Этот мир слишком мал для моей любви

Жуань Ланьчжу, лежа на своей верхней полке в их одной на двоих с Лин Цюши двухъярусной кровати, все никак не мог уснуть, прокручивая в голове события сегодняшнего и предыдущих дней в этой Двери — Двери Сако. Он в очередной раз прикрыл глаза, попытавшись очистить голову от всех мыслей. И почему это раз от раза стало удаваться c таким трудом? Раньше для него никогда не было проблемой закрыть глаза и уснуть. Теперь же проблема была в том, что, о чем бы он ни думал, в его мыслях так или иначе всегда возникал образ Лин Цюши. Вроде бы не такая уж большая разница — появление этой детали, но на деле все было немного сложнее: его мозг упорно фиксировал и фокусировался на разных образах Лин Цюши, а в относительно свободное время, не занятое гонками на выживание или разгадыванием смертельных головоломок без очевидных отгадок, вот, например, как сейчас, когда он спокойно лежал в постели, глядя в потолок, — упорно выдавал их ему словно цифровая фоторамка, сменяя один за другим в неспешной манере. То застенчиво улыбающийся Цюши, такой хрупкий и ранимый; то его оживленное лицо, освещенное новой идеей или внезапной догадкой; вот его ободряющий или благодарный взгляд, а затем — смеющиеся глаза и яркая улыбка. Улыбка Лин Цюши — это отдельная история. В идеале, Жуань Ланьчжу хотел бы быть ее единоличным обладателем, единственным, кому она могла бы быть предназначена, но нет же, Лин Цюши сиял ею направо и налево, не боясь растратить себя и не теряя своего очарования, привлекая всех и вся (людей и Хранителей) своим внутренним светом. В общем, Лин Цюши никак не выходил у него из головы. Как только Жуань Ланьчжу прикрыл глаза, послышался шорох снизу. - Цюши, с тобой все в порядке? — негромко позвал он сверху. Ответа не последовало, Лин Цюши завозился в кровати, видимо, так и не проснувшись. Жуань Ланьчжу приподнялся и посмотрел вниз — в комнате никого из посторонних не было. Ли Дунъюань и Чжуан Жуцзяо мирно спали на своих кроватях напротив. Очередная попытка Жуань Ланьчжу уснуть провалилась, когда он услышал учащающееся дыхание Лин Цюши. Жуань Ланьчжу одним ловким движением быстро и практически бесшумно спустился вниз и присел на край кровати рядом с Лин Цюши. Лин Цюши лежал, зажмурив глаза, голова его металась по подушке. Не удивительно, что Жуань Ланьчжу никого не увидел, очевидно, основная борьба сейчас происходила у Лин Цюши в голове. Неужели Сако снова его атаковала? Что за упрямая девчонка? Буквально прохода не дает его милому обаятельному Цюши. Жуань Ланьчжу предпринял попытку мягко разбудить его, но тот только сильнее зажмурился, словно глубже проваливаясь в иную реальность внутри своего видения. В этот момент Лин Цюши прижал руки к ушам и в беззвучном крике открыл рот. Жуань Ланьчжу придвинулся ближе, обхватив и потянув на себя, прижал его к своей груди. Лин Цюши по-прежнему не просыпался. Жуань Ланьчжу потряс его за плечи, попытался убрать руки от ушей, но ничего не помогало. - Цюши, Цюши, вернись ко мне, — обеспокоенно прошептал Жуань Ланьчжу. — Я здесь, я рядом. Цюши, это только сон, вернись сюда, ко мне, — уже громче позвал он. Пытаясь привести Лин Цюши в чувства, он еще раз сильно потряс его за плечи, продолжая звать по имени. Наконец, Лин Цюши, услышав его, резко опустил руки и открыл глаза. - Ланьчжу, как ты здесь? — пытаясь отдышаться, как будто за ним только что гналась стая волков, взволнованно спросил Лин Цюши. - Я всегда буду рядом, — ободряюще ответил Жуань Ланьчжу и счастливо улыбнулся. — Что произошло? - Здесь была Сако, но она сразу ушла, как только увидела калейдоскоп в моих руках... Все это выглядело так реалистично. На глаза Лин Цюши навернулись слезы, очевидно, что он только что пережил не самые приятные в своей жизни моменты, пусть даже и во сне. Жуань Ланьчжу раскрыл свои широкие объятия и крепко обнял его, ласково поглаживая по плечам. - Теперь все в порядке. Ты даже не представляешь, как я рад, что ты вернулся ко мне. Плечи Лин Цюши задрожали, он уткнулся лицом в плечо Жуань Ланьчжу, и послышалось что-то похожее на глухие сдавленные всхлипы. Жуань Ланьчжу показалось, что сердце его в этот момент мгновенно сжалось и пошло крупными трещинами — он не мог спокойно выносить такое состояние Лин Цюши. Он погладил его по затылку и шее, шепча слова поддержки, — Лин Цюши продолжал тихо плакать, судя по судорожно подрагивающим плечам, заходясь в тихой истерике. Жуань Ланьчжу, расцепив руки, прервал объятия и обхватил пальцами его лицо, заставляя посмотреть в свои глаза. - Цюши, все закончилось, я здесь, я рядом, слышишь. Сегодня она больше не посмеет вернуться. Но взгляд Лин Цюши был по-прежнему расфокусирован. Он смотрел на Жуань Ланьчжу, но, похоже, не видел ничего вокруг, продолжая проживать внутри себя травматичную сцену. «Если бы мог, убил бы ее за то, что подвергла ни в чем не повинного Лин Цюши такому испытанию и стрессу,» — подумал Жуань Ланьчжу, и он с готовностью выполнил бы свое обещание, помеха была только в том, что она уже была мертва. Впервые он не знал, что должен сделать. Все его попытки вернуть Лин Цюши в нормальное состояние не увенчались успехом. Будь перед ним не Лин Цюши, а любой другой человек, вопрос решился бы парой хлестких пощечин, что вероятно, быстро привело бы его в чувства, но с Лин Цюши он никогда бы не смог поступить подобным образом. Жуань Ланьчжу в отчаянии начал легко сцеловывать с его щек прозрачно-блестящие отблески слез — он не мог равнодушно смотреть, как Лин Цюши плачет, — продолжая в успокаивающей манере гладить его по плечам и спине. Лин Цюши, казалось, принял эти нехитрые ласки и подался навстречу. Тогда Жуань Ланьчжу проследил губами путь влажных дорожек от слез до линии его нижней челюсти и внезапно отстранился, когда почувствовал, что сам все глубже вовлекается в соблазн собственных нескромных желаний, и что, продолжи он в таком духе дальше, ему будет все сложнее остановиться. Но Лин Цюши, почувствовав внезапную пустоту, отсутствие тепла Жуань Ланьчжу в непосредственной близости, снова прикрыл глаза в попытке расплакаться. - Нет, Цюши, — прошептал Жуань Ланьчжу, — только не это. Он смотрел на Лин Цюши и не знал, что ему предпринять — его неудержимо влекло к ЛЦ, сердце разрывалось от вида его слез, он был рядом, но практически ничего не мог с этим поделать. Полный решимости перебить одни сильные эмоции другими Жуань Ланьчжу в исступлении прильнул своими губами к его расползшимся в некрасивой гримасе плача, соленым от слез губам. Он даже сам не понял, не зафиксировал момент, когда Лин Цюши включился в процесс и ответил на его поцелуй. Через какое-то время Жуань Ланьчжу осознал себя с упоением терзающим рот Лин Цюши, который отнюдь не сопротивлялся в этот момент, отчаянно хватаясь за плечи Жуань Ланьчжу, словно боялся потерять равновесие, и слабо пытаясь отвечать на настойчивые движения губ и языка Жуань Ланьчжу. Тяжело дыша, Жуань Ланьчжу прервал поцелуй и был вынужден отстраниться от Лин Цюши. Лин Цюши, не открывая глаз, тем не менее приоткрыл слегка губы в робкой ненадежной попытке получить еще поцелуй, или это только Жуань Ланьчжу так показалось, потому что он хотел принять желаемое за действительное — он и сам бы не смог сейчас дать точный ответ. Он смотрел на него и как никогда ясно осознавал, как что-то тяжелое, сильное, обжигающее поднимается из глубин его сознания. Ему хотелось лишь крепче обнять Лин Цюши, плотнее прижать к своему телу и в этот момент забрать его всего целиком себе, в единоличное безраздельное владение. Хотелось до головокружения этой прозрачной светлой кожи, этих мягких нежных губ, длинной хрупкой шеи и тонких остро торчащих ключиц. До безумия хотелось сминать его губы в грубом, собственническом поцелуе, не выпуская из своих рук, настойчиво целовать его так, как будто в последний раз — влажно и горячо, глубоко проникая языком, так, чтобы забыл как дышать, чтобы даже имя своё забыл. А потом как следует пометить, оставляя свои яркие похотливые отметки на этой белоснежной шее и под нижней челюстью, так, чтобы невозможно было спрятать никакими воротниками и капюшонами, чтобы все знали, особенно всякие сопливые девчонки, несовершеннолетние школьницы, у которых нос не дорос ещё до взрослых парней, таких, как его Цюши. «И все туда же… совсем молодежь обнаглела,» — раздраженно подумал Жуань Ланьчжу, — даже в туалет к Лин Цюши не постеснялась попасть, чуть не в ширинку залезла». При одной только мысли о том, что Сако могла так свободно видеть то, о чем ему оставалось только мечтать, так запросто, под давлением, могла попасть в мысли Лин Цюши и скорее всего, при желании, получить и доступ к вожделенному телу, которое Жуань Ланьчжу, даже помимо воли и разума, с каждым днем желал все больше и больше, все безнадежнее погружаясь в глубины человеческой страсти, — кровь в его венах вскипала. Получалось, что Сако могла просто и быстро сделать то, чего он, Жуань Ланьчжу, не мог себе до сих пор позволить, причем, независимо от мнения и согласия самого Лин Цюши, без зазрения совести, пренебрегая нормами приличия и правилами. И хотя Жуань Ланьчжу тоже часто действовал не по правилам, в угоду себе меняя и подстраивая их под обстоятельства, но ведь он относился к Лин Цюши куда более трепетно и почтительно, уважая его доброе расположение и свободную волю, которую сейчас эта настырная девчонка так нагло игнорировала, — подумав об этом, Жуань Ланьчжу почувствовал, как его захлестнула новая волна злости, раздражения и ревности. Тоже ведь Хранитель Двери... того и гляди, не успеешь уследить, как какая-нибудь очередная шустрая девчушка-Хранитель «растлит» его целомудренного неопытного Лин Цюши. Тогда возможно стоит показать всем, что Лин Цюши только его и принадлежит ему одному (хотя и сам пока об этом не догадывается)? Хотелось разорвать непослушный ворот толстовки и, не думая о последствиях, целовать, ласкать и кусать, чтобы отвлечь его, вывести его сознание из-под чужого влияния, из этого тумана, мОрока, умышленно создаваемого ею и напускаемого на разум Лин Цюши. Жуань Ланьчжу его точно не отдаст, никому и никогда, пока сам существует. Внезапно эти мысли вывели его из состояния эйфории и острого болезненного желания обладать Лин Цюши здесь и сейчас. Постепенно его голова просветлела, жар тела спал, и он снова смог себя полностью контролировать. Он вовремя остановился. На этот раз. Пока он ещё мог себя вовремя остановить. «Но чем дальше, тем хуже,» — мрачно подумал Жуань Ланьчжу. Если так будет продолжаться, все те не озвученные и до сих пор пока еще не выплеснувшиеся наружу мучительные чувства и желания, внутреннее напряжение, томление его сердца и голод физического влечения грозили рано или поздно обрушиться неконтролируемым потоком, мощной лавиной и снести все на своем пути. Если в Лин Цюши Жуань Ланьчжу ясно чувствовал сторону света, то насчет себя так же ясно осознавал, что внутри него скрыты потайные глубокие течения, тёмные и тяжёлые. Не известно, что могло бы случится с ним самим, — он этого не боялся абсолютно, но вот утянуть Лин Цюши за собой, в подобный опыт, из которого им двоим потом будет просто не выбраться, — этого Жуань Ланьчжу не хотел бы для Лин Цюши ни при каких обстоятельствах. Для себя он решил, что смог бы жить с разбитым сердцем, делая вид, что ничего между ними не происходит и произойти не может, но разбитого сердца Лин Цюши он бы просто не вынес. Тем более с осознанием, что он сам, собственно, стал причиной всего этого. Хорошо, что он смог сегодня прерваться до того, как результаты его "деятельности" в порыве внезапной страсти стали бы очевидны для окружающих. Наверное, стоило бы заготовить заранее хотя бы какие-то объяснения для Лин Цюши насчет произошедшего ночью, но, возможно, что завтра он и не вспомнит всего, что происходило между ними сегодня. Велика вероятность, что включатся защитные механизмы памяти, и наутро мозг Лин Цюши будет просто не в состоянии воспроизвести события сегодняшней ночи. Как бы то ни было, Жуань Ланьчжу будет помнить их всегда. Вид страдающего и такого уязвимого Лин Цюши, а потом нежного и томного образа с приоткрытыми губами, тянущегося к нему и жаждущего получить еще порцию поцелуев и прикосновений, навсегда впечатался в его сознание — вдобавок к его коллекции образов Лин Цюши — пусть таким он будет только для Жуань Ланьчжу. Правда за ночь напряженного анализа и просчета различных вариантов своих собственных действий, возможных реакций и ответных действий Лин Цюши, значимости последствий и возможного влияния на дальнейший ход Игры и т.д. Жуань Ланьчжу пришел к выводу, что при определенной осторожности, постепенности и последовательности своих действий он смог бы продвинуться дальше дружбы, не изменив существенно ход Игры и уж тем более не имея возможности самостоятельно повлиять на исход своей миссии. В действительности вопрос был лишь в Лин Цюши — в его внутреннем состоянии и комфорте. И вот уже Жуань Ланьчжу пришел к довольно странному заключению, что, чтобы не дать Лин Цюши пострадать от чего-либо, включая самого Жуань Ланьчжу и последствия его действий, он готов защищать Лин Цюши даже от себя самого. Тут его двойственная сущность вошла в противоречие с самой собой: нелегко сочетать в себе ИИ и человеческую природу. Сомнения разного рода терзали Жуань Ланьчжу. В конечном итоге он решил не создавать искусственных препятствий на ровном месте и позволить событиям развиваться своим чередом, отчасти случайным образом. Ведь он в любом случае уже рядом с Лин Цюши и будет стараться защитить и уберечь его всеми возможными способами. --- Наутро, как и предполагал Жуань Ланьчжу, Лин Цюши ничего не вспомнил. Жуань Ланьчжу с некоторой досадой, незаметно для окружающих тяжело вздохнул. Судя по тому, что Лин Цюши врать совсем не умел, понять это не составило труда: когда он открыл глаза и тепло улыбнулся сидящему на краю его кровати Жуань Ланьчжу (просидевшего так весь остаток ночи, оберегая сон Лин Цюши от любых несанкционированных попыток проникновения в его сознание), по его яркой милой улыбке и непосредственному, без тени смущения, поведению Жуань Ланьчжу ясно понял это. Ну и пусть, главное, что Жуань Ланьчжу все помнит, добавляя к своей коллекции образов Лин Цюши несколько новых. Помнит ощущение мягкой теплой кожи под пальцами и соленый вкус влажных губ на своих губах, о чем в голове самого Лин Цюши воспоминания вряд ли когда-либо вообще проявятся. Значит, к небольшому разочарованию Жуань Ланьчжу, в следующий раз они опять отправятся из исходной точки — просто близких друзей. Что ж, придется опять все начинать заново. Ему не привыкать. Ради Лин Цюши он будет делать это столько раз, сколько потребуется, пока тот не осознает наконец, как нежно и самозабвенно Жуань Ланьчжу его любит и насколько сильно хочет быть с ним.