Железный Лорд

Бешеный крик боли раздался, когда железный гвоздь впился в руку, вбивая плоть плотно к древесине. Помощники Гинира Красноносого действовали умело, вколачивая несчастного к деревянному кресту медленно, со вкусом, как и пожелал их лорд. Торрон Гудбразер закричал от боли вновь, когда руки палачей стали вколачивать к кресту следующую руку. Казнь происходила недалеко от Пайка, на каменисто-песчаном берегу. Недалеко, на самых высоких возвышенностях стояли знаменосцы, чьи флаги и знамёна трепетали от слабого ветерка. Колосился чёрно-жёлтый герб Грейджоев, серебряная коса Харлоу, красно-золотые знамёна Гудбразеров, с их чёрным рогом, рыбный косяк Ботли, утопленник Сандерли, чёрно-зелёный мех Блэктайдов, и даже костяная рука Драммов. Ведь последний представитель этого дома сейчас находился среди всей толпы хозяев этих гербов, собравшейся увидеть казнь человека, не раз преступившего закон. Старый Закон и Новый. Теон стоявший во главе всего столпотворения, спокойно смотрел, как неудавшегося интригана окончательно приколотили к деревянному кресту. Люди Гинира воткнули этот крест в землю, предварительно выкопав небольшую ямку. Сегодня на глазах всего знатного общества Островов казнили лорда Гудбразера из Оркмонта. “Утонувший Бог сохрани меня от амбициозных дураков. Скольких мне придётся таких вот распинать, вешать и топить?” Нестерпимо хотелось окунуть руки в холодную воду. Возможно, принять ванну. Сухость в ладонях вызывала раздражение, и Теон сдержал себя, чтобы не облизнуть пальцы. Рядом находился Родрик Харлоу в тонко выделанной куртке серого цвета, а по правое плечо стоял мрачно молчащий Горольд Гудбразер, с которым Грейджою предстоял непростой разговор. “Как неприятно смотреть на небо, когда ты был в самых возможных глубинах под землёй”. Куор смотрел на казнь спокойными, равнодушными глазами, но внутри ликовал. Из Теона плохой воспитатель, в этом он убедился прекрасно. Слишком жестоким стал сын Дагмера. Будь Теон более глупым человеком, он бы счёл это наследием предков, но характер не передаётся по крови. Короткий взгляд на Куора заставил вспомнить и об втором ученике. Грейджой скрипнул зубами. “Пусть смотрят и запоминают. И оруженосцы, и лорды, и воины. Судьба неудачливого интригана, Торрона Гудбразера будет им уроком. Одним из первых, но не последним”. Каждый по - своему воспринял неожиданное приглашение от резко выздоровевшего лорда Грейджоя на пир, в Пайк. Но в замок прибыли практически все лорды – отсутствовал лишь Ральф Хромой из Одинокого Светоча и лорд Винч, который и сам захворал. Но все нужные люди для того спектакля, что заготовил Теон отказать не посмели. Люди, садились за длинные столы, переговариваясь меж собой о пустяках, посматривая на лорда Грейджоя, казалось, незаметно, но всё же изменившегося… на мрачную леди Грейджой, Гвин из Гудбразеров, на уже подросшего Рогнара Грейджоя, которого посадили рядом с Риконом Старком и Дагоном Драммом. Сидевший рядом с Теоном, на высоком помосте, Родрик Харлоу заметил странность в поведение племянника-сюзерена: - Ты пьёшь простую воду? - Вино мне опротивело дядя, - наполовину честно ответил Теон, - оно затуманивает разум и наполняет сознание глупостью. “Мерзкая, испорченная вода, от одного вида которой мне становится плохо”. Тарелка с нарезанным мясом стояла рядом с Грейджоем. По всем традициям, каждый мог спокойно взять у соседа часть его еды, ведь пир это общий праздник, значит, и пища на этом празднике может испробовать каждый её участник, из любого места. Гвин Грейджой предостерегающе посмотрела на лорда Харлоу, взявшего попробовать странно пахнущие куски мяса на одной из тарелок, но взгляд был не замечен. Родрик закашлялся и резко схватился за свой кубок с вином, как только в рот попал первый из кусочков. - Племянник, как ты ешь это отвратительное мясо? Твоих поваров стоило бы выпороть за такую трату соли и специй. Грейджой понимающе улыбнулся. - Мои повара слишком искусны, чтобы допустить такую оплошность. Об этом попросил я. Лорд Харлоу предпочёл дальше не спрашивать, вернув куски мяса в прежнее место. Через несколько часов, когда лорды напились, наелись и уже особо не следили за обстановкой, входы и выходы закрыли стражники и Железные Гвардейцы. Что-то странное заметил лишь всё знающий наперёд лорд Савейн Ботли, но не подал вида, продолжая пить и разговаривать с лордом Сандерли. Барды прекратили петь, а служки предпочли исчезнуть из вида господ. Детей и воспитанников вывели из зала под благовидными предлогами. Лорды стали оглядываться, в непонимании и с вопросом в глазах. Теон успокаивающе положил руку на плечо дяди и приподнялся. Вставать было тяжело – прошло всего несколько месяцев, с тех пор как он проснулся и начал избавляться от последствий долгого “сна”. Грейджой немало потерял в весе, былую сноровку и сильное тело. Это требует восстановления, но было ли у него на это время? “Сон что стал для меня слишком коротким, достаточно простое определение для того, что я испытал”. Сладость сушёных яблок перестала быть прекрасной, превратившись в сухую, безвкусную корочку. Даже дорнийский лимон не давал той доли чувств, что были ранее. Вновь это тревожное ощущение, что камень под ногами провалится, а вся земля превратиться в мягкое месиво из переломанных грунтов, камней и человеческих тел. Он испытывал его каждый раз, когда находился в положение стоя. Кислород стал слишком осязаем для него – водные просторы отучили от наличия воздуха, и первое время даже дышать было непривычно и тяжёло. Как же было ужасно осознавать всю тщетность деяний миллионов людей по всему миру. Мерзко от осознания того что ждало этот мир в будущем – неважно насколько далеко или близко, главное неизбежность. - Милорды, - вежливо обратился к ним Грейджой, обойдя высокий помост и встав перед ними, возвышаясь и заглядывая в глаза каждому. И только сейчас люди видели так близко взгляд водянистых очей. Рассеянных на первый вид, они заставляли ежиться и желать отвести лицо в сторону. - Я собрал вас всех здесь, чтобы отпраздновать конец Зимы. Конец долгой и ужасной зимы, но которую мы пережили благостно и сыто. Толпа сидящих дворян разразилась согласными выкриками и киванием некоторых её представителей. - Зима кончилась, и наступает Лето. Время, когда зеленокровные сажают зерно, воюют и готовятся к следующей зиме. Время, когда наши предки ходили в налёты и завоевывали новые земли. - Мы будем воевать? – закричал один из известных воинов Чёрной Волны с гербами Блэктайдов. - Нет! Война наш корм, но поднимать наши мечи сейчас – есть глупость. Или вы забыли оплавленные башни Харренхолла и погибель Хоаров? - Железные Острова помнят всё, господин, - густым басом сказал лорд Бертон Хамбл, широкоплечий и высокий, один из бывших капитанов Железного Флота, но вместо капитанской каюты он предпочёл лордовы покои в Хамблстоуне, который утратили его глупые родственники, вставшие на сторону Эурона Изгнанника, - но мы не понимаем, что вы имеете ввиду. - Никакой войны не будет… в Вестеросе, - усмехнулся Грейджой. Неприятно раздвигать свои мёртвенно-тяжёлые губы в фальшивой ухмылке. Лицо, будто одеревенелое, редко показывало настоящих эмоций, - только на Летних Островах. Лорды одобрительно загудели. - Но я хочу задать вопрос, мои подданные, - резко прервал гул одобрения Теон, - как вы смеете? Несколько шагов вперёд и вот хозяин Пайка облокотился руками об один из длинных столов, возвышаясь над сидящими. Меррик Зелёный, оказавшийся ближе всех к Грейджою, вздрогнул и испуганно вжал голову в плечи от несущих жуть глаз господина. - Ми… млрорд? – запинаясь и чуть ли не по простолюдински, спросил он. В горле резко стало сухо, а глаза хотелось отвести в сторону, но лишь честь и желание сохранить репутацию заставляло смотреть лорду Теону прямо в лицо. - Я дал вам возможность грабить и обогащаться за счёт племён и царств Летних Островов, - Грейджой рукой провёл по столу из эбена, - я дал вам возможность торговать где угодно и верить в кого угодно, - взгляд в сторону лорда Блэктайдов и огромной семьи Харлоу, - вторжения железнорождённых ещё долго будут вспоминать в Просторе и на Западе. Так почему? - Почему? – непонимающе пересматривались лорды. Все, кто сидел ближе всех, пришибленно молчали, а те, кто сидел дальше всех хмурили лица и с опаской поглядывали на сюзерена. Они не понимали претензий Теона Грейджоя, хотя и не отрицали его слов о своих достижениях. Молчание, дающее возможность железным лордам придти немного в себя. Но прищурив глаза, Теон посмотрел на определённый герб среди множества других на стенах. Чёрный витой рог, над которым расположилась корона из плавников. Знак благословления Хоаров, бывших владык Оркмонта и всех Железных Островов. - Почему один из ублюдков продолжает плести свои интриги, сталкивая родственников лбами? Знаете почему? Куор схватился за свой меч и достал из ножен. Сидящий рядом с ним человек напрягся. Некоторые уже догадались, к чему вёл Грейджой. И весь смысл пира для них стал ясень, словно день. Они оставались нейтральными наблюдателями, ожидая, когда же представление окончится. - На Большом Вике чуть не произошло кровопролитие по известной вам причине! – сказал Грейджой, заставив нахмуриться Горольда Гудбразера, лордов Тюленьего Дома и Вороньего Шпиля, - на Большом Вике убили жреца, находившийся на моём попечение, а Лордпорт чуть ли не заполонили безумные барды и чьи-то шпионы из этого же острова. Вы хотите знать, какой ублюдок всё это проделывал? Раздался стук деревянной кружки об крепкий, чёрный стол. Хандред Стоунхауз закричал: -Скажи нам имя того, кто посмел пролить кровь жреца! - Этот человек сидит среди вас, делит с вами хлеб и пьёт с вами вино, - Грейджой улыбнулся, так жутко, что понимающий всё подлец до боли стиснул рукоять своего клинка, но, не смея его доставать рядом со Злым Мечом. - Лорд Торрон Гудбразер из Оркмонта. По приказу этого человека был убит Урригон Светлый… и Эйрон Грейджой! Секунда. Вторая. Воины с гербами коронованного витого рога встали, но железные гвардейцы набросились на них, не давая возможности опомнится. Куор схватился с успевшим вытащить свой клинок лордом Торроном. Бертон Хамбл, здоровяк, раскрошил голову одному из людей из свиты Гудбразера. Марон Пайк, один из лучших топорщиков Железных Островов и телохранитель лорда Пайка, метким броском топора убил лучшего воина предателя. Рори Острый Хребет замертво упал на один из столов, разгромив посуду и пролив вино. Люди, даже не потребовавшие доказательств, взбешённые и опьянённые кровью и алкоголем бросались на людей Торрона Гудбразеров, убивая их прямо за пиршественным столом. Право Гостя священно, даже если за твоим столом сидит убийца и предатель, но подобная глупость распространена только в Вестеросе. Железные Острова всегда отличались от презренных зеленокровных с их глупыми законами. За несколько минут люди Торрона Гудбразера, человека имеющего немалые счёты к своим старшим родственникам из Хаммерхорна были перебиты или схвачены, а сам Торрон Гудбразер избит Куором и взят в плен Железными Гвардейцами. Через несколько часов, когда столы были приведены в порядок, очищены от остатков еды и блюд, лорды, вновь занявшие свои места, слушали слова жреца Варрана из Оркмонта. Слуге Утонувшего Бога довелось быть свидетелем гнусных злодеяний – как люди Торрона Гудбразера подкупали людей из Большого Вика говорить гнусные вещи про Гудбразеров из Хаммерхорна, и одновременно используя злато, чтобы другие люди говорили такую же мерзость, только про Гудбразеров из Вороньего Шпиля или Фарвиндов из Тюленьего Дома. При этих словах лорд Фарвинд побагровел, ведь из всех трёх жертв, слухи про него были самыми злопакостными. Один из людей Торрона Гудбразера признался, что участвовал в убийстве Урригона Светлого. И после, подтвердил, что именно он столкнул Эйрона Грейджоя с холма Нагги. Убийцу прилюдно и с улюлюканьями повесили на барбакане Пайка. Как оказалось, это был ранее известный воин на службе Гудбразеров из Хаммерхорна, беззубый и морщинистый. Было неудивительно, почему Торрон Гудбразер выбрал его в качестве убийцы. “И всё-таки, умер ли Эйрон сам или его действительно убили?”. Успокоившиеся лорды, чьи головы уже освободились от пьяного дурмана, либо безмерно злились, либо спокойно и мысленно рассуждали, делая недовольное и раздражённое лицо перед сюзереном. И пока собранные за полтора месяца свидетели говорили, всё что видели, и найденные доказательства показывали дворянам, Теон сидел на Морском Троне и размышлял. Чёрный камень на подлокотнике приятно холодил руки, и желание быстрее обмакнуть пальцы в воду пропало. Проснувшись, одной из главных проблем Теона было привести себя в порядок. Целую неделю он еле передвигался, с тяжестью поднимаясь даже с кровати. А первые несколько дней и вовсе не мог встать. Он считал это главной проблемой, пока не узнал о попытках стравить Гудбразеров со своими вассалами, убийстве Урригона Светлого и беременности своей жены. Первое и второе вызвали гнев, последнее радость и опасения. Тяжёлые роды… сколько женщин в этом мире умерло из-за этого? Столько, сколько и детей в младенческих годах в условиях средневековья. “Кто же ловит мутную рыбку в воде?” – думал Грейджой. Личные ощущения не давали сконцентрироваться на чём-то одном. Мир для Теона уже не будет ощущаться прежним. Всё решило случайность. Или случай и человеческое корыстолюбие. Теон не мог назвать Торрона Гудбразера умным человеком. Хитрым, да, но не достаточно понимающим, в какую игру он решил сыграть. Сыграло ли тут амбиции и желании унаследовать Хаммерхорн и остальные родовые имения Гудбразеров, или же что-то большее? Возможно, желание воссесть на Морской Трон? Достаточно высоко, но смотрящих за горизонт людей в этом мире хватало… Всё началось с того самого жреца Варрана из Оркмонта, одного из ближайших друзей жреца Урригона Светлого. И… мейстера Маррека, служившего в Оркмонте, лорду Торрону. Предательство своего господина последним лишь ещё больше убедило Грейджоя, что учёные из Цитадели не самые надёжные слуги, чем кажутся. Первый узнал, кто убил его друга, кому он служит и немедленно отправился в Пайк, искать справедливости. А второй испугался. По крайней мере, Теон счел, что именно страх послужил причинной предательства. “Страх передо мной? Или братьями из Цитадели? Уже не узнать. Я пообещал одному из архимейстеров, что не трону и отпущу Маррека в Цитадель, и слово надо держать”. Некоторые связи и посланные учиться в самый просвещённый город в Вестеросе люди оказались полезными. И вот, узнав имя человека, убившего верного ему жреца и взбаламутившего Большой Вик, Теон не стал сразу посылать людей за Торроном Гудбразером. Зачем? Грейджою было проще вывести того из своей крепкой вотчины прямо в логово кракена, с чем успешно и справился. Благо, был повод собрать всех лордов Железных Островов под одной крышей. Конец Зимы, которую от короля до последнего крестьянина встретили с радостью и с близким ожиданием лучших времён. Выведённого в главный зал Пайка уже не лорда Торрона чуть не растерзали остальные Гудбразеры. Слишком большое и плодовитое семейство восприняло интриги своего далёкого родственника из другого острова очень больно и неприятно. Мужчину не пытали, он даже сохранил внешнее достоинство – расшитый собственным гербом дуплет, тёплая шапка из серебряного меха обезьяны и ремень из лучших кож с пустыми ножнами. Но внутри Торрон Гудбразер был уже сломлен. Человеком он был стойким, но резкое падение и неожиданное раскрытие сломает даже таких крепких людей. Был ли он первым, кого Теон видел в этой и предыдущей жизни? Нет… сколько подобных личностей он встречал. Десятки и сотни, и каждого ломала либо колесо судьбы, либо ещё более хитрые и расчётливые твари под человеческой кожей. Лорду Гудбразеру из Оркмонта не повезло наткнуться на последнего, коим и был Грейджой. Перед выходом у Грейджоя был недолгий разговор с Гудбразером. Оставлять жизнь амбициозному глупцу Теон не собирался, но чтобы облегчить себе бремя доказательств, предложил признание на жизнь. Жизнь его детей. Бледный, худой и невысокий, Торрон Гудбразер не впечатлял как воин. Глаза его смотрели жёстко, но внутри уже властвовала слабость и надломленность. Поначалу набычившийся, запертый в темнице пленённый лорд, раздув ноздри, оскорблял и сотрясал затхлый воздух подземелий Пайка ругательствами, но в итоге согласился, прекрасно осознавая жестокость хозяина Железных Островов. - Всё что говорили эти люди – правда! – с оттенком гордости в голосе сказал Торрон перед толпой лордов и капитанов, - я буду проклят Утонувшим за убийство жреца, но в Морских Чертогах мои предки простят меня за то, что требовалось сделать! Дальше Гудбразеру сказать не дали люди Грейджоя. - Вы все слышали слова самого виновника, - кратко и тихо, заставляя людей прислушиваться к нему чутче, произнёс Теон, - каков его приговор? - Человеку, пролившему кровь жреца нет прощения! – взвился один из слуг Утонувшего Бога. - Он Гудбразер, хоть и желавший пролить родную кровь. Ночной Дозор будет ему домом в последние годы жизни, - предложил Родрик Харлоу. Его поддержали Родрик Спарр, лорд Южного Щита и вассал, представляющий своего отсутствующего сюзерена – Виктариона Грейджоя и лорд Сандерли. - Ночной Дозор слишком мягкое наказание! – заорал Бертон Хамбл вместе с лордом Стоунтри, - пусть ублюдка повесят или прилюдно утопят! Поделом клятвопреступнику! Горольд Гудбразер ожидаемо громко поддержал последних. К нему присоединились все его вассалы, в том числе и лорды Тюленьего Дома и Вороньего Шпиля, чьи отношения, резко, на глазах Теона превратились из враждебных до нейтрально-холодных. Вражда никуда не пропала, но пока на глазах терзают общего врага, можно и примириться на время. Людей, желавших смерти Торрона Гудбразера оказались тем большинством, что и склонило решение к казни. Что было на руку Грейджою. - Он будет казнён через несколько дней, на берегу Пайка, - взгляд в сторону Гарса Угрюмого, - один из моих людей возглавит пять сотен бойцов, что отправятся в Оркмонт, дабы оповестить наследника лорда Торрона о наказании его отца. “Двести Железных Гвардейцев, и триста обычных воинов. Этого будет достаточно, чтобы десятилетний наследник Гудбразера и подконтрольные ему капитаны преклонили колени”. Возможно, ему удастся поставить несколько сотен гвардейцев гарнизоном в Оркмонте, но это мероприятие зависит уже от удачи и степени слабости местных владык. Достаточно прощупать почву… но сначала увеличить количество гвардейцев. На пару сотен. И вот сейчас, стоя на берегу, Грейджой видел, как на его глазах умирает Торрон Гудбразер, человек пожелавший своего возвышения через кровь, обман и убийства. Имел ли он право того ненавидеть? Как и каждый нормальный человек, да, должен. Но Грейджою было плевать. Ненависть слишком глупое чувство и слишком вредное для собственных планов. По Торрону Гудбразеру не пели, не справляли тризны и не оплакивали жестокую смерть. Вряд ли он попадёт в Морские Чертоги, как говорил, ведь его труп так и не будет упокоен в море. - Вина? – предложил Грейджой тестю, когда лордовый зад Гудбразера уместился на одно из дубовых кресел с высокой спинкой. - Не откажусь, - согласился похудевший за последнее время отец Гвин. Грейджой лично, сдерживая внутреннее раздражение (даже держать толстую бутылку с вином было неприятно), налил Гудбразеру. Тот благодарно принял вино. - Странно, что вы, милорд, не пьёте вино, а предпочли налить себе простую воду, - заметил лорд Хаммерхорна. Пришлось опять натягивать фальшивую улыбку. - После хвори вино мне неприятно, - сказал Теон, - но вы тесть тоже изменились с нашей последней встречи. Гудбразер поморщился. - Последние месяцы были неприятными на новости и события. - Понимаю, - почти шёпотом произнёс лорд Пайка, краем пальчика дотрагиваясь до воды в кружке, - все мы пережили не самые лучшие времена в нашей жизни. Но всё же, перейдём к сути, к той самой сути, что и заставила нас собраться тут. Горольд согласно кивнул, маленькими глотками отпивая вино. - Торрон Гудбразер… я даже подумать не мог, что он мог сотворить подобное. Наши отношения никогда не были тёплыми, но чтобы всё дошло до такого… - жирные пальцы Гудбразера сжали кружку, а глаза прищурились, - ты поступил мудро, Теон. Я в долгу перед тобой. Признание долга от третьего человека в королевстве – немалое достижение в жизни. Для простых людей. - Благодарю за похвалу, милорд. Но что насчёт ваших трений с родственниками из Вороньего Шпиля и лордом Дейгоном Фарвиндом из Тюленьего Дома? Лицо Гудбразера потемнело. - Я уже смирился с тем, что дочери не вернутся ко мне и моему дому нанесён немалый урон по чести. Но от своих условий не отступлю – они должны заплатить. - Заплатить? – улыбнулся Грейджой. - Золотом, - твёрдо добавил Горольд. - Ваше требование справедливо, но и ваши лорды-вассалы очень своенравны, чтобы просто так отступить. Возможно, есть решение, могущее разрешить спор без большой крови и долгих споров. Лорд Большого Вика заинтересованно наклонил голову, покрытой сединой. - Железная цена. Пусть те, кто взяли ваших дочерей в жёны докажут своё мастерство в бою. Вы можете выставить любых воинов против мужей своих детей, в то время как они обязаны выступить лично. Горольду не понравилось, что его дочери станут некой добычей, взятой железной ценой. Но лучшего способа отомстить и вернуть честь дома вряд ли сыскать в настоящий момент. И возможность вернуть дочерей обратно…. Гудбразер согласился. Уходя, лорд Хаммерхорна последний раз бросил взгляд на своего зятя и сюзерена. Отношения с ним уже не будут прежними. Дочь предпочла отвернуться от него в тяжёлый момент для семьи и сейчас заперлась в Морской Башне из-за беременности. А сам Грейджой явственно изменился… Возможно, те странные слухи, будто хозяин Пайка стал купаться в море вблизи замка и не слухи? Люди стали разное говорить, и от некоторых слух хотелось либо непонимающе сморщиться, либо вздрогнуть. Лорд Дейгон Фарвинд, приглашённый следующим днём – тоже согласился. Лишь Уррек Гудбразер не хотел выставлять своего племянника с мечом в руках. Но учитывая, что Фарвинд уже дал добро и его младший брат выступит, Уррека и его семейство могут посчитать трусами. На чём и сыграл Грейджой, убедив лорда Уррека, что это самый лёгкий способ разрешить спор. “Впрочем, кто бы не победил, этот конфликт ещё долго будет вспоминаться. И ссора Гудбразеров с непокорными вассалами даже выгодна… до определённого момента”. Лорды Железных Островов не торопились покидать, ловя постоянные намёки от Лорда-Колдуна, что в твердыне должно произойти что-то ещё. И ожидания железнорождённых подтвердились. Через пять дней, как был казнён Торрон Гудбразер, во внутреннем дворе замка решился спор меж тремя родами излюбленным способом жителей Архипелага. Железной Ценой. Кровью и сталью. Со стороны Горольда Гудбразера выступало два избранника. Одним из которых оказался Грен Гудбразер, самый младший из Тройняшек, сыновей лорда Хаммерхорна. Брат захотел очистить честь дома, и отец мужчины дал добро, уверенный в победе своего отпрыска. Вторым чемпионом оказался Гунтор Серебряный Щит, капитан гвардии Горольда. Известный воин и командир, прославившийся ещё со времён Восстания Бейлона Грейджоя. По другую сторону внутреннего двора выступали Гори Гудбразер и Мелькар Фарвинд. Вокруг столпились лорды и капитаны. Железные Гвардейцы Грейджоев оцепили место, а воинов двух противоборствующих домов поставили по разные стороны, чтобы не произошло резни за дуэльной площадью. Мастер над оружием Пайка, Лод, публично проверил мечи и топоры на наличие ядов. Ничего не обнаружив, он громко сообщил о том, что бой проводится честно своему господину. Лорд Грейджой степенно кивнул и поднял руку, успокаиваю заряжённою и ожидающую кровь толпу. - Мы собрались здесь, чтобы решить спор меж лордом Горольдом Гудбразером из Хаммерхорна, - взгляд в сторону стоящего среди своих сыновей и личных воинов седовласого старика, - и лордом Дейгоном Фарвиндом из Тюленьего Дома с лордом Урреком Гудбразером из Вороньего Шпиля. Лорды довольно загудели. Многим это было по душе. Подобные события, вроде сегодняшнего, были редки а люди, как известно, были падки на две вещи – зрелище и хлеб. - Проигравший выполнит все условия победителя. Да начнётся бой! Грейджой прижался к спинке своего троноподобного кресла, будучи единственным, кто сидел. Знак того, кто являлся властителем. Удобно расположившись на своём сидении, он начал наблюдать за тем, как первая двойка воинов осторожно подходили друг к другу. Ко рту подошла рвота. “Опять”. Цицерон, сидящий на самом верху спинки, неуверенно заклокотал, чувствуя, как сознание хозяина становится тяжёлым и ватным. Первыми вышли Гунтор Серебряный Щит и Гори Гудбразер из Вороньего Шпиля. Скрестилась замковая сталь и по двору впервые за день прозвучал звонкий звук. Некоторые из лордов стали кричать, капитаны делать ставки, а воины Грейджоя напряжёно стоять, сдерживая толпу. Щит капитана гвардии, окованный серебром, принимал на себя все удары вспыльчивого молодого Гудбразера. Сам Гунтор держался осторожно, словно приготовившийся к броску волк. Облачённый в грубую куртку из блестящих светло-серых колец, нашитых на стёганые слои чёрной шерсти и кожи, надев лишь простой шлем без полумаски или бармицы, Серебряный Щит резким ударом топора опрокинул одоспешенного тяжёлой стальной бронёй. - Пусть тебя ждёт суд, что будет суровым! – произнёс напоследок Гунтор, убивая молодого Гори. На землю потекла кровь из проткнутой шеи. Грейджой, чувствуя, как слезятся глаза, поморщился. Перед дуэлями было обусловлено, что убийство является лишь крайней мерой. Не запрещены, но не одобрены. Видимо, тестя серьёзно задели действия молодых парней, раз он готов чужими руками убивать родственников из Вороньего Шпиля. Перед глазами картинка расплылась – еле различимая глубинная и морская темнота сменялась серо-бурыми стенами Пайками и голосящей толпой. Сдерживаясь, Теон провозгласил об окончание первой дуэли. Гудбразеры из Вороньего Шпиля должны вернуть одну из дочерей Горольда и выплатить златом за оскорбление чести. Стоящий рядом Рикон с беспокойством посмотрел на наставника. - Милорд? – тихо спросил Старк. Где-то недалеко Лохматый Пёсик играл с Южанином, красношёрстным волком Куора Злого Меча, а сам хозяин зверя стоял немного далее, занятый разговором с одним из вольных капитанов. - Всё в порядке, мальчик, - хрипло сказал Теон, - прикажи слугам принести мне воды. Люди убрали труп, и напоследок Грейджой заметил холодно-злое лицо лорда Уррека Гудбразера в сторону Горольда. Вражда на этом не закончится, Теон прекрасно об этом осознавал. “Главное, чтобы эта ненависть не была направлена на мой род”. Грен Гудбразер и Мелькар Фарвинд встали друг напротив друга. Каждый глядел на своего противника по – разному: один с ненавистью, другой с равнодушием. Без слов, по отмашке Грейджоя, бой начался с ловкого налёта Грена на Мелькара в кольчуге. В простой рубахе, самый младший сын Горольда нападал быстро, стараясь то ли измотать противника, то ли стремительно прикончить. Мелькар Фарвинд держался уверенно. Щит принимал все удары меча, а другая рука, придерживающая клевец, готовилась нанести свой выпад… “Грен слишком опрометчив” – мелькнула мысль. Рука начала то и дело тереть глаза – они стали бесконтрольно слезится. Принёсший воду слуга подал его хозяину через Рикона. Под звук стали и дерева, Грейджой испил воды и невзначай пролил на одну из рук, заслужив парочку странных взглядов. Растерев вторую руку об первую, Грейджой почувствовал облегчение и умиротворение. Грен отступился и Мелькар увидел в этом возможность нанести свой молниеносный удар. Сверкнул клевец, и острая часть опасного орудия убийства впилась в быстро выставленный щит, достаточно глубоко, чтобы Фарвинд смог с силой потянуть на себя. Грен устоял, утратив в обмен на это положение свой щит. Теперь в руках у него был меч, и настало время нападать Фарвинду. - Дом наш – Море, Меч наш – из стали! – заорал клич собственного рода Мелькар, и по полю вновь разнеся звук соприкасающегося железа. Грену, с мечом против клевца было тяжко – орудие это было эффективным не только против бронированных противников, но и тех, кто, ставя на ловкость и скорость, облачались в простые одежды. Глухой звук и Гудбразер с криком боли падает – удар по колену и Грен больше не боец. Вновь раздался глухой звук с треском – клевец упал на череп, жестоко убивая младшего сына лорда Горольда. Кличи и подбадривания исчезли, и лорды могли видеть, как слуги Грейджоев уносят мёртвое тело Грена Гудбразера с пробитым черепом. Все взгляды были обращены на победителя – Мелькара Фарвинда. Злые, одобрительные или равнодушные. И лишь сам убийца Грена смотрел в одну сторону. Страх захватил сердце юного Фарвинда, а ноги словно онемели и вросли в земную твердь. Человек, на которого он имел глупость бросить взгляд, заставил прирасти к земле и казаться меньше и слабее, лишь бы на него не обратили внимания. Слезящиеся, равнодушно мёртвые глаза, словно у рыбы вносили жуть и раздрай в душу Фарвинда. В них не было ничего человеческого… лишь взгляд с застывшими капельками мокроты на лице, от которого хотелось бежать. Мгновения и Мелькар с большим трудом отвернулся, сдерживая крик ужаса. Весь адреналин после боя смыло как рукой и всё оставшиеся пребывание в Пайке заставляло оглядываться и съеживается. Долго ещё он будет вспоминать это взгляд, даже в объятиях любимой, которую смог защитить от отцовского гнева. Вместо триумфа он чувствовал, что вкусил медленного яда, и с этим ощущением он будет жить до конца своих дней… Фарвинды из Тюленьего Дома были одними из первых, кто покинул замок из всей той своры лордов и капитанов, прибывших сюда. Через несколько дней, после поединков, дворяне и вольные капитаны разошлись. Первые, задумчивыми и в очередной раз убедившиеся в жестокости и опасности Колдуна из Пайка. Вольные капитаны покинули замок печальными и отчасти злыми. Лорд Грейджой отдал им часть того полагающегося, что они смогли добыть в налётах. Но отныне Запад трогать было нельзя. Таковы слова повелителя Железных Островов и вольные капитаны побоялись нарушать его, помня о шпионах, и птицах что служат ему. С Ланнистерами Теон решил замириться. Демонстрация силы островитян в Закатном Море было достаточным поводом, чтобы даже Тиреку Ланнистеру пришло в голову осознания тщетности всех его попыток вернуть Светлый Остров. И доводить противников до отчаяния в настоящий момент могло выйти боком. “Да и лёгких целей на Западном берегу практически не осталось. Лишь Ланниспорт и парочка крепких городов в землях Крейкхоллов и Ланнистеров”. Посланный неделю назад доверенный человек с небольшим отрядом должен вернуться на днях. Если же Тиреку хватит глупости упрямиться… что же, учитывая безразличие короля к проблемам Ланнистера, можно и понаглеть больше. Теон посмотрел на карту Ланниспорта, срисованную давным-давно одним из торговцев и с помощью ворона Куора. Грейджой был в этом городе девять или даже десять лет назад, но именно этот чертёж дал ему прекрасно представление об этом месте. “Если лорд Тирек заупрямится…”. Последнее, что он слышал с Запада, это пышная свадьба лорда Утёса Кастерли и Теоры Серретт, старшей дочери лорда Серретта. “Всё-таки победили в этом забавном противостоянии Серретты”. Может, жена Ланнистера окажет на него влияние. Теону оставалось только ждать результатов… или их отсутствия. - Твои успехи во владении меча меня радуют, - произнес, словно в пустоту Теон, смотря холодными глазами на Рогнара. Черноволосый, с детской припухлостью, очень скоро из ребёнка он превратится в подростка, скорее всего высокого и крепкого. В плане генетики и унаследованной физической силы Грейджои постарались на славу. Пока ничего нельзя сказать об Айроне, коему лишь недавно исполнилось три года, но Аланнис от Рогнара не отставала, уже на макушку выше наследника ростом. “Девочки всегда растут быстрее мальчиков в ранних годах”. Рогнар неуверенно посмотрел на своего отца, сидя на большом для него кресле с высокой спинкой. - А что насчёт занятий с мейстером? – спросил Теон, задумчиво подняв бровь. Ответить должен был сам Рогнар. - Мейстер Лотар хвалит меня, отец, - ответил Рогнар. Мальчик прекрасно осознавал о осведомлённости отца, но тот всегда требовал ответа от него самого, - но… - он запнулся, не желая признавать свои промахи. - Но…? – усмехнулся Теон. - Но я плохо учу геральдику, по словам мейстера Лотара, - признал Рогнар. - И почему же? - Слишком много гербов, фраз и тех, кому они присягают, - ответил Рогнар, зная, что подобные чёткие ответы на вопросы радуют отца и помогают избегать его гнева. - Плохо, - констатировал Теон, - очень плохо, что ты не можешь выучить простые гербы и их фразы… - Почему я должен учить герба тех, кто даже не живёт на Железных Островах? Северян и западников? – пискнул мальчик. Буйный нрав у мальчика что надо и даже страх перед отцом иногда не помогает… - почему я должен знать, сколько они могут собрать войск, урожая, насколько они богаты и бедны? - Потому что ты будущий верховный лорд Островов, - прижигая мальчика тяжёлым взглядом, ответил Теон, - и это твоя обязанность как моего первого сына и наследника. Ты можешь быть сколь угодно прекрасным воином, но твоя участь это командовать и управлять, договариваться и править. Ты будущий лорд, а не воитель. Мальчик мрачно уставился на Теона. Обида так и клокотала в его взгляде, но Грейджою было плевать. Рогнар должен осознать и понять свою будущую роль, иначе вырастет тот человек, который будет не устраивать уже лорда Пайка. - Я сквозь пальцы смотрел на твои выходки, но это не значит, что я в любой момент не могу их прекратить и наказать. Ты всё уяснил? – грозно спросил сутулившегося перед ним наследника. Здесь, в солярии отца пропахшем сыростью за последние месяцы, Рогнар чувствовал себя отвратительно. Хотелось поскорее сбежать отсюда, от страшных глаз отца, этой пугающей его комнаты и всех забот. Но воля лорда Пайка была сильнее потайных желаний восьмилетнего мальчика. Теон встал и подошёл к одному из окон комнаты. Стоя спиной к сидящему сыну, он смотрел на небо, все ещё хмурое, несмотря на начало лета. - В этом мире вечны немногие вещи, Рогнар. Вода, земля иль небо, но только не люди. Умру я, и Железные Острова поведёшь ты. Умрёшь и ты, тебе унаследуют твои дети или твой брат. Умрёт наша семья и прервётся имя Грейджоев, но государство, построенное нами, продолжит своё существование. “А стоит ли так стараться? В любом случае все живое на земле умрут. Когда Тот-Кто-Спит и Тот-Кто-Прячется-В-Небе схлестнутся, мир поглотит вода и вечные дожди. Достигни любого величия и доживи до Битвы, Грейджои прервутся. И ничего не спасёт моих потомков от смерти”. Теон с ненавистью уставился на тучи. На небо. Сделав несколько успокаивающих вздохов, разжав ладони, Грейджой устало моргнул. - Герб и слова Гудбразеров из Хаммерхорна? - Чёрный Боевой Рог на красном поле. “Бойся наших знамён!”. - Сандерли? - Бледно-розовый утопленник на сине-зелёном поле. “В море правда!” - Что насчёт Драммов? - Костлявая рука на красном поле. “Вопреки слабости”. - Что-то ты знаешь. Но что насчёт твоего деда из Хаммерхорна? Сколько он сможет собрать ладей и воинов? Рогнар немного помолчал, собираясь с ответом. - Сорок ладей… - сказал неуверенно верный ответ сын, - воинов… я не помню цифру, - повинился он. - Ты не помнишь, сколько именно, или цифра полтора тысячи для тебя является чем-то новым? В ответ он получил молчание. Грейджой унял раздражение и постарался спокойным голосом вновь спросить: -Я не слышу ответа. - Не помню сколько. Обернувшись, Теон заметил на глазах мальчишки капельки слёз. “Из меня плохой воспитатель”. - Очень плохо, - повторил Грейджой, вернувшись за свой стол, - я увеличу твои уроки с мейстером в обмен на занятия с Лодом. Это не обсуждается, - твёрдо сказал Теон, заметив дёрнувшегося было мальчишку. - Ты должен знать, на что способны твои вассалы, и соседи. Именно из этого знания ты поймёшь на что способен ты сам. Следующие вопросы касались уже не геральдики, а других вещей, самых разных – от взаимоотношений вольных капитанов и лордов, до важности денег в войне и их значения в мирное время. Рогнар не был глупым ребёнком, но поднажать на его обучение стоило. Вскоре после Кровавого пира, как его стали называть в Лордпорте, прибыл Виктарион вместе со своей супругой и уже достаточно подросшим сыном. Халлек Грейджой был светловолос, зеленоглаз – и не скажешь что его отец Грейджой, а не Ланнистер. “Может, и легендарный ум Ланнистеров он тоже унаследовал?”. Попотчевав родственника из Туманных Островов, узнав какие творятся дела на Летних Островах. Баланс сил в Уалано был нарушен – ранее три царства успешно сдерживали друг друга, но теперь ослабленное Иджское царство не могло угрожать Абжискому Царству с юга и Фудуйскому царству, что расположилось на крайнем севере острова, пришлось сражаться с царём Изобой в одиночку. - Я пошлю весточку Саурону, чтоб его люди прекратили грабить берега Иджа, - сказал Теон дяде, - и стоит попытаться договориться с юным царём о перемирии и даже союзе. - Против кого? – не понял Виктарион, - на Летних Островах у нас нет серьёзных противников. Или ты решил выгнать лиссенийцев из Вечнозелёного Архипелага? - Нет, дядя, ни в коем случае. Лиссенийцы служат нам барьером от мирийцев и тирошийцев, а мы дополнительным мечом, всегда готовым помочь в случае очередного конфликта Трёх Сестёр. Воевать нам предстоит с ордами пиратов из Василисковых Островов и… Абжиским царством. - Абжиское царство, - скривился Виктарион, - они лучшие воины на всех Летних Островах, и прекрасные лучники. У них мало портов и прибрежных деревень, все их крупные города находятся в глубине непроходимых для нас джунглей. - Мы не будем прямо участвовать в войне, дядя, нам это ни к чему. Но у царя Изобы есть личный флот, и его уничтожение может неслабо повернуть ход войны. А если мы немного поможем Коджу и Иджу… Война на Уалано обеспечена на пару лет. - Интриги, - казалось, лицо Виктариона скривиться сильнее не может. Но Теон ошибался, - не проще ли разбить их всех по - одиночке, пока они дерутся меж собой. - Проще, - согласился Грейджой, - но пока нам это не нужно. Или ты предлагаешь сразу завоевать все Летние Острова? - Не все, но мы могли бы взять и больше, чем маленький островок в центре Архипелага! - Могли бы взять. Но удержать? Ни в коем случае. И не забывай про короля-дракона, который внимательно следит за нашими действиями. Ему чрезмерное усиление Железных Островов не нужно. Достаточно и того, что мы сотворили на берегу Запада. Несколько дней гостил Виктарион. А после вернулся на Туманные Острова с семьей, чтобы после, подготавливать базирующийся там Железный Флот к новому заплыву на Летние Острова. Одним вечером, сидя в своём солярии, Грейджой размышлял о странности бытия. Многое перевернулось сверху дном. Прожитые ранее годы ранее незыблемые, теперь казались чем-то незначительным, а будущие десятилетия быстрым мгновением ветерка. Войны, битвы или великие события в прошлом и в будущем теперь уже не кажутся чем-то важным. Всё поглотит Вода. “Лис… в Лисе намечается важное событие, если верить пространным намёкам магистра Мейгариса. Стоит отправить парочку вольных капитанов и несколько верных мне людей с отрядами на помощь Мейгарисам” – уныло подумалось ему. Работая при свете масляных ламп, Теон тщательно, пересиливая себя, выводил буквы на пергаменте. После затяжного лежания на кровати полуживым куском мяса руки потеряли былую ловкость. А сознание то и дело хотело вывести другие слова, на абсолютно чуждом языке, чей смысл мог ввергнуть в ужас и безумие даже самых крепких из людей. “Вернётся ли Эрих или уже заранее стоит сообщить Боремунду Голубому о его пропаже в Закатном Море? Как переживёт роды Гвин? Получится ли авантюра Мейгариса в Лисе или мне придётся потерять союзника на Летних Островах и Ступенях? Что нас ждёт дальше? Орды джогос-нхайцев под стенами Королевской Гавани или может, новая война в Вестеросе?”. -Милорд, - осторожно обратился мейстер Лотар, держа в руках письмо с гербом Таргариенов, - письмо с востока, из Королевской Гавани. - В последнее время вести из столицы меня весьма печалят, - пробормотал Теон, раскрывая свёрнутый пергамент, - что опять пишет Эйгон? Прочитанное заставило удивлённо моргнуть и помотать головой. Написанное на пергаменте, было слишком неожиданным для Грейджоя. Он перечитал и убедился, что это не шутка разума, который так любил над ним издеваться в последнее время… “Мастер над кораблями? Звучит слишком абсурдно. Что вообще происходит в столице?”.