Где-то посреди ночи

      Я присела на кровать, положив телефон рядом, а Кирилл сел на пол, согнув ноги в коленях.       — О чём? — робко подаю голос, разглядывая его лицо и руки. Вчера он снова резался.       Губы были плотно сжаты, но глаза сверлили во мне огромную дыру, пусть брови и были в расслабленном состоянии. Парень молча тяжело дышал где-то секунд десять, а потом оглядел свои руки, почесал в районе внутренней стороны локтя и снова повернулся ко мне.       — Болит? — обеспокоено задаю вопрос, но Кирилл мотает головой в разные стороны. Не болит.       — Чешется. — вздохнул. На мой телефон пришло уведомление. — Что там?       Я испугалась. Если это тот парень, пизда мне. Смотрю на загоревшийся экран. Это действительно он.       Кира берет мой телефон в руки без спроса, и тут же брови поползли вниз. Встав с пола, он походил кругами пару секунд, а потом остановился, посмотрел на меня, и…       — Ты этому уёбку ещё и свой номер дала? — я молчу, опустив взгляд, словно пес, провинившийся перед хозяином. Так и было. — ну, чего молчишь?       Грозный тон меня пугал абсолютно всегда. Особенно от Кирилла. Я знаю, что он плохо умеет сдерживать агрессию, но я правда вижу, как он старается ради меня. Наверное.       — Да, — шепчу я, жмурясь и хватаясь за голову, будто он сейчас меня ударит.       — Нахуя?! — бум. Мой телефон полетел в ближайшую стену, и свалился на пол, почти что разлетевшись на куски. — Тебе меня мало?!       — Не кричи, пожалуйста, — когда открываю глаза, вижу его озлобненное лицо. Глаза стекленеют. Я умоляю его перестать.       — А что?! тебе лишь бы пообщаться с кем-то, кроме меня! — вскрикнул парень, подходя ближе. Жду пощечину. Привыкла. Терплю.       — Кирилл, — закрываю лицо руками, чтобы всё-таки избежать удара, но он убирает мои руки и смотрит прямо.       — В глаза мне смотри! — и я смотрю. Смотрю, как последний раз. — И я Кира, не Кирилл, помнишь?!       — Не кричи… пожалуйста… — по моей щеке скатилась одинокая слеза, я задрожала. Это паничка.       — Ты правда меня не любишь? — уже более спокойным тоном спрашивает парень, видя, как мне становится плохо.       — М-мой телефон… — я начинаю безудержно рыдать, вытирая ладонями нахлынувшие слезы.       — Если ты беспокоишься только за это, не переживай, — фыркнул. — я куплю тебе новый.       — Кира… А-а! — визжу громко, потому что безысходность. Он обреченно вздохнул, будто ему дела нет до моей истерики.       — Всё, всё, успокойся, — присаживается рядом. — прости меня.       Каждый раз странно слышать от него извинения, но каждый раз я принимаю их, как в последний.       — Ты в-ведь дождешься, и я уйду от тебя навсегда, — колочу его в грудь, пока он приобнимает меня за плечи.       — Ты не оставишь меня, — спокойно говорит Кирилл, заправляя мои волосы за уши. Я так люблю, когда он так делает… — я тебе нужен.       И он чертовски прав. Не оставлю. Он мне дороже воздуха, будто без него я не проживу и минуты. Каким бы он, блять, не был.       Рано или поздно он выпустит мне кишки, как в том страшном сне. Но даже так я останусь с ним навсегда.       Кирилл выпускает меня из своих объятий, и я ложусь на кровать, засыпая. Не хочу спать. Гипнофобия.       — Малышка, почему ты не спишь? — слышится сзади, пока я наблюдаю за яркими звездами. Поворачиваясь к Кириллу понимаю, что его глаза сияют, как всегда, ярче.       — Ты снова юзал? — спрашиваю напрямую, ведь лучше так, чем делать вид, что ничего не произошло.       — Какая разница?       Белок в его глазах, почему-то, черный, будто он залил туда чернила. Улыбка снова растягивается до ушей. Конечности неестественно длинные. Волосы яркие, будто неоновые. Даже таким я его не оставлю.       — Кира, — набираюсь смелости. — ты снова убьешь меня?       — Нет, зачем? — он подходит вплотную. Резко окно открывается, и ветер ударяет мне в спину. — сегодня без этого.       — Спасибо, — опускаю взгляд на его ноги. По сравнению с моими, его стопы огромные.       Он поднимает мой подбородок своими длинными пальцами. Я замираю в ожидании чего-то.       Резко его лицо становится обычным, таким, каким я вижу его вне снов, только глаза остались теми же. Он наклоняется ко мне, а после больно впивается в мои губы, пока сильный ветер колышет наши волосы.       Его поцелуи настолько горькие, что я бы даже сравнила это со сладостью, знаю, глупо звучит. Он продолжает кусать мои губы до крови, будто он ею питается. Верхняя губа в мясо. Переходит к нижней. Целую в ответ. Нежно, красиво, не так, как он.       Отстраняясь, он повторяет:       — Ты не оставишь меня.