Forza travolgente

      Первое, что Питер испытал по приходу из школы — это страх. Обувь отца стоит на полке в прихожей. Это плохо. Мужчина не должен был так рано прийти.        Он не простит этого опоздания. Как можно тише сняв обувь и поставив ее на нижнюю полку, Питер замер и прислушался. Его дыхание стихло. Услышав на кухне шум, парень передернул плечами. По лестнице, в спальню, придется подниматься мимо него. — Питер? — услышал парень голос отца. — Это ты?       Парень выдохнул. Его все же заметили. Страх сковал тело парнишки, но он все равно пошел на голос. Пройдя несколько метров, Питер безшумно остановился за спиной отца. Лямки рюкзака мягко сползли с плеч, и парень отложил в его сторону. — Да, пап. Это я. — Почему опоздал? — Барнс замер, положив нож на стол и расставив руки в стороны. — Задержали на декатлоне. — не моргнув соврал парень. Отец давно запретил общаться с друзьями, но Питер все же вызвался помочь подруге, которая скоро переезжает в другой город. Точнее, бывшей подруге, ведь Баки просто звереет, стоит друзьям появиться. Вот и не осталось никого. — Я звонил в школу. — голос отца громом пронесся по тишине кухни. От страха у Питера начал болеть живот, появилась тошнота и начался тремор рук. — Сегодня его не было.       Голос Барнса сорвался на рык, рельефные мышцы спины будто окаменели, руки задрожали от злости. Стало настолько страшно, что не выдержав, Питер зажмурился. В его голове прозвучало всего одно слово, короткое и емкое — «Блять». Так же пугающе прозвучала фраза отца:  — Я не слышу ответ, Питер. Где. Ты. Был?       Чеканя каждое слово, прорычал Барнс, повернувшись к сыну лицом. Видя испуганное до ужаса, бледное лицо, Баки немного успокоился. Он несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, после мягкими шагами подошел к трясущемуся от страха сыну, который при приближении отца начал трястись сильнее, и, положив руки на его плечи, вкрадчиво посмотрел в глаза. — Итак, где ты был? — мягким, но пугающий голосом спросил Барнс сына, который уже начал понимать, что у отца наступило обострение. Его голос, повадки, мимика. Натуральный псих, только почему то видит это только Питер. — Пап, не начинай. — дрожащим голосом попросил парень, понимая заранее, что слушать его не станут. — Отвечай! — рявкнул мужчина, тряхнув сына за плечи. Питер всхлипнул, прикусив губу. — Я помогал ЭмДжей перевезти книги. — дрожащим, тихим голосом произнес парень, замерев в руках отца. Барнс выдохнул с еле сдерживаемым бешенством. — Я же запретил тебе с ней общаться. — Баки губами коснулся мягкой щеки сына, чувствуя его дрожь. — Ты разочаровываешь меня, — шепнул мужчина в алеющее ухо. — Питер. Барнс обнял сына, посильнее прижимая его к себе. — Пап, я просто хотел помочь. — прошептал Питер в шею отца, понимая, что он злится только сильнее. Барнс отстранился. — Иди в свою комнату. — он заглянул в глаза сыну и усмехнулся. — А я прогуляюсь.       Питер сразу понял, что именно собирается сделать отец. Он вцепился в зеленую футболку мужчины, потянув его на себя. — Пап, не надо, она переезжает, пап, мы и так больше никогда не увидимся. — начал уговаривать его парень, но Барнс, рывком отцепив руки сына от своей одежды и вжав того в стену проговорил тихим, но строгим голосом. — Я предупреждал тебя, милый. Иди в свою комнату.       Закончив говорить с сыном, мужчина вышел из кухни в прихожую и, быстро накинув куртку и ботинки, вернулся к Питеру, сидящему на лестнице. — Не вздумай ей звонить или пожалеешь об этом. — быстро произнес мужчина, натягивая перчатки. — Вернусь поздно, к ужину точно не жди. — закончил он свой монолог, глядя на потерянного парнишку. Питер не отреагировал, глядя перед собой, но куда то сквозь.       Барнс развернулся и ушел. Хлопнула дверь. Тишина. Всхлип. Еще один. Парень разрыдался, уткнувшись лицом в свои колени. Он еще никогда так не жалел о чем то, как сейчас о том, что вообще раскрыл свой рот.

***

— Ты убил ее. — Баки, с окровавленными руками и лицом вошел в прихожую. Питер сидит на том же месте где и был, когда мужчина уходил. Пять часов утра. Город спит. Не спят лишь эти двое. Один из которых убил человека, а второй бесконечно винящий себя в этом и ревущий взахлеб уже не первый час.       Баки подошел к парню и окровавленными руками вздернул его наверх, ставя на ноги. Мужчина пристально вгляделся в зареванное лицо, в таком свете выражение его лица, на котором все еще были следы чужой крови, казались еще более страшным. — Детка, я предупреждал тебя. — Баки прижал сына к себе, тот снова заплакал, хотя, казалось, куда больше? Барнс погладил его по спине, пытаясь успокоить своего ребенка, но тот все не успокаивался, кажется, что рыдания стали только сильнее, а потом Питер и вовсе стал вырываться из объятий отца. Начал бить его по спине, а потом и по плечам. — Она ведь ни в чем не виновата! — начал кричать парень, у которого уже началась истерика. — Ты хочешь, чтобы я избавился и от второго? — спросил Баки грубым, не терпящим возражений голосом.       Питер начал вырываться еще сильнее, царапаться и даже кусаться. Барнс «уронил» сына на ступеньки, прижимая к полу. Ударить любимого человека рука не поднялась, но очень хочется. Очень. — Убивать людей — не нормально! — Питер закрыл лицо руками, все еще продолжая всхлипывать. Баки, поняв, что сын успокоился, встал и поднял его на руки. — Нет… — тихо шепнул более менее успокоившийся парень, которого Барнс уложил в свою кровать. — Что? — Баки поднял на сына взгляд полный непонимания и хорошо подавляемого гнева. — Нет. — Повторил парень, посмотрев на отца с непередаваемым отчаянием во взгляде. — Я не хочу, чтобы ты убивал Нэда. — Тогда будь хорошим мальчиком и прикрой ротик. — с нажимом произнес мужчина, неожиданно даже для себя сжав горло сына, но опомнившись быстро отпустил. Питер промолчал. — Хороший мальчик. — более ласково почти промурчал Барнс. Мужчина склонился над парнем, коротко целуя в уголок губ и, с почти счастливой улыбкой, отстранившись. Питер молча смотрит в потолок, сложилось ощущение, что он перестал даже дышать, но Баки это не волнует. Мужчина сбросил куртку, которая была залита кровью не меньше, чем место преступления и труп девчонки, лег рядом с парнем, обнимая его грязными руками и прижимая к себе. По красным, от раздражающих кожу слёз, щекам все текут и текут прозрачные дорожки слез. Баки закрыл глаза и вскоре уснул. — Я никогда не прощу этого ни мне, — Питер помолчал, его тихий шепот разнесся по комнате мягким ветром. — Ни тем более тебе… Парень закрыл глаза, проваливаясь в черное марево беспокойного сна.

***

— Я дома! — прокричал Баки завалившись огромной, пьяной и неприятно пахнущей алкоголем тушей на кухню, где сидит Питер с чашкой чая в руках. Парень поднял на отца равнодушный взгляд зеленых глаз, которые сильно потускнели с той ночи, когда Барнс убил Мишель. Прошло уже три с половиной месяца, а Питер все не может успокоиться, со временем впадая в апатию. — И снова пьяный. — произнес парень отстраненно и равнодушно. Даже не глядя больше на отца. У самого Питера складывается ощущение, что он тоже, как и отец, начал сходить с ума. — Как всегда. — Детка, не начинай. — Баки почти упал на стул, стоящий напротив стула сына, с пьяной улыбкой на лице. От прежней психопатии будто не осталось следа, но Питер то знает, что это не так. Его отец хорошо скрывает свои расстройства. — Не называй меня так. — вспылил Питер, снова ловя себя на том, что ведет себя как отец. — Хватит уже!       Барнс тут же стал серьезным, он выпрямившись сел на стул, почти как трезвый и, подперев голову ладонью с суровым тоном и нечитаемо-злым взглядом грубо произнес:  — Перестань перечить мне. Последние пару месяцев ты ведешь себя очень плохо, Питер. — начал мужчина, намекая на усилившуюся депрессию парня, из-за которой Пит не может иногда банально встать с кровати. Баки соответственно это все не нравится, но заставить себя понять сына, он не способен. — Не дождешься. Никогда… — тихим, срывающимся на истерику, голосом сказал Питер, которого это все уже совсем таки задолбало. — Пит, — Баки спокойным, ровным голосом пригвоздил парнишку к стулу. — Ты не хочешь, чтобы я применял силу. — с маниакальной полуулыбкой закончил мужчина, но парень с равнодушием поставив чашку на стол поднялся и, направившись в свою комнату, произнес: — Мне плевать… Делай что хочешь. — Нарвался ты однако. — Баки очень тихо встал и пошел за сыном…

***

      Питер с тихим криком прогнулся под отцом насаживающим его на свой член с еще большим усердием, чем прежде. Сначала парню было больно, но со временем, стараниями горе папаши, мозги отключились. Попытки вырвать руки из мощного захвата не увенчались успехом, Баки даже пришлось разок ударить сына в живот, чтоб не дергался так сильно.       Продолжая трахать своего, во всех смыслах, мальчика, Баки исступленно целовал его щеки, красные от слез и смущения, и мягкие, сомкнутые губы.       С тихим рыком толкнувшись несколько раз в самую глубину горячего тела, Барнс замер изливаясь внутрь. Питер всхлипнул, сильно сжимаясь. Опомнившись от оргазма, Баки снова толкнулся в горячую глубину, Питер снова вскрикнул, с трудом сдерживая слезы.       Стыдно. Парню стало очень стыдно за то, что сейчас происходит, но сделать уже ничего не выходит. Баки снова начал с еле сдерживаемой мощью трахать сына, полюбовно оглаживая его ноги и живот. — Мой мальчик, любимый, красивый. — почти ласково шепчет мужчина, толкаясь глубже. Руки парня затекли, на них по любому останутся красные следы, синяки и кровоподтеки, как и укусы на шее.       Через пару минут Баки рывком перевернул парня на живот, ставя его на колени и игнорируя болезненный стон. Руки парня, связанные ремнем у изголовья скрутило еще сильнее. Барнс снова проник в своего мальчика, продолжая жестко трахать ослабшее тело. Мужчина обхватил широкой ладонью небольшой член парня, начиная надрачивать ему. — Мой маленький… Хороший. Я скоро… — бессвязно шепчет мужчина на ухо парнишке. — Кончи для папочки, давай, мой мальчик, кончим вместе…       Питер снова отключился от реальности, не громко постанывая и чуть сильнее прогибаясь в спине. Движения Баки стали более резкими, отрывистыми но глубокими, ровно на столько, что через пару мгновений мужчина снова замер внутри сына, кончая внутрь. Питер негромко простонал, изливаясь в руку отца, пачкая его пальцы, простынь и подушку оказавшуюся под животом. — Мой хороший, любимый, родной… — Баки продолжил целовать сына обмякшего под ним безвольной куклой. Выйдя из хрупкого сейчас тела, Баки перевернул своего ребенка на спину целуя его губы и развязывая узел из ремня на руках. Затекшие руки безвольно опустились вдоль измученного тела отключившегося мальчика.

***

      После того дня Баки запретил Питеру выходить из дома, хоть больше и не трогая, но запирая на замок. Но Барнс младший нашел решение. Так как Баки не отобрал его телефон, парнишка решился позвонить и попросить о помощи, только кому? Брок Рамлоу — друг семьи, он явно доложит о звонке отцу, а тот просто убьет не разобравшегося в происходящем друга, как Мишель в свое время, так что звонить дяде не вариант. Кэрол Денверс  — тоже не вариант, она скорее всего не поверит Питеру и, так же как и Рамлоу, доложит о звонке отцу. Терять тетю Кэрол совсем не хочется, да и размер пиздюлей, которые ему навесит отец увеличится в два раза. Подумав немного, Пит решил позвонить Клинту Бартону. Своему хорошему знакомому, о котором отец не знает. Точнее они знакомы, но Баки не знает о дружбе между ними, иначе им обоим не поздоровилось бы. Да даже номер Бартона парню пришлось выучить, чтобы не спалиться перед отцом. — Клинт? — спросил парень после того как на том конце взяли трубку. — Отец рядом? — Нет, а в чем дело? — поинтересовался мужчина, удивленный звонком, ведь обычно парень не звонит в это время суток. — Помоги. — дрожащим голосом попросил парнишка. — Отец, он… Окончательно свихнулся и вызверился на меня. Питер так и не смог произнести слово «изнасиловал», горло как будто сжало невидимыми тисками, тем более страх перед тем, что отец вернется раньше, чем обычно, заставил парня нервничать сильнее. — Так, малыш, — По ушам сильно резануло это обращение, Питер вздрогнул и сполз на пол не в силах совладать с телом, но, взяв себя в руки, парень тихо произнес на последок. — Только не говори отцу. Он меня убьет. — Клинт на той стороне понятливо кивнул, зная, что парень этого все равно не увидит, бросил ручку на стол, сдвинул документы и вытащил из-под них пистолет, мало ли пригодится. — Я скоро буду, собери пока одежду и документы, на всякий случай.

***

      Питер живет у Клинта вторую неделю. За все это время он ни разу не включил телефон, наоборот даже, разобрав его. Он страшится выглянуть в окно, боясь увидеть там отца. Он, кстати, приходил к Бартону несколько раз, просил помощи в поисках сына. Клинт на это лишь кивал и обещал помочь, на самом же деле не желая выдавать друга его отцу. Слишком уж пугающим казался Барнс в последнее время.       Но настал день, когда Питер наконец-то решился собрать мобильный и позвонить отцу. Оттягивать было нельзя, мало ли какие последствия могут быть. Накануне Клинт подарил Питеру глушитель, который позволит остаться незамеченным, благодаря этому глушителю сигнал Питера нельзя уловить, а соответственно и отследить звонок.       Парень включил телефон, экран заиграл картинками. Система загрузилась и тут же начали приходить уведомления. Одно. Еще одно. Сотня. Их было так много, из всех соц.сетей и просто пропущенные звонки. Около пяти тысяч уведомлений. Питер равнодушно стер их все, но вдруг по тишине спальни, которую специально для парня приготовил Бартон, разнесся до боли знакомый рингтон. На экране телефона появилась фотография Баки: ослепительная улыбка, зеленая футболка, кожаная куртка, та самая, в которой он был в день убийства Мишель, черные джинсы и байк под рукой.       Выждав пару секунд, Питер свайпнул правый кружок вверх, принимая вызов, и поднес телефон к уху. — Алло? — пару мгновений с обратной стороны не было слышно ничего кроме тишины. Разве что тяжелое дыхание отца, которое Питер узнал бы везде. Его сложно с чем то спутать. — Ты где есть? — раздался строгий, рычащий голос отца. Питер, до сих пор помнящий, что именно таким бывает его голос во время высшего гнева, дрогнул, но опомнившись усмехнулся. — Я там, где нет тебя. — резковато ответил парень. Пора брать себя в руки, иначе выйти из этого порочного круга станет уже невозможно. На той стороне некоторое время было слышно только тяжелое, хриплое дыхание мужчины, который явно пытался сдержать гнев. — Малыш, я найду тебя, и тогда… — мужчина выдержал паузу, но Питер не дал ему продолжить, ведь терпеть такое отношение к себе парень уже искренне задолбался. Сколько можно? — Что? Снова сделаешь «это»? — последнее Барнс младший выделил особо, намекая на то, о чем сам не может забыть уже которую ночь. — Догадливый малыш. — многообещающим мурчанием отозвался Баки. Питер, наученный горьким опытом, не психуя и не унижаясь просто сбросил вызов. — Все. Задолбал. — парень снова разобрал телефон, распихал его детали по ящикам и вышел из комнаты в гостинную, краем глаза замечая сидящего на диване в углу Бартона. — Черт.       Понять что он все слышал не составило труда, но парень понадеялся, что пронесло, однако эта надежда растаяла, как только Клинт, с нечитаемым выражением лица, повернулся к Питеру и, тихим, почти сиплым от волнения голосом спросил. — И что же он сделал?       Парень оцепенел. Умом Клинт уже все понял, но до последнего отказывался верить, что Баки мог сделать «это» со своим собственным сыном. Нет. Точно не мог. Верно же? Но все его надежды и убеждения сломались о печальный, потерянный и почти сломленный взгляд Питера. — Это не важно. — парень мученически облокотился о перила лестницы, у которой стоял. — Я так не считаю. — возразил Бартон. — Клинт, не стоит… — начал было Пит, но осекся напоровшись на требовательный взгляд. Говорить с этим человеком всегда казалось легко, но не сейчас. Сейчас хочется провалиться сквозь землю от стыда. Питер и сам понимает, что Клинт не осудит, по крайней мере не его — Питера. — Что. Он. Сделал? — чеканя каждое слово, спросил мужчина. Почти обессиленный парнишка прошел тяжелым шагом к одному из кресел и тяжко осел в него. — Ты и сам понимаешь… — Руки парня затряслись от омерзения перед воспоминаниями, и он спешно обхватил себя ими, как замерзший птенчик. — Он изнасиловал меня. — закончил парень. Клинт осторожно подошел к нему и, сев рядом, обнял парнишку. — Все будет хорошо, поверь, я не отдам тебя ему. — Парень поднял на мужчину благодарный взгляд. — Спасибо.

***

Это случилось через полтора месяца, когда Клинта не было дома. Темный вечер. Питер, дремавший до этого в своей комнате, проснулся от странного шума на первом этаже. Парень тут же вскочил, вытащил из-под кровати нож, который три года назад, на пятнадцатилетие, подарил ему отец, и решил отправиться проверить, что случилось.       Спустившись по лестнице в гостиную парень, с ножом наизготовку, замер и начал прислушиваться. В доме кто-то чужой. Определенно. Но кто и где именно самостоятельно определить не вышло. Слева, со стороны журнального столика и четырех лаконичных кресел раздались медленные хлопки. Питер вздрогнул, тут же поворачиваясь в сторону шума.       В одном из кресел, по прежнему устрашающе красивый, сидит Баки Барнс. Дьявольский оскал вместо улыбки, новая, но все такая же черная косуха, черные джинсы и на удивление белый свитер, что не свойственно для вкуса Барнса, который всем сердцем, искренне, ненавидит этот цвет.       На журнальном столике стоит поднос, прозрачный чайник и две чашки с чаем. Баки приглашающим жестом подозвал Питера и тот повиновался, хотя буквально через мгновение очень сильно пожалел об этом. Находиться рядом с этим человеком не просто невыносимо — это ужасно больно. Стиснув побелевшими пальцами рукоять ножа, Питер приземлился на кресло противоположное креслу Баки. Мужчина улыбнулся, взял чашку чая и требовательно посмотрел на Питера, попросив сделать то же самое. Не чувствуя подвоха, Пит берет чашку и отпивает из нее немного вслед за Барнсом. Мужчина довольно щурится. — Здравствуй, малыш. — Баки мягко очутился чуть ближе чем был, но слава богу между ними все еще есть гребаный столик. — Ты меня разочаровываешь, Пит. Я очень недоволен тобой. — строгим, но почти нежным голосом, пригвоздив парня в креслу, начал Баки. — Ты сбежал из дома, отключил телефон. Папочка злится на тебя.       Под конец голос мужчины стал и вовсе устрашающим. Вроде все та же нежность, строгость, но так страшно. Руки парня затряслись от страха и он, быстро допив чай, отставил свою чашку в сторону, не замечая довольный взгляд леденисто-голубых глаз. — Прекрати. — попросил Пит, но кто бы его послушал. — Клинта здесь нет, — как бы невзначай заметил мужчина, — Нам некому мешать. Питер вскочил и отошел на пару шагов прежде, чем у него дико закружилась голова. — Ты не посмеешь. — От чего же? Ты ведь выпил мой чай. — Баки стянул с себя куртку укладывая ее на журнальный столик. — Черт меня дери. — хныкнул парень пытаясь прийти в себя. Нож впал из ослабевших рук и Баки одним движением отопнул его подальше. — Обязательно, куколка. — мужчина поднял парнишку на руки и понес на второй этаж. Питер буквально повис на нем цепляясь маленькими, хрупкими ладошками за широкие плечи. Барнс безошибочно вошел в спальню, выделенную Клинтом Питеру, и пару мгновений осмотревшись, аккуратно уложил парнишку на кровать. — Чувствуешь? Он уже действует. — шепнул Баки осторожно стянув с сына растянутые домашние штаны и нижнее белье. Прохлада комнаты знатно ударила по разгоряченному организму парня, он не громко всхлипнул пытаясь свести ноги, но отец не дал ему этого сделать грубо, разводя их шире. Устроившись меж стройных ножек мальчика, Баки мягкими движениями задрал черную огромную футболку, в которой остался Питер чуть чуть вверх, оглаживая мягкие бока и тонкую талию.       Склонившись над парнем, Баки мягко поймал пальцами его подбородок, удерживая голову в одном положении. Первый поцелуй вышел смазанным, мимолетным. Второй на пробу оказался чуть дольше, но не достаточно для обоих. Мозг Питера почти отключился, поэтому парнишка почти бессознательно тянется за лаской, не осознавая в какой ловушке находится. Третий поцелуй оказался контрольным. Баки осторожно проник языком в рот парнишки, затягивая того в страстный, влажный и до умопомрачения возбуждающий поцелуй.       Руками Баки задрал футболку на сыне еще выше, пальцами одной руки цепляя один из сосков. Парнишка гортанно простонал, выгибаясь навстречу. Барнс удивленно отстранился, пораженный такой чувствительностью. Мужчина снова сжал сосок, немного оттягивая его вверх, от чего парнишка под ним задрожал и всхлипнул. Поймав губами второй, мужчина начал поочередно забавляться с мягкими горошинками, покусывая, оттягивая и посасывая их.       Стоящий колом из-за афродизиака член мальчика истекал смазкой, но Баки не дал его рукам коснуться плоти. Мальчик хнычет и мечется под ним, пока мужчина не наигрался. Вытащив из кармана джинс маленький тюбик смазки, Барнс выдавил больше половины на пальцы, проливая чуть чуть на ягодицы мальчика.       Протолкнув внутрь сразу два, Баки нещадно начал трахать сынишку ими, не забывая играть с его сверхчувствительными, набухшими и покрасневшими сосками. С одной стороны парню очень хотелось уйти, с другой — остаться. Протолкнув еще два пальца внутрь, Баки, внешне, никак не реагирует на болезненные стоны своего мальчика, продолжая безжалостно иметь его.       Достаточно, по его скромному мнению, растянув парнишку, Баки вытащил пальцы, параллельно припустив джинсы, и без предупреждения заменил их членом. Протолкнувшись на всю длину, мужчина замер. — Папочка, — хныкнул Питер со слезами на глазах. Барнс дернулся, вгоняя член еще глубже и вырывая еще один болезненный стон. — Мне больно.       Баки аккуратно вышел из слабенького тела своего сына, сразу же вгоняя член обратно, но под другим углом, и продолжал делать это, пока измученный мальчик протяжно не простонал, сжимая внутри чужой член. Баки на мгновение замер, а опомнившись начал входить в малыша только под этим углом. — Я постараюсь быть нежнее, но не обещаю.       Баки закинул на свои плечи стройные, довольно длинные ножки Питера, продолжая трахать его в своем сбивающемся темпе. Питер громко вскрикивает, прижимая мужчину к себе все еще слабыми руками.       Баки мягкими поцелуями и полуукусами покрывает шею и грудь своего мальчика, оставляя на белоснежной коже красные, обещающие стать насыщенно синими, засосы. Через пару мгновений Баки остановился и отстранился от мальчика, разочарованно захныкавшего под аккомпанемент смешков.       Выйдя из мальчика, Баки мягко погладил его животик и, немного помешкав, перевернул парня на бок. Мужчина лег позади своего невольного любовника обхватив его руками поперек груди. — Мой маленький, я так люблю тебя. — Баки без промедления проник членом в уже довольно растянутую дырочку. Мальчик всхлипнул, прогибаясь в спине и насаживаясь на член мужчины посильнее. В такой позе Баки было гораздо легче задевать простату при почти каждом толчке, от чего парень каждый раз вскрикивает и сжимается, принимая глубокие, ритмичные толчки.       Продержавшись еще пару минут, мужчина излился в глубине горячего тела, параллельно перехватив руки сына, тянущиеся к собственному члену. Питер захныкал. Спустя мгновение, Барнс вышел из мальчишки, рывком усаживая его на себя. Потеревшись членом меж влажных от спермы и смазки ягодиц, мужчина оценивающе прошелся взглядом по сыну. — Питти, мой маленький — позвал Барнс упирающегося руками о его плечи ребенка, тот поднял затуманенный взгляд на отца. Баки усмехнулся, немного приподняв мальчика, толкаясь членом внутрь. Питер сжал плечи мужчины посильнее. Протолкнувшись до основания, Баки удовлетворенно выдохнул. — Детка? — вновь сконцентрировав внимание сына на себе, начал Барнс. — Ты же хочешь кончить? Парень кивнул, почти смущенно отведя взгляд. Баки усмехнулся. — Тогда нужно поработать, ты же будешь хорошим мальчиком? — Питер кивнул, понимая чего от него хотят. — Не расстраивай папочку, детка.       Питер, науськанный мягким и властным голосом отца, согласно кивнул головой. Баки помог тому приподняться, чтобы потом парнишка самостоятельно опустился на его член. — Папочка, — хныкнул питер зажмуриваясь. — Слишком… — воскликнул мальчик, сжимая член внутри. — Слишком глубоко, папочка.       Баки, не слушая его, вновь насадил парня на свой член, чувствуя как он сжимается вокруг него. — Ты же наказан, Питти, ты был очень плохим мальчиком, ты должен потерпеть для меня.       Питер замер, до него с трудом, как будто сквозь толщу воды, дошли слова отца. На мгновение парень засомневался в том, что услышал, но сомнения развеялись даже не оформившись. Питер приподнялся, сильно зажмурившись при этом, тут же насаживаясь на член мужчины. Баки удовлетворенно рыкнул, не скрывая пошлую усмешку на своих губах.       Со временем Питер вошел в довольно быстрый темп, Баки по немногу помогает своему мальчику, иногда вскидывая бедра вверх, иногда направляя руками сжимающегося от смешанных чувств парнишку. Через несколько минут Баки, пару раз мощно вскинул бедра, проникая в своего мальчика максимально глубоко и изливаясь внутрь. Питер задрожал, почти кончая от этого, но Баки ему не дал.       Заставив парнишку склониться, почти укладываясь на чужой груди, мужчина впился в его губы, почти трахая языком маленький ротик. Питер машинально ответил на поцелуй, прижимаясь к мужчине посильнее.       Перевернувшись вместе с мальчиком, Баки аккуратно вышел из него и, встав с кровати, взял в руки ремень. Питер, не способный уже свести ноги вместе, с испугом наблюдает за действиями отца. Тот повернулся лицом к парню и, щелкнув ремнем, угрожающе улыбнулся, с предвкушением возвращаясь к сыну. — Детка, ты ведь помнишь, что наказан? — спросил мужчина у мальчика, даже не рассчитывая на ответ. Его и не последовало. Баки осмотрел тело сына. Вся шея, вся грудь покрыты не большими, но и не маленькими пятнышками. Широко разведенные в стороны, дрожащие ноги, растянутый, сочащийся спермой вход, блуждающий взгляд. — Перевернись. — властно велел мужчина. Парень послушался, безропотно перевернувшись на живот. — Приподними бедра чуть выше. — почти ласково приказал Баки, наблюдая как мальчишка задирает попу повыше. — Ноги шире. — от такого зрелища член снова встал, но мужчина был настроен серьезно.        Дождавшись, пока малыш примет нужную позу и прогнется посильнее, Баки без промедления стеганул его ремнем по ягодице. Не сильно, на пробу, да и вредить мальчику, несмотря на то, что тот очень сильно взбесил Баки, не хотелось. Все же, намерения вредить любимому мальчику у Баки нет. Просто немного припугнуть. Наказать за непослушание.       Баки, погладив краснеющую ягодицу, сжимая ее ладонью, еле сдержался от того, чтобы просто не трахнуть парнишку в третий раз. Взяв себя под контроль, мужчина чуть отодвинулся, примериваясь ремнем для очередного шлепка. Свист, хлесткий шлепок и вот по разгоряченной ягодице вновь прошлась холодная кожа ремня, обжигая не сильной, но особо чувственной болью. Питер громко хныкнул, посильнее прогнувшись в спине, неосознанно выставляя попку повыше. Барнс усмехнулся: вещество действует как надо, никаких отклонений. В паху мужчины вновь стало горячо, следующий шлепок, с той же силой и по тому же месту, вызвал еще парочку громких всхлипов. Мальчик вильнул задницей, пытаясь уйти от болезненных ощущений, но Баки вернул его в прежнее положение. Отложив ремень, мужчина обеими ладонями сжал упругие, разгоряченные ягодицы, разводя их в стороны.  — Какой же ты у меня красивый, малыш. — Питер промолчал, его мозги начинают проветриваться от пелены возбуждения, навеянной афродизиаком, поэтому парень временно затих. Голова начала кружиться, как при отравлении, но пока не сильно. Не теряя времени, Барнс, приставив головку члена к порядком растянутой дырочке, вновь вошел в растраханного парня, уже машинально начав двигаться под правильным углом.       Питер вскрикнул, сжимаясь на члене мужчины, все еще испытывая жгучее возбуждение, пусть уже и не такое сильное как раньше. Парнишка уже порядком устал, к тому же желание кончить никуда не делось, но тут что-то изменилось, и Баки, ритмично втрахивающий сына в постель, перевернул Питера лицом к себе, продолжая таранить тело парня. Выражение его лица изменилось на более злобное, а действия стали причинять дискомфорт.  — Почему ты такой непослушный-то, а? — прорычал мужчина на ухо сыну, короткими и жесткими толчками врываясь внутрь, каждый раз задевая простату. — Питти, ты же всегда был хорошим мальчиком, так почему…       Что именно «почему» мужчина так и не договорил, прерванный громкими стонами парня. Питер тем временем вновь потерял голову от возбуждения, стараясь раздвинуть ноги пошире, что в стальной хватке отца почти невозможно. После пары особо мощных шлепков, парень, с громким гортанным стоном кончил, изливая сперму на свой живот, и тут же теряя сознание. Почувствовав всем телом оргазм сына, Баки ускорился, вскоре изливаясь глубоко внутри него и почти падая на парня.       Перекатившись чуть-чуть в сторону, мужчина, не выходя из растянутой дырочки, лег рядом с ним, пытаясь восстановить дыхание. Немного погодя, присмотревшись, Баки заметил на щеках любимого ребенка подсохшие дорожки слез. Злость ушла, оставляя мутное чувство вины и чего-то еще, что Барнс все никак не мог понять. — Почему ты не любишь меня, твою мать?.. — спросил он у, потерявшего сознание, мальчика. Тот не ответил.

***

      Когда вернулся Клинт, его уже поджидал крайне неприятный сюрприз, в виде Барнса, сидящего на том же месте, где его нашел Питер. Накинув куртку на плечи, мужчина замер каменным изваянием, не сводя пристального взгляда с входной двери. Бартон замер шокировано глядя на того, по чьей указке ездил в соседний штат, в холостую потратив уйму времени. — Что ты тут забыл? — резковато спросил мужчина у так называемого коллеги, которого видеть сейчас, тем более при таких обстоятельствах, не хочется уж совсем. Барнс изящно закинул ногу на ногу, пристальным и цепким взглядом буравя мужчину.  — Скотина. — единственное, что произнес Барнс, не переставая с неприкрытой ненавистью взирать на бывшего, судя по всему, друга. — Ты совсем охуел? Клинт понял, что про Питера Барнс уже знает, с ужасом передернув плечами подозревая что за время отсутствия хозяина дома мог сделать этот изверг. Барнс, будто прочитав мысли стоящего перед ним человека, триумфально усмехнулся. В его памяти сами собой всплыли яркие, горькие в своей сладостности картины того, что произошло минувшей ночью. — Что ты с ним сделал? — Клинт дернулся, намереваясь подняться наверх, но неуверенно замер, полагая, что Барнс уже вытащил мальчишку из дома. — Некрасиво отвечать вопросом на вопрос, друг. — выплюнул Барнс. Яд от его слов с легкостью мог убить бы даже королевскую кобру, однако Клинт как стоял, так и стоит. Цел и невредим. — Может объяснишь, какого хуя МОЙ мальчик делает в ТВОЕМ ебаном доме?