Otherworld

      У ворот Конохи их встретило знакомое зрелище: бегающий на руках кругами вокруг главных ворот Майто Гай. На это всегда стоило посмотреть — Седьмая команда остановилась, когда он заканчивал свой последний круг. Рок Ли стоял на краю импровизированного тренировочного поля, подбадривая Гая на его последних шагах. Пронесясь через финишную черту, Гай рухнул на землю, его руки сильно дрожали.       — Мне лучше проверить, всё ли с ним в порядке. Идите вперёд, — сказала Сакура, покачав головой и снимая перчатки. Ли уже сидел на коленях рядом с Гаем, сжав кулаки на бёдрах и со слезами на глазах слушая страстную речь.       — Уж лучше ты, чем мы, — сказал Киба, убегая с Акамару. Саске с тяжёлым вздохом последовал за ним, когда исчез Обито; вероятно, тоже направился в башню Хокаге. Самое худшее из его мрачных настроений, казалось, прошло. Обито провёл большую часть дня, гоняясь за Акамару в игривой гонке домой, и Сакура определённо видела, как он разок улыбнулся.       — Ли-сан, Гай-сенсей, — поприветствовала Сакура, подходя к динамичному дуэту. Ли поднял глаза, поспешно смахивая слёзы с уголков глаз, и встал.       — Сакура-сан, — сказал Ли в ответ, и на его губах появилась улыбка. — Рад снова видеть тебя.       Она улыбнулась ему, присев на корточки рядом с Гаем.       — На этот раз тысяча кругов на руках, Гай-сенсей? — спросила она, прохладная чакра охватила его подёргивающуюся руку. — Даже при всей вашей силе юности это очень трудное дело.       — Усердная работа бесполезна для того, кто не верит в себя, Сакура, — сказал Гай, стиснув зубы, когда попытался поднять левую руку. — Ты не сможешь расти, пока не выйдешь за границы того, что считаешь своими пределами.       — Ну, — сказала Сакура, с силой опуская другую его руку, пока залечивала ему порванную мышцу. — Есть кое-что, что называется «переусердствовать», но я уверена, что мне не нужно вам об этом рассказывать.       — Ты права, — добродушно прогудел Гай, сверкнув жемчужно-белыми зубами в лучах раннего утреннего солнца, когда одарил её лучезарной улыбкой и поднял вверх дрожащие большие пальцы.       — Гай-сенсей всегда усердно тренируется, — сказал Ли, присаживаясь на корточки рядом с ней.       Сакура посмотрела на взрослого мужчину. Гай ходил в академию с Обито, хотя они редко общались. Они прекрасно ладили, выпивали вместе после экзаменов на чуунина и дружелюбно болтали всякий раз, когда сталкивались друг с другом, но, как и с большинством людей в жизни Обито, эта связь казалась поверхностной.       — А почему вы так усердно тренируетесь?       — Ах-ха, — произнёс Гай, слегка улыбаясь, тёмные глаза обратились к дороге, которая вела прочь от Конохи. — Это моё правило — никогда не ослаблять бдительность. Однажды мой вечный соперник вернётся, и в этот день я буду готов бросить ему вызов на поединок, — в его глазах промелькнула печаль, которая быстро превратилась в чрезмерный пыл. Он напряг мышцы и одобрительно кивнул Сакуре, вскакивая на ноги. — Пойдём, Ли! Далее мы навернём тысячу кругов вокруг Конохи!       — Да, Гай-сенсей! — сказал Ли, тихо поблагодарив её вполголоса, прежде чем броситься вслед за Гаем.       Весело покачав головой, Сакура направилась к зданию администрации. Обнаружив, что остальная часть её команды ждёт перед кабинетом Шестого, она плюхнулась в кресло рядом с Обито, который поднял глаза.       — Гай в порядке?       — Как обычно, — сказала Сакура с улыбкой. — Тренируется до изнеможения. Что-то там о его вечном сопернике и нежелании проигрывать, — она не упустила из виду, как дёрнулись на подлокотнике пальцы Обито, но когда никаких объяснений не последовало, она не стала заострять на этом внимание.       — А, — сказала Юхи Куренай, выходя из двери. За ней следовали Хьюга Хината, Абураме Шино и Ито Генро. Призыватель волка сморщил нос, глядя на Кибу, который стиснул зубы, Акамару же тихо зарычал.       — Шавка, — сказал Генро.       — Ублюдок, — огрызнулся Киба.       — Хватит, вы двое, — вмешалась Куренай, уперев руки в бёдра и бросив неодобрительный взгляд на темноволосого чуунина из своей команды. Тот поднял руку в извиняющемся жесте и провёл ладонью по волосам до плеч. Хьюга Хината застенчиво улыбнулась Сакуре в знак приветствия, почти незаметно наклонив голову, в то время как Шино оставался невозмутимым, как всегда пряча глаза за очками. Куренай шагнула к Обито в знак приветствия. — Давно не виделись. Встречался с Асумой в последнее время? У него есть кое-какие новости, которыми он хочет поделиться.       Обито поднялся на ноги, чтобы ответить Куренай, Сакура же воспользовалась моментом, чтобы понаблюдать за её командой чуунинов. Честно говоря, троих шиноби, замыкающих девятку новичков, с которыми она закончила академию, она знала меньше всего. Ино, Чоуджи и Шикамару волей-неволей были близки с детства, и её дружба с Ино означала, что она часто общалась с двумя мальчиками. Хьюга Хината, однако, происходила из одного из самых влиятельных кланов в деревне, но одновременно была одной из самых молчаливых и наименее уверенных в себе куноичи, которых она знала. Абураме Шино был окутан тайной, хотя Сакура помнила по их экзаменам на чуунина, что он работал с жуками, которые жили с ним в симбиозе у него под кожей — что всё ещё заставляло её вздрагивать всякий раз, когда она думала об этом.       Точно так же всё, что она знала о клане Ито, — это то, что сам клан обитает в пещерах возле деревенских ворот и управляет храмом, посвящённым духу гор. По-видимому, у Генро и Кибы с детства было небольшое соперничество, которое в подростковом возрасте только усилилось. Однажды, когда она спросила Кибу об этом, он фыркнул и сказал: «Собаки и волки не ладят». И, видимо, в этом и было дело.       То, что Обито и Куренай попрощались, Сакура поняла, когда сногсшибательная куноичи прошла мимо неё, а Обито постучал в дверь Шестого.       — Войдите, — раздался голос Итачи. Когда она следовала за Обито, её взгляд упал на Учиха Итачи и его до невозможности аккуратный стол. Как часто она умоляла Цунаде разобраться со своей работой и прекратить откладывать всё на потом? Воспоминания о том, как она вместе с Шизуне разбирала стопки бумаг, пока Цунаде храпела, в который раз засыпая за своим столом, вызвали на её губах нежную улыбку.       Сам Шестой поднял глаза. Одет он был только в униформу нового стиля, которую внедрил во все ряды шиноби, лишь красная повязка на руке указывала на то, что он Хокаге.       «Выглядит удобнее, чем эти душные мантии», — подумала Сакура про себя, весело улыбаясь, когда взгляд Итачи упал на неё.       — Седьмая команда, докладывайте, — сказал Итачи, откидываясь назад.       — Господин Шестой, мы добрались до Долины Завершения без задержек. Оказавшись там, мы стали свидетелями того, как Какаши убил Якуши Кабуто, которого, как я полагаю, Орочимару использовал в качестве информатора, прежде чем на него напали Какаши и его напарник Хошигаки Кисаме, выходец из Тумана.       Итачи нахмурился, слушая, как Обито подробно описывает битву, перечисляя навыки, которые, как он видел, использовал Кисаме, и подтверждает безошибочный факт, что это действительно был Хатаке Какаши. Использование Чидори доказало это.       — Они внезапно прекратили бой, будто прислушиваясь к чему-то, а затем отступили. Кисаме упомянул, что «их призывает лидер». Они ушли, и после того, как Сакура осмотрела наши раны, мы вернулись в Коноху.       Шестой наклонился вперёд, сцепив пальцы на столе, и ещё немного изучающе посмотрел на Обито.       — И ты уверен, что это был Хатаке Какаши?       — Да, господин Шестой. Ошибки быть не может.       — Какая досада, — сказал Итачи. — Что Якуши Кабуто?       — Мёртв, — ответила Сакура, привлекая внимание Итачи. — Я проверила его тело, но Чидори полностью выжгла его сердце. Я ничего не могла сделать.       — Мы забрали тело, — сказал Обито, держа в руках небольшой свиток. — Я передам его медицинским экспертам сразу после доклада.       — Жаль, что нам не удалось пошпионить за встречей, — сказал Итачи, вставая со своего места. Он сцепил руки за спиной и подошёл к окнам, выходящим на Коноху. — На данный момент информация Орочимару, похоже, верна, — он оглянулся через плечо на них четверых. — На Туман напали двое мужчин в чёрных плащах с красными облаками. Полагаю, это звучит знакомо.       Киба выругался, в то время как Саске усмехнулся, а Обито сильно нахмурился.       — Акацуки, — спросил он, хотя это больше походило на утверждение.       — Верно, хотя, если отчёты точны, другая команда, не Какаши с Кисаме. Туман был сильно разбомблён, что соответствует умениям специалиста по взрывчатке из Камня, также указанному в данных, предоставленных Орочимару: Дейдара. Второй мужчина не был опознан, хотя источники утверждают, что у него были красные волосы и перечёркнутый протектор Песка, — Итачи повернулся к ним. — Нападение на любую деревню — это вопиющая акция, которая была тщательно спланирована. Со вчерашнего дня Коноха находится в состоянии повышенной готовности, хотя эта информация доступна только элитным джоунинам, стражам и совету. Седьмая команда, я буду держать вас в курсе действий Акацуки. Считайте это миссией наивысшего ранга. Никто не должен знать о ваших миссиях, связанных с Акацуки, — Итачи взглянул на младшего брата. — Это ясно?       — Да, господин Шестой, — сказали все четверо в унисон, а Акамару рявкнул в знак согласия.       — Свободны.

***

      Учиха Итачи стоял на берегу реки Накано и размышлял.       На этой стороне Конохи река текла между берегами, которые были того особого ярко-зелёного цвета, который приносила в Коноху лишь весна. В рассветные часы вода казалась почти бирюзовой, всегда бурный поток был тише, чем обычно. Когда-то он сидел здесь рядом с Шисуи, философствуя о деревне и судьбе клана Учиха. Даже сейчас ему казалось, что с тех пор, как он в последний раз видел лучшего друга, прошло всего несколько недель, а не лет.       С тех пор, как он, застыв, смотрел, как Шисуи падал спиной в реку, с улыбкой на окровавленном лице.       Итачи закрыл глаза, подняв лицо вверх, чтобы поймать луч солнечного света. Ему нравилось быть одному в ранние утренние часы. Хотя Генма, каким бы бесхитростным ни был этот человек, намекал на то, что его отряд АНБУ не особенно радовался тому, что каждое утро теряет своего подопечного, Итачи наслаждался небольшим ощущением свободы. Когда-то он был невидим, перемещаясь в тени. Казалось, это было целую жизнь назад.       Лёгкий треск ветки предупредил его о чьём-то присутствии. Он инстинктивно обернулся, вглядываясь в ту сторону, откуда доносился звук. Мелькание розового — Харуно Сакура пробиралась сквозь кусты; её тихий напев наполнял воздух, пока она ковырялась в лесной подстилке. Как бы Итачи ни старался, он не смог сдержать лёгкой улыбки, тронувшей его губы.       На ней был простой зелёный свитер, который идеально подчеркивал цвет её глаз и волос, перевязанных и собранных на плече. Она прикусила пухлую нижнюю губу, принюхиваясь к травам, которые собирала, прежде чем спрятать их в сумку.       «Конечно», — подумал он про себя. — «Сегодня тот день, когда она пополняет больничные запасы лекарственных трав», — как раз в тот момент, когда он собирался отвернуться, Сакура подняла глаза.       — Хокаге-сама! — удивлённо выдохнула она.       — Сакура, — сказал Итачи в знак приветствия, не в силах сдержать заполнившее его при виде её улыбки тепло.       — Не ожидала, что вы будете здесь — или кто-то ещё, если уж на то пошло, — сказала Сакура, стряхивая грязь со своих штанов.       — Это взаимно, — мягко сказал Итачи. — Я часто прихожу сюда, чтобы подумать.       — О, — сказала Сакура, выглядя немного смущённой. — Простите, что беспокою вас.       Он улыбнулся ей.       — Ты не побеспокоила, уверяю тебя.       Она кивнула, но убеждённой не выглядела. Про себя Итачи не мог не посмеяться над собой. Хокаге Конохи, защитник своего народа; он был лидером деревни, главой своего клана и всё же совершенно не мог поддерживать разговор с единственной женщиной, которая пробудила его интерес в эти последние годы. Если бы Саске увидел его сейчас, Итачи был уверен, что его младший брат нашёл бы его явно менее хладнокровным и собранным.       — Для больницы собираешь? — спросил он, кивнув на её сумку, надеясь выиграть больше времени, чтобы собраться с мыслями.       — О, да, — сказала Сакура, опустив взгляд. — Я часто работаю в больнице в дневную смену по четвергам, если мы не уходим на миссии. Поскольку другие медики заняты делами больницы, я выхожу собрать лекарственные травы перед своей сменой.       — Тебе нравится быть медиком? — спросил Итачи, наблюдая, как она осторожно пробирается к нему, собирая тут и там несколько трав.       Она остановилась.       — Вы говорили с Обито-сенсеем?       Озадаченный, Итачи покачал головой.       — А должен был?       Её щёки тут же украсил лёгкий румянец, а Итачи сделал мысленную пометку расспросить своего соклановца.       — Нет, нет, — ответила Сакура, махая рукой. — Просто недавно Обито-сенсей спросил меня о том же самом… и я подумала, ну, может быть, вы говорили.       — Я спросил из любопытства, Сакура, — сказал он, надеясь, что она не заметила, как его голос слегка изменился, когда он произнес её имя. Было легко сохранять дистанцию в кабинете Хокаге, когда между ними был массивный стол. Это было заметно сложнее, когда они были наедине в лесу.       Она подняла глаза и встретилась с ним взглядом.       — Это часть вашей работы? Знакомиться со всеми своими шиноби?       — Часть работы, да, — ответил Итачи. — Когда я был моложе… Мне было… трудно разговаривать с лидерами Конохи, поэтому я пытался быть более открытым и больше разговаривать с людьми вокруг меня.       Сакура склонила голову набок и закатала рукава, наблюдая за ним своими проницательными глазами.       — Вы имеете в виду Третьего? — спросила она, прежде чем поспешно добавить: — Хокаге-сама?       — Преимущественно Четвёртого, — признался ей Итачи, явно удивив её. — Третий всегда был открыт для диалога, будь то самый старый человек в деревне или ребёнок, который даже не мог говорить.       Сакура с нежностью улыбнулась при воспоминании о Сарутоби Хирузене.       — Я была слишком мала, чтобы когда-либо встречаться с Четвёртым до его смерти… Но я всегда слышала ото всех, что он был очень добрым и мягким человеком, — размышляла Сакура, закрывая сумку с травами.       Уголок рта Итачи приподнялся — он вспомнил урок Намикадзе Минато, который он получил, будучи ребёнком. Это мышление руководило им на протяжении всей жизни, увенчавшись тем, что он принял мантию Хокаге, предложенную ему, первому Хокаге Учиха в истории.       — Он был вдумчивым и пытливым человеком, — сказал Итачи. — Но для меня он также был невероятным. Мы слышали истории о том, как он убил тысячу шиноби Камня голыми руками, и прославляли его как величайшего из живущих шиноби. Я пережил конец войны и своими глазами видел разрушения, вызванные ею и самим Четвёртым.       Сакура молчала, идя рядом с ним, пока они вместе пробирались через лес.       — Полагаю… Никто из тех, кто руководит деревней, не может полностью быть лучиком света. Нужно принимать трудные решения ради общего блага? — спросила она — хотя это прозвучало скорее как утверждение — и искоса взглянула на него.       Губи Итачи тронула ироническая улыбка.       — Ради общего блага, — согласился он.       — Вы… вы принимали? — почти испуганно спросила Сакура, опустив лицо, он же внимательно изучал её профиль.       — Да, — честно ответил Итачи, чувствуя, будто весь воздух вышел из его лёгких с этим одним коротким словом. — Мне приходилось делать трудный выбор.       Последовала долгая пауза.       Как раз в тот момент, когда он собирался заговорить, маленькая ручка обвилась вокруг его бицепса. Удивившись, он повернулся и встретился с пристальным взглядом Сакуры — лесная зелень вглядывалась в его глаза.       — Спасибо, — сказала она в конце концов.       Его сердце заколотилось в груди, когда он повернулся к ней лицом, ошеломлённый тем доверием, которое она выразила в этом слове.       — Пожалуйста, — сказал он, наблюдая за ней ещё мгновение, прежде чем почувствовал, как к нему приближается чакра Генмы. — Мне пора приниматься за работу. Спасибо за беседу, Сакура.       С этими словами Итачи сформировал печати для дзюцу телепортации и перенёсся в свой кабинет, наконец-то выдохнув. Он и не осознавал, что задерживал дыхание.

***

      — Итак, почему у нас есть что-то нелепое вроде Двенадцати Ниндзя-Хранителей, когда самая большая и сильная скрытая деревня в любом случае находится в Стране Огня? — громко спросил Киба, когда они стояли перед воротами Храма Огня. Он держал руки в карманах и морщил лицо, глядя на одну из золотых статуй за воротами и прослеживая глазами её длинный нос. — А это вообще что такое?       Обито схватил его за ухо и дёрнул на место как раз в тот момент, когда открылись ворота и пожилой монах открыл дверь.       — О-хо-хо, последние из делегации Конохи, — прохрипел он. — Добро пожаловать, добро пожаловать, — он зашаркал прочь, ведя их через комплекс.       Киба стиснул зубы, массируя ухо и свирепо глядя на Обито.       — Сверли меня взглядом сколько хочешь, но они — выгодный клиент, и ты будешь относиться к ним с уважением, Инузука, — Сакура не смогла сдержать смешок, тогда как Саске безобидно ухмыльнулся. — Во-первых, Двенадцать Ниндзя-Хранителей были личными телохранителями Даймё Огня во время войны. Как вы знаете, после окончания последней войны Коноха приступила к исполнению обязанностей перед Даймё Огня, но Хранители по-прежнему доступны для выполнения задач, которые не обязательно должны касаться Конохи. Во-вторых, Хранители обучили одного из наших самых выдающихся джоунинов, так что можешь быть уверен, что они так же сильны, как и любой другой джоунин, обученный в Конохе, — продолжил Обито. — В-третьих, это был Тенгу.       — Кто-кто? — спросил Киба.       — Духи-защитники лесов и гор, — вмешалась Сакура, заметив, как позади Кибы Обито произносит краткую мольбу, без сомнения, прося того, кто наблюдает за ним, дать ему терпение. Она с трудом подавила смех.       Саске выглядел погружённым в свои мысли.       — Саске? — прошептала Сакура.       Он посмотрел на неё.       — У моего брата есть техника, которая напоминает тенгу, — сказал он, глядя на другую статую лесного духа, окрашенную в малиновый цвет.       — Я никогда не видела его в бою, — сказала Сакура, задаваясь вопросом, каково это — увидеть Каге в бою. Она слышала истории об Учихе Итачи, настоящем гении боя, специалисте по гендзюцу, и о том, как он мог поставить кого-то на колени одним взглядом. И размышляла о том, сильно ли это всё преувеличено.       Ей тут же вспомнился короткий разговор с ним. Шестого всегда окружала атмосфера таинственности. Один из самых молодых шиноби, когда-либо становившихся Хокаге, он казался странным сочетанием доброты и мягкости, а также суровости и силы в сочетании с мудростью, которая, казалось, выходила далеко за пределы его юного возраста.       — А, Обито, ты здесь, — окликнул их знакомый голос. К ним подошёл Сарутоби Асума, на этот раз без сигареты во рту, руки в карманах. — Саске, Сакура, Киба, — поприветствовал он их троих, протягивая руку, чтобы её понюхал Акамару. — Рад вас всех видеть.       — Рад встрече, Асума, — сказал Обито. — Слышал, тебе нужна помощь.       Асума склонил голову набок и усмехнулся.       — Можно сказать и так. Слышал от Шестого, что ты знаком с парочкой ниндзя-отступников, одетых в чёрные плащи с красными облаками? Мы заметили таких в этом районе. У Чирику — лидера Двенадцати Хранителей — есть некоторые опасения по поводу них, и, насколько я понимаю, ни одно не является беспочвенным, — он сделал им знак следовать за ним. — Ино, Шикамару и Чоуджи дежурят снаружи храма ночью. Я познакомлю вас с Чирику.       Чирику оказался монахом с густыми бровями, которые определённо произвели бы впечатление как на Ли, так и на Гая. Он прошёл через двор без обуви, нахмурившись, когда ткнул тонкой палкой в скопление веток и грязи на створке ворот.       — Чирику, это наше подкрепление из Конохи, — начал Асума, привлекая внимание монаха. Когда тот повернулся, Асума жестом указал на Обито. — Учиха Обито со своей командой: Учиха Саске, Харуно Сакура, Инузука Киба и Акамару.       — Спасибо, что пришли, — сказал Чирику, его голос был мелодичным и низким. Он потянулся, чтобы сначала пожать руку Обито, а потом всем остальным.       — Конечно, — вежливо сказал Обито. — Как мы поняли, Акацуки нацелились на тебя?       — В каком-то смысле, — сказал Чирику, жестом приглашая их войти в здание. Когда они сняли обувь и сели за стол, вошёл другой монах, чтобы подать им чай. — Несколько недель назад я получил сообщение о двух мужчинах, разыскивающих меня; оба одеты в то, что, как я теперь понимаю, является облачением группы наемников, — начал Чирику, вертя в руках чашку с чаем. — Не хочу показаться равнодушным, но когда за кого-то дают солидную награду, такое иногда случается, — он иронически улыбнулся.       Саске поднял бровь.       — Вы есть в Книге Бинго?       — Да, — сказал Чирику. — Как силе, не связанной с Конохой, другим деревням легко назначить награду за мою голову за самые незначительные вещи. Со временем эта награда росла, но, по понятным причинам, большинство шиноби не решаются войти в Страну Огня, опасаясь спровоцировать Коноху. Большинство. Похоже, Акацуки смелее большинства.       — Что случилось? — спросил Обито, когда Киба тайком вытащил свою Книгу Бинго, чтобы посмотреть запись о Чирику.       — В южной части Страны Огня есть двенадцать таких храмов, как этот. Акацуки пришли в первый, разыскивая меня. Когда найти меня они не смогли, они убили всех монахов, кроме одного, оставив того в живых, чтобы дать мне знать, что ищут меня, — сказал Чирику, ударив кулаком по столу. — Поймите: хоть мы никоим образом не связаны с Конохой и её институтом шиноби, монахи там сравнимы с джоунинами. После того первого храма они продолжили разыскивать меня и разорили ещё два храма. Я пытался найти их, чтобы противостоять им, но эти храмы слишком далеко друг от друга, и кажется, что они наносят удары наугад, а не по какой-то схеме.       Обито нахмурился.       — Ты ожидаешь, что в следующий раз они заявятся сюда?       — По официальным каналам и подпольным сетям мы разослали сообщение, где меня найти. Несколько дней назад их заметили движущимися в этом направлении. Так что мы ожидаем, что они отыщут нас в ближайшее время, — сказала Чирику, кладя руку на плечо Асумы. — Асума — мой близкий друг, поэтому он предложил присоединиться к нам в нашем сопротивлении вместе со своей командой.       — Ясно, — сказал Обито, делая глоток чая и бросая взгляд на Асуму.       Киба толкнул Сакуру локтем. Как раз в тот момент, когда она собиралась отчитать его, он сунул ей на колени свою Книгу Бинго, взволнованным жестом указывая на награду за голову Чирику.       — Тридцать миллионов рё? — прошипела ему Сакура. — Это целое состояние.       — Никогда раньше не видел, чтобы награду поднимали так высоко, — пробормотал Киба в ответ, когда Саске выхватил книгу из рук Сакуры. Взгляд Обито метнулся к ним троим, сузившись в предупреждении.       — Что вы делаете? — спросил он.       Саске поднял Книгу Бинго над столом.       — Киба посмотрел Чирику в Книге Бинго.       — Саске, ты козлина, — прорычал Киба, вскидывая руку, чтобы достать свою Книгу Бинго. Стиснув зубы, Сакура толкнула его на сиденье как раз в тот момент, когда Обито сильно извинялся перед Чирику.       — Не волнуйся, — сказал Чирику, беззаботно рассмеявшись. — Я могу себе представить, что вам редко поручают защищать кого-то, кто занесён в Книгу Бинго.       Саске поднял глаза и встретился взглядом с Чирику.       — Здесь говорится, что одна из причин, по которой вы внесены в список, — это преступления против Конохи.       Чирику улыбнулся в одновременно с Асумой.       — Ах да. Я совсем забыл об этом. Эта конкретная запись была составлена вашими предыдущими членами совета, Кохару и Хомурой, и они сделали такую всем членам Двенадцати Хранителей. У Асумы тоже есть такая запись.       Нахмурившись, Саске пролистал книгу, пока не нашёл имя Асумы и ошеломляющую награду в тридцать пять миллионов рё. Он постучал по строчке, чтобы увидела Сакура.       — У Асумы та же причина.       — Уверяю вас, мы не сделали ничего против Конохи, — сказал Чирику. — Этот список основан на старой вендетте Кохару, Хомуры и Шимуры Данзо против моих предшественников.       — Ненавижу использовать выражение «любопытство сгубило кошку», но вы можете объяснить, какой? — спросил Киба, поигрывая одним из своих клыков, когда наклонился над столом, чтобы забрать свою Книгу Бинго, пробегая глазами по инкриминирующей строке.       Чирику обменялся взглядом с Асумой.       — Полагаю, вы знаете о том факте, что мы часто выступали в качестве телохранителей Даймё во время войны. Во времена основания Конохи было четыре клана, которые охотно присоединились к Хашираме на первом этапе создания его утопии: Акимичи, Абураме, Хьюга и Учиха. Вместе с Сенджу они заключили союз, чтобы создать Коноху и положить конец войне.       — Несмотря на прикладываемые к совместной работе усилия, было много разногласий, даже в самой молодой деревне. Эти кланы на протяжении веков сражались друг против друга. Такую боль забыть нелегко, и сложно преодолеть недоверие, — продолжил Чирику. — В начале правления Второго возросла напряжённость между Сенджу и Учиха, — он посмотрел прямо на Саске, окинув его пристальным взглядом, прежде тот остановился на Обито. — Тобирама, хоть и был хорошим человеком, испытывал глубокое недоверие к Учиха, родившееся из-за того, что он видел, как множество братьев и сестёр пали от рук Учиха, и из-за необычной дружбы, которая существовала между Учиха Мадарой и Хаширамой.       Обито, казалось, был знаком с этой историей, он спокойно слушал, в то время как Саске с интересом наклонился вперёд.       — Почему их дружба была необычной?       Чирику рассмеялся.       — Я не знаю подробностей, только то, что мне рассказали предшественники. Мадара и Хаширама оба стали лидерами кланов, которые ненавидели друг друга больше всего, и сумели отбросить своё тревожное прошлое, чтобы вместе создать Коноху. Полагаю, то, что они смогли это сделать, должно что-то говорить об их дружбе. Или, возможно, это больше говорит о харизме Хаширамы и стремлении Мадары к миру. В любом случае, это сработало.       Асума почесал затылок.       — В любом случае, через несколько лет после Первой Великой войны шиноби Двенадцать Хранителей были призваны в Коноху, и им было доверено то, что нам известно как Наследие Тобирамы. Второй полностью обошёл любой совет, включая старейшин деревни и их учеников, и попросил Двенадцать Хранителей защитить его Наследие, — он криво улыбнулся. — Со временем Кохару и Хомура поверили, что Тобирама скрыл от них что-то опасное. Они связались с Двенадцатью Хранителями, и когда те отказались поделиться тем, что им было передано, Кохару и Хомура заверили, что все Двенадцать, включая всех их преемников, будут немедленно добавлены в Книгу Бинго как предатели Конохи.       — Я этого не знал, — сказал Обито, почёсывая подбородок.       Асума ухмыльнулся ему.       — Не могу же я выдать тебе все свои секреты, Учиха.       — Приятно знать, что ты можешь их хранить, Сарутоби.       — Так… Вы знаете, что это такое? — спросил Саске у Чирику.       — Наследие Тобирамы? О да, — сказал Чирику. — Мне было любопытно, почему я едва успел стать учеником, а за мою голову уже была назначена большая награда. Эти последние пятьдесят лет или около того Наследие Тобирамы сохранялось, его истинная сущность известна только тем, кто вошёл в наши ряды.       — Асума-сенсей, вы знаете? — спросила Сакура из интереса.       Асума кивнул.       — Да. Я оказался в интересном положении. Я присоединился к Двенадцати, когда был молод и непокорен, и вернулся в Коноху несколько лет спустя. Я знаю секрет, но, как и остальные Двенадцать, я унесу его с собой в могилу.       — Зачем рассказывать это нам? — спросил Киба, почёсывая Акамару за ухом. — Раз это такой большой секрет?       — Среди кланов Конохи это ни для кого не секрет. Вообще-то, Учиха Фугаку не раз приходил сюда, чтобы от имени одного из Четырёх Благородных кланов официально потребовать передачи Наследия, — сказал Асума, и на его лице появилась улыбка, когда он посмотрел на Саске. — Однако он не появлялся с тех пор, как умерли Кохару и Хомура. Хисао и Дзюнко оба сочли это Наследие мифом и отмахнулись от него. Со временем он исчезнет в безвестности.       — В таком случае, могли бы и рассказать нам, что это, — дерзко сказал Киба.       — Любопытно, хм? — сказала Асума, хлопнув Чирику по плечу с искренним смехом. — Чирику всегда может принять крепких молодых шиноби в ряды Двенадцати Хранителей, — он снова рассмеялся, когда лицо Кибы помрачнело.       — Скоро время ужина. Посмотрю, как там на кухне. Асума, я рассчитываю, что ты проинструктируешь наших новых друзей, — сказал Чирику, вставая со своего места. Он собрал пустые чайные чашки и, надев туфли, спокойно направился к одному из отдалённых комплексов. Асума с тёплой улыбкой посмотрел ему вслед, прежде чем повернуться к ним.       — Мы установили наблюдение за периметром, — начал он, доставая свиток из подсумка. Когда он развернул его, Седьмая команда выпрямилась, чтобы посмотреть карту. — Здесь и здесь, — указал он. — Эти члены Акацуки были замечены использующими только те дороги, что располагаются близ границ Страны Огня, и они, похоже, не спешат. Если они продолжат свой путь так же, то будут здесь ночью; возможно, утром, если решат сначала хорошенько выспаться.       — В распоряжении Ино, Чоуджи и Шикамару собственная команда чуунинов, стоящих на страже. Наша миссия состоит в том, чтобы обеспечить безопасность храма и, прежде всего, обеспечить безопасность монахов; как гражданских лиц, так и членов Двенадцати. Поскольку вы наш резерв, не стесняйтесь осматривать храм и спать посменно. Если что-нибудь случится, я верю, что вы будете работать в команде и, ну, в общем, прикроете нас.       — Ясно, — сказал Обито. Он нахмурился, глядя на Асуму. — Ты бросил курить?       Рука Асумы инстинктивно поднялась к губам, будто он хотел схватить сигарету, которой там больше не было. Секунду спустя он расплылся в лучезарной улыбке, его загорелые щёки покраснели.       — О… это. У меня не было времени сказать тебе. Куренай и я… мы ждём ребёнка.