Любовь, за которую стоит держаться.

День прошел в размытом смехе и шепоте разговоров, но с наступлением ночи Линь Цюши не мог избавиться от ощущения, что что-то должно было измениться. Это было не то изменение, которое потрясло бы их мир до основания — оно было тоньше, тише — но оно было там, в том, как его сердце билось, когда имя Наньчжу приходило ему на ум. В том, как мир казался немного ярче, когда Наньчжу был рядом. Наступил вечер, и Линь Цюши обнаружил себя сидящим у окна, глядя на мирный сад. Поднялся ветерок, принося аромат ночных цветов через открытое окно. Он оперся локтем на прохладный подоконник, его мысли дрейфовали. Было что-то в этой ночи, что ощущалось по-другому — что-то более интимное, более определенное. Может быть, это была тихая связь, которую они строили, а может быть, то, как Наньчжу смотрел на него в последнее время — как будто в их связи было больше, чем могли передать слова. Его раздумья прервал тихий голос, окликавший его по имени. «Цюши», — голос Наньчжу был тихим, словно тихое приглашение. Линь Цюши повернулся и увидел Наньчжу, стоящего прямо в дверях их общей комнаты. Его фигура купалась в мягком золотистом сиянии света лампы, и его вид — то, как его глаза задержались на Линь Цюши, то, как его улыбка скривилась ровно настолько, чтобы показать намек на озорство — заставил сердце Линь Цюши пропустить удар. «Иди сюда», — добавил Наньчжу с нежной командой, его голос был таким приглашающим, что Линь Цюши не мог устоять. То, как его тон был мягким, но твердым, имело свойство оседать в груди Линь Цюши, заставляя его чувствовать себя одновременно успокоенным и, в то же время, глубоко осознающим связь, которая возникла между ними. Не говоря ни слова, Линь Цюши встал и пересек комнату, его взгляд был устремлен на Наньчжу, который, казалось, был окружен постоянной аурой спокойствия. Но сегодня вечером было что-то большее — тихая напряженность в его взгляде, как будто он чего-то ждал. Линь Цюши остановился всего в нескольких футах от него, его сердце теперь билось немного быстрее. Наньчжу не заговорил сразу. Вместо этого он потянулся к руке Линь Цюши, направляя ее к своему лицу. Прикосновение было таким естественным, таким теплым, что Линь Цюши почувствовал, как у него перехватило дыхание. Это был не первый раз, когда Наньчжу касался его таким образом, но сегодня вечером вес этого ощущался тяжелее, значимее. «Ты всегда так погружен в свои мысли», — мягко поддразнил Наньчжу, его губы изогнулись в нежной, ласковой улыбке. «Что творится в твоей голове?» Линь Цюши встретил его взгляд, проглотив комок, образовавшийся в горле. Он должен был признать, что тихое поддразнивание, мягкая привязанность — это то, к чему он привык. И все же, это все еще заставляло его пульс каждый раз учащаться. «Просто думаю», — ответил Линь Цюши, его голос был тише обычного. «Думаю о... о нас». Вспышка чего-то более глубокого промелькнула в глазах Наньчжу. Он сделал небольшой шаг вперед, его тело теперь находилось всего в нескольких дюймах от Линь Цюши, и его рука, все еще лежащая на руке Линь Цюши, нежно сжала ее. «А как насчет нас?» Линь Цюши не смог сдержать внезапный всплеск эмоций, который захлестнул его. Было что-то в том, что он был так близок к Наньчжу — что-то в том, как они, казалось, понимали друг друга без слов — что заставляло его сердце чувствовать себя таким полным. А затем, прежде чем он даже осознал, что делает, он притянул Наньчжу ближе, собственнические чувства, которые он всегда держал скрытыми, вырвались на поверхность. «Я не хочу, чтобы кто-то еще смотрел на тебя так, как я», — пробормотал Линь Цюши, его голос был полон эмоций. «Я не хочу, чтобы кто-то еще был рядом с тобой». Слова повисли в воздухе между ними, заряженные собственнической интенсивностью, которая удивила даже его. Он никогда не был тем, кто открыто признается в таких вещах, выражает свои чувства с такой грубой уязвимостью. Но с Наньчжу все ощущалось по-другому. Губы Наньчжу изогнулись в знакомой, дразнящей улыбке, но в его глазах теперь было что-то еще — что-то нежное и признательное. Он поднял руку и обхватил лицо Линь Цюши, его большой палец медленно, неторопливо провел по его щеке. «Тебе не нужно беспокоиться об этом, Цюши», — тихо сказал он. «Я уже твой». Слова, такие простые, такие прямые, заставили сердце Линь Цюши воспарить. Теплый поток привязанности захлестнул его, и прежде чем он смог остановить себя, он наклонился вперед, захватывая губы Наньчжу в поцелуе. Поцелуй был сначала медленным, нерешительным, но затем он стал глубже, поскольку сдерживаемые ими эмоции вырвались на поверхность. Руки Линь Цюши нашли свой путь к спине Наньчжу, притягивая его ближе, пока их тела не прижались друг к другу. Он не мог насытиться им — ощущением его мягкой кожи под пальцами, вкусом его на губах. Не было ни одной части его, которая не была бы поглощена Наньчжу в этот момент. И это было не просто желание — это была потребность, это была связь, это была связь, которую он не осознавал, как сильно он жаждал до сих пор. Наньчжу ответил тем же, его руки переместились к талии Линь Цюши, пальцы коснулись чувствительной кожи чуть выше пояса его брюк. Дрожь пробежала по телу Линь Цюши от прикосновения, и он усилил хватку, притягивая Наньчжу еще ближе. «Я не отпущу тебя», — пробормотал Линь Цюши в губы Наньчжу, его голос был хриплым от эмоций. «Ни сейчас, ни когда-либо». Наньчжу тихонько усмехнулся, но в его улыбке было что-то собственническое, что-то, что соответствовало напряженности Линь Цюши. «Хорошо», — прошептал он, наклоняясь, чтобы поцеловать Линь Цюши еще раз, на этот раз с такой пламенной страстью, что сердце Линь Цюши замерло. Они отстранились друг от друга только тогда, когда им обоим нужно было перевести дух. Грудь Линь Цюши быстро поднималась и опускалась, его руки все еще лежали на спине Наньчжу, пока он пытался успокоить свое колотящееся сердце. «Ты действительно мой» — сказал Наньчжу с лукавой улыбкой, нежно проводя пальцами по линиям подбородка Линь Цюши. Линь Цюши ухмыльнулся, в его груди снова поднялась волна собственничества. «Я никогда не говорил, что ты не такой». Момент задержался в воздухе, мягкий и теплый, как будто внешний мир больше не имел значения. Сейчас были только они — только тихая, невысказанная связь, которую они разделяли, углубляясь с каждым прикосновением, каждым поцелуем, каждым словом. «Я никуда не уйду», — прошептал Наньчжу, его дыхание согрело губы Линь Цюши. «Ни сейчас, ни когда-либо». И впервые Линь Цюши почувствовал всю тяжесть этих слов в своем сердце. Он знал, что это правда. Он знал, что они вместе встретят все, что будет дальше. Теперь пути назад не было — ни для одного из них.