Продавец Кукол

      — Саша? Саш?       Саша поднял голову от телефона и вопросительно посмотрел на Ярика, который сейчас походил на побитого щенка: губы нервно тряслись, руки с тонкими пальцами теребили край футболки, синие глазища хоть и смотрели в упор, но казалось, их обладатель хотел провалиться сквозь землю или хотя бы куда-нибудь убежать.       — Да?       Занимательно всё-таки. Саша приподнял брови в ответ на необычный вид своего друга, впрочем, не спеша делать выводы. Но если это будет подобное тому, что он выкинул на первом стриме после приезда… или какая-нибудь глупость, которая однажды пришла в голову Кириллу после дуэта… он за себя не ручался.       К счастью, всё оказалось совершенно не страшно и не дико. Ярик отлип от дверного проёма в комнату, последний раз судорожно дёрнул футболку и, не давая себе одуматься, резко и неуклюже вытащил из заднего кармана джинс смятую неопознанную вещь, а потом так же нескладно протянул её Саше:       — Держи, это тебе.       На его руку опустился крошечный бумажный подарочный пакет. Саша посмотрел сначала на пакет, потом на Ярика, прячущего взгляд и не знающего, куда себя деть от неловкости и смущения.       Не терпелось узнать, что там. Хотя бы ради интереса, откуда вообще может быть такое маленькое. Он зашуршал бумагой, выпрямляя её и добираясь до содержимого. Браслет. С янтарным камешком.       — Блин, круто.       — Да? Я рад… с днём рождения?       Ярик робко раскрыл руки и потянулся было за тем, чтобы обнять именинника, но так и застыл: то ли неудобно обнимать сидящего человека, то ли после инцидента с Кириллом он наконец-то стал обращать внимание на личные границы и желания других (конкретных) людей. Саша, увидев порыв, недолго думая, подхватил его — поднялся и сам стиснул друга в объятьях.       — Спасибо.       Настроение, испорченное с утра пораньше, наконец приходило в некое подобие нормы.       — А я даже тортик взял, пойдёшь чай пить, да? У тебя же есть время перед спектаклем?       Иногда Ярик мог оказаться к месту, потому что вчера мама сказала: приехать у неё не получится, хоть она и очень хочет и скучает — нет времени, с работы не отпускают, билеты дорогие. В общем, ничего хорошего мама сказать не смогла. Но хоть позвонила поздравить. Спасибо. Они с Яриком выпили чая, откушали тирамису — и Саша засобирался на работу, тихо радуясь про себя, что сегодня проставляться не надо, а потому тащить целую гору еды не придётся. Ещё надо было придумать, куда девать проходки на «Первое Свидание», которые он взял для мамы и сестры. Те теперь повисли в воздухе и могли просто сгореть.       Ярик-то пойдёт — это стопроцентно, но вот кого бы ещё пригласить… Хотелось позвать Кирилла, но в то же время было дико неловко ему предлагать.       На полпути, по парку, Саша набрал номер и торопливо нажал на вызов, не желая мучиться и оттягивать:       — Слушай, Ярик, у меня две проходки. Подходи сам… и Кирилла тоже можешь. Он хотел посмотреть на гея в розовой шубе, если не ошибаюсь.       В ответ трубка недоумённо промямлила, потом торопливо смешала слова, соображая, и в конце радостно ответила, что все будут при полном параде, только время и место пусть назовёт. Саша позвал забрать проходки за полчаса до спектакля. Трубка, полная энтузиазма, поблагодарила и отключилась.       Минут через пять написал Кирилл, сообщивший три вещи: во-первых, Ярик опоздает, потому что не мог найти ключи, во-вторых, сам Кирилл где-то недалеко от театра и мог бы забрать эти проходки из рук в руки, но, в-третьих, он не знает, где находится служебка. Пришлось разруливать.       Вот так всегда. Хотел прийти заблаговременно, но придёт как обычно.       Саша замедлил шаг, хмурясь на серое тяжёлое небо, налившееся свинцом, надеялся, что не пойдёт дождь и присматривал пустынную лавочку у парадного входа театра в ожидании Кирилла.       Общение их как будто не изменилось, но Саша отдалился, не желая думать о тенях и Рудольфе, однако же тот случай не уходил из его мыслей, зудел в подкорке и требовал к себе внимания. Просто так, нерешённым, этот вопрос оставить не получится — Саша это знал и всё равно жаждал, что тот решится как-нибудь сам по себе, без его прямого участия. Кирилл разберётся со своими демонами, Сашина память вычеркнет лишние события (при воспоминании о которых каждый раз горели губы), а Ярик… Ярик сохранит новоприобретённую деликатность и больше не будет так к нему лезть под руку и тискать.       Саша засмотрелся на ворону, дербанящую кусок горбушки, и вздрогнул, едва не уронив из рук новенький айфон, когда очень близко и на ухо протянули:       — А вот и имени-и-инник! — Кирилл появился будто бы из ниоткуда. По коже побежали мурашки и внутри как будто что-то оборвалось.        — Зачем так пугать?! — Саша шутливо перекрестился, сбрасывая наваждение, и с готовностью принял объятия и поздравления. В руку лёг плоский конверт.       — Небольшая помощь в честь «дуэтного сольника», — Кирилл подмигнул.       — Ой, да ладно тебе… ты и так много всего сделал. Вон, продукты покупал… Не надо.       Саша не хотел было брать, но по взгляду понял, что вернуть деньги никто не даст. А если и получится, то есть система онлайн-переводов. А если не система переводов, то есть Ярик, который от денег никогда не отказывается.       — Не переживай ты так, сейчас у меня дела хорошо идут.       — Дела?       — Свой магазин. Потрёпанные безделушки.       — Офигеть! Никогда не задумывался о своём бизнесе, это для меня слишком сложно.       — Да какой бизнес… так, баловство. Я люблю красивые и эстетичные вещи. Иногда их даже покупают. А они дорогие. Пару кукол купили — вот тебе и сотка.       — Кукол?..       — Ты разве не опаздываешь? Мне кажется, уже пора.       — Блин, точно!       С проходками вопрос решился благополучно, Ярик опаздывал, но это были уже проблемы Ярика и Кирилла, у которого имелись пригласительные на обоих. На короткий миг перед выходом на сцену Саша переживал, что они не дойдут — их не впустят или (вдруг) они передумают, но почти сразу он заметил и внимательные глазища Ярика, и очень заинтересованное лицо Кирилла в первом ряду.       По-любому согнали кого-то из поклонниц.       — Это спасение, детка, спасение. Крошка, звоню, чтобы спасти себя… — почти до автоматизма отработаны и гейская походка, и манерная речь, и повышенная истеричность в интонациях.       Партитуру он безбожно запорол, зависнув после третьего выхода и истошного вопля «я сказал, остановите музыку!!!». Вместо небольшого монолога в голове белый шум и внимательный взгляд зелёных глаз. Пришлось выкручиваться и срочно придумывать альтернативу от себя — подмену заметили разве что те, кто знал все слова наизусть, и режиссёр, которая как назло, тоже сидела в зале. За те двадцать секунд Саша мысленно успел уже уволиться, уйти с позором и устроиться в Макдак рядом с этим же театром.       На поклонах нагрузили цветами, которые приятной тяжестью оттягивали руки и в целом, даже несмотря на аллергию, скрашивали любой — даже плохой день — нотками успеха. Как же всё-таки круто знать, что тебя любят, что тебя ценят за то, что ты просто работаешь и делаешь то, что любишь. Играешь роли, поёшь, даже по-своему, а не академически.       Но цветы не спасли от объяснительной. К счастью, надолго не задержали — сочувственно посоветовали меньше распыляться на разные проекты, поздравили с праздником и отпустили восвояси.       На служебке подарили тортик, какие-то игрушки, на телефоне была целая вереница с тихими донатами пожеланий.       Счастье и ощущение праздника, наконец, нагрянули.