Еurydice SS. From the ashes

***

Проявлением наибольшего милосердия в нашем мире является, на мой взгляд, неспособность человеческого разума связать воедино все, что этот мир в себя включает. Мы живем на тихом островке невежества посреди темного моря бесконечности, и нам вовсе не следует плавать на далекие расстояния. Г. Ф. Лавкрафт.

***

Боль… Первая мысль, первое ощущение, что настигает меня при пробуждении, является подавляющая, жужжащая словно рой шершней боль. Я тщетно пытаюсь открыть глаза, но тело меня совсем не слушает, мозг словно набит электричеством. Они… сколько это продолжалось, часы? Или может недели? Кихара Амата… Кихара Генсей… Я не знаю, почему эти имена всплыли в моей голове именно сейчас, но стоит мне начать думать об этом, как внутри всё вскипает. Злость, но почему я так зла? Не понимаю… Минуты проносились одна за другой, но в этом тёмном помещении, где единственный источник света — моргающая наверху лампа, время будто бы прекратило иметь хоть какое-то значение. Я не знаю, сколько я так лежала, но наконец сил хватило на то, чтобы слегка приподняться на кушетке и принять сидячее положение. К сожалению, на данный момент это всё, что я могу. Голова… так гудит, и этот противный скрежет мешает собрать мысли в кучу… Тело, будто свинцом налито, а вместо костей вата. Некоторые части словно онемели, двигать ими сложнее, чем некоторыми другими конечностями… Что они со мной тут делали? В моей комнате… если конечно я вообще могу назвать это место таковым, царил полный бедлам, моя кушетка похоже была единственным, что осталось на своём месте. На полу валялись какие-то разбитые склянки, чье содержимое уже успели высохнуть на белоснежном полу, стул со множеством креплений и ремней выглядел так, словно об него точил когти тигр, а огромный экран в стене был разбит вдребезги. И почему то факт последнего меня несказанно порадовал… Глубоко вдохнув, я всё же рискнула опуститься на пол и твёрдо встать на ноги. На удивление это оказалось проще, чем я ожидала, может не такая уж я и слабая? Осторожно сделав пару робких кругов по комнате, дабы убедиться, что это не минутный прилив сил, я села обратно на кушетку, чтобы немного перевести дух и собраться с мыслями. Хоть мои опорно-двигательные функции и начало возвращаться в норму, шума в голове и общей слабости это не отняло. Я пыталась вспомнить, чем могла быть вызвана такая реакция, но мой разум упорно блокировал любую подобную попытку. Очевидно, там было нечто, что мне вспоминать совсем не стоило бы… Возможно, оно и к лучшему… Просидев так ещё какое-то время, я поняла, что сидя здесь я ничего не узнаю и не добьюсь. Надо было покинуть этот свинарник и попытаться узнать что-то о происходящем здесь. Мысль конечно здравая, но нужно будет проявлять крайнюю осторожность… В десятилетнем возрасте я мало что могла бы сделать, а в нынешнем состоянии так тем более. — Нужно быть открытой и рассудительной, — сказала я сама себе ещё до того, как успела это осознать. Не знаю почему, но мне отчего-то понравилась эта фраза. — Ладно, не время для лирики, — одернула я себя, подходя к двери, которая почему-то была разблокирована, хотя что-то мне подсказывало, что так быть не должно, — Нужно понять что происходит и… Закончить эту фразу мне не дал ударивший в нос резкий смрад, от которого я инстинктивно отшатнулась и прикрыла рот руками, пытаясь не дать себе блевануть. Удушающий металлический запах крови, словно вкус монетки в детстве, помноженный на нечто, что напоминает запах разлагающегося тела. Осторожно выглянув, я сию секунду пожалела об этом… Весь коридор, что едва освещали две-три еле мерцающие лампы, был буквально усеян трупами. Повсюду кровавые следы. Ожоги. На поле валяется нечто, похожее на гильзы. Подняв голову, я увидела, как с потолка свисают несколько трупов в лабораторных халатах. Личности погибших удивляли ничуть не меньше, чем сама скотобойня: то тут, то там виднелись тела учёных или по крайней мере здешнего персонала; между ними затесалось несколько детских тел, из которых местами торчали куски странного металла; а довершали апофеоз насилия трупы солдат в форме, растерзанные самым мерзким образом, чьи лица, если ещё была возможность их хоть как-то опознать, не выражали ничего, кроме чистого ужаса… Что здесь произошло? Осторожно, стараясь лишний раз не смотреть под ноги, да и вообще не открывать глаза без нужды, я начала лавировать посреди этой братской могилы. Мой взгляд пару раз задержался на телах бедных детей, которым уж точно не должно было быть места в этом могильнике. Пару раз, когда мои глаза пересекались с этим странным металлом, противное жужжание в голове становилось лишь сильнее, в какой-то момент мне даже показалось, что я слышу голоса, но я тут же стряхнула это наваждение. Дойдя до конца коридора, я наткнулась на ещё одну неприглядную картину: один из оперативников, окровавленный, с торчащей из груди арматурой, выломанной с одной из стен. Я уже собиралась пройти мимо, как он резко «ожил», схватил меня за руку и дёрнул на себя. — Они перебили нас… Вычислили… Протокол сдерживания… — выдавливал он из себя едва членораздельные обрывки, булькая скопившейся во рту кровью, а его дрожащая рука, всё ещё сжимающая пистолет, потянулась к виску, — С ним нельзя бороться! В диспетчерской, там есть связь… Вызови… Вызови сюда DRAGON… Вали… Вали нахрен из этого Ада!!! Не успела я даже понять о чем он говорит, да вообще сообразить хоть что-то, на мои уши обрушился грохот выстрела, а лицо окропилось чём-то влажным и тёплым. Лишь после этого я отшатнулась в сторону наблюдая за тем, как его тело обмякает, а пол под ним заливает новая порция крови. В этот же самый момент, в воздухе будто что-то переменилось, он стал тяжелее, температура словно упала на несколько градусов, начали раздаваться странные звуки где-то вдалеке, а по лужам крови пошла рябь. Сюда кто-то или что-то шло… И я могла сказать, что встреча будет не из приятных… Драться не было вариантом, я была слишком слаба, да и с таким телом это всё равно самоубийство, оставалось лишь прятаться, но где? Мой взгляд упал на одну из передвижных кушеток, которая была покрыта кровью и около неё лежало два трупа, учёный и оперативник. Оставалось надеяться, что в этом полумраке это окажется достаточным прикрытием, а запах крови и разложения перебьёт мой собственный. С небольшим трудом протиснувшись между телами, вымазавшись во всё ещё не высохшей крови и уже чувствуя лёгкий озноб от ледяного пола, я заняла это импровизированное укрытие. Весьма вовремя, ведь шаги стали слышны отчётливо… Спустя несколько секунд, в конце коридора появилось нечто, что и человеком то назвать язык не поворачивается: огромный, почти под три метра ростом верзила, чья кожа была мутно-серого цвета, покрытая сетью шрамов, словно по ней прошлись наждачкой и его знатно разодрал какой-то дикий зверь; одна из его рук была гипертрофирована и заканчивалась острыми когтями, другая же была совершенно нормальной. Когда он повернулся, я смогла увидеть его сердце, что буквально торчало из грудной клетки, но продолжало биться; его голова так же была изуродована, плоть со лба, носа и вокруг рта была попросту содрана, такое ощущение, что по его голове прошлись теркой… Но хуже всего были его жуткие глаза, горящие каким-то потусторонним лазурным светом… Немного поглядев на уже мёртвого солдата, и видимо поняв, что тот не представляет никакой для него ценности, он резко повернулся в мою сторону и грузно зашагал вперёд. С каждым его шагом, моё сердцебиение всё учащалось, я боялась даже дышать, боялась что стук моего сердца будет таким громким, что эта мерзость его услышит. Шаги становились всё ближе, я тихо распласталась на полу, надеясь что он примет меня за один из трупов. Я никогда не верила ни в Бога, ни в демонов, ни в кого бы то ни было ещё, но будь оно так, молилась бы всем кого знаю, лишь бы всё обошлось. Неожиданно, его шаги прекратились прямо возле того места, где притаилась я. Он резко встал на месте и начал… принюхиваться? Переминаясь с ноги на ногу, он то и дело поворачивался то в одну, то в другую сторону. Я уже боялась худшего, боялась что это конец… Но… возможно где-то там действительно существует какая-то высшая сила… и прямо сейчас она наблюдала за мной. Верзила резко сорвался с места, после чего я услышала мерзкий скрежет металла и грохот падающих кусков стены, отчего поднялось небольшое облако пыли. А в следующие мгновения до меня донеслись крики: — Нет! Нет, не надо! Я не одна из них, я не одна из н… — до моих ушей дошёл полный ужаса и мольбы крик девочки, который тут же сменил мерзкий хруст. На пол, прямо напротив меня, приземлилась оторванная голова девочки лет девяти, чьи каштановые волосы были покрыты кровью. Но худшим из этого были её глаза, что мерцали тем же жутким лазурным блеском, и казалось смотрели на меня с осуждая каждый мой вдох. Ты выжила, а я нет… Если бы он нашёл тебя, я бы не умерла… Почему живёшь ты, а я нет?.. Она уже не могла говорить, но эти глаза, которые всего минуту назад покинула жизнь, словно продолжали цепляться за оную, в попытке осуждать каждое мгновение, которое я проживаю за её счёт. — Протокол «Цербер»… Безопасность нарушена… Директива… Протокол «Цербер»… — тяжёлые шаги верзилы снова загремели рядом, а с его языка слетали обрывочные фразы, словно навязчивая идея сумасшедшего. К моему облегчению, он утопал прочь, так ни разу и не обернувшись. Выждав для уверенности ещё какое-то время, и убедившись, что он отошёл достаточно далеко, я, всё ещё с трудом позволяя себе дышать, выползла из своей норы, словно крыса… Я никогда раньше не видела мёртвого человека, разве что на фото или видео… А сегодня моим глазам предстали десятки трупов… А этот оперативник? Да они же его как свинью на вертел насадили!!! Что здесь произошло? Что здесь творили? Что это за бугай, что запросто оторвал голову ребёнку, словно кукле какой-то? И самое главное… что здесь делала я? Что со мной произошло? Что происходит сейчас? Что со мной делали… Что со мной стало? Ведь даже сейчас… глядя в те остекленевшие глаза убитой девочки, я могла думать лишь об одном…

Спасибо, что это не я…