люди, у нас есть право на личную жизнь, ему-то какая разница кто с кем спит, он креативный директор или Ларисочка Гузеева? —Хорошо, с этим может быть и ладно, но..Он же нас теперь реже вместе ставить будет, при чём в любых проектах,—Антон жалостливо смотрит на Попова, кажется, что ещё чуть-чуть и он заплачет —Боже мой, ну чего ты, солнце,—Арсений в первый раз называет ласковым прозвищем Антона, от чего тот еле заметно морщится,—что?—Явно замечая реакцию шатена, голубоглазый отстраняется, заглядывая в потерянные глаза —Да чувствую себя подростком, когда ты так меня называешь,—дёргая уголками губ Антон чмокает Попова в кончик носа       Но не долго импровизаторам суждено отвлекаться от недавно образовавшейся проблемы, ведь телефон беспардонно разбил хрупкую идиллию. *Ира*

***

      Тускло светящий мягким жёлтым светом торшер, мягко обволакивал спокойствием уютную комнату, лёгкий ветерок из приоткрытого окна легонько касался гладких волос девушки, которая уже второй час смотрит в стену и через каждые двадцать минут вздрагивает от неприятной дрожи, спровоцированной всплывающими картинками недавних событий. —Ань..Ты ещё не спишь?—Серёжа верно сидел возле кровати, часто ловя расслабленную от гнетущей сонливости голову —Нет,—почти прошептала девушка, зарываясь лицом в подушку тихонько всхлипывая —Ясно, так ты и не уснёшь,—ненадолго замолкая и думая над мыслью, которая мимолётно проскочила в сознании, но брюнет успел за неё ухватиться и подумать над ней,—Пойдём,—Матвиенко шустро подскочил с пола, протягивая руку Ане —Куда,—выглядывая из белой пушистой, обхватившей лицо подушки спросила хрипящим голосом девушка —Куда надо—пойдём,—рука настырно оставалась протянутой, а серьёзный взгляд устремлён на заплаканное лицо       Трясущаяся рука медленно выползла из под одеяла. Тело моментально охватила неприятная дрожь, будто одеяло более или менее защищало бедное тело, как в детстве, когда мы боялись, что стоит нам высунуть любую конечность, то за неё обязательно схватит монстр из по кровати, только вот монстр Ани сейчас без сознания сидит на холодном бетоне, а за руку пытается взять совсем не монстр, а тот, кто защитил от него. Громко выдохнув девушка всё же аккуратно вложила маленькую, по сравнению с Серёжиной ручку, тем самым вызывая у него лёгкую улыбку. —Сначала курс на кухню, а потом...

"У каждого есть кто-то, кто проникает в кожу и остается там навсегда."

***

      Трясущиеся потные ладошки схватили дорогостоящий гаджет, чуть ли не выпуская его в свободный полёт, прямиком на пол. Пришедшее уведомление одновременно радовало, ибо освобождало от неизвестности, и пугало, потому что если Стас всё знает, а сообщившая Ира тоже всё знает, то дело совсем плохо. —Антон блять!—Прошипел брюнет, выхватывая из рук Шастуна телефон и быстро вводя пароль и открывая чат, Попов быстро пробежал глазами по тексту тут же застывая и цепляясь взглядом за нежно-кремовую стену и это однозначно страшно, ведь лицо абсолютно «каменное», не выражающее никаких эмоций —Что там? Арс, что там!?—Не дожидаясь ответа Антон перехватил телефон, недовольно фырча, резко опуская взгляд на текст сообщения *Ира* И про нас, и про вас с Арсом 23:05 —Ёб твою мать! Откуда!?—Шастун нервно откинул телефон и быстро придвинулся к Попову,—Арс..—Никакой реакции, лишь продолжительное залипание на неинтересную однотонную стену,—Сюш, всё хорошо будет, я тебе обещаю, слышишь!?—Шатен крепко обнял застывшее в шоковом состоянии тело       Брюнет несколько минут не приходя в себя продолжал пялиться в стену, понять он в принципе живой можно было по частому дыханию и громкому сердцебиению, которое с каждой минутой потихоньку успокаивалось. Наконец отлипая взглядом от стены он легонько вздрогнул, а затем сжал в объятиях Антона. —Прости,—сипло, куда-то в пшеничную макушку, которая «съедала» густыми прядями звук. —За что это?!—Шатен резко отстранился, заглядывая в красивущие антрацитовые глаза —Если бы не я, то ты бы сейчас вот так сидел с Ирой, планируя свадьбу и детей, мне то что, у меня хотя бы дочь есть, а у тебя и семьи такими темпами не будет, я просто всё..—причитания Попова были жёстко перебиты грубым, при чём сам Арсений его таким ни разу не слышал, голосом —Заткнись, просто заткнись, не порть всё опять, ты знаешь почему я расстался с Ирой, и как бы это сейчас обидно не звучало, но причиной был не ты, это первое, а второе, кто сказал, что всего этого хочу, у каждого свои жизненные ценности и в своей жизни, я хочу видеть лишь тебя, так что прекрати пожалуйста, давай мы ещё разбежимся из-за того, что ты думаешь, что портишь мне жизнь, это как минимум эгоистично, я тебе сказал, что мне нужен только ты, а из-за того что ты думаешь, что мне так будет лучше, то однозначно не прав, станет легче только тебе, я же без тебя не могу, научись наконец слушать и воспринимать информацию. Ты меня так до предсмертного состояния довёл, хватит надумывать себе правильное только по твоему мнению варианты развития событий, услышь наконец меня. Я. Люблю. Тебя. и мне никто кроме тебя не нужен, а теперь извини,—Антон смерил напряжённо-недовольным взглядом ссутулившуюся фигуру, глубоко вдохнул и развернулся к двери балкона,— мне нужно побыть одному...

"Человек начинается с любви;

чтобы понять человека, нужно полюбить его."

***

      Аня с очень тихими «ой» на носочках шла за Матвиенко, который и краем уха не уловил постоянные судорожные вдохи, но у самой двери он резко остановился, от чего девушка врезалась в широкую спину и на этот раз громко ойкнула. —Ты чего?—Аня из-подо лба смотрела на Матвиенко и почему-то боялась, и это дико бесило, потому что он ей вообще ничего плохого не сделал, а она так на него реагирует, за это было дико стыдно —Покажи ступни—не дожидаясь, пока девушка пересилит свою гордость что-ли, потому что отказывалась от помощи даже когда она нужна, видимо так хочет казаться сильной, почему же она так боится проявления слабости? Это на потом, а сейчас брюнет аккуратно поднимает худую ножку,—так я и думал, держи—девушке была протянута бутылка, которую она беспрекословно перехватила из руки Матвиенко, сразу после чего почувствовала как её подхватывают на руки —Серёж, прекрати, отпусти пожалуйста, ты мне потом за грыжу спасибо не скажешь,—Аня попыталась спрыгнуть из цепких рук, но её крепко держали прижимая к себе —Я на фитнесе поднимаю гораздо больше, и ничего—без грыжи, а вообще ты очень лёгкая,—перехватывая Аню поудобнее, Матвиенко уже поднимался по ступеням всё выше и выше —Мы на крышу?—Пропуская мимо ушей своеобразный комплимент, девушка заинтересованно посмотрела на мужчину —Угу,—тихо буркнул импровизатор       Добравшись к месту назначения, Серёжа раскинул плед, который он после похода на кухню, спустился и взял в машине. Аня не выдерживая боли в ногах с глухим стуком приземлилась на него. Тут же в её руки была передана уже открытая бутылка, из которой девушка сразу сделала несколько больших глотков, не обращая внимание на выпекающее чувство в полости рта, она привыкла...Привыкла испытывать боль, она преследует её с детства, она привыкла, что даже самые близкие делают больно, что они такие же хладнокровные, как и все остальные вокруг, поэтому она плакала не от боли когда её бил Миша, она плакала от того, что слёзы сами по себе скатились по её лицу, она когда-то поклялась, что никто не увидит её слёз, никто не увидит её слабой, с тех пор она плакала только наедине с собой...Ну вот, опять непрошенная слеза стремительно скатывается к подбородку, а затем вторая, третья, это уже не возможно остановить, тихий всхлип, снова горячительные глотки, высокоградусная жидкость приятно бьёт по голове..И вот всхлип уже не тихий —Тш-ш-ш, Анют, всё будет хорошо,—Сережа попытался приобнять девушку за плечи, но она резко отодвинулась, болезненно шипя —Не надо меня жалеть! Я..Это не я плачу, а мой организм,—Аня стыдливо спрятала голову в окутанные пушистым халатом колени, сжимая до боли челюсть, стараясь не произнести ни единого жалкого звука, но вот слёзы так и не получается остановить —Почему? После всего, что случилось, слёзы—это нормально,—брюнет отпил из бутылки, в первый раз в жизни он выпил, и без закуски пить такой высокоградусный напиток впервые было, мягко говоря, опрометчивым поступком —Потому! Потому что я не слабая, как меня достали люди, делающие вид, что им есть дело до моих проблем. Хватит! Нет таких людей, их с самого детства не было! Даже мои родители, им было всё равно! Они били, били всем, что попадалось под руку, вышвыривали за волосы босую из дому на улицу, избивали так, что в школе перед физкультурой стыдно было переодеваться. Я теперь не боюсь физической боли, ты думаешь я плачу из-за перерезанных в фарш рук и ног? Да мне похуй! Я привыкла! Это просто мой сраный организм от боли выдавливает эти ебучичие слёзы, я не могу ничего с этим поделать!—Аня резко закрыла рот рукой, отворачиваясь от открывшего рот от удивления Матвиенко. Она никогда и никому не рассказывала про себя такое, только отражение в зеркале выслушивало её проблемы, плакало с ней и впитывало всю боль в себя       Повисла тишина, ожидающая, чтобы её разрушали не только звонкие моторы, кричащие внизу люди и звуки сирен с сигнализациями, она ждала голос Матвиенко, и будто чувствуя это физически брюнет наконец заговорил. —Я..Я даже не знаю что сказать. Но...Поверь мне, в твоей жизни будут и есть люди, которым на тебя не всё равно, ты же сама вечно всем стараешься помочь, после того, что ты рассказала, я вообще удивлён как ты не обозлилась на весь мир , и не послала всех,—брюнет осторожно придвинулся к Ане приобнимая её за плечи, и неожиданно для него, она развернулась к нему, обнимая в ответ, тихонько начиная плакать куда-то в плечо —Мои родители считали, что если они мне купили какую-либо вещь, то я должна им быть по гроб жизни благодарна, а что самое «приятное», так это то, что они этим мне тыкали ещё месяц, «мы тебе купили, а ты ещё смеешь, с нами так разговаривать!». Но я же тоже человек, нельзя купить к себе нормальное отношение.—Аня тяжело выдохнула, анализируя стоит ли продолжать говорить дальше,—когда мне было семнадцать, я перестала быть удобной, отвечала на мерзотные оскорбления в мою сторону, стала защищаться от ударов, тогда у них совсем башня поехала, они ограничивали меня во всём, я курить начала только из-за них, вены резала,—Серёжа легонько дёрнулся, укладывая тяжёлую руку на тёмной макушке девушки, тихонько поглаживая её,—они заметили раны, но ничего не спрашивали, им настолько было всё равно,—теперь ты понимаешь, почему я не хочу казаться слабой? Меня били, и я всегда была слабее физически, я всегда выглядела жалко, я так больше не хочу,—Серёжа молчит, и Аня благодарна за это, он не утешает, не жалеет, он просто молчит, ей так давно хотелось с кем-нибудь помолчать...

"Умей держать всю боль внутри.

Людям плевать на твои чувства."

***

      Светлая макушка уже минут сорок неподвижно всматривается в тихую, такую недостижимую даль, которая чем-то манила к себе, там так тихо, нет «режущих» глаз яркого света уличных фонарей, нет шумящих машин и противно крикливых людей, там покой... —Антош—Арсений стоял за спиной курящего уже четвёртую сигарету Шастуна —Арс, я же попросил,—шатен затушил тлеющий бычок о перила, сбрасывая его в собственную банку из под пива —Я знаю..Но мы ведь так и не поговорили,—брюнет встал рядом, опираясь на кованную оградку, смотря куда-то на небо, утопая в мерцающих звёздах —Ты уверен, что не хочешь решить всё сам, а потом поставить меня перед фактом?—Антон с максимально чувствующимся скепсисом в голосе выразительно посмотрел на Попова       Арсений опустил взгляд в пол, чувствуя как горят кончики ушей. Ему стыдно, действительно стыдно за своё самовольное поведение, он почему-то в какой-то момент решил, что отношения, это только один человек и его решения, только он решает как кому будет лучше, и нет, это он только что понял, но когда уходил от Антона, он думал, что делает лучше, забыв спросить у него. Он чувствовал себя подростком в первые отношения, который ещё не понимает, что нужно обговаривать все волнующие проблемы во взаимоотношениях со своей половинкой. —Прости меня, я дурак,—самокритично произнёс брюнет,—ты и меня пойми, после отношений с Алёной у меня никого не было, если честно, я уже и забыл как всё работает, на чем строится и как лучше действовать, может это и звучит глупо и по-детски, но я говорю правду. Уходя от тебя, я думал, что даю тебе возможность, чётко, без моего затуманивающего разум присутствия , нужен ли тебе мужик, с которым и семьи то толком не построишь, но когда я прожил без тебя неделю, то понял, что зря дал тебе эту возможность, эгоистично правда?—Риторический вопрос растворился в воздухе,—я понял, что не могу без тебя жить, ты для меня всё, всё что есть у меня это ты и Кьяра,—наблюдая за Антоном и не видя никакой реакции на свои слова, он развернулся к выходу —Стой,—шатен поймав за руку старшего, резко притянул его к себе,—ты дурак, но..Я теперь понимаю, что ты хотел как лучше, как лучше для меня, жертвуя собой, поэтому, пожалуйста, обговаривай со мной всё, что тебя волнует, я чуть ласты без тебя не склеил—Антон вжал в себя Арсения, чуть ли не до хруста костей —Ты не ласты, но я бы тебя склеил,—пробурчал куда-то в плечо голубоглазый, слушая сверху довольный смешок —Пошли спать, супер-клей,—Шастун выпустил из объятий Арса, уходя в спальню

"Любовь — не зеркальный пруд, в который можно вечно глядеться. У нее есть приливы и отливы. И обломки кораблей, потерпевших крушение, и затонувшие города, и осьминоги, и бури, и ящики с золотом, и жемчужины. Но жемчужины — те лежат совсем глубоко…"

***      

      Два человека сидящие на крыше оградили себя коконом спокойствия и тишины, теперь они не слышат звуков мегаполиса, только они, дорогой виски, и купол наикрасивейшего ночного неба, которое в эту ночь решило подарить россыпи млечных путей и яркую луну, которая не отражала—она светила. —Когда я жила у себя в деревне, то обожала выйти на мостик, перекинутый через нашу небольшую речку, и смотреть как луна на спокойной глади небрежно разбрасывала свой свет и так спокойно было на душе, в два ночи с сигаретой в руках никто бы не пришёл и не избил, никто бы не тронул, это...Это так было хорошо, я в такие моменты плакала, плакала от того, что понимала, что после того, как тихая, мирная ночь закончится, наступит полный боли день, я не хотела засыпать—боялась,—Аня чуть сильнее прижалась к Серёже, чувствуя как начинает замерзать кончик носа —О чём ты думала когда была там одна,—Матвиенко аккуратно приобнял девушку, ощущая мелкую дрожь —О звёздах..—Аня закрыла глаза вымученно улыбаясь,—они такие свободные, рождаются, проживают свой звёздный цикл, не жалея света для вечно восхищающихся ими людьми, и всё равно умирают, они же дарят нам столько приятных эмоций, никому ничего плохого не делают, а всё равно умирают, в этом жестоком мире всё настолько пропитано страхом, болью, смертью, что хочется взять и сорваться как падающая звезда, сгорая в атмосфере—девушка медленно открыла глаза, опять приковывая взгляд к небосводу, чувствуя как под боком копошится Матвиенко —Ты об этом в семнадцать думала!?—Серёжа с ужасом вспомнил и понял, насколько он в свои семнадцать был, ну скажем так, не особо умным пиздюком       Аня повернулась к нему легонько улыбаясь уголками губ, рассматривая лицо в лунном сиянии. —Так! Пойдём спать, а то развели здесь сопли, слюни, слёзы, а кому-то завтра на работу, —девушка поднялась, пошатнувшись от давшего по голове алкоголя, но на ногах она ещё держалась крепко, несмотря на пронизывающую боль в ногах       Серёжа пыхтя, как старый дед, поднял свой зад в который раз убеждаясь, что Аня очень сильная. Пару минут назад она плакала, душилась от ментальной боли, а теперь как будто ничего и не было подскочила, при чём подскочила на больные ноги. —А ну иди сюда, мало того, что босиком, так ещё и с резаными ногами,—Матвиенко не слушая протестов сгрёб плед и бутылку, впихивая их Ане в руки, тут же подхватывая её на руки —О Боже, дошла бы, не сломалась точно,—Аня закатила глаза, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу,—мне всё равно сейчас придётся ходить, постельное бельё, полотенце, вещи тебе выдавать —Это ещё зачем,—брюнет чуть прикрикнул, внося девушку в квартиру —Не, ну ты если хочешь, можешь валить в полтретьего ночи, а, ну ещё и выпивший, моя компания тебе так наскучила?—Интересовалась уже укладываемая на мягкую кровать девушка —Нет, но я дома приму душ, а вот постельное и сам могу взять, если позволишь,—получая удовлетворительный кивок хозяйки квартиры, Матвиенко взял себе комплект, и направился в гостиную —Серёж,—мягкий голос приятно сочетался с покрытой полумраком комнатой, от такой обстановки можно с лёгкостью уснуть —М?—Брюнет останавливаясь в дверях, разворачиваясь лицом к источнику звука —Спасибо тебе и спокойной ночи,—снова приятный шёпот —Спокойной,—Серёжа улыбнулся, медленно выходя из комнаты и тихо щёлкая дверью       Это казалось была самая длинная ночь для Серёжи, Ани, Антона и Арсения, но такая значимая, что казалось, если её убрать из их жизней, то они потеряют не то чтобы часть, половину себя. Аня наконец выговорилась, и ей стало намного легче, Антон научился слушать, Арсений говорить, а Серёжа, Серёжа похоже любить...

"Если бы можно было вырвать из груди сердце и на его место вложить холодную звезду, было бы куда лучше… А подчас и легче…"