Продавец Кукол

      Оказывается, самой большой монстр города прикипел к какому-то жалкому человеку.       Ярослав мог бы позлорадствовать, но он полностью разделял негодование Кирилла, правда, выразить его никак не мог. Он стоял безмолвным истуканом, боясь вздохнуть.       Вера расслабленно сидела в кресле, олицетворяя собой островок спокойствия… А вокруг был самый настоящий хаос: предметы летали по комнате, билось стекло, Кирилл метался по кабинету озлобленным зверем и крушил всё на своём пути.       Утро должно было пройти как обычно. Вера медленно, но верно учила Ярослава магии, и он уже неплохо справлялся с левитацией мелких предметов. Сегодня они начали с того, что он пытался зажечь фитиль у свечи, но едва ему удалось сконцентрироваться, произошло это — Кирилл влетел в кабинет и начал рвать и метать.       — Не лезь на мою территорию, раз уж сама потрудилась её мне отдать!       — Никуда я не лезу, даже не думала об этом, — Вера пила кофе из маленькой чашки, словно ей совершенно ничего не угрожало. Видимо, так оно и есть. По силе она была намного сильнее и могла бы простым прикосновением если не убить, то привести в чувство точно, однако она бездействовала, казалось, наслаждаясь многообразием эмоций своего супруга. — Но есть уговор. Ты обещал Антону предоставить куклу для экспериментов. Время развлечений истекло, ты можешь взять хоть десять других любимчиков взамен.       — А он? Почему он не может взять взамен кого-то другого? — Кирилл вырвал из рук Веры чашку и швырнул её в стену, разбивая на мелкие осколки. Остатки кофе брызнули некрасивой кляксой по обоям. Ярослав вздрогнул, сильнее вжимаясь в стену и надеясь, что они не вспомнят про его присутствие и не вышвырнут. Но нет. Кирилл безошибочно, даже не смотря, ткнул пальцем в его сторону. — Почему нельзя отдать, например, твоего любимчика? Или он слишком хорошо согревает твою постель?       — Потому что мы уже пообещали того мальчика, и Антону эта кандидатура пришлась по душе. Ты знаешь, насколько он старомоден и как не любит менять выбор. А Ярослав, от которого ты так хочешь избавиться, уже наш ученик и делает, между прочим, хорошие успехи. А отдавать одного из нас, когда можно обойтись всего лишь человеком, не вижу никакого смысла.       — Всего лишь человеком?! Ты издеваешься надо мной? Это мой человек. Я могу сделать с ним всё, что я хочу, а не ты и другие.       — Ты сейчас разговариваешь со мной как с супругой или как с королевой?       — Ох, ну конечно… как я мог забыть? — Кирилл рассмеялся неприятным холодным смехом и угрожающе наклонился к Вере: — Королеве не перечат.       Послышался звук пощёчины, и смех прекратился, словно кто-то двинул задвижку выключателя.       — Тема закрыта. Иди, займись чем-нибудь полезным.       — Я не собираюсь никого отдавать. Так и передай Антону. Плевать мне на его эксперименты.       — Тогда я сама отдам. Хочешь, это сделаю я?       — Нет. Ты — точно нет.       — Тогда сам займись своим мальчиком. Это будет милосерднее, — Вера улыбнулась, словно уговаривала успокоиться непутёвого сына, который закатил истерику в магазине из-за того, что ему не покупают чупа-чупс. — Я понимаю, что это сложно. Подумай, смирись, времени немного, но есть.       — Нет.       Они спорили долго, пока Кирилл совсем не иссяк, обессиленно сползая на пол. Ярослав продолжал стоять у стенки, не имя возможности ни вмешаться, ни заговорить, ни даже сдвинуться с места. И неизвестно, кто из них держал его в тисках — Кирилл или Вера, — но каждый делал вид, что его не существует. Словно он — один из искусно созданных экспонатов, коих много в этом проклятом доме. Вера всё же намного хуже, чем Кирилл. Она, конечно, много улыбалась и казалась милой, однако её равнодушие поражало. Но может, за ним скрывалось что-то ещё?       Когда Кирилл ушёл, Ярослав выдохнул и почувствовал свободу.       — Будь добр, отлипни от стены и приберись, пожалуйста. Потом можешь быть свободен. А ещё я снимаю твои обязательства перед Кириллом. Мне кажется, это может быть интересно.       Ярослав сверкнул на неё ненавидящем взглядом, но промолчал. Она рассмеялась.

***

      — Казьмин, мать твою, не дыми в гримёрке! Дышать невозможно!       Саша посмотрел на музыкантов, но с чистой совестью пропустил сказанное мимо ушей и затянулся ещё раз. Руки сами тянулись, он ничего не мог поделать. Предконцертный мандраж, из-за которого казалось, что вот он выйдет на сцену и забудет вообще всё, что так старательно учил. Перепутает куплеты, вступит не там, не вытянет какую-нибудь особо сложную ноту. О каких удобствах вообще можно в таком состоянии думать?       — А вы какого фига все здесь трётесь? Чекаться закончили? Нет? Тогда идите отсюда!       Похоже, не только у одного Саши ехала крыша на фоне нервов. Ярик, который обычно старался разговаривать культурно и вежливо — ага, истинная интеллигенция — сегодня тоже был сам не свой. Как ни странно, это не повысило градус паники, а наоборот, помогло немного отвлечься и очистить разум от бесполезных мыслей «если бы да кабы». Музыканты недовольно взяли спайку с минералкой и увеялись. Наверное, пошли всё же продолжать чек.       — Кошмар, запуск через полтора часа, а у нас ничего не готово! — Ярик с чувством треснул себя по лбу и неуклюже упал на стул. Тот жалобно скрипнул. Саша нервно хмыкнул, затягиваясь в очередной раз.       — Ты когда-нибудь видел, чтобы всё в нашей сфере было вовремя?       — Ну да, ты прав… — Ярик посмотрел на него внимательным синим взглядом, будто сканируя. — Дай мне тоже. Не один ты тут бедный-несчастный.       Саша протянул электронку, и Ярик выхватил её настолько молниеносно, что он вздрогнул. Вообще он изменился. Стал если не умнее, то уверенней в себе, и осознание этой перемены вспыхнуло молнией.       — А чем ты ещё занимаешься? — вопрос вырвался сам собой.       — В смысле?       — Ну ты постоянно куда-то уходишь. Не то чтобы мне нужен отчёт, но это выглядит как-то странно…       — Ты только заметил? — если сначала Ярик опешил, то потом быстро взял себя в руки и как-то озлобился, словно лично Саша был виноват в том, что почти каждый день Ярик где-то пропадал и приходил в полнейшем изнеможении. Саше стало неуютно, хотелось отвернуться, но он сдержался. В конце концов, ему нужно перенести внимание со своего предстоящего позора на сцене в другое русло.       — Давно, но думал, что ты сам расскажешь. Если у тебя проблемы, то мы можем поговорить о них. Я, конечно, не мастер поддержки… но вдруг это можно как-то решить?       — Давай поговорим об этом после концерта? Мне кажется, я смогу. Сейчас же в этом нет никакого смысла, правда. И вообще нам тоже нужно хотя бы немного прогнать программу. Пойдём.       — Как хочешь.

***

      Чем концерт отличается от спектакля? Всем. Это как кино и театр. Только в спектакле можно спрятаться за маской, а на сцене как-никак, но всё равно отражаешь свою личину и ранимую натуру. Другой вопрос, что это может быть чей-то концерт, где ты гость, а может быть что-то своё собственное, где всё внимание зала направленно именно на тебя. И в этой момент очень важно не облажаться, потому что публика, рассматривающая любой жест под микроскопом, запомнит. Запомнит и не простит. Об этом думал Саша, когда вышел на сцену, а потом всё заволокло туманом. Спасибо Ярику, который волей-неволей поддерживал боевой настрой.       Они смогли. Они спели.       — В главных ролях у нас сегодня: Баярунас, Казьмин и его пипитр!       — Не так уж и часто он подсматривал.       Саша, который готовился уже оправдываться, завис, оборачиваясь на Кирилла, который просочился в гримёрку. Сердце сделало кульбит, но потом стало тепло и уютно.       — Я и не знал, что ты здесь. Мы бы тебя и так вписали…       — Хотел сделать сюрприз. Да и как я могу пропустить ваш концерт, ты о чём вообще? — Кирилл нависал над ним, улыбаясь во все тридцать два зуба. Ярик, который только что был окрылён успехом и горел счастливым взглядом, сразу же поник и ушёл в тень. — Мне понравилось. Особенно бисовка.       Саша смущённо улыбнулся, краем глаза замечая, как Ярик торопливо собрал свои вещи и выскочил в зал к ожидающим его — нет, их — поклонницам. А ведь они хотели поговорить, но видимо, сейчас ничего не получится. Да и ничего же не изменится за этот вечер, да? Кирилл расслабленно уселся на стул, расставляя ноги, и приглашающе похлопал себя по колену. Саша колебался. А если кто-то зайдёт? Ярик ладно, но музыканты…       — Никто не зайдёт, если ты закроешь дверь. Да и надолго я тебя не задержу. Надо же потом тебя отпустить насладиться славой. Автографы, фотографии…       — Пока их развлекает Ярик… хотя, если судить по его виду… скорее они его.       Саша уселся на Кирилла, повернувшись к нему лицом, и сам потянулся за поцелуем. Тот ответил сразу, проникнув языком в рот, и опустил ладони ниже, поддерживая за задницу. Это натолкнула его на ещё одну мысль, которую он всё никак не решался высказать. Наверное, настало время.       — А знаешь, я бы хотел попробовать по-другому.       — По-другому — это как?       — Ну, не чтобы я тебя, а наоборот… мне интересно.       Не станет же он говорить, что его давно будоражит мысль, что именно он будет снизу. Что Кирилл будет втрахивать его в кровать, или сам Саша сядет сверху. В конце концов, прошло достаточно времени, чтобы примириться со своими симпатиями, ориентацией. Кириллу уточнять и не потребовалось: казалось, он прочитал его мысли наперёд.       — Как ты скажешь, так и будет. Мне лично всё равно, меня увлекает сам процесс, — он улыбнулся и сжал его задницу крепче сквозь ткань джинс. Саша охнул.       — Но не сегодня, хорошо? Позже…       Они посидели ещё немного. Саше снова захотелось курить, но уже по другой причине. Время неумолимо утекало, и он с сожалением встал с колен Кирилла, нервно поглядывая на часы. Хватало впритык на то, чтобы поболтать с самыми стойкими и в темпе вальса бежать домой. Закат приближался.       В дверь требовательно постучался Ярик, подгоняя. Кирилл отворил щеколду, запуская его внутрь и принялся помогать собирать оставшиеся вещи, чтобы очистить помещение от своего присутствия.       — Тебя очень хотят видеть. Давай по-быстрому, а шмот мы сами вынесем.       Саша благодарно кивнул и почти бегом вышел в зал, сразу натыкаясь на толпу. Кто-то из девочек закричал, знаменуя его выход, — остальные подхватили.

***

      Ярослав сжал руль изо всех сил и старался не смотреть на Кирилла, который буквально прожигал его взглядом. Руки ходили ходуном, а от мерзейшего предчувствия к горлу подкатывал ком. Почему Саша так поздно заметил вероятность того, что всё идёт не так? Почему не понял до сих пор? Хотелось биться головой об эту чертову баранку, а не играть роль бездушной куклы. Он может сказать, но не успеет ничего исправить. Если, конечно, его не вывезти за черту города до наступления темноты… только вот где этот рубеж, за которым Кирилл бессилен?       — Вера не меняет своего решения? — он и не заметил, что изжевал губы почти в мясо. Вкус крови на языке и охрипший голос, и кто знал — от концерта или от страха перед будущем?       — Какая разница? — казалось, Кирилл равнодушен. Он даже улыбался, словно предвкушал момент, когда сможет снять маску любящего человека.       — Бездушная тварь.       — Что?       — Что слышал. — Ярослав заметил краем глаза спешащего к ним Сашу и прикрыл глаза, усилием воли заставляя себя успокоиться. Если они втроём попадут в аварию, он лучше никому не сделает.       Саша, навьюченный пакетами и шоколадками, ничего заметил. Он шустро закинул свой багаж на заднее сидение и прыгнул вперёд.       — О чем разговариваете?       — О том, что меня надо будет высадить на перекрёстке, — ответил Кирилл так, будто они только вели самую миролюбивую беседу на свете.       — Ты не останешься? — Саша расстроился, а Ярик едва сдержался, что не садануть себя по лицу ладонью.       — Сегодня нет, извини. Дела. У меня завтра важная сделка, к которой нужно подготовиться.