Пепел нашей ненависти

      Смех стал невольным мостом между двумя мирами, которые столько времени были изолированы друг от друга. Лисья улыбка тронула тонкие губы Желтобрюха, а в его глазах блеснул огонëк.       — Слушай, а ты не помнишь, где мы оставили те самые конфеты, которые спровоцировали вражду между нами? — неожиданно поинтересовался он, сделав глоток американо.       — Конечно помню! — с азартом в голосе ответил Валера, жуя булочку со сгущëнкой. — Они до сих пор валяются в старом ящике, закопанном рядом со старым деревом возле нашего дома.       Порыв холодного ветра взъерошил волосы парня, заставляя их трепетать, как листья на осеннем дереве. Воздух был насыщен запахом приближающейся зимы, резким и пронзительным. В этот момент поцелуи воздушных волн чувствовались также отчëтливо, как и взгляд Желтобрюха, такой внимательный и тëплый. Чувствовались каждой клеточкой тела. Липко и влажно.       Солнце скрылось за тëмно-серыми тучами, и небо словно нахмурилось, предвещая ненастье. Воздух стал тяжелым, наполненным влагой, а ветер начал рвать с деревьев последние листья, унося их куда-то в неизвестность.       — Тогда, может, соберëмся вместе с Пашей и вспомним, как было весело? — предложил хулиган, и от мысли о совместной прогулке в области живота разлилось тепло.       В этот момент Валере хотелось стать ближе к Желтобрюху. Его переполняли странные чувства, которые трудно было расшифровать. Эти ощущения заставляли его сердце биться в такт быстрее обычного, поднимаясь с каждым ударом почти до самого горла.       Казалось, ещë мгновение — и парень ощутит нежную пульсацию под своим языком.       Внутри всё переворачивалось, сжималось и заплеталось. Непонятное щекотание было одновременно легким и тревожным. Это вызывало, с одной стороны, непонятную радость, а с другой стороны, дикий ужас.       Его тëплые руки. Низкий голос с притягательным белорусским акцентом. Янтарные глаза, в которых хотелось утонуть. Кисловатый запах парфюма вызывал першение в горле.       Внутри возникло острое желание избавиться от роя бабочек, которые выгрызали себе путь на свободу.       Желтобрюх источал тонкий лимонный аромат.       Валера спонтанно сжал челюсть, ощущая, как неприятный скрип пронзает тишину, сопровождаемый отрезвляющей болью. Тем временем хулиган, заметив перемены в его выражении лица, чуть приподнял брови, искренне интересуясь, что скрывается за его задумчивым взглядом. Он сделал шаг вперëд, воздух между ними наэлектризовался, и Валера почувствовал, как стук его сердца эхом отзывается в висках.       — Ты в порядке? — спросил Желтобрюх, его бархатный голос напоминал шорох сухих листьев, падающих на тротуар.       В этот момент всë, что сейчас их волновало, рассыпалось на миллион крошечных осколков: ненависть, вражда за конфеты и даже холод, предвестник зимы. Осталось только это мгновение, когда два мира снова встретились, и весь мир вокруг застыл на месте, словно неведомая сила поставила таймер на паузу. Валера от неожиданности выдохнул, и тревога внутри него потихоньку отступила.       — Да, просто… — начал он, однако подходящие слова слова, как назло, застряли где-то в горле. В глазах хулигана таилась искренность, которой иногда так не хватало, и, если честно, это было совсем не похоже на него. — Просто до сих пор непривычно, что спустя столько лет вражды мы наконец-то стали друзьями.       Тепло между ними растекалось, как солнечный луч, пробивающийся сквозь тучи, и парнишка с красными волосами понял, что именно это чувство он искал всë это время. Желтобрюх слегка наклонился вперёд, его губы расползлись в легкой улыбке — такой теплой и искренней, что Валера невольно ответил тем же.       — Знаешь, — тихо произнëс хулиган, смотря куда-то в сторону. — я всегда думал, что мы никогда не сможем понять друг друга. Но сейчас… кажется, всё изменилось.       Строуберри ощутил, как его окутывает нежное волнение. Это чувство было противоположно страху, и от него невозможно было избавиться — это за пределами его нынешнего «я». Он не знал, что ответить, и вместо этого просто взглянул своему бывшему врагу в глаза. В них отражалась такая же смесь удивления и надежды.       Оба парня осознавали: это не просто дружба.       Это что-то большее.       Что-то, отчего в душе наступила весна и распустились цветы.       — Может быть, сходим ко мне в гости? — предложил Валера, заливаясь краской. — Паша, думаю, будет рад снова тебя увидеть.       — Не откажусь, — без лишних раздумий ответил Желтобрюх. — Это отличный способ провести время вдвоëм.       Они направились в сторону дома, каждый шаг отзывался в грудной клетке предвкушением новой дружбы. Это походило на сон, в котором реальность переплеталась с мечтой.       С каждым шагом стены, которые парни всë это время строили, рассыпались, будто сахар в горячем чае.       — Знаешь, — прервал тишину Валера, стараясь скрыть волнение в голосе. — Я всегда видел в тебе лишь избалованного сына богатых родителей. Ты был таким… Грубым, язвительным, прямолинейным… Но сейчас… ты совсем другой.       — Ты тоже, — хулиган говорил шëпотом, словно боялся привлечь к себе чужое внимание. — Мы оба изменились.       Они остановились у перекрестка, и Желтобрюх вдруг, остановившись, взял Строуберри за руку. Их взгляды пересеклись, и в этот момент мир вокруг сузился до них самих.       Вокруг них всё продолжало двигаться: прохожие спешили по своим делам, ветер шевелил листья деревьев, но для самих парней это уже не имело значения.       Валера не мог отвести взгляда от Желтобрюха, который притягивал его к себе, как магнит.       — Я уже тебе об этом говорил, — продолжил хулиган с таким видом, будто рассказывал ему страшную тайну, которая должна остаться только между ними. — но я всегда восхищался твоей силой духа. Ты никогда не сдавался, даже когда все было против тебя. Ты вырос в детдоме, где над тобой издевались, но смог стойко перенести все невзгоды и не сломаться. Не каждый смог бы пережить подобное.       Юноша ощутил, как от неожиданного комплимента его щëки пылают ярким пламенем. Мысли начали путаться, словно кто-то смешивал краски на палитре, не заботясь о том, что получится в результате. Голова шла кругом, а в груди сжималось что-то тяжёлое, будто камень, который тянул вниз, к земле.       Это точно реальность?       Или это непрошенное волнение играет с ним злую шутку от того, что всë развивается в непонятном направлении, по спирали, унося его всë дальше и дальше от привычного мира?       — И ты тоже, Желтопуз, — Валера старался держать эмоции под контролем, но получалось с трудом: дыхание стало неровным и сбитым, словно он только что пробежал марафон. — Ты всегда был для меня загадкой… сильным и независимым.       Желтобрюх медленно отпустил руку парня с красными волосами, но между ними уже установилась невидимая связь, которая была сильнее любых слов.       Как будто сама судьба связала их запястья красной нитью.       Это мгновение могло длиться целую вечность, если бы не одно «но»: высокий мужчина, тихо прыснув, вернул их в реальность. Парни переглянулись и неожиданно рассмеялись, размывая атмосферу накала и напряжения. Это было неожиданное облегчение, похожее на весенний дождь, смывающий остатки зимнего холода.       Воздух вокруг наполнился чем-то новым — простодушием, что ставило под сомнения все прежние предрассудки. Они молчали, однако это молчание не было тягостным: наоборот, в нëм скрывались понимание и нежность, которую они так долго прятали друг от друга.       Это чувство напоминало восход солнца, освещающего потаëнные уголки их душ и выводящий на свет всë то, что они предпочитали держать в секрете.       — Пойдем, — Валера решил, что не стоит терять этот момент. Парни начали двигаться дальше, и пространство вокруг них вновь наполнилось звуками жизни. На этот раз каждый шаг дарил им новые эмоции, свежие надежды и, главное, взаимопонимание. Замëрзшая земля между ними потихоньку таяла, и каждый из них чувствовал, что вместе они смогут преодолеть любые препятствия, которые жизнь может подкинуть им в самый неподходящий момент.       — Мне так не хватало настоящего друга все эти годы, — как на духу сообщил хулиган. — Мой отчим считал, что дружба — это слабость, и я долго в это верил. Но теперь… Теперь я понимаю, что без поддержки близкого человека невозможно обойтись.       — Я тоже мечтал о таких моментах, когда мог быть собой рядом с кем-то, кто поймëт меня, — признался Валерка, стараясь не смотреть в глаза бывшему врагу, чтобы скрыть внезапно накатившую уязвимость. — Нет, у меня, конечно, есть друзья, которые приняли меня таким, какой я есть, но… Чего-то мне всë равно не хватало…       — Понимаю, — ответил Желтобрюх, чуть отвернувшись, как будто искал подходящие слова. — Иногда я думал, что одиночество — это моя защита. Но теперь я осознаю, что оно лишало меня тепла.       Парни продолжили движение, и мимолëтные взгляды, которыми они обменивались, становились всë более откровенными, а их разговор — более лëгким, словно во тьме зажëгся маяк.       И даже ветер стал не таким агрессивным и холодным, как несколько минут назад.       — А кем ты вообще хотел стать? — не удержавшись, поинтересовался Желтобрюх.       — Кондитером, — задумчиво проговорил Валера, смотря куда-то вдаль. — Когда я был маленьким, Паша частенько готовил что-то вкусное: мороженое, торты, шоколадную колбасу, лего-батончики. Я всегда восхищался его умением создать что-то прекрасное из простых ингредиентов, потому что он вкладывал в каждое блюдо частичку своей души, и мне казалось, что в этом есть что-то волшебное. Кстати, Паша и меня научил готовить.       — Если честно, я тоже хотел работать кондитером, — горько вздохнул хулиган. — Но отчим всë решил за меня. Он работал в престижной компании и хотел устроить туда меня. Сначала я думал, что это неплохая идея, потому что, как-никак, большие деньги, да и не придëтся потом ломать голову по поводу поиска работы. Однако потом понял, что это не моë: слишком большая ответственность, да и попросту работа не вызывала интереса. Но отчиму было плевать на моë мнение: он хотел слепить из меня идеального наследника и даже подобрал для меня невесту.       — Невесту? — переспросил Строуберри, изогнув левую бровь.       — Еë звали Дейзи, она была дочерью одного из партнёров отчима. Красивая, умная, но… как будто неживая. Совсем не в моëм вкусе. Она тоже, кажется, понимала, что мы просто марионетки в чужой игре, и в итоге сбежала. Буквально. Оставила всë: работу и крышу над головой. Просто взяла и сбежала.       — А где она сейчас? — не унимался Валера.       — Без понятия, — пожал плечами Желтобрюх. — С тех пор Дейзи пропала с радаров, и о ней практически ничего не слышно. Если честно, я уже забыл о ней: она пошла своей дорогой, а я своей, — с этими словами он прищурился, будто искал еë среди проезжающих машин и проходящих людей. Мысль о свободе резонировала с ним, наполняя его странным чувством.       Свобода…       Как же он мечтал поскорее окончить школу, вырваться из-под гнëта несносного отчима и начать новую жизнь с чистого листа.       Без боли и сожалений.       Поступить на кондитера и заняться любимым делом. Делом, приносящим ему удовольствие.       Но есть ли гарантия, что он будет в безопасности, учитывая, что у отчима довольно обширные связи?       — Не позволяй отчиму управлять твоей судьбой, — прервал мысли хулигана Валера, положив руку ему на плечо. — Ты сам хозяин своей жизни. Никто не имеет права решать за тебя, кем быть и что делать.              В глазах Желтобрюха зажглась искорка надежды, как будто слова друга пробуждали в нём что-то давно забытое. В этот момент страх внутри начал рассеиваться, а ощущение поддержки дарило надежду на возможные перемены.       — Ты прав, — наконец сказал он, вдыхая полной грудью свежий воздух. — Я больше не хочу быть марионеткой в чужих руках. Пора освободиться от этих ненужных обязательств и перестать угождать кому-то.       — Вот именно, — ободряюще кивнул Валера. — Наплюй ты на этого отчима, ваша общая ДНК не стоит этих танцев с бубном вокруг него. Не позволяй никому отнимать у тебя мечты. Они только твои.       И вот наконец невдалеке показался нужный дом, хороший на вид и полный умиротворения и взаимопонимания, куда хотелось возвращаться снова и снова.       — Готов встретиться с Пашей? — осведомился юноша с красными волосами, остановившись возле подъезда.       — Разумеется, — ухмыльнулся в ответ хулиган. — Не впервой ведь.       Шаг за шагом парни добрались до нужной двери, и Валера позвонил в дверь. Не прошло и минуты, как в коридоре послышались чьи-то шаги, щелчок щеколды, и на пороге появился Паша. Увидев Желтобрюха, он поднял бровь в удивлении, но его лицо моментально расплылось в улыбке.       — Привет, Желтобрюх! — воскликнул мужчина, протягивая руку для приветствия. — Не ожидал, что ты снова зайдëшь к нам в гости.       — Мы уже помирились с Валерчиком и теперь дружим, — вальяжно заявил хулиган, пожав руку Павлу в ответ. — Так что считай это поводом для визита к вам.       — А как вы помирились? — полюбопытствовал Познаватель. — Надеюсь, без завязки на мыльной опере?       — Да не так уж и сложно, — усмехнувшись, сознался Желтобрюх. — Просто мы оба поняли, что стоим на распутье и нуждаемся в поддержке друг друга.       — В таком случае, добро пожаловать, — опекун Валеры распахнул дверь пошире. — У меня как раз есть пирог с вишней.       Парни зашли внутрь, и их встретил тëплый свет лампы и запах свежей выпечки. Их новая дружба обещала быть долгой и крепкой.       Ведь даже заклятые враги могут стать друзьями, если дать шанс времени и пониманию.