Продавец Кукол

      Сначала Саша почувствовал, как его рассеянно гладили по плечу, потом его осенило, что скорее всего ему нужно срочно на работу и совершенно не в тот театр, поблизости к которому он сейчас находился. Он резко распахнул глаза и подскочил на постели, чтобы вытащить телефон и посмотреть время.       На экране полуразрядившегося смартфона красноречиво высветилось «6:36», от чего Саша выдохнул, понимая, что было время поспать минимум до десяти. Или не поспать, если обратить внимание на то, с кем он проснулся утром в одной постели и, вероятно, кого своими резкими движениями напугал до чёртиков.       Кирилл лежал всё в такой же позе, даже руки не убрал, и с легким вопросом в глазах посмотрел на Сашу. Тот улёгся обратно, решаясь поменять место дислокации с подушки на кириллово плечо.       — Будильник забыл завести, — со сна голос звучал сипло и тихо. — Испугался, что опоздаю.       — Я бы тебя разбудил, не переживай. Ты обычно в девять встаёшь всегда, я уже это выучил, — он ткнулся носом ему в макушку и стиснул в объятьях, перекатываясь и оказываясь сверху. — Но если ты встал, то можно ещё раз заняться чем-то более интересным, нежели сон.       — Может быть, попозже?       — Можно и попозже. — Кирилл позволил Саше выползти из-под себя. — Можно и в другой раз…       — Нет, попозже.       Это донеслось уже из кухни, потому что Саша дико хотел пить. Фраза «в другой раз» ему не понравилась, потому что он был не против повторить и распробовать свои ощущения получше. Да и он, если уж быть честным, скучал, и у него даже не получалось злиться… было бы за что.       Вернулся в постель он с жутко хитрым видом, с удовольствием позволяя себя целовать. Утро обещало быть приятным. Оно таким и стало.       — Приходи вечером, заберёшь свою пропажу. — Саша ткнул пальцем в нос Кирилла. Расходиться не хотелось, но любовь любовью, а работа — по графику. — У меня сегодня двойник, поэтому приходи часам к восьми, хорошо?       — Хорошо, — Кирилл улыбнулся, вытянулся на кровати и резко вскочил. — Значит, собираемся.       Саша заваривал чай, пока Кирилл приводил себя в порядок. Было уютно и хорошо, при мыслях о недавнем сексе хотелось довольно жмуриться и целоваться. Он оценил деликатность, с которой его подвели к подобной близости, и лениво думал в сторону того, что, может быть, когда будет целый свободный день, а Ярик окажется весь в работе и делах… Саша не против попробовать подобный опыт, но в несколько ином контексте. Хотелось дарить в ответ и идти на уступки.       Он с любопытством наблюдал, как Кирилл нехитро завтракал: как ладонь с длинными пальцами держала кружку, как зелёные глаза смотрели куда-то невидяще в белую потрескавшуюся эмаль столешницы, как двигался кадык, пока он сглатывал. Что должно случиться потом? Саша не знал, но надеялся на лучшее. Он понимал, что готов был развивать отношения, что он не хотел больше мучить Кирилла неизвестностью.

***

      Ярослав очень старательно пытался нанести лак на ноготь, даже язык высунул от усердия, но всё равно то и дело смотрел в телефон, ожидая, что тот либо маякнёт входящим сообщением, либо вызовом, но всё оставалось тихо и тревожно.       Прошло несколько дней с того момента, как он нашёл лавку Кирилла, но ни он, ни его подружка с ним не связывались. Саша тоже на связь не выходил уже третий день — когда он в первую ночь не пришёл, Ярослав увидел, что тот полночи висит онлайн, и не стал писать. Вторую ночь Ярослав не мог сомкнуть глаз — ему всё чудилось, что над лучшим другом нависла опасность, и возможно, его уже нет в живых. Он хотел позвонить или написать, но не решался, прогоняя свои страхи в голове по кругу.       А вдруг? Вдруг Кирилл его нашёл? Вдруг он уже мёртв? А вдруг…       Ярослав прерывал нескончаемый поток возможных перспектив и занимал себя всем, что попадётся под руку. Он убрался у себя в комнате и квартире, прогнал все свои сольные песни, и сейчас, совсем умирая от тревоги, занимал себя маникюром, тщательно раскрашивая ногти на руках в чёрный цвет. Получилось эффектно, хоть и неаккуратно, но кто на него вообще будет смотреть?       В этом блоке на Монте-Кристо они не пересекались, поэтому когда Ярослав свою половину отыграл, Саша только собирался на прогон. Было обидно.       В последние несколько дней Ярослав и вовсе перестал переживать насчёт первого дуэтника — пустил всё на самотёк, надеясь, что как-нибудь до него доживут оба и с божьей помощью проведут. Право, сейчас он его интересовал как возможность перестать думать о Кирилле и той тупиковой ситуации, куда они попали…       «Куда ты сам нас вогнал», кольнуло подсознание. Он чувствовал иррациональную вину, хоть разумом и убеждал себя, что изменить ничего бы не смог.       Но может быть, если поискать ту торговку, которая подобрала им браслеты, и спросить? Наверняка она что-то знала, если с такой уверенностью рассуждала про свойства камней… да и Кирилл на них обратил внимание.       Что-то странное.       Когда Ярослав совсем отчаялся и хотел было уже звонить Саше, тот буквально в то же мгновение повернул ключ в замке и почти ввалился в прихожую, довольный жизнью и совершенно здоровый.       Ярослав почти сразу подскочил из своей комнаты, чтобы убедиться, что это действительно его бестолковый друг.       — Привет, — Саша улыбнулся так, как не улыбался после дня рождения. Держа свои драгоценные букеты после спектаклей, он посторонился и неуклюже стянул с себя кроссовки, пытаясь справиться только одной из своих конечностей.       В квартиру вслед за ним зашёл Кирилл, держа в руках объемный пакет с доставочной едой. Ярослав смерил его взглядом, чувствуя, как сердце упало вниз, и попробовал нацепить на лицо хотя бы нейтральное выражение.       — Добрый вечер, — Кирилл равнодушно мазнул по нему взглядом, будто и не было того разговора в его лавке. — Фига у вас тут бардак! Ярик, твоя заслуга?       — Очень смешно, вообще-то я сегодня убирался, — он бы задохнулся от возмущения, если бы сейчас в фокусе его жизни было бы что-то менее значимое, чем безопасность своя собственная и дурного друга, который эту длинную пакость опять притащил к ним в квартиру.       — Спасибо, Ярик! Это очень мило с твоей стороны. — Саша светился от счастья и даже не замечал или не хотел замечать мрачность друга. — Пойдём на кухню? Я сейчас умру.       Но первым делом, конечно, Саша занялся своими цветами — обрезал их, расправил, расставил по вазочкам, которые в свою очередь все перетащил в комнату, создавая из берлоги холостого гика настоящую оранжерею.       Ярослав уселся за стол, Кирилл разбирал свой пакет: достал оттуда три коробочки воков, несколько контейнеров с закусками и салатами, поставил на стол к ним в дополнение большую пачку сока и бутылку газировки. Ярослав смотрел на него исподлобья, не решаясь заговорить, — он и не знал, что можно было бы выдать. «Пошёл к чёрту из этой квартиры?» Так его и послушаются, да.       Только разложив все порции, взяв приборы и открыв все баночки, Кирилл спокойно устроился на соседнем стуле, невзначай придвигаясь почти вплотную. От прикосновения ледяной руки стало тошно: захотелось её немедленно отдёрнуться, но на кухню вплыл Саша, причитающий на тему того, как за эти несколько дней он задолбался и что у него совершенно не было времени, чтобы нормально готовиться к концерту, который нависал над головой грозовой тучей, готовый окатить их с ног до головы ледяными каплями.       — Музыканты приедут в четверг. У тебя нет спектакля, у меня тоже, вот и прогоним всё в очередной раз. Только не психуй, — Ярик поворчал себе под нос, с сомнением взял в руки палочки, покрутил их и решил всё же есть как обычный человек: с помощью вилки и ложки.       — С чего ты взял, что я психую?       — А разве нет? Я бы ещё кое-что обсудить хотел, — Ярослав скосил взгляд на Кирилла, который даже не шелохнулся, — но это позже.       — Я текст забыл, прикинь?! Секунд двадцать тупил… думал, что ежа рожу.       Кирилл участливо поинтересовался, что Саша придумал, тот отвечал. Ярослав молчал, не зная, что ему делать — всё казалось каким-то сюром. Ощущение реальности потерялось. Да, жизнь продолжалась. Ничего страшного конкретно с ним не происходило, но…       — Я узнал, что произошло с Дашей, — удивительно, но ему удалось это проговорить. Горло не сжимала удавка, дышалось свободно, ничего не болело. Фраза прозвучала глухо и после неё всё затихло. Саша вздрогнул, Кирилл насторожился.       — Что?       — Я узнал, что произошло с Дашей, — оказывается, Ярослав и не смотрел ни на кого, а сверлил до этого взглядом свою тарелку с лапшой. Его взгляд встретился со взглядом Саши. — Её нет в живых. Её поймали в парке и… — дальше он не смог продолжить так, как надо было, но: — …убили.       — Ужас, — удивление и сочувствие очень натурально получились у Кирилла. Ярослав посмотрел на него, и вместо человеческих эмоций увидел непроницаемое безразличие. Кирилл кривил губы в неестественном горе, но Ярослав слишком хорошо понимал, какая эта ложь.       Саша уселся за стол, его глаза блестели.       — Это ужасно, — он закрыл лицо руками, и Кирилл тронул его плечо через столешницу.       — Это ваша общая подруга?       — Да, мы дружили с детства. Потом она нашла парня и хотела с ним уехать, но… Мы думали, что она начала жизнь с чистого листа.       — А виновники? Ярослав, их поймали? — Кирилл склонил голову набок, цепко смотря зелёными глазами.       — Нет. Они ещё в городе и, кажется, навредили многим.       — Будем надеяться, что их поймают.       — Конечно.       Внутренности будто обожгло, и Ярослав закусил губу, чтобы не вскрикнуть. Саша отодвинул свою еду — его хорошее настроение как рукой сняло, глаза блестели.       — Мне нужно отойти. Я не хочу есть. Уберите. Уберите… в холодильник.       И он скрылся в ванной комнате, почти сразу врубая воду на полную мощность.       — Когда вы проведете этот ваш дурацкий концерт, на одного Ярика в этом мире станет меньше, — Кирилл улыбнулся, будто выдал забавную шутку, и принялся за трапезу.       У Ярослава в груди похолодело.       — Это мы ещё посмотрим. Наверное, твоя хозяйка будет недовольна, если я умру.       — Я с ней сам разберусь. Вера хочет тебя видеть, я передам, когда тебе нужно будет прийти.       Ярослав вместо ответа молча встал со стула и, с силой пиная Кирилл локтём, выскочил с кухни и заперся в своей комнате. Пусть засунет эти угрозы куда-нибудь подальше. Ему было страшно, но внутри кипела злость. Если Кирилл думал, что мог так легко распоряжаться чужой жизнью, то он очень сильно ошибался. На любую силу найдётся противодействие. Тем более время ещё было.       Ведь было же?