После жизни

      Суета поглотила арену Ахой. Через несколько дней должен был состояться первый полуфинал Евровидения 2021, что означает массовое безумие. Работники арены носились по холлу с невероятной скоростью, участники и гости мероприятия непонимающе оглядывались вокруг, пытаясь придумать план действий на дальнейшие пять минут. Любой новичок сошел бы с ума, едва увидев подобную картину. Но только не Эванжелин.       Впервые за полгода её мысли прояснились, стоило ей только войти в холл арены. Где-то глубоко внутри зародилась крохотная улыбка. На самом деле это довольно странное явление – американка, которой действительно нравится Евровидение. Большинство жителей США даже не знают о существовании такого мероприятия. Объяснение этому явлению простое. Со дня своего рождения и до четырнадцати лет Эванжелин жила в Великобритании. А там это событие освещается достаточно ярко.       Евровидение всегда было праздником для многих людей. Включая Эви. Еще с детства она мечтала оказаться в концертном зале, хотя бы просто одним глазком посмотреть на то, как на самом деле здесь всё происходит. Чем старше становилась девушка, тем более сумасшедшими были её мечты об этом конкурсе. Был даже период, когда она хотела выступать. Несбыточная мечта, которая стала совсем невозможной полгода назад.       Несмотря на всё еще прохладную погоду за стенами арены, внутри уже работали кондиционеры, от чего кожа быстро покрылась мурашками, а спину начало неприятно покалывать. Эванжелин плотнее укуталась в свою косуху и еще раз оглядела холл. Она искала куратора, который ввёл бы её в курс дела и дал какую-то работу. Это должно отвлечь. Но вместо нового босса, глаза наткнулись на эту наглую полуухмылку, которая не давала девушке покоя всю дорогу к арене. Ей пришлось немного прищуриться, чтобы убедиться в действительности. Да, без сомнения, это был Дамиано. А рядом с ним те незнакомцы, с которыми Эви столкнулась у входа в отель вчера.       Должно быть, её прищуренный взгляд показался парню смешным, ведь он снова сверкнул зубами и подмигнул. Ровно в этот же миг Эванжелин отвернулась, не желая больше смотреть на эту картину. Она снова задыхалась. Вокруг было слишком много людей, слишком много жизни, она не сможет это вынести. Девушка повернулась к своему лучшему другу, но не посмела сказать и слова. Спенсер молчал, но его взгляд говорил о многом. Он будто порицал рыжеволосую: «Ты потратила столько усилий, чтобы попасть сюда, а сейчас хочешь сбежать, как трусливая мышь?» Прошлая Эви сейчас бы высоко подняла голову и уверенно двинулась на поиски куратора. Но эта пустая оболочка, выдающая себя за Эванжелин, могла лишь опустить голову и продолжать стоять на месте, ожидая своей неминуемой участи.       Что с ней происходит? Почему, как только она видит эти чёртовы карие глаза, она начинает… А что она, собственно, начинает? Это похоже на чувство, когда ты стоишь на краю скалы, готовясь сделать последний шаг. Но вместо пропасти и тяжелых морских волн, внизу мир и покой. И даже так ты боишься сделать этот маленький шаг, боишься переступить через себя, чтобы оказаться в лучшем мире. Но почему она испытывает это чувство только когда смотрит на Дамиано? Боится? Чего? В его глазах слишком много огня. Они перенасыщены жизнью, в них виднеется переизбыток всего того, чего нет у Эванжелин.       Порою ей кажется, что она превратилась в одного из этих жутких существ из книг про Гарри Поттера. Кажется, они называются дементорами. Эви боится, что её пустота поглотит всех вокруг. Словно чёрная дыра, она навсегда заберет у них радость и мир, оставив лишь огромную яму, заполненную ничем.       – Эванжелин Дево? – послышалось девушке где-то справа.       Она резко подняла свою голову. Как юный олененок в свете фар приближающегося грузовика, она смотрела на незнакомого мужчину средних лет. Роберт Стенн. Тот, кого изначально пыталась найти девушка, только войдя в помещение. Говорят, он настоящий монстр. Не терпит ошибок, не умеет проявлять лояльность. Он тот, кто так необходим Эви сейчас. Не желая говорить больше, чем должна, она произнесла лишь:       – Да, сэр.       – Хорошо, ты пришла на минуту раньше. Остальные волонтеры, которых мне удалось найти, сейчас в техническом помещении номер два. Там ты найдешь свою рабочую футболку и расписание, – он на секунду замолчал, критично осматривая внешний вид девушки. – И, будь добра, сними эту огромную куртку. Спасибо.       Не дожидаясь ответа девушки, Роберт развернулся и пошагал на поиски остальных потерянных волонтёров. Эванжелин же вопросительно посмотрела на Спенсера, ожидая его дальнейших указаний.       – Думаю, дальше ты справишься сама. Я постараюсь найти журналистов и присоединюсь к пресс-центру, – Спенс мягко положил свои огромные лапы на хрупкие плечи девушки. – А теперь слушай внимательно. Твой телефон должен быть всегда при тебе. Звук включен. Если тебе скажут отключить звук, убедись в том, что твои часы работают исправно. Ты всегда должна видеть, когда я тебе звоню. Помнишь наше правило? Семь…       – Семь гудков и ты идёшь на мои поиски самостоятельно, - Эви лишь вздохнула и почти закатила глаза. – Спенсер, мне двадцать один, а не семь. Я всё помню. А еще, помню, что ты уже опаздываешь со звонком своему боссу.       Парень взглянул на свои часы и чертыхнулся. По привычке поцеловал девушку в лоб и двинулся в обратную сторону, пока Эви оборачивалась, в поисках технического помещения номер два. Ей пришлось несколько раз обернуться вокруг себя, чтобы наконец заметить дверь с большой красной цифрой «2» и надписью «волонтеры» над ней. И всё то время, пока она неуверенными шагами двигалась к заветной дверце, она чувствовала чей-то взгляд. Будто чьи-то карие глаза прожигают клеймо на её спине. Но Эванжелин не стала оборачиваться. Она не попадется на эту удочку снова.       Комната волонтёров была забита незнакомыми людьми. Все обсуждали предстоящее мероприятие, были преисполнены энтузиазма и радости. Конечно, по Эви нельзя было сказать однозначно, но она тоже была рада. По-своему, но рада. В отличие от поисков нужной двери, подготовленные для неё вещи были найдены быстро. Так же быстро девушка и добралась до них. И только взяв в руки фирменную футболку, она поняла, что все волонтеры переодевались здесь, на виду у остальных. Чёрт, ей срочно нужно найти уборную. Судя по расписанию, которое лежало поверх футболки, через три минуты она уже должна быть в конференц-зале, где состоится общий сбор участников.       Неужели ей сейчас придётся раздеваться прямо тут, на глазах у всех? Он должна найти угол, в котором её никто не заметит. Необходим какой-то тёмный закоулок, или ширма, что угодно. Может, дождаться, пока все выйдут? Судя по развалившемся на стульях напротив парнях, они в ближайшие три минуты точно никуда не собирались. Кажется, у неё нет выбора. Главное, чтобы никто не смотрел, не заметил. Она должна быть быстрой и неуловимой.       Совершенно неожиданно перед ней возникло что-то серое. Это… полотенце? Откуда оно здесь взялось?       – Эй, - мягко донеслось где-то за полотенцем. Приятный женский голос, – переодевайся быстрее. Судя по твоему перепуганному взгляду, ты тоже не очень любишь раздеваться на людях.       «Ох, если бы ты знала…»       Эванжелин со скоростью молнии стянула с себя любимую косуху и поменяла футболки. Теперь несколько рыжих прядей спадали на её лицо. Безуспешно пытаясь их убрать, девушка заметила, как полотенце опустилось. Перед ней стояла довольно миловидная девушка. Глаза темные, немного суженные, очки в толстой оправе, добродушная улыбка, такая же футболка, как и у других волонтеров. А на бейджике было написано «Джозетт Ода». Видимо девушка заметила, как Эви смотрела на бейджик, потому что в следующую секунду она протянула руку и произнесла:       – Можно просто Джози. Приятно познакомиться, - она немного замялась, пытаясь прочесть имя на бейдже, - Эванжелин.       – Эви, - девушка неуверенно пожала руку новой знакомой и совершенно случайно взглянула на время на своих часах. – Извини, я опаздываю.       Джози не успела ничего сказать, а рыжеволосой уже и след простыл. Одна минута до сбора. У неё была минута, чтобы найти конференц-зал. Хвала всем богам, что в Ахой повесили указатели, а конференц-зал находился двумя коридорами правее. Эванжелин успела ровно за 10 секунд до начала мероприятия. Сейчас её работа заключалась в том, чтобы расставить воду на столики, за которыми сидели участники и организаторы конкурса. У входа были расставлены ящики с бутилированной водой.       Работа простая, ходи, да расставляй воду. Никто не обращал внимания на волонтеров, которые словно призраки парили над столиками с этими маленькими бутылочками. Никто, кроме, чёрт возьми, обладателя карих, подведенных чёрным карандашом, глаз. Эванжелин всячески оттягивала тот момент, когда должна была подойти к столику Италии. Она молилась, чтоб другие волонтеры принесли им воду раньше. Но, кажется, удача была не на её стороне. Вода оставалась только возле её входа. К тому же столик Италии оставался единственным, на котором всё еще было пусто.       Почему он не отворачивается? Он должен слушать организаторов, задавать вопросы… Как остальные нормальные участники. Нет, он точно ненормальный. Сумасшедший безумец. Впрочем, может он и безумец, но достаточно умён, чтобы распознать нерешительность Эванжелин. Он видел, как она пытается увильнуть от того, чтобы подойти к их столику. Поэтому и смотрел. Всякий раз, когда взгляд Эви натыкался на него, он приподнимал одну бровь, будто вопрошая: «Когда же ты сдашься и утолишь нашу жажду?» Казалось, будто они играют в эту игру часами, но прошло всего несколько минут. И девушка сдалась. Она едва смогла удержать в руках шесть бутылок воды, пока несла их к злополучному столику. И ведь он мог промолчать. Возможно, кивнуть в благодарности. Но нет, этот нахал не мог. Он победно улыбнулся и тихо произнес:       – Grazie, «просто Эви».       Конечно, эта реплика не осталась незамеченной. Девушка, сидевшая рядом с ним, вопросительно обернулась сначала к Дамиано, а после перевела взгляд на рыжеволосую, которая тут же опустила глаза и ретировалась к своему месту у входной двери.       Её мысли вновь были спутаны. Зачем он это делает? Почему говорит с ней? Ей нужно научиться становиться невидимой. Или, хотя бы избегать этого неугомонного итальянца всеми возможными способами. Но его слишком много. Он будто всюду. Сначала в холле отеля, на арене, теперь в конференц зале, он не может просто оставить её в покое. Он путает её разум, заставляет быть на грани паники каждый раз. Забирается под кожу. Испытывает. Зачем? Он ведь не знает её. Хочет починить? Исправить? Это невыносимо. Ей нужен воздух, и как можно скорее. Ей нужно оказаться, как можно дальше от него. Ей не нужна помощь. Ей нужна безопасность и покой.       Это Евровидение должно стать первым шагом к воскрешению. Но теперь Эви не была уверена, что у неё получится. Она шла к неминуемой пропасти. Что будет, когда она упадет?       Он больше не смотрел. Теперь, когда Эванжелин проиграла эту битву, ему было не интересно. Он внимательно слушал докладчика, который сейчас рассказывал про расписание репетиций и резервные записи выступлений. А у девушки начинала болеть голова. К вискам будто подсоединили оголенные провода, а затылок покалывало, словно только что её ударили арматурой сзади. Вода. Ей нужна вода.       Но Эви не смела шевелиться. Под своей маской она искусала губы в кровь. Металлический привкус помогал. Она чувствовала, что жива. Физически. Сердце всё еще перекачивает кровь. Она не лежит в тёмном деревянном гробу, зарытая несколькими метрами тяжелой земли. Её мёртвое тело не пожирают черви. Её всё еще не покинул разум.       – Мисс?       Сквозь тяжелые мысли прорвался чей-то хриплый голос. Определенно женский. Эванжелин резко подняла взгляд, наткнувшись на обеспокоенное лицо незнакомки, которая сидела рядом с Дамиано за столиком.       – Мисс, у вас всё в порядке? Вы побледнели.       За её спиной она видела, как гости встают со своих мест и выходят из конференц зала.       – Да… Я в порядке, просто голова разболелась. Здесь немного душно, – как можно более дружелюбно произнесла Эви.       – Может, воды? Кажется, у моих друзей есть хорошее обезболивающее от головной боли, и мы… - незнакомка снова начала было говорить, но Эви резко перебила её, чуть заметив, как к ним приближается Дамиано.       – Нет, всё в порядке. Я в порядке.       Резкий разворот, пара шагов вперед и вот она уже носилась по конференц-залу со скоростью супергероя, собирая пустые бутылки, оставшиеся на столиках. Незнакомка продолжала недоуменно и немного обеспокоенно смотреть на девушку еще несколько секунд. А после, тяжело вздохнув, направилась к выходу. В помещении остались только волонтеры и Дамиано с одним из своих друзей.       – Sei una ragazza strana, Evangeline*, – произнес парень, немного растягивая её имя на губах.       – A quanto pare ti piacciono le stranezze, amico**, – послышалось в ответ от длинноволосого незнакомца.       Дамиано, в свою очередь, коротко рассмеялся, переводя взгляд с Эви, которая старательно делала вид, что не слышит их, на своего друга:       – Hai ragione come sempre, Ethan.***       Через секунду этих двоих уже не было в зале. Наконец-то Эванжелин могла вдохнуть. Не прошло еще и половины дня, а она уже хотела сбежать и спрятаться под одеяло. Подальше от толпы, подальше от людей, подальше от этого пристального взгляда карих глаз. Он не знает, на что идёт. Он должен остановиться, иначе будет слишком поздно. Она пустая оболочка, которая пытается выплыть из бури с привязанным к ноге якорем. В ней нет жизни, больше нет.       Встреть Эванжелин этого наглого итальянца хотя бы год назад, она бы не раздумывая, вступила в игру. Что бы сказала Ева? «Давай, девочка, живём один раз!». Но Евы здесь нет. Она осталась там же, где и душа Эванжелин. За дверью подвала в доме на улице Шепард-стрит.