Наследник

Гермиона задремала, разбирая письма родителей с «невероятными» предложениями по улучшению образовательной программы. Одни считали, что их детям просто необходимо личное пространство, и хотели, чтобы в Хогвартсе были не общие спальни, а отдельные. Другие желали открыть еще парочку магических школ, поближе к Лондону. Так, под конец вечера Гермиона уже начала жалеть, что самолично потратила свой день на работу, ведь результатов особо не было. То гневные, то обсуждающие письма могли измотать любого, поэтому было неудивительно, что женщина погрузилась в сон. Она поняла это, когда стук птицы в окно раздался будто из-под воды. Нехотя открывая глаза, Гермиона сощурилась от яркого света лампы. Долгое пребывание в склонившейся над столом позе заставило ее поморщиться от тянущего чувства в спине. Гермиона заставила себя встать и распахнуть окно, впустив вместе с почтовой совой холодный осенний воздух. Закутавшись в шерстяной джемпер, она отыскала на столе совиный корм и жестом призвала птицу. Это оказался воробьиный сыч Невилла. Грум аккуратно поклевал лакомство из ладони и покорно протянул лапу с письмом. Гермиону одолело волнение — если Невилл пишет ей в такой час, то случилось что-то неладное. Чутье ее не подвело. В письме Долгопупс сообщил, что Джей пропал из спальни, а его друг утверждает, что тот мог пойти в Запретный Лес. А сам Невилл, Ханна и Малфой выдвигаются на поиски. Гермиона, не раздумывая ни секунды, схватила с вешалки пальто и сумку, через мгновение исчезая в камине. Благо, как у главы отдела магического образования, у нее всегда был доступ в школу.

***

— Гермиона! Что ты здесь делаешь? — взволнованно спросил Невилл, обернувшись на треск в камине. — А ты что здесь делаешь? — они находились в кабинете директора, что слегка смутило женщину. Разве Невилл не должен сейчас бегать по лесу в поисках ее ребенка? — Я ищу план местности Запретного Леса… — Долгопупс продолжил рыться на пыльной полке. — Хорошо, что ты пришла, Малфой тогда сможет сварить зелье кровного поиска. — Что случилось? — Гермиона знала, что если Невилл ищет карту и говорит о зелье, то ее сына они еще не обнаружили. Мужчина долго молчал, увлеченно перебирая свитки. Это начинало раздражать. Женщина чувствовала, как внутри нее нарастает желание закричать. Если уж Долгопупс игнорирует ее и не понимает, как сильно ей необходимы ответы, то ждать информации от кого-то другого просто бессмысленно. Не Малфою же рассказывать ей всю историю в ярких красках. Гермиона, простояв у камина какое-то время, смогла взять себя в руки и подавить нарастающий гнев. А когда она приблизилась к стеллажу с книгами и свитками, Невилл неожиданно заговорил. — Как я понял, он отправился около четырех часов назад в Запретный лес… Больше я особо ничего не знаю. Тебе стоит спросить об этом Драко. Хотя и он не особо в курсе. — О, прекрасно, никто ничего не знает! Куда ты? — Гермиона начала кричать на сорвавшегося с места профессора. Тот ловко обогнул сначала ее, потом директорский стол и в доли секунды оказался у двери. — Я должен принести им карту. Пойдем, — скомандовал мужчина. Грейнджер покорно двинулась за ним. Невилл явно нервничал, а когда и они наконец добрались до опушки перед лесом, ей стало ясно, что не только из-за пропавшего ребенка. Драко стоял к ним спиной, но даже в его осанке было заметно легкое пренебрежение к женщине, стоявшей рядом. Ею оказалась жена Невилла. Ханна потирала плечи каждый раз, когда ветер то и дело подхватывал ее светлые локоны. Иногда она недоверчиво оборачивалась на Малфоя и задерживала на нем долгий взгляд. Ханна повторила этот жест порядка пяти раз за все время, пока Гермиона и Невилл подходили все ближе и ближе к ним. — Что-то не так? — она не смогла унять любопытство. — Между Малфоем и Ханной? — Ну, она может наговорить ему всякое, ты же знаешь Ханну, а Драко разозлится, — Невилл пожал плечами. — Тем более, они никогда не были друзьями. — А ты, как я вижу, с ним подружился, — задумчиво проговорила Гермиона, не отрывая взгляда от высокой худощавой фигуры впереди. — О, еще как, мы ведем весьма интересные беседы за чашкой чая по средам в моем кабинете. Много лучше, чем слушать престарелых учителей… Невнятное «что?» смешалось с нервным выдохом Гермионы. Невилл, видимо, ее удивление не заметил, ведь отвечать никак не стал. — Я нашел, — наконец поравнявшись с двумя напряженными фигурами произнес Невилл. Малфой и Ханна синхронно обернулись и, столкнувшись взглядом с Гермионой, последняя поприветствовала ее, сочувствующие улыбнувшись. Драко же мимолетно посмотрел на Грейнджер, и она готова была поклясться, мысленно закатил глаза. Невилл развернул карту, и Малфой поднес к ней палочку. Голубой огонек на её конце осветил каракули на пергаменте. — Он должен быть где-то в чаще. Вопрос лишь в том, в каком направлении он пошел, — холодно начал рассуждать Малфой. Гермиона бросила на него строгий взгляд. «Вопрос лишь в том, где мальчик… действительно, знай мы это, все стало бы намного проще» — мысленно выругалась она на «капитана очевидность». — Малфой… — что произошло, и почему он там? Договорить, однако, вопрос он ей не позволил. — Позже, — твердый голос в совокупности с тем, что Драко даже не взглянул на нее, заставляли кровь в жилах закипать с невероятной скоростью. Но он был прав. Не время и не место для поиска виноватых. Гермиона выдохнула и попыталась вспомнить, что Джей-Джей знал о Запретном лесе. — Он бы не сунулся в сторону Заброшенной хижины, — поймав на себе непонимающие взгляды, добавила: — Он знает об акромантулах. — Но знает ли он, в каком направлении хижина? — заметила Ханна. Она незаметно для Гермионы оказалась между ней и Невиллом — как можно дальше от Малфоя. — Знает. Рон часто рассказывал, как туда не забрести ненароком. — Что ж, остается Лесное озеро и Туманные горы, — Невилл ткнул пальцем в пергамент и перевел взгляд на Драко. В ответ тот уверенно кивнул. Примечательно то, как мужчины в окружении Гермионы слишком уж считались с мнением друг друга в принятии сложных решений и совершенно забывали о ней. Так делали все, будь-то лучшие друзья — Гарри и Рон — и бывшие враги — Невилл и Малфой. Но в этот раз Грейнджер даже не попыталась влезть в разговор. Если их план сработает, то она будет слушать кого угодно. А план был следующим: Невилл и Ханна отправляются в направлении к озеру: все были уверены, что там они встретят кентавров, и те помогут в поисках; в то время, как Драко и Гермиона пойдут к Туманным горам и, если ненароком не наткнутся на ее сына, то соберут ингредиенты для кровного заклинания поиска. Связь они согласились поддерживать с помощью патронуса, хоть Малфой и был против этой идеи, предложив зачаровать два блокнота. Все время, что они шли до развилки, Гермиона не могла перестать прожигать спину Драко, идущего впереди. Сейчас она снова останется с ним наедине. Снова будет чувствовать себя загнанной в угол. Но она знает, что это не вина Малфоя, а ее собственная. Гермиона не умела врать, и каждый раз, когда видела Малфоя, у нее возникало чувство, будто врет она каждую секунду. — Ну, удачи, все будет хорошо, — кивнул Невилл, и они с Ханной скрылись в темноте зловещего леса. По телу Гермионы пробежали мурашки. Но женщина быстро опомнилась и, взглянув в след удаляющемуся Драко, поспешила за ним. Они шли в тишине, лишь сухие ветки хрустели в такт их шагам, а где-то высоко вверху завывал холодный ветер. Грейнджер поежилась — внизу воздух был не менее морозным. В голову начали лезть тревожные мысли, она лишь надеялась, что Джей–Джей оделся достаточно тепло и не замерз в первые же минуты своего пребывания в лесу. Чтобы не утонуть в беспокойстве, Гермиона приняла решение переключиться с волнующих размышлений на злость к Малфою. — Как так вышло? — строгий голос чужеродно раздался в чаще леса. — Понятия не имею. — Хороший ответ, — саркастично подметила она. Малфой уверенно вышагивал впереди, вытянув левую руку с люмосом на конце своей палочки. Иногда он озирался по сторонам или поправлял воротник пальто — скорее, от нервов, нежели от холода, подумала Гермиона. Ответом он ее не удостоил. — Малфой, как так… Драко, не раздумывая, развернулся к Гермионе лицом, не рассчитав, что та может не успеть остановиться. Но она успела, когда от кончика ее носа до его груди оставалось сантиметра два. От него веяло теплом и знакомым одеколоном. Его грудь медленно вздымалась перед ее лицом. Он дышал ровно, размеренно, спокойно, от чего казалось, что он оглядывался по сторонам, потому что ищет ее сына, что он поправлял воротник, потому что ему действительно холодно и что идет он вперед, потому что знает, что они найдут Джей–Джея именно там. Это вселяло надежду. Он своим спокойствием вселял надежду, ведь в глубине души Гермиона верила, что Малфою не все равно на своего ученика. Он, видимо, понял, что на такой дистанции (или ее отсутствии) диалога не выйдет, поэтому отступил на шаг. Его глаза казались черными, и Гермиона не могла решить: от раздражения или от темноты вокруг. Наконец Драко медленно, нарочито спокойно, а значит весьма гневно заговорил. — Около четырех часов назад ко мне прибежал мальчишка Флинтов и сказал, что его друга нет в спальне. Также поведал о записке, которую мистер Уилкинс оставил. В ней говорилось, что если тот не вернётся до утра, сообщить мне, что он ушел в Запретный лес. Это все, что мне известно. — Почему ты сразу не сообщил мне? — не желая успокаиваться, Гермиона вздернула подбородок. Малфой продолжил путь, Гермиона последовала его примеру, только теперь они шли поравнявшись друг с другом. — Потому что ты становишься отвратительно истеричной, когда дело касается твоего сына, — уже спокойно проговорил Драко. — Кто в здравом уме, на каблуках и в легком плаще отправится в лес? — добавил он, заметив, как Грейнджер споткнулась о ветку, а ее лодыжка предательски подвернулась. Она упала бы на промерзлую землю, если бы рука Драко не подхватила ее за плечо. Он вскинул брови, указывая на правоту своих слов. А услышав цоканье женщины, ухмылка расцвела на его лице. Гермиона закатила глаза и принялась поправлять расстегнувшийся плащ, высвободившись из крепкой хватки Малфоя. — Я не истеричка, — сквозь зубы произнесла она. Раздражение от слов Драко стало сильнее, когда Грейнджер осознала, что в глубине души думала о себе точно так же. — Да? Поэтому ты всегда мчишься к нему сломя голову, если что-то случается? — ухмылка окончательно поселилась на его лице. — Не было… — Ты сразу очутилась в школе, когда он упал с метлы, — напомнил Драко. Теперь, зная, что Грейнджер — мать Жозефа, он мог сопоставить факты. — Я прибыла в Хогвартс по работе, — попыталась оправдаться Гермиона. — Неправда! — Драко не унимался. Он резко развернулся на девяносто градусов и теперь шел спиной вперед. Сделал он это, чтобы в полной мере насладиться попытками женщины выкрутиться из ситуации. Гермиона слишком поздно разглядела огонек озорства в его глазах — Малфоя было не остановить. Он слегка нагнулся и вытянул вперед шею, продолжая подтрунивать ее. — Если бы твоя «работа» в тот день была действительно важной, ты бы уже сто раз мне напомнила о чертовом Хагриде. — Ну вот сейчас напомню! — Драко готов был поклясться, что ее лицо стало красным. Жаль, он не мог этого рассмотреть в голубом свете люмоса. — Не-ет, — наигранно протянул Малфой. — Не отвертишься, Грейнджер, один-ноль в мою пользу. А ты — истеричка, — последнее слово он произнес четко по буквам, и Гермиона резко остановилась. Последовав ее примеру, Драко мысленно поблагодарил Мерлина, что сам не споткнулся, двигаясь спиной вперед по неровной поверхности леса. Иначе, его победа в этом маленьком состязании была бы сомнительной. Однако сейчас он с упоением наблюдал за возмущенной Грейнджер. Маленькая женщина грозно уперла руки в бока и смотрела на него исподлобья, точно так же, как делал ее сын. Теперь сходство было налицо. С таким выражением лица ее с Жозефом отличал лишь цвет глаз и волос. «Видимо, Грейнджер потянуло на блондинов после ночи выпускного» — подумал Драко и еле сдержал улыбку от собственного умозаключения. — Да, пускай я истеричка, — гордо проговорила Гермиона. — Но если бы меня здесь не было, ты бы не смог применить заклинание кровного поиска, — она тут же осеклась. Когда Гермиона узнала о беременности, она дала себе обещание не препятствовать правде, если вдруг Малфой когда-нибудь начнёт задавать вопросы. И сейчас она будто пускала его по ложному следу… Но Драко ничего не спрашивал, а она лишь оперировала фактами, известными ему. Поэтому, мысленно успокоив себя, Гермиона кивнула в сторону красных цветков, выглядывающих из невысокой травы. Она заметила, как Драко слегка растерянно проследил за ее взглядом, пока сам не наткнулся на сумах — один из ингредиентов для заклинания. — Можем сварить зелье прямо сейчас, — Малфой резко изменился в лице: стал серьезным и озорство покинуло его глаза. Он быстро начал срывать один цветок за другим. — А как же Петуньи? — еще один важный ингредиент. — Все здесь, — Драко легонько похлопал рукой по сумке, висящей у него на плече, которую Гермиона раньше не замечала. — А ты, я вижу, подготовился, — с недоверием и одновременно с облегчением в голосе произнесла она. Хоть и обнаружение Джея становилось все ближе, в голову начала лезть паранойя. Что если он знал, что сможет применить кровный поиск и без нее, ведь о ее участии стало известно лишь на опушке. Малфой никак не мог предугадать… — Они подошли бы и для обычного зелья поиска, — словно прочитав ее мысли, невзначай заметил он. Ну конечно… Как она могла забыть об этом. Тайны всегда убивали в ней логику и фундаментальные знания. Поэтому, у нее их было не так много, а, если хорошенько подумать, всего одна. От этой тайны хотелось избавиться, излечиться. Последние полгода она все больше и больше давила на Гермиону, но смелости для правды женщина не находила. Драко присел на колени и достал миску из сумки. Туда он вылил настойку из петуний и добавил неизвестный Гермионе ингредиент. — Что это? — она опустилась рядом и невольно почувствовала, насколько холодной была почва. Драко выглядел сосредоточенно; он ловко размял цветки сумаха в ступке и несколько раз прошептал заклинания над кашицей. Гермиону же ответом он не удостоил, лишь передал ей опустошенную склянку. «Слизь флоббер» — для ускорения процессов. Если бы не это, им пришлось ждать утра, а так зелье будет готово через десять минут. Малфой знал свое дело, за что Гермиона нехотя поблагодарила его. У себя в голове конечно же. Движения Драко завораживали. Он ловко смешивал все ингредиенты, иногда накладывая неизвестные Гермионе заклинания. Спустя несколько минут Малфой оторвался от миски с почти готовым зельем и уставился на спутницу. Та непонимающе взглянула на него в ответ. — Твоя кровь, — в его протянутой руке незаметно появился небольшой нож. Держал он его явно обозначая, что надрез сделает сам. Гермиона опомнилась, встряхнула головой и протянула свою руку. Ожидание было страшнее всего. Она не доверяла ему, местами даже боялась. Лучше бы она все сделала сама, так было бы спокойнее. Но за доли секунды касание настигло ее. Руки Малфоя были теплыми. Когда он правой рукой зафиксировал ее ладонь, а левой сделал легкий невесомый надрез на ее пальце, она не почувствовала ничего, кроме тепла и легкого жжения на месте раны. Выдавив достаточное количество крови, Драко отпустил ее. А затем, как показалось Гермионе, бросил еле заметный обеспокоенный взгляд на ее руку. Спустя еще шесть или семь произнесенных им заклинаний жидкость в миске приобрела оранжевый оттенок и начала искриться и переливаться. Словно дым от спички, только голубого цвета, нить потянулась в темную чащу леса. — Он там, — оживился Драко и вскочил на ноги. Гермиона, не раздумывая, бросилась по следам голубой дымки.

***

Всхлипы становились все громче, а Гермиона переставляла ноги все быстрее, следуя за тонкой синей лентой, тянущейся в глубь леса. — Джей! — растерянно выкрикнула она и начала оглядываться по сторонам. — Мама! — детский голос раздался за большим деревом. Гермиона вмиг обогнула его корни и с облегчением упала на колени рядом с испуганным ребенком. Джей–Джей, сидевший опираясь на ствол дерева, начал всхлипывать все чаще, а по его щекам градом полились слезы. — Мальчик мой… — Гермиона прижала его к себе как можно крепче. — Он в порядке? — растерянный голос послышался из-за спины. Гермиона бросила короткий взгляд на Малфоя, но даже его хватило, чтобы увидеть, как расслабились его плечи. Драко смог вздохнуть с облегчением, когда мальчик перестал себя останавливать, и рыдания захватили его. Это означало, что он жив, он дышит, ему страшно, но он в порядке. Ну, почти. Одна нога Жозефа была подтянута к груди, что было обусловлено желанием согреться, другая же вытянута, причём в не самом естественном положении. Видимо, он вывихнул ее. Мальчик зарылся в объятиях мамы и начал что-то неразборчиво бормотать. — Все хорошо, слышишь, мы нашли тебя, все будет хорошо, — успокаивала сына Гермиона. — Ему нужно к мадам Помфри, — Драко присел рядом и начал осторожно осматривать раненую ногу Жозефа. Гермиона заметила, что плач пропал, а вместе с ним и сам мальчик отстранился от ее объятий. Он, как завороженный, уставился на Малфоя, поджал губы и вытер слезы. — Я упал и не смог дальше идти, я так и не нашел рогатого слизня, — с досадой сообщил он. — Ты послал моего сына искать рогатого слизня в Запретном лесу? — щеки Гермионы вспыхнули от гнева. — Нет. — Малфой… — с нажимом продолжила она. — Он не посылал, я сам пошел, — в разговор вмешался Жозеф. Драко мысленно поблагодарил его. Еще одной перепалки с Грейнджер он не вынесет. А она обязательно будет, но Малфой хотя бы подготовится. Гермиона продолжала прожигать дыру в декане Слизерина, он же, не обращая на нее внимания, поднялся на ноги, осмотрелся и протянул руку Джей–Джею. — Тебе нужно встать. В ответ мальчик кивнул и уже через минуту, не без помощи Драко и Гермионы, стоял на одной ноге. Малфой снял свое пальто и надел его на ребёнка. Затем ухмыльнулся тому, как комично в нем выглядел мальчик. Женщина тем временем отправила искрящуюся голубую выдру Невиллу, сообщив об удачном завершении поисков. — Залезай, — скомандовал мужчина, и Жозеф обхватил его шею руками, а ногами обвил талию. — Идем. В глубине души Гермиона была благодарна ему. Во-первых, сама она одиннадцатилетнего подростка не дотащила бы до замка. Во-вторых, его приказной тон успокаивал. Жозеф не канючил и не сопротивлялся. Он четко следовал указаниям, что было редкостью для ее сына. Они шли молча, Гермиона время от времени бросала подозрительные взгляды на мужчину и мальчика, сидящего у него на спине. В сердце закралась обида; все-таки, гены берут свое. Непроизвольно Жозеф тянулся к отцу, слушал его, хотя сам Малфой ничего не делал для этого, в то время как Гермиона растила его, воспитывала, заботилась. Ее взгляд встретился с серыми глазами мальчика, и он удовлетворенно улыбнулся. В ответ она поджала губы и поправила огромное пальто на его плечах. — Что там? — заметив движение спросил Малфой. — Ему все еще холодно? — Просто поправила. Спасибо… — Завтра он может не ходить на уроки, но должен будет сдать все задания позже, — перебил он, проигнорировав ее порыв благодарности. Драко заметил, как Гермиона закатила глаза, и этот жест заставил его слегка улыбнуться. — Как скажешь. Малфой никогда раньше не задумывался о том, что с Грейнджер может быть настолько «забавно» находиться рядом. Ее ужимки и снобизм будили в Драко ребенка, которому хотелось все больше и больше дразнить женщину. Давно он не испытывал это чувство. Астория всегда очень спокойно реагировала на его уловки, а Блейз просто не позволял над собой издеваться. Больше у него никого и не было. Разве что Невилл, но тот и так был достаточно встревожен по поводу и без. Из размышлений его выдернул голос Гермионы. - Малфой, - в который раз повторила женщина. И теперь, заметив, как тот обратил на нее внимание, продолжила, - Что там насчет Хагрида? - Блять, Грейнджер! - Драко быстро осекся, заметив, как изменилось ее выражение лица и осознал свою ошибку, - Прости, - прошептал он, и попытался заглянуть себе за плечо, - Кажется, он заснул. - И как ты проработал с детьми половину года? - Гермиона закатила глаза. - Я просто хотел сказать, что сейчас не самое удобное время, - он аккуратно перехватил ноги мальчика, ведь тот начинал сползать, - и положение для этого разговора. - Я просто прошу тебя помочь мне, Малфой. - Ну раз сама Гермиона Грейнджер просит, то возможно, когда-нибудь, я подумаю над твоей просьбой, - Драко озорно улыбнулся и, услышав цоканье женщины, удовлетворенно продолжил путь до замка.

***

— Я не понимаю, почему ты злишься, все же хорошо, — Жозеф сидел на больничной койке и пил тыквенный сок. Нога не болела, но скорее всего тому причиной были зелья, а не полное заживление. Гермиона сидела на соседней кровати и бросала строгие взгляды на своего сына. Она выглядела уставшей и измотанной. Чувствовала себя она точно так же. Возможно, ей следовало просто поцеловать Джей–Джея в лоб, укрыть одеялом и оставить отдыхать, но ей не давала покоя мысль, что виной всему происходящему был Драко Малфой. Именно он надоумил ее ребенка идти ночью в лес и искать рогатых слизней для чертового, никому не нужного зелья. Поэтому она злилась — Малфой приносил слишком много проблем, а она ничего не могла с этим поделать. — Ничего не хорошо, Жозеф. О да, она злилась, это мальчик понимал отчетливо, когда она называла его без сокращения имени. Нужно было срочно исправлять ситуацию. — Я очень сожалею о своем поступке, мамочка, — до жути наигранно и неестественно, без капли сожаления были сказаны эти слова. Но, кажется, они сработали, ведь губы мамы слегка дернулись. Еще чуть-чуть — и она улыбнется, а значит перестанет злиться. — К тому же, Драко поставил зачет по зелью, а это значит, что я смогу и дальше тренироваться с ним и командой по квиддичу, — Жозеф удовлетворенно кивнул головой, словно и для себя подтвердил сказанное. Но, кажется, он прогадал с аргументом, ведь лицо мамы исказила гримаса неприязни. — Я знала, что Малфой причастен ко всему этому. Скажи мне, это он надоумил тебя пойти в Запретный лес? — Гермиона соскочила с места. Она чувствовала, как внутри все начало закипать. Ради Малфоя ее сын рисковал жизнью. Ради чертового Малфоя Жозеф пошел в лес. Ради нее мальчик лишь однажды отказался от спокойного вечера дома и пошел с ней на прогулку в лес Дин, постоянно причитая как сильно он ненавидит деревья… — Нет! Он просто сказал, что я должен сдать зелье до конца дня, а у него нет ингредиентов. Я сам пошел в лес! — Но зачем, Джей–Джей? — мольба в ее голосе пугала. — Чтобы он мной гордился, чтобы его не подводить, чтобы летать с ним на метлах… — проговорил мальчик и подтянул ноги к груди. Гермиона прикрыла глаза, в висках начало пульсировать. Она уже знала ответ, где-то глубоко в сознании она понимала «зачем», но все же спросила. Ответа долго ждать не пришлось. — Потому что он мой папа! — на одном дыхании выпалил Жозеф. Гермиона отшатнулась. Если бы не кровать позади нее, она упала бы на пол. Опустившись на мягкий матрас, женщина поднесла трясущуюся руку к губам. Слезы начали щипать глаза, и ком в горле не давал вымолвить ни слова. — Мамочка, ты чего? — взволнованный голос сына вернул ей самообладание. — Как, когда ты узнал? — только и смогла выдавить она. — Когда вы с тетей Джинни показали школьный альбом Теду в июне. Вы тогда еще обсуждали экзамены в школе и когда они закончились. Я родился двадцатого марта, вычитаем девять месяцев… Ну ты понимаешь… — мальчик слегка покраснел, чуть задумался, нахмурил брови, а после продолжил. — Значит, моим папой был кто-то из Хогвартса, ведь после ты жила в Норе у мамы Джинни и Рона, а на их семью я не похож… Я решил посмотреть колдографии тех, с кем вы учились, ведь я блондин, и глаза у меня светлые, а деда говорил, что у тебя глаза, как шоколадки, потому что и у бабушки они шоколадные. Тогда, кстати, я и понял, что у моего папы светлые глаза, — переведя дух пару секунд, он продолжил. — Я нашел колдографию твоего факультета, но там не было никого подходящего. Тогда я открыл другую, но и там ничего нашел. Я уже хотел было выкинуть на этот альбом, но вдруг наткнулся на ребят в спортивной форме. Честно, я пролистал все фотографии, но был лишь один мальчик с волосами как у меня, — мягкая улыбка озарила лицо мальчика. — Он был самым красивым из всех. Но я в тебе не сомневался, поверь, — он озорно подмигнул. — Ты понял это по цвету волос, — Гермиона поражённо уставилась на ребенка. — Не только, внизу фотографии было написано его имя. — И… — непонимающе протянула женщина. — И я все понял! Помнишь, когда мы ходили на мой шестой день рождения смотреть на звезды? Так вот, за день до этого, я узнал, что второе имя обычно дается в честь отца. А на звездном небе была звезда. Знаешь, как она называлась? — Джансар, — прошептала Гермиона. — Именно! Это последняя звезда в созвездии дракона. А я уверен, что папу назвали Драко в честь дракона. — Жозеф… — Нет-нет, мама, еще мы с ним очень похожи, он тоже не ест помидоры и обожает яблоки. Всегда на ужин он ест только их. — Сынок, дедушка рассказывал про глаза-шоколадки на твое седьмое Рождество, — из глаз Гермионы полились слезы, она сползла на колени перед кроватью, где сидел Жозеф, пододвинулась ближе к его свисающим ногам и протянула руки к его лицу. — Как давно ты думал об этом? Как давно искал? Мальчик пожал плечами и в ответ коснулся лица мамы, он аккуратно вытер слезы с ее щек и нежно улыбнулся. — Когда мы с Джеймсом на Хэллоуин взяли покататься метлу и упали, дядя Гарри пообещал Джеймсу научить его летать, когда тот подрастет… я тоже хотел, чтобы мой папа учил меня. И потом, когда деда рассказывал, как он читал тебе сказки и как гордился тем, что его дочь волшебница. Я тоже хотел, чтобы мой папа мной гордился. — Почему ты мне ничего не сказал? — слезы продолжали непроизвольно литься из ее глаз. Боль растекалась по ее телу, и она никак не могла это остановить. Ее мальчик, ее непослушный, веселый и, как ей казалось, беззаботный мальчик большую часть жизни жил с дырой в сердце и по крупицам собирал информацию, чтобы ее заполнить. Она знала, почему он не спрашивал. Ей хотелось верить, что это не ее вина, но она знала… — Мамочка, а где мой pàre? — пятилетний Жозеф лежал у нее на коленях. Она знала, что этот момент настанет, но верила, что когда это произойдёт, она будет готова ответить правду. На этот раз вера ее подвела. — Не знаю, сынок, — это все, что она смогла ответить. Справедливости ради, она и вправду не знала, где сейчас Драко Малфой. — А какой он? — мечтательно спросил сероглазый мальчик с платиновыми волосами. «Похож на тебя» — пронеслось в сознании. — Я боюсь, что… — она медлила, не знала, что сказать, как корректно ответить. Гермиона не хотела создавать ложное представление, ведь была вероятность, что жизнь столкнет Жозефа с отцом, и неизвестно, как ее рассказ отразится тогда. — Ты не хочешь говорить об этом? — он не был разочарован, просто сказал то, что видел. — Ты не обидишься, если я скажу, что и вправду не хочу? Мальчик помотал головой и улыбнулся. Гермиона не дала ему ответить. — Прости меня, слышишь? Я не хотела, чтобы ты мучился из-за этого, я даже не подозревала… — Ничего, мамочка, я же его нашел. Она посмотрела на него и увидела Драко Малфоя образца 1991 года. Он смотрел на нее встревоженным серым взглядом, его светлые волосы спадали на лоб, а тонкие длинные руки начали тянуться к ней, чтобы обнять. Она так долго гнала от себя это знание, эту правду. Он был сыном Драко, всегда, вне зависимости от возраста и места их проживания, вне зависимости от того, хотела этого Гермиона или нет. Он был его сыном, даже когда не знал его имени, не знал, как он выглядит, не знал о нем совершенно ничего. Ей было легче думать, что он только ее сын, что Малфой не имеет к нему никакого отношения. Но это было ложью. Она заставила себя поверить в нее и совершенно забыла о правде, к которой стремился самый дорогой человек в ее жизни. Объятия Жозефа были спасательным кругом, за который она хваталась последние минут пять, и когда он отстранился, Гермиона смогла выдохнуть с облегчением — он ее не винил. Он все еще улыбается, глядя на нее, он все еще ее любит. — Ты не хотела говорить о нем, потому что он служил тому темному волшебнику и обзывал тебя? Или потому что он убил прошлого директора? — непринужденность в его голосе поражала. Гермиона издала нервный смешок, — дети бывают настолько прямолинейны и просты, что им можно только позавидовать. — Скорее нет, чем да… И, — она запнулась. — Он не убивал Альбуса Дамблдора. — Тогда мы точно должны рассказать ему о нас, — губы Жозефа расплылись в яркой улыбке. — Нет! — неожиданно для себя воскликнула Гермиона. Поймав на себе удивленный взгляд, добавила: — Не сейчас, дай мне немного времени, прошу. Я пока не готова к этому разговору. И, признаюсь честно, мне бы хотелось свести к минимуму свое общение с ним. Но к тебе это не относится, ты можешь и дальше летать с ним на метлах и варить зелья. Просто прошу, ничего ему пока что не говори, ты меня понял? — Конечно. А когда мы скажем? — не унимался мальчик. — Давай подумаем над этим чуть позже. А пока понаблюдаем за Малфоем, вдруг он окажется не готов к этой правде, — Гермиона выдавила из себя улыбку, ей не хотелось разочаровывать Жозефа, но что-то подсказывало — Малфой может не мыслил теми же категориями. Ей нужно убедиться, что узнав правду, он не ранит ее сына. — Хорошо, — невесомый поцелуй в щеку Жозеф дарил ей все реже и реже, подростковый возраст начал заявлять о себе. Но сегодня был день очередного подарка.

***

В ту ночь Драко не смог выдохнуть с облегчением, даже когда опустил Жозефа на больничную койку. Вернувшись в свой кабинет, он чувствовал, как от непрекращающегося волнения сводило скулы, а тело бьет мелкая дрожь. Удовлетворение от того, что мальчик все же нашелся, не смогло затмить всю тревогу, которую Драко испытал. Время давно перевалило за полночь, но мысли не позволили Малфою лечь спать. Готовить зелье Сна без сновидений до жути не хотелось. Благо у Драко был припасен его аналог — огневиски. Мужчина открыл дверцу шкафа и достал оттуда бутыль с ярко-оранжевой жидкостью. Налив немного в стакан для виски, Малфой помедлил. «Может быть все-таки сварить зелье?» — пронеслось в сознании. Однако мысль не успела пустить корни и он все же опрокинул первый стакан. В голову сразу же начали лезть воспоминания. «— Боюсь, у меня нет для вас рогатых слизней…» — с этого-то все и началось. Второй стакан Драко выпил практически сразу после первого. «Жозеф пропал». Малфой понял, что мальчик отправился в Запретный лес еще до того, как прочел оставленную им записку. Уже тогда сердце Драко разогналось до скорости Хогвартс Экспресса. После третьего стакана Малфой вспомнил, как стоя на опушке леса он думал над тем, что больше не увидит мальчика. Все время, пока Долгопупс искал карту леса, мужчина представлял, как Жозефа сбивают с ног кентавры и топчут его, как огромные акромантулы окутывают его своей паутиной, как тот угождает в ловушку, предназначенную фестралам. После четвертого, Драко невольно вспомнил, как страшно было ему самому в лесу на первом курсе. Этот страх навсегда поселился в нем и еще больше напомнил о себе, когда Малфой бродил по лесу с Грейнджер сегодня. Грейнджер?! Грейнджер стояла в дверном проеме уже какое-то время и не сводила глаз с Драко. Он даже встряхнул головой, чтобы удостоверится — не почудилось ли ему. Женщина сложила руки на груди и долго укоризненно смотрела на него. Малфой не заметил как она вошла. — Что еще? — он приложил немало усилий, чтобы нормально выговорить несколько букв. И она это заметила. Брови Гермионы медленно поползли вверх, ноздри раздулись, а губы сжались в тонкую полоску. — Хотела сказать, что тебе не следует провоцировать детей на такие поступки, — ядовито проговорила она. — Я никого не провоцировал! — взревел Драко, и его кулак звонко ударил по столу. Этот жест заставил Гермиону невольно отшатнуться назад, но она быстро пришла в себя и уверенным шагом приблизилась к Малфою. Женщина не отводя глаз от Драко выхватила бокал из его рук и поднесла его к носу. — Огневиски? Похвально, профессор. — Имею право, у меня свободное от работы время, — он накрыл пальцами переносицу, слегка надавив — уж слишком быстро алкоголь ударил в голову. — И что же ты будешь делать, если сейчас выяснится, что один из твоих учеников сбежал? Накатишь еще стопку? — Грейнджер… — Малфой! Ты несешь за них ответственность! Ты не просто их учишь варить зелья, ты должен за ними следить! Как вообще можно было доверить детей тебе? — Гермиона перешла на крик, отчего в голове начало что-то неприятно трещать. — Ты надоумил моего сына уйти в лес, чтобы найти чертовых рогатых слизней! — Я не делал этого! — слова вышли неразборчиво, и Малфой сам в них не поверил, поэтому повторил их еще несколько раз. — Не надо оправдываться передо мной. Я просто тебе сообщаю, еще раз повторится подобное, — она обвила пальцем стоящие на столе огневиски с бокалом, — еще раз кто-то будет ради тебя… — Гермиона запнулась, — ради твоих амбиций рисковать жизнью, ты вылетишь из школы на следующий день. Поверь мне, я это устрою. — Вау, я заслужил еще один шанс? — пробормотал Драко, пока Грейнджер направлялась к выходу из его кабинета. Однако его слова заставили ее остановиться. — Нет, Малфой, не заслужил. Тобой и первый-то не особо был заслужен, — она бросила на мужчину разочарованный взгляд, — Ты не заслуживаешь его, — Гермиона проговорила эту фразу тихо, словно для себя выделив последнее слово. Однако Драко даже с затуманенной головой ее услышал и осознал. Как только дверь громко хлопнула и он остался один, в кабинете повисла разочаровывающая тишина. А после раздался грохот. В ту ночь Драко перевернул весь свой кабинет и в кровь разбил костяшки пальцев о тяжелый платяной шкаф. В его сознании звучали лишь слова Гермионы, словно заевшая пластинка давившие на уставший мозг. «Ты не заслужил…» Он знал это. Он думал так же. Жаль только, он не знал, что в Гермионе говорила лишь ревность.