Железный Лорд

Протяжный и пронзительный звук боевых рогов впился в уши, радуя слух Виктариона. С юных лет он обожал подобное, момент, когда железнорождённые идут платить железную цену и брать своё огнём и мечом. Стоя на носу одной из ладей, капитан Железного Флота острым зрением подмечал невысокие, но крепкие стены, круглые, с зелёными черепицами башни, на вершинах которых реяли знамёна Иджского Царства – высокое, венценосное дерево-баобаб над которой высилось царская корона из веток и лоз. На стенах судорожно бегали маленькие фигурки, доносились ритмичные удары гонга, предупреждающие об атаке. Но как бы летнийцы не старались, люди с Железных Островов возьмут своё. Виктарион в этом не сомневался. Ладья, которой командовал Виктарион, ощетинилась копьями, мечами, секирами и молотами, клевцами и арбалетами. Большие, деревянные щиты закрыли их спереди, а те, кто имел с собой только обычные овальные или круглые – по бокам. Уже без всякого стеснения железнорождённые подняли знамёна Грейджоев – золотой кракен на чёрном поле. Мы не сеем. Несмотря на популярность нового клича, слова, символизирующие Старый Закон ещё никто не забыл. “И не забудут” – промелькнула уверенная мысль. Десяток ладей подплывали всё ближе и ближе, наполненные жаждущими богатств и славы воинами. Пульнули катапульты из более массивных галей Железного Флота – несколько снарядов попали прямо в одну из крыш башен, частично её обвалив. На одной из кораблей покоился оббитый спереди железом, ручной таран – то, что надо для деревянных ворот города. Летнийцы строили неплохие стены… по своему мнению. Железнорождённые, привыкшие брать крепкие замки Вестероса, имели на этот счёт иное мнение. Порт брать было бесполезно – летнийцы привыкли строить свои города немного вдали от пристаней, привыкшие к налётам пиратов из Василисковых Островов. Поэтому юркие драккары железнорождённых ушли немного вбок, собираясь встать у одной из сторон стены. Ладья Виктариона ударилась об берег первой. “Сын Грома” был быстро привязан к вставленным круглым колышкам, а основная масса бойцов потекла в сторону города. Таран был быстро протащен вперёд и, прикрывшись квадратными щитами, железнорождённые побежали к воротам, чувствуя ураганный обстрел со стороны защитников. На глазах Виктариона вражеская стрела чётко вошла в глаз одному из арбалетчиков, высунувшему из рядов, дабы выпустить болт вверх. Ещё одному из братии стрелков невероятно повезло – смертоносный снаряд вдарил лишь по краешку шапеля, отскочив в сторону. - Лестницы, сукины ублюдки из жопы кракена, тащите лестницы! – кричал Нут Цирюльник, отобрав у одного из лучников его оружие, и метким выстрелом убив одного из летнийцев на барбакане. Когда железнорождённые приблизились впритык, вместе со стрелами полетели сулицы. Немногим не доходя до тысячи, орда железян стала штурмовать маленький летнийский город со всей яростью и бешеной скоростью, с какой привыкли жители Пайка, Большого Вика и Харлоу, горожане из Лордпорта или высокомерная деревенщина из Оркмонта. Деревянные лестницы быстро оказались прикреплены к стенам, а по ним, словно саранча полезли облачённые в железо и шерсть воины. Виктарион не полез на стены, желая повести бойцов через сломанные ворота. Арбалетчики и лучники сосредоточили свой натиск на барбакан, не давая летнийцам даже высунуться и пустить стрелу и камни в несущих таран воинов. - И раз! – раздался первый стук металла об дерево. Ворота содрогнулись, но выдержали. - И два! – треск дерева. На землю посыпались первые щепки. - И три! – звук треска стал отчётливей, впиваясь в уши. В какофонии битвы послышался дикий ор заживо сгораемого защитника в пластинчатых доспехах – тупой удар и со стены упал горящий человек-факел, случайно задевший одну из лестниц и опрокинувший её. Сверху, со стен слышались стоны и лязг клинков. Высокие и крепкие летнийцы оказались непростым противником, ловким и смертоносным. Но не каждый из них мог похвастаться умением хорошо драться против тех, кто всю жизнь зарабатывал грабежом и налётами, войной и убийствами. Ворота, словно перезрелый плод были разбиты – металлическая оконечность тарана серьёзно смялась, но своё дело сделала. И в Красный Панцирь (название города), ворвались налётчики, сразу наткнувшись на неровный строй копий и летящих сулиц. Приняв на свой круглый щит метательное копьё, Виктарион издав боевой клич, ворвался во вражеский строй, сразу разомкнув его своим длинным топором. Изукрашенный рунной вязью, любимый “Раскалыватель” вошёл в череп летнийца, словно в сырое яйцо – а вместе с внешней скорлупой потёк и жёлток – кровь и серая жидкость. -Амбуго Мапато! – грозно кричали свои боевые кличи летнийцы, ощетинившись хищно сверкающими на солнце копьями. Деревянные щиты, покрашенные в яркие краски и разукрашенные перьями птиц, стойко принимали на себя тяжёлые удары железнорождённых. Быстрый выпад и Рек, один из воинов Виктариона падает с пробитым горлом. Рассвирепев от гибели своего бойца, Грейджой кинулся на того летнийца с копьём, что убил Река. Он был ловок и чрезвычайно быстро бил своим орудием, но держащий в одной руке щит капитан спокойно отбивался от его ударов. “Раскалыватель” впился в нежную плоть, защищённую лишь тонкой полоской ткани, окрашиваясь по краям стекающей кровью. Воин Иджа опал на землю, смотря перед смертью своими широкими глазами на громилу в стальных доспехах и с маской кракена, закрывающей его лицо. Битва у ворот превратилась в хаос. Порядки летнийцев расстроились и быстро растворились в массе железнорождённых, что наполнили собою воротную площадь. Барбакан уже давно был под контролем воинов Виктариона, а большинство лучников со своим смертоносным оружием из златосерда – перебиты. - Торопитесь, остолопы! Мы должны как можно быстрее добраться до городского дворца, - крикнул Виктарион всей силой своих лёгких. И тут перед ним оказался очередной летниец, держащий в руке необычный, толстый клинок с двумя концами – исконное оружие жителей Вечнозелёного Архипелага. Тойфе. Защищённый пластинчатым доспехом в виде рыбьей чешуи, противник набросился на него, замахиваясь своим тойфе. Приняв удар на себя, Виктарион с неким удивлением мысленно отметил – он, чуть ли не содрогнулся от занесённой на него мощи. “Силён” – с уважением подумал Грейджой, отбивая ещё несколько атак, от которых даже чувствовалась боль в руках. Хитрый уворот от очередного удара, и топор бьёт по центру доспеха, слегка вздыбливая маленькие рыбьи пластины. Высокий и массивный летниец делает шаг назад. И тут же приходит в себя, отбивая ещё один выпад Грейджоя. Звонко зазвучала сталь, по спине потёк пот, а глаза сконцентрировались на одной детали, игнорируя окружающую действительность – воине в пластинчатой броне. Он что-то произнёс на своём языке, но Виктарион его не слушал. Он продолжал стремительно бить, бить и ещё раз бить! Топор бил во всех направлениях и летнийцу приходилось туго. Ещё один впивающийся в уши звук, словно разбитая струна и враг внезапно оказывается, обезоружен – тонфе улетело в сторону. Чувствуя, как дрожат его руки, капитан ударил вновь – и враг не смог ответить, приняв на себя смерть в виде топора в ничем не защищённое лицо. - Виктарион! Виктарион! Мы не сеем! Железо Снаружи – Железо Внутри! – орали ставшие кругом воины, и в очередной раз убедившиеся в том, что их командир – непобедим в бою! Спешно обыскивая трупы знатных летнийцев, добивая выживших на стенах и врываясь в первые городские дома у ворот, основная масса железнорождённых пошла вперёд, вглубь города. Ведя отряд в несколько сотен бойцов, Грейджой бежал первым, быстро преодолевая широкие городские улочки. Обычные, деревянные лачуги соседствовали с красивыми, глиняными домами, построенные в странной, раковинной форме, чей внешний фасад был обработан с углублениями в виде стекающих капель по стенам. Нередко, над входами домов виднелись нарисованные грозные красные волки, белые обезьяны и синие птицы, символизирующие защиту и покровительство богов. Но, ни одно изображение богов не смогло защитить от врывающихся в дома налётчиков с Железных Островов. Воины, облачённые в кольчугу и бригантины, злые от проклятой жары и недавней сечи у ворот не церемонились с простыми жителями Красного Панциря. Если хоть один поднимет руку на железнорождённого – убивали всю семью. Если вся семья стала сопротивляться, убивали не только семью, но и всех соседей. И непокорные летнийцы Уалано сопротивлялись. Они прятались в домах, поджидая своих грабителей, и нередко успевали убивать одного или серьёзно ранить, чем приводили раздражённых и разъярённых налётчиков в ещё большую ярость. Кровь лилась по улицам города рекой. Городской дворец представлял собой великолепное сооружение из камня и глины, с колоннами и барельефами на внешних стенах. Пышные лозы обвили многие части дворца, дополняя картину, а парочка молодых баобабов росли у входа. Сам вход из двухстворчатых, бронзовых ворот был заперт. - Пусть тащат таран, - приказал Виктарион одному из своих воинов. - Но, таран сильно помят и не пробьёт ворота… - Тащите! Таран! – повысил голос командир, - и пусть арбалетчики и лучники займутся теми ублюдками из мелких окошек! Палец Виктариона указал на дворец, а именно на те небольшие щелочки на втором этаже, из которых начали свою стрельбу выжившие стрелки со своим проклятым орудием из златосерда. Прикрывшись квадратными щитами, пара десятков арбалетчиков стала перестреливаться с защитниками дворца. Благодаря своим щитам, они смогли подобраться достаточно близко, чтобы болты уверенно долетали до бойниц. Вскоре принесли неважный таран – и под прикрытием больших, квадратных щитов и арбалетчиков, понесли к бронзовым воротам. - Пусть ещё несколько с молотами бьют по входу! – крикнул Виктарион и несколько молотобойцев побежали вслед за штурмующими. Через минуту, сквозь крики и стоны раненых стал слышаться равномерный и громкий гул удара железа об бронзу. Грейджой и сам побежал к воротам, чуть не отхватив пару стрел в плечо и голову. Но Утонувший Бог хранил его. - Капитан! Таран сломался! – заорал один из железнорождённых. Виктарион успел заметить, как бревно из железноствола умудрилось треснуть, а стальное покрытие окончательно смяться. Сами ворота уже казались на последнем издыхании и несколько молотобойцев уверенно колотили по ним. - Дай сюда, - рыкнул он, отобрав молот у одного из них, - они почти сломаны, чего возитесь как телята на убой! Сложив всю свою силу в этот удар, Виктарион взмахнул молотом и стукнул по вдавленному центру бронзовых ворот. Раздался треск, чей-то испуганный крик и взметнулись металлические осколки. Двухстворчатые ворота были окончательно сломаны. Взяв свой “Раскалыватель” Виктарион дал новый приказ: - Арбалетчики, прикройтесь щитами и вперёд! Все остальные за ними! И Утонувший Бог им в помощь, интуиция Грейджоя не обманула – у главного входа их поджидал залп вражеских стрел. Спрятавшиеся за широкими колоннами летнийцы оказались неприятным сюрпризом. Но они успели сделать лишь один залп – в ответ метнулись топоры, полетели болты. А потом разозлённые внезапным испугом бойцы растерзали лучников. Несколько сотен воинов быстро стали рассеиваться по многочисленным коридорам, этажам и комнатам дворца. Но основной отряд в пять десятков под командованием Виктарион шёл только вперёд – в сторону тронного зала, где, скорее всего и засел царский ставленник, управляющий городом. Бежать ему было некуда. Убийство ставленника было делом чести для лорда Туманных Островов. Убить вражеского командира всегда было почётно на Железных Островах. Они рубили слуг, перебегали через длинные коридоры, украшенные барельефами по обе стороны, опрокидывали статуи богов из мрамора и брали все украшения, до которых добрались. Но наконец, они ворвались в тронный зал, представляющий из себя самое больше во дворце помещение. Несколько десятков обессиленных и уставших воинов были им противниками. Ощетинившись пиками, они даже в таком виде представляли серьёзную угрозу. А за ними стоял высокий воин, в коем Виктарион сразу узнал местного князя-ставленника по богато изукрашенном доспехам и шлему с пером попугая. - Люди-В-Железе, будьте вы прокляты Великой Обезьяной, - выплюнул на общем языке летниец, - давайте, идите сюда и примите смерть от воинов Великого Волка! Вперёд вышла пятёрка арбалетчиков, но их залп мало что дал – ранив лишь одного. Защитники, поняв, что их просто перестреляют, словно глупых цыплят, бросились со своими пиками вперёд, грозно крикнув: “Амбуго Мапато!” Парочка воинов сразу были нанизаны на острые пики. Виктарион, быстрым ударом топора отбросив вражескую пику, чуть не пронзившую его в шею, ударом латного кулака опрокинул одного из гвардейцев царского ставленника. - Арбалетчики, не стоять столбом! Залп. Несколько глухих ударов тел об каменный дворцовый пол. Брызнувшая на лицо кровь. Хруст костей и вываливающиеся верёвкой изо рта зубы – удар молота железнорождённого убил набросившего на него противника. Благодарно кивнув, Виктарион вновь сконцентрировался на битве. Перед ним одного из его бойцов убил летниец-ставленник, просто напросто отдубасив своей странной дубинкой с многочисленными, толстыми шипами на конце. - Так это ты их командир, - хрипло сказал он, обратив внимание на Грейджоя, - ты из их королевского рода, что носят на своих гербах морских чудовищ – кракенов. В его голосе была уверенность. Он констатировал факт. Правда, для Виктариона было невдомёк, как этот чернокожий определил в нём представителя рода Грейджой. - За тебя дадут хороший выкуп. - Я лучше умру здесь, и попаду в Чертоги Великого Волка, чем буду пленником пиратов и опозорю свой род! И князь-ставленник атаковал, быстро взмахивая своей шипастой дубиной. Топор заскрежетал, отбивая все его нападки. Удар. Скрежёт. Виктарион сделал нехитрый обманный выпад и летниец повёлся. А после, сделав круговое движение своим оружием, ударил со всей силы топором по шлему, желая оглушить. Что было большей неожиданностью для него, так это перехваченное лезвие топора рукой. Летниец пожертвовал ладонью одной из рук, и лезвие топора радостно впилось в него, прорубив навылет. Его противник зарычал от боли, но не издал и крика. Ещё большой внезапностью послужил удар шипастой дубины по плечу. Виктарион почувствовал боль не сразу. Сначала это было осознанием, и лишь потом словно поток, ощущения нахлынули от него. Железный доспех ослабил удар и не дал серьёзно ранить, но коварность этого оружия всё равно восторжествовало. “Он целился в голову”. Лицо летнийца было спрятано за забралом, но Виктарион видел по его глазам – он улыбался. - Великий Волк, жди меня, - прошептал на всеобщем он, перед тем, как Грейджой вонзил ему кинжал в незащищённое горло. Уже смотря на догорающие огоньки и всплывающие вверх тёмно-серые дымки вдалеке, стоя на корме своей боевой галеи, Виктарион вспоминал. Горящий город Коджа и осаждённый Жемчужный Дворец. Весь остров знаменитых корабелов был разграблен, и только резиденция царя Коджа осталась невредимой. Сам царь был вынужден отплатить немалую сумму, чтобы Люди-В-Железе покинули его маленькое царство. И теперь каждый год Коджский Царь обязан выплачивать дань железнорождённым в виде золота, драгоценных металлов и других товаров. Такое же требование было послано Иджскому Царству, но царь Олумайд проигнорировал его. И вот уже второй месяц Железный Флот терзает берега Иджского царства, игнорируя остальной Уалано. Остров Демонов осознал на себе хватку налётчиков с Железных Островов и для летнийцев настали тяжёлые времена. “Мы не сеем” – мысленно повторил Виктарион Старые Слова. В этом действительно что-то было… - Что это? – спросил он Нута Цирюльника, имевшего свой корабль и целое лордство над одним из Туманных Островов. Старый пират уже давно не имел к Железному Флоту никакого отношения, но Виктарион не был глупцом, чтобы оставлять своих вассалов не у дел во время налётов на богатые земли. Нут Клаун, лорд Зелёного Щита решил похвастаться перед своим старым другом и сюзереном взятой в городе мраморной статуей раскрашенной в серые тона. Статуя представляло собой сгорбленного старика в длинном, домотканом плаще и держащем толстую книгу. - Это, Виктарион, статуя одного из богов летнийцев. Эйо Чинв – бог мудрости и усердия в их понимании. Если верить тем рабам, что я допрашивал, он покровительствует учёным и книголюбам. - Ты решил научиться читать? – еле раздвинув губы в подобие улыбки, спросил Грейджой. - Нет, скорее решил немного озолотиться, - оскалился в ответ Нут, - или может подарить его твоему племяннику? Всё- таки, он позволил мне плыть с Железным Флотом и за это нужно поблагодарить. Я думаю, - он глянул на статую, - ему понравится. - Лучше подари лорду Харлоу, Чтецу подобный дар будет по нраву. - Действительно, - покачал головой Нут, - старому отшельнику это даже больше подходит. Виктарион и сам год назад подарил Харлоу статую вставшего на дыбы трёхголовой птицы, добытой в Тироше. Родрик с радостью принял дар во время очередного пира в Десяти Башнях, которые он стал всё чаще и чаще устраивать. Впрочем, учитывая, сколько Железный Флот смог добыть злата и рабов в Тироше, простая статуя чужого божка на их фоне блекла. Сам город цветных бородачей остался невредим, но флотилия железнорождённых под знамёнами наёмников неплохо порезвилась на континентальных владениях. После грабежа они смогли и отомстить за то позорное поражение на Ступенях, подловив расслабившихся и сильно потрёпанных тирошийцев у Кровавого Камня, бегущих от победоносных лиссенийцев. Но того огромного, четырёхпалубного корабля который так желал взять на абордаж Виктарион в составе вражеского флота уже не было. Лишь вернувшись в Лис, он узнал о том, что тот корабль назывался “Драконьей Крепостью” и был полузатоплен и полусгоревшим. Остов его корпуса до сих пор плавает у берегов Эссоса и нередко рядом с этими остатками можно заметить чёрных как смоль кракенов… “Это мой последний набег в Уалано в этом году” – решил Виктарион, все ещё ощущая боль в плече от шипастой дубины и желание увидеть быстро растущего сына и жену. Галеи Железного Флота вместе с обычными ладьями покидали Летние Острова, оставляя после себя только опустошённые берега двух царств и недобрую память местных жителей. Ещё долго чёрные паруса будут мелькать в этих морях и летнийцы назовут эти времена Вторыми Годами Позора, проклиная своих мучителей и прося помощи у своих богов. Но боги молчали, а налёты с каждым годом и месяцем становились всё чаще и чаще… «»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»» Ледяной ветер прошёлся по волосам, заставляя жмуриться всем телом. Вернув меховой капюшон в исходное положение, Харлоу вгляделся в горизонт. Лорат, покрытый туманами, каменными берегами и закрытый хмурыми тучами, не впечатлял. В Лоратийском заливе было довольно прохладно. Не так холодно, как например, в Закатном Море, где-нибудь у берегов Севера, но привыкший к более тёплым, южным морям Харлоу с неприятностью осознал, что он сильно мёрзнет, несмотря на шерстяной плащ и штаны с подбитым бобровым мехом, короткие сапоги, почти ботинки, предназначенные для моря. За день до прибытия в Лорат, на глаза стали постоянно попадаться рыбацкие лодки, коих Эрих насчитал более десятка и скорее всего, это была самая малая часть, которая здесь промышляет. Один из браавосийцев, с которым он как-то выпивал в таверне, сказал ему про Лорат следующие слова: “Лорат это родина рыбаков и рыболовов. Куда ни плюнь, ты увидишь человека, связанного с морем неразрывными узами”. И в данный момент капитан “Морской Башни” был с ним полностью согласен. Порт Лората тоже не впечатлял. В нём было не так много кораблей, как в Пентосе, большинство кораблей трудно было назвать этим именем… судёнышки. В памяти сразу выскакивала врезавшаяся картина - сотни длинных и больших галей, волантийских и лиссенийских, вестероских и даже ий-тийских, лебединые парусники летнийцев и странные корабли квартийцев. Всё это было в Браавосе, но не в Лорате. Местный начальник порта был из мелкой аристократии, и на удивление знал всеобщий язык андалов, но говорил так странно… от третьего лица. Лишь позже, Эрих открыл для себя очередную таинственную причуду городской аристократии говорить от третьего лица. И даже мелкий народец нередко смешивал свою речь то от первого лица, то от третьего. Обменяв медные гроши на квадратные, лоратийские монеты из бронзы, Харлоу оплатил стоянку своего корабля на целые сутки, желая как можно ближе за эти дни узнать о самом изолированном и малозаселённом Вольном Городе. “В чём-то, это даже логично, что такое место не пользуется популярностью. Вечные туманы, странные люди и пугающие каменные лабиринты, построенные на соседнем острове. Говорят, если отойти от города на пару дней в восточном направлении, ты сможешь увидеть эти самые лабиринты”. Таверна, в которой остановился Эрих и часть его команды, была не самой лучшей, но и не худшей. Трёхэтажный деревянный дом с криво висящей вывеской над входом и выцветшим рисунком черепа с длинными волосами, разделённые на две красно-синие полосы на двери. -Это что за язык? – не понял Эрих, вглядываясь в название таверны, начирканное на квадратной вывеске, - это точно не низкий валирийский… и вообще, кто придумал писать названия таверны у входа, будто каждый второй знает письменность? - В Браавосе и Пентосе довольно много образованных людей, - ответил Торгон Писарь, а Тарл постучал своим посохом по внешней стене таверны, привлекая парочку кривых взглядов проходивших мимо горожан, - возможно и в Лорате хватает людей умеющих писать и читать? - Тогда что это за язык? – все ещё не понимал Харлоу, успевший неплохо выучить низкий валирийский и поднахвататься немного слов в высшем наречие Древней Валирии. - Может, язык иббенов? Тут их довольно много, - заметил Крагхорн. - Нет, - отрицательно покачал головой другой Торгон, которого все звали Стрелком, за то, что был довольно метким и его всегда сажали за стреломёт. Один раз он даже подстрелил тихо подплывающего кракена, за что получил от благодарного капитана три медных гроша, - я их язык видел в письменном виде, у них он размашистый и рунами пишется, этот же состоит из этих… как их, Утонувший меня задери? Букв! Вот! - Можно просто спросить у местного трактирщика, но вряд ли он понимает по всеобщему, - вставил своё слово Тарл Трижды Рождённый. - Зато валирийский должен знать, - пробурчал Эрих, входя в дом. Следом за ним уверенно пошёл верный Джама, и остальные. Первый этаж представлял собой просторное помещение с единственным мутным окном и круглыми столбами, на одном из которых был прикреплён баннер с гербом Лората – человек в простой одежде рыбака, держащего в одной руке рыбу, а в другой меч. Стоит отметить, что человек имел странную, двухцветную причёску – белый и чёрный. Пахло рыбой, плохим пивом и чем-то, что Харлоу никак не мог понять. - Макен Кгтар приветствует гостей в своей таверне, - тихим, но отчётливо произнёс на низком валирийском трактирщик, когда Эрих подошёл к нему. “Из обедневшей знати?”. - Что почём в твоей харчевне? Чем у тебя можно наполнить желудок и утолить сухое горло? - Сушёная рыба с пивом, - Харлоу моргнул в непонимании. Причём тут сушёная рыба и пиво? Они что, едят рыбу с пивом? – есть блюда с нежной, горбатой рыбой или с молочной. - А есть блюда без рыбы? – раздражённо спросил Эрих, - хотя бы козлиное мясо? - В Лорате запрещено охотиться в лесах, - сказал трактирщик, - Макен Кгтар знает нескольких смельчаков, которые могут за десяток монет добыть мясо, но не ручается за надёжность и скорость выполнения. - Забудь… - махнул рукой Харлоу, - лучше давай эту твою сушёную рыбу с пивом… пиво твоего приготовления? - Макен Кгтар отрицает подобную глупость. Он покупает пиво у известного в городе пивовара, Харака Блако. Пиво оказалось дерьмовым на вкус. Слишком солёным, много пены и неприятное послевкусие. Сушёная рыба наоборот порадовала, и к пиву она очень даже подошла… “Странный способ закусывать пиво, но очень даже интересный и вкусный. Может, шепнуть одному из знакомых поваров об этом? Или трактирщику? Думаю, Рогнар из Лордпорта обрадуется такому способу”. Людей тут было немного и все сплошь рыбаки, судя по одежде и витающему в таверне запаху. Попадалось парочка странно одетых людей, коренастых и волосатых. Иббенийцы, которых Эрих редко встречал в других Вольных Городах. Несмотря на отталкивающую звероватую внешность, народ Иббена считался народом ремесленников, искусных охотников и даже в некотором роде отважных воинов. Один из тех народов, что смог отстроить и основать несколько колоний вблизи Дотракийских равнин и удержать от бесконечных кочевых волн и набегов. - Что ещё интересного написал? – спросил Эрих Торгона Писаря, и тот смиренно отдал пергамент, на котором что-то строчил, разложив на столе баночку чернил. Харлоу вчитался в написанный текст слегка неровными строками и размашистым буквами. “Лорат не так красив, как Браавос и Пентос, кажется, что здесь холоднее, чем на Севере, но это обманчивое впечатление. Дома здесь в большинстве своём деревянные, редко можно встретить что-то из камня. Сами дома на редкость кажутся довольно большими – видимо, жители этого Вольного Города не только рыбаки, но и неплохие строители, раз большинство их жилищ с двумя-тремя этажами. Окна, хоть и мутноватые, здесь тоже не жуткая редкость, как например в Лордпорте или Сигарде”. Прочитав первый отрывок, Эрих улыбнулся любви Торгона сравнивать всё и вся. Написано было как всегда интересно, но определённые моменты, по его мнению, стоит убрать. “Городские улочки узки, мостовая сделана из мелких плиток. Иногда видел среди светло-серого камня странные, выделяющиеся на общем фоне чёрные плиты. Думаю, жители, когда мостили улицы города, могли брать камни из легендарных Лабиринтов, что построены на соседнем острове”. -Что за манера описывать всё и вся, - цыкнул Эрих, а Торгон неуверенно улыбнулся. Наставник в отличие от Харлоу подобное любил, отчего и ценил этого писаря. “Люди, населяющие Лорат разнообразны во внешности – встречаются и беловолосые потомки валирийцев, и светловолосые, высокие люди, потомки андалов, и множество других, в том числе и иббены. Но если внешность делает этих людей разными, то язык и местная манера говорить от третьего лица объединяет всё это разноцветье в один большой комок”. Вот тут Эриху захотелось зевнуть от скуки. Ну, кому какое дело, кто живёт в Лорате и чьи они потомки? “В качестве одежды им обычно служит тёплые тулупы, шубы или шерстяные плащи с глубокими капюшонами. В большинстве своём, даже богатые люди не украшают свои одежды яркими цветами. Но определённые краски в Лорате имеют своё, религиозное или бытовое значение. Серый, чёрный или зелёный – обычные цвета для лоратийцев, но с белым или красным уже всё по-другому. Если первый означает скорбь, то под вторым понимают злость или плохое настроение”. -Откуда ты это всё знаешь, Торгон? Мы в Лорате только несколько часов. - Милорд, я имел честь прочитать записки некоторых путешественников из Пентоса и некоторую детали брал оттуда… - А если эти путешественники наврали? – усмехнулся Эрих, - и ты повторил их ложь? Что тогда? - Тогда я просто зачеркну то, что написал. - А что напишешь вместо этого? - Правду? То, что увидел. - А если тебя назовут лжецом, а тех путешественников из Пентоса нет? - Милорд, это странные вопросы, - сдался Торгон, - какая разница назовут меня лжецом или нет? Скорее всего, я тогда буду уже мёртв, покоиться на дне морском, в Чертогах Утонувшего. - Это да, - согласился Эрих, которому просто хотелось помучить занудного Писаря, - но всё-таки, пиши лучше от своих слов, а не бери что-то чужое. Мне это не нравится. Торгон неопредёлённо пожал плечами, но согласился. - Что ещё интересного заметил? – спросил Харлоу. Но вместо Торгона ответил Тарл. - Лоратийцы чем-то похоже на северян. Тоже любят прятаться за тёплыми одеждами, тоже странные… и боги у них странные. Я видел священников в белой рясе с белыми повязками на лбу. Повязки эти обрамлены красной звездой, но не семиконечной, а восьмиконечной. - Восьмиконечная звезда? – заинтересовался Эрих, - это что, есть ещё какой-то Восьмой в пантеоне андальских богов? - Жрец Тарл, милорд, это не относится к Семерым, - сказал Писарь, - это некая Церковь Звёздной Премудрости. - Церковь Звёздной Премудрости… кажется, я видел их в Пентосе, но там на них устраивают гонения, - Эрих почесал отращённую бородку на лице, - говорят, это довольно древний культ, основанный каким-то Императором из далёкого востока. - Императором Кровавой Яшмы, - хрипло раздалось над ними. Харлоу мгновенно схватился за свой меч, но морщинистая рука крепко схватила его за плечо и неизвестный поспешно заявил: - Не берись за меч, если не уверен кто твой враг, - обернувшись, Эрих увидел говорившего. Короткие, седые волосы, лицо покрытые морщинами и голубые глаза, пронзительно смотрящие на него, - я случайным образом услышал ваш разговор и не смог не вмешаться, уловив невежество своим чутким ухом. - Ты вообще кто такой, - брякнул Торгон Стрелок, невзначай дотронувшись до своего кинжала, которым мог попасть в яблоко с двадцати шагов. - Простой рыбак из Лората. Можете называть Рыбаком – не ошибётесь. Мои уловы самые лучшие в городе – молочная, горбатая иль красная рыба, каждую поймаю в любом количестве. Он присел за один из свободных стульев, рядом со жрецом Тарлом, заставив того напрячься. Замызганные штаны серого цвета, и серая куртка с пуговицами неполированного оленьего рога сшитая старым и грязным камзолом. Ботинки из моржовой кожи и выглядывающий из куртки сверху коричневый, зашнурованный жилет на груди дополняли картину. В руке он держал недоеденный рыбный пирог. - Рыбный пирог? – предложил он жрецу, на что тот поджал губы и отрицательно покачал головой. Рыбак никак на это не обиделся. - И что же Рыбаку из Лората потребовалось от нас? – спросил Эрих, вернув руки в исходное положение. - Только исправить чужое невежество и утолить собственное любопытство. Я вижу, вы из западного континента Андалос, но вы не андалы. Вы другие, и от вас пахнет морем. - Мы c Железных Островов. - Слышал, слышал об этих далёких землях, что находятся на западном краю всего известного мира, - покивал Рыбак и улыбнулся, показав ряд чистых, белых и еле заострённых зубов. Харлоу моргнул, отгоняя наваждение. - А вы давно тут живёте? – задал глупый вопрос Писарь. - С тех пор как родился, в семье тех, кто всю жизнь живёт у моря и питается его дарами. Лорат – моя родина, а я самый коренной его житель, в отличие от потомков тех, кто бежал сюда с запада или востока. Куда ни плюнь, попадёшь либо в валирийца, либо в андала. А если плюнешь в иббена, то можно и потерять зубки. Что-то было странное в этом человеке, так нагло подсевшем к их компании. Эрих поначалу не понимал в чём дело. Но после догадался – Рыбак говорил нормально. Как все люди, живущие за пределами Лората. - Так что насчёт этого… Императора Кровавой Яшмы и Церкви Звёздной Премудрости? – сменил тему Эрих, - ты что-то знаешь об этом, раз так хочешь рассказать нам. - Я? Я ничего не знаю! – заявил Рыбак, - люди существа, которые даже не догадывается о той пропасти понимания, что лежит между ними и остальным миром. - Старик, точно безумный, - щербато улыбнулся Крагхорн, сказав это Эурону Остролицему. Летниец Джама, который сидел недалеко от Рыбака, старался на него не смотреть. - Но! Историю об Императоре Кровавой Яшмы знает каждый ребёнок… из Ий-Ти! Знаю эту сказку и я! - Так кто же этот Император Кровавой Яшмы? - Последний повелитель древней, существовавшей ещё задолго до Долгой Ночи, империи. Руки писаря схватили заветный пустой пергамент, а остальные железнорождённые теперь слушали с интересом. -И всё! – расхохотался Рыбак, - думаете, я вам тут истории буду травить? Ищите дураков в другом месте, но не в Лорате! - Старик, тогда вали отсюда, пока мы тебя не уполовинили на полголовы, - раздражённо сказал Харлоу, действительно ожидавшей долгого и интересного рассказа о прошлом. - Угрозы? Мне? Лорат стали посещать слишком буйные юноши! Или все люди из Железных Островов такие чёрствые и не понимают шуток? - На Островах люди за такие шутки могут и отплатить железом. - Верю, - неожиданно серьёзно ответил Рыбак. Глаза его перестали быть весёлыми, а заскорузлые пальцы крепко схватились за край стола, - очень верю. От вас пахнет не только морем, но и кровью напополам с железом. Проклятый народ. Тарл с прищуром оглядел Рыбака, а Крагхорн схватился за клинок. Но Эрих остановил подчинённого, заметив десяток взглядов в их сторону. Поймав возмущённый взгляд Крагхорна, Харлоу демонстративно оглянулся вокруг. Он последовал за ним и всё понял. Меч опустился в ножны. - Тебе повезло, безумный старик. - Повезло, повезло, - он привстал со стула, смахнув одну из сушёных рыб, - но, а вам? Держитесь подальше от тех, кто ищет истину в упавшем камне, и вам повезёт! - Истину в упавшем камне? - Не так давно красный камень упал с неба, принеся с собой то, что стоило бы забыть. Ты видел, они видели. Все видели его в небе. - Неужели, - прошептал Харлоу, вспоминая кроваво-красный росчерк в небе годы назад, ещё даже до войны Пяти Королей… - Ты понял, - усмехнулся Рыбак, - я вижу это по твоим умным глазам, парень. Коса на твоём гербе не просто так. Она ещё поймает форель за жабры… Рыбак вне всяких сомнений был безумцем, несущим всякий бред. Харлоу начинал корить себя, что вообще начал с ним разговор и не прогнал старика. - Они ищут камень, но никогда его не найдут в этих местах. - Потому что оно упало в море, чего тут гадать, - кхекнул Эурон Остролицый, - глупцы. - Нет, оно не в море, оно бы сказало мне, - произнёс Рыбак, вновь показав свои зубы, но лишь наполовину, - оно там, куда люди бояться заплывать. На далёком востоке, где правит Великий Князь, место, откуда мало кто возвращается, где живут твари и пострашнее морских кракенов или каменных великанов. - Прощайте, те, кто любим и проклят морем, прощайте. Надеюсь, мы ещё встретимся, когда две ярко сияющие звёзды засветятся над этим континентом. Рыбак ушёл, оставив после себя напряжённую атмосферу за круглым столом и постоянные переглядывания от лоратийцев. - Ты как хочешь, капитан, а мне этот город уже не нравится, - нарушил всеобщее молчание Торгон Стрелок. - Что, испугался бродячего безумца? – хохотнул Крагхорн, - иль ты забыл тех красных жрецов в порту Королевской Гавани? - Не забыл. Но с ними и так всё ясно, чего их бояться. А этот старик ненормален. От него пахнет странно, он пугает, хотя я не могу сказать чем. Но рядом с ним я чувствовал себя хуже, чем перед своим первым боем. Лишь через день они узнали, с кем разговаривали. Имя этого человека не знал никто в Лорате и все звали его Рыбаком, потому что он и на самом деле являлся лучшим в городе в этом ремесле. И как оказалось, он был Князем. Князем Рыбаков, избранный лоратийцами ещё задолго до того, как Эрих родился. По крайней мере, в этом его уверяла беловолосая шлюха, когда Харлоу заглянул в один из борделей города. Они пробыли в Лорате недолго – всего два дня. Малое время по сравнению с неделями, потраченные на пребывание в Пентосе, Лисе или Браавосе. Город-в-Тумане, как его называют местные, странное место, где люди вместо дружелюбия отвечали холодными взглядами и безразличием. Эрих предпочёл покинуть это место как можно скорее. Их дальнейший путь шёл на восток, в сторону тех самых Лабиринтов, что расположились на северо-восточном острове Лоссарион, по соседству от Лората. Его любопытство разделяли и другие члены команды, наслушавшись об этом месте множество небылиц и сказок. Нередко, на берегу, они видели небольшие сооружения из огромных каменных блоков. Та, изумительная сложность, с которой были обработаны камни, удивляла, но когда железнорождённые увидели сам Лабиринт, они были шокированы. Ничего такого таинственного, монументального им лицезреть не приходилось за всю свою жизнь. - Строители лабиринтов… так называют ту расу, что построила Лабиринт. - Это не могли построить люди, - сказал один из матросов. Харлоу был с ним полностью согласен, видя перед собой огромные, тёсаные блоки, сделанные то ли из огромных валунов, то ли неведомые строители срезали половину горы и обработали в нужную им форму. Больше половины острова состояла из этих лабиринтов. Они высадились недалеко от этого строения, на одном из свободных клочков суши. Харлоу видел, что они не первые, кто решил тут остановиться – давно погасшие угли, привычный мусор в виде костей съеденных животных и другой хлам. Они закрепили “Морскую Башню” к берегу, поставили палатки, разожгли костры, а Квелли начал готовить ужин для всей команды, достав купленный ящик рыбы и картошки. Их ожидал любимый рыбный суп с картофелем. Зачем Эрих и его команда решила тут остановиться? Поначалу простое любопытство – увидеть лабиринты вблизи, и возможно даже войти в него на короткое время. Никто против такого небольшого путешествия внутрь сооружения не был. - Тут туманы даже гуще, - заметил Эурон, а стоящий рядом с ним Джама кивнул. - Гуще и страннее, - дополнил летниец. - Что ты имеешь ввиду? – спросил своего раба Эрих, оглядывая его с ног до головы. Летниец одет был теплее, чем остальные. Для него местные холода даже страшнее, чем для какого-нибудь дорнийца. - Воняют… плохо… жутко. Эрих принюхался. Действительно, что-то такое в воздухе витало, он даже не обратил на это внимание. - Гарью? - Нет, это точно не гарь, - помотал головой отрицательно Крагхорн, - как будто кто-то сдох и долго, долго валялся и гнил. Вот на что похоже. - Нет, скорее пахнет собаками, - сказал Квелли, - и волками. Эрих отчётливо чувствовал терпкий запах смолы, специфичный и впивающийся в нос. - Продолжайте заниматься своим делом, - громким тоном напомнил Харлоу, - Стрелок и Остролицый, вы сегодня стоите в дозоре. Крагхорн, ты следишь за костром и будешь третьим. Перекусив через час, Эрих с пятёркой бойцов отправился в сторону возвышающего над всей окружающей действительностью, Лабиринта. Они дошли до входа по протоптанной тропинке, встретив ещё больше мусора и костей. Уже не животных, но и на людские они мало смахивали. Слишком большие для человека, словно трёхметровые великаны… - Это и есть те самые кости Строителей Лабиринта? – с интересом осмотрел их Тарл Трижды Рождённый, - видит Утонувший, такие создания действительно могли построить что-то подобное. Жрец нагнулся над одной из костей и принялся их нагло ощупывать и пытаться вытаскивать из земли. Но словно влитые в земную твердь, они никак не поддавались чужим усилиям оказаться оторванной от неё. - Эй, Джама, помоги жрецу, - приказал Эрих. Но даже с помощью крепкого летнийца они не смогли их вытащить. - Теперь понятно, почему эти кости никто не подобрал. Оставив свои попытки, небольшой отряд железнорождённых подошёл ближе к входу Лабиринта. Перед их глазами предстал широкий, шириной в восьмерых человеческих тел и округлую арку над ней, с настолько гладкой поверхностью, что вызывало оторопь. Ничего не было видно, что было там, дальше. Только густой, обволакивающий стены и стелящийся по земле туман. - Пойдём дальше, до первой развилки в разные стороны, - сказал всем Эрих. Страха не было, но все были настороже. Лишь Торгон Писарь с силой сжимал рукоять своего короткого меча. Спокойно идя в один ряд, небольшой отряд мог наблюдать всё ту же отполированную каменную поверхность странного, чёрного камня и отсутствие какой-либо крыши над головой. Но стены были настолько высоки, что небо казалось даже более отдалённым, чем за пределами Лабиринта. - И зачем такую глыбу строить, - буркнул один из матросов, - не лучше ли было построить что-нибудь проще и практичнее? - О чём думали Строители, когда строили этот Лабиринт, мы уже вряд ли узнаем, - сказал Писарь, - в Лорате я слышал о том, что их истребили некие люди-моржи и русалки. Остались лишь кости, и их строения, пустые и холодные. Может, они даже не знали письма, раз ничего не начертили на стенах и в других местах. - Глупые эти ваши строители. Вот построили бы замок, тогда может, отсиделись. С такими - то возможностями, они крепость могли больше Харренхолла построить… - Нет смысла об этом спорить или думать. Строители мертвы, - вмешался Тарл, - а вот и развилка, причём сразу в пять направлений. Эрих посмотрел вперёд. Дальше единственный путь теперь уже не был единственным, как и сказал Тарл – пять развилок. И каждый из этих путей, ведущих в неизвестность, не были так щедро широки. - Дальше мы не идём, - сказал он. Эриха душила любопытство увидеть, а что же дальше? Но в то же время что-то в душе не давало ему дать приказ двигаться дальше в один из этих проходов. Был ли это страх или дурное предчувствие? А может человеческое суеверие перед чуждым и непонятным? Они вернулись обратно в лагерь, ловя на себе вопросительные взгляды тех, кто не пошёл. Харлоу ответил кратко: - Странное место, странное и пугающее. Вглубь Лабиринта мы не пойдём. - Значит, мы возвращаемся на Железные Острова? – спросил Квелли. - Нет, - сразу сказал Харлоу, - мы поплывём в Морош, а возможно и дальше, в Иббен. В глазах некоторых бойцов он видел облегчение, но никто не смел признаться в этом. Лишь жрец и ещё несколько выглядели заинтересованными, чтобы пойти дальше, но слово Харлоу они уважали больше. Он был капитаном, а значит королём на борту собственного корабля и матросов. Переночевав на этом острове, утром они отправятся дальше. Ближе к утру, когда туман был особенно густым, Эриха разбудили с известием о том, что пропал Тарл. - Как пропал? Куда пропал? – ошеломлённо перепросил он своего матроса. - Ночью пропал, капитан, но заметили только сейчас. Думали, ушёл по делам своим в кусты, а нет, нет его вокруг. Был дан немедленно приказ повторить обыск. Харлоу боялся, что матросы если и найдут жреца, то в виде холодеющего трупа. В голове промелькнула грязная мысль, что Тарла Трижды Рождённого мог убить и кто-то из своих. Но он был уважаем на борту, и, ни с кем не сорился из команды на памяти капитана “Морской Башни”. Позже, когда Эрих уже совсем отчаялся увидеть старого жреца вновь, Джама нашёл следы на той самой протоптанной тропинке, по которой они шли к Лабиринту. “Он ушёл туда? Что заставило старика внезапно двинуться в сторону Лабиринта?” Собрав немногочисленный отряд в семь парней с обнажёнными мечами и топорами, железнорождённые отправились по следам пропавшего Тарла. Слыша за спиной бурчащие глотки подчиненных, Эрих шикнул на них и повёл отряд дальше. Никто не был доволен утренней побудкой, но жрец не из тех людей, чья пропажа может считаться незначительной. Наставник может и не обрадоваться такому повороту событий. - Проклятый туман, - ругнулся один из матросов, Торгон Стрелок, - потянуло же старика в неизвестные дали, а мы его искать должны. - Будьте на чеку, - предупредил всех Эрих, - этот туман мне не нравится. Его глаза могли видеть лишь на два шага вперёд и это сильно нервировало. Они быстро преодолели то расстояние, разделяющие их лагерь и вход в Лабиринт. Всё такой же широкий проход, арка с идеально ровной поверхностью и свежие следы, ведущие вглубь строения. “Я догадывался” – мрачно подумал Харлоу. Куда ещё мог пойти пропавший жрец на этом острове? Только в самую его примечательную и единственную часть. - Кто-то идёт. Двое, - сообщил всем Джама, вглядываясь через туман, в сторону входа. Все напряглись и наставили оружия в сторону идущих. Сначала Эрих никого и не видел – один сплошной туман. Но мгновения за мгновением, и вдалеке показались медленно бредущие в их сторону фигуры. - Утонувший сохрани, кто это? – шепнул Упланд, подросток – юнга. Одна из фигур была довольно высокой, а вторая – обычного роста. Но из-за тумана нельзя было определить ничего, кроме примерного роста. С каждой секундой приближения неизвестных атмосфера становилась напряжённей. Один из матросов приготовил свой арбалет. Стрелок прицеливался своим топором, а Зигфри сжал своё копьё сильнее. Лишь один Эрих держал меч опущенным, но и ему было страшно. Спину прошиб холодный, неприятный пот, а сердце бешено колотилось в горле, будто стремиться вырваться то из глотки, то из носа. - Великий Волк… - прошептал Джама, расширив от удивления глаза. Перед ними оказался закутанный в свой любимый плащ жрец Тарл, смотрящий на них таким же удивлённым и ошеломлённым взглядом, как и они на него. А рядом с ним брела та самая высокая фигура, оказавшиеся мужчиной на вид среднего возраста, длинными волосами цвета пшеницы и закрытыми странной повязкой глаза. Странность повязки заключалось в раскрашенных на месте глаз кругах из красного цвета. А глубокий капюшон не мешал внимательно рассмотреть лицо незнакомца. -И как это понимать, жрец? – спросил Харлоу, вглядываясь в растерянное лицо Тарла. Внутри кипело раздражение напополам со злостью. - Меня влекло некое любопытство увидеть Лабиринты поглубже, - уклончиво ответил он, - но я хотел это сделать ночью, втайне от тебя, не желая тратить силы на уговоры. Признание ещё больше разозлило Харлоу. Трижды Рождённый вёл себя странно. Неужели нельзя было просто предупредить Эриха, который может и поспорил бы на это счёт, но всё - таки дал бы добро, назначив парочку сопровождающих. Жрец что-то скрывал. - А это кто? – он указал мечом на человека в повязке. Тот никак не прореагировал, продолжая глядеть на железнорождённых сквозь ткань. - Житель этого острова. Один из них. Он сопроводил меня обратно, - ответил Тарл, - я расскажу обо всём попозже, когда мы вернёмся обратно. В голосе жреца послышалась нервозность. Это было в новинку для Эриха, никогда не видевшего, чтобы старик так явно волновался. - Хорошо, - согласился Харлоу, продолжая поглядывать на странного мужчину, - возвращаемся. Надеюсь, он не с нами? Неизвестный после его слов просто развернулся и ушёл обратно. - Держи его на прицеле, пока он не ушёл, - шепнул Харлоу арбалетчику. Услышавший шёпот Эриха жрец дёрнулся. - Не стоит опасаться этого человека, он не опасен для нас, - попытался заверить их сбежавший в Лабиринт Тарл, - и нам стоит поторопиться обратно в лагерь. Остальные наверняка беспокоятся, ожидая нашего возвращения. Во время обратного пути жрец постоянно ловил на себе раздражённые и в тоже время вопросительные взгляды. Всем было интересно, чего Тарл попёрся в Лабиринт и где он умудрился встретить этого мужчину в повязке. Лишь в палатке Эриха жрец согласился рассказать обо всём, подальше от любопытных глаз и ушей. - И так, сначала скажи, зачем ты отправился в Лабиринт? Неужели только из желания поглазеть на огромные блоки? – скептическим тоном спросил Харлоу, жёстко глядя на одного из влиятельных священников Островов. Но никакая влиятельность не способна затмить глупый поступок корабельного жреца. - Я бы не хотел этого говорить, но я и сам не понимаю, что меня подвигло идти туда, - вдруг признался Тарл, - просто в один момент я проснулся ночью и услышал… пение. Зов? – неопределённо махнул он рукой, - не могу до сих пор понять. - Пение? Зов? – ничего не понял и сам Эрих, - ты слышал отдельные слова? Тебя кто-то звал? И на что похож был голос? - Я… не помню. Как только понял что что-то не так, все слова, сам голос, всё вылетело из головы. - Кем был этот человек? - Он жрец, - более твёрдо ответил Тарл, - жрец Слепого Бога Боаша, один из тех, кто посвятил себя поиску третьего глаза в Лабиринте. - Жрецы Слепого Бога? – хмуро повторил Харлоу, - я слышал о них мельком, но в Лорате они пользуются дурной славой. Эти священники прячутся от жителей Лората здесь? И мы случайно их обнаружили? - Они не прячутся, а их никто и не ищет. - Ты удивительно осведомлён. - Во время пути назад я смог разговорить его. Он не знает общего, но хорошо говорит на низком валирийском. Как оказалось, жрец Слепого Бога и сам не ожидал встретить в Лабиринте Тарла, следуя по своим неизвестным делам в этих местах. Проснувшийся от наваждения служитель Утонувшего был напуган и попросил сопроводить его обратно из огромных лабиринтов, что мужчина безвозмездно сделал. - Что-то мне плохо после всего что было, - пожаловался он, - пожалуй, мне стоит помолиться у берега и окропить себя морской водой. - Делай это у корабля. Мы уходим, сейчас же, - предупредил Харлоу и вышел из палатки, дабы дать соответствующий приказ к быстрому сбору. Люди были недовольны, но быстро начали собирать палатки, тушить костёр и переносить котелки, спальные мешки и сундуки с другими вещами на корабль. Через пятнадцать минут они уже отплывали от берега, Зигфри матерился на здешний туман, а бойцы уверенно двигали вёслами. “Больше сюда ни ногой” – подумал Харлоу, выглядывая на берегу, среди густых туманов одинокую, высокую, но человеческую фигуру. Им понадобилось четыре дня, чтобы сначала добраться до полуострова Секиры, вечно оспариваемое место между Лоратом и Иббеном, могущее похвастаться лишь парочкой небольших городов, меньше, чем Лордпорт и большим каменным храмом, посвящённым Богу Норвоса, коим управляют бородатые жрецы. Храм напоминал скорее крепость с его стенами, бойницами и башнями, а колокола, звонкие и громкие звучали, будто по всему полуострову. Вход в сам храм-крепость был закрыт, ибо, если верить жителям, живущим недалеко от храма, доступ туда имеют только истинно-верующие. Они даже не знали имени бога, которому поклоняются бородатые жрецы. Записывающий всё это Писарь имел глупость сравнить его с Утонувшим, за что получил деревянным посохом по голове от Тарла. Следующим пунктом назначения служил Морош, до которого им потребовалось целых две недели пути. Море, через которые они добирались до лоратийской колонии, звался Морем Битв, в память о тех морских сражениях, что велись между Лоратом и Иббеном за власть над полуостровом Секира. Ничего удивительного, что Секира теперь принадлежал бородатым жрецам из Норвоса, отхватившие лакомый кусочек из ослабленных рук. Те густые туманы, что обволокли собой весь Лорат, исчезли и забылись, но стало холоднее. Им пришлось пережить двухнедельный морской путь без остановок, и лишь масштабная закупка припасов и необходимых предметов в Секире спасала их. Морская Башня обошла своим вниманием Саат, плывя дальше, в восточно-северном направлении, в сторону Мороша. Здешние земли славились своими многочисленными и широкими реками, большим количеством островков среди речных массивов и хоть и уничтоженным дотракийцами, но богатым наследием Сарнорского Царства. Есть ещё в этих землях города Рослых Людей, выстоявшиеся натиск дикарей с востока и остальные невзгоды Кровавого Века. И когда они уже были близки к берегам Мороша… - Капитан, это огонь? – недоверчиво спросил Зигфри Пайк, вглядываясь вдаль. Никакие туманы теперь не могли перекрыть им дальний обзор, и они в полной мере увидели горящий портовый город. Пожарище захватывало собой деревянные здания, слегка лаская дома из камня и глины, горели корабли и в море виднелись сотни трупов. Стоящий на одном из многочисленных истоков Сарны, Морош умирал на глазах железнорождённых. Их заметили – Эрих отчётливо видел отчаянных и кричащих людей, прыгающих в холодную воду и стремительно гребущих в их сторону. Видел он и невысоких людей в странных пластинчатых доспехах, среди которых хватало и всадников на лошадях чёрно-белой раскраски. Гребцы прекратили работать вёслами, отчего Морская Башня остановила быстрый ход. Харлоу с неверием осматривал горящий морской город, обнесённый крепкими и высокими стенами. Лоратийцы веками укрепляли свою колонию от набегов дотракийцев и вкладывали огромные ресурсы в “Ворота на Восток”. Но всё это оказалось уничтожено за один день. - Капитан? – обращались к нему матросы, ощетинившись мечами, копьями и луками. Эрих видел, как несколько кочевников натянули свои луки и стали прицельно стрелять. Не в железнорождённых, а в тех, кто со всех сил грёб в их сторону, видя в корабле, на чьих парусах присутствовал герб косы – своё спасение. Стрелы с лёгкостью преодолевали десятки метров и вонзались в спины несчастных. - Зигфри, разворачивайся, - приказал Эрих. В воду опять упали вёсла и двухмачтовый корабль начал быстро разворачиваться. - Неужели мы не спасём бедняг? – с интересом спросил Эурон Остролицый, с опаской смотря на захватчиков в порту. - Уже некого спасать. Сам посмотри. Все кто пытался доплыть до Морской Башни, были убиты меткими выстрелами. Торгон Стрелок присвистнул. - Меткие ублюдки. - Но кто это? Дотракийцы? – спросил Упланд. - О нет, Упланд, это не они. Конеёбы никогда не смогли бы взять этот крепкий орешек, - ответил ему Эрих, - это новые хозяева степей – Джогос-Нхайцы. И нам очень повезло, что мы задержались в Секире. - Утонувший Бог хранит своих последователей, - серьёзно сказал Тарл, устроившись в конце корабля и смотря на огромную орду людей на странных конях, покидающих горящий Морош. «»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»»» Ритмично и гулко звучали барабаны, за ними в ритме звучания следовали несколько гонгов. Над огромным городом, спрятанном в тропических лесах прозвучали протяжные звуки боевых рогов. Чернокожие знаменосцы мерно стучали концами длинных палок своих знамён об землю, а полоски ткани с гербами чернокожего лучника с луком из златосердца на зелёном фоне развевались и трепетали от ветра. Огромная по меркам Летних Островов, шеститысячная армия покидала столицу своей родину, дабы отправиться на север, в сторону заклятых и древних врагов их царства. Облачённые в кольчуги и пластинчатые доспехи, воины Абжиского царства ровным строем покидали Зелёный Дом. Жители закрытого, покрытого огромными лозами и джунглями города провожали своих воинов, мужей, отцов и сыновей на войну. Легендарные лучники Абжиса шли вслед за простыми воинами. Стрелки из златосерда всегда пользовались в этом царстве большим и огромным уважением, особым статусом и даже в некотором роде – привилегированным положением. С гордостью смотрящий на выходящее из города войска, царь Изоба, не постеснявшийся одеть в такую жару доспехи из стали и железа, стоял на одном из возвышений. По традиции каждый царь Абжиса в каждой войне, должен сначала оглядеть своё войска издалека, и лишь после присоединится к маршу. Царь Изоба беспрекословно выполнял все традиции своего царства. Многие считают, что Летние Острова это место, где царит покой, а редкие войны ведутся через поединки и схватки одиночных бойцов. Это действительно было так, кроме одного острова – Уалано. “Уаланцы всегда знали толк в настоящей войне” – улыбнулся царь. Бегом, в сопровождение гвардейцев и придворных летописцев ему предстояло догнать своё войско. Конницы на Уалано и остальном Архипелаге отродясь не было. Были слухи об одном горном народе на острове Джале, сумевших оседлать диких, чёрных кошек, но цари Уалано никогда не стремились обзавестись конницей среди тропических лесов и холмов. Фудуйское царство, вечный враг за плодородные земли и ресурсы, ждало поражение. Тринадцатый царь из рода Абжисов в этом полностью уверен, смотря на самую большую армию в Уалано и вспоминая о тех двадцати боевых галер, что обрушатся на побережье извечных противников. “Кодж разграблен Людьми-В-Железе, а Иджское царство ослаблено и обескровлено”. Абжиский Лучник затопчет чёрного попугая на севере, а после вырубит проклятое дерево на юге. Нужно лишь разгромить Фуду и вековечная мечта потомков Королевы Ксанды Ко и Чатаны Ко, легендарных правительниц времён Позорных Годов, исполнится – Уалано будет объединён под единым правлением царей Абжиса. “А там, может Абжиское Царство объединит под своей твёрдой и уверенной рукой все Летние Острова. И Люди-В-Железе будут прогнаны с Вечнозелёного Архипелага, словно шелудивые псы, вместе со своими союзниками-лисенийцами”. Когда-то Люди-В-Железе не были так активны на Островах. Вся их деятельность сводилась к грабежу мелких племён и слабозащищённых городов и посёлков. Но эпоха неизменно менялась, и Изобу чувствовал изменения всем своим звериным нутром. Теперь Люди-В-Железе не переговаривались с царями Абжиса, как в былые времена. Нельзя было натравить их на своих врагов и приходилось использовать свои силы. “Варвары с западных морей пожалеют о своей забывчивости, когда знамя Абжиского Царства воссияет над Уалано”. -Великий Волк дал нам своё благословление. Жрицы и жрецы Мейбра и Майры поют о великой победе и я, Изоба Длинный Лук следую своей великой судьбе! – высокопарно сказал летнийский царь своему летописцу и тот послушно записал великие слова своего повелителя.