l*ve him

Раскиданные на столе карты, перевёрнутый пустой стакан, пепельница, которой ушибить можно, и зарисовка на салфетке – ты и я: какие-то кривые человечки и такие же кривые слова вокруг них на разных языках. Мои волосы пропахли никотином, потому что я сидела чуть ли не на тебе весь вечер. Ты выдыхал мне куда-то в шею, от чего я вся покрывалась мурашками, а внутри всё замирало от нашей с тобой близости. Ты попутно общался с друзьями, приятелями, знакомыми, а я просто пыталась перехватить взгляд грустных глаз. Но мне казалось, что ты смотрел куда-то сквозь меня. «Вот, это, куколка», напротив меня натянутые улыбки и лепетание о приятном знакомстве. Наверняка они видели то же самое, что и я. Клянусь, моё лицо готово было треснуть. Мне было максимально некомфортно находиться в этой компании. И я хотела уйти, да, я порывалась, поглядывая на дверь в надежде на то, что ещё чуть-чуть, и я упорхну отсюда. Но твои руки на моих коленях, вздох возле моего уха ладно, говно это собачье. Я просто не хотела тебя оставить одного, потому что понимала, что тебя могла увести какая-нибудь Рамона. А это сильно бы ударило по моей самооценке. Я не хотела представлять, что ты мог предпочесть другую. Я пошарила рукой по столу в поиске телефона, чтобы посмотреть на время. Ты ушёл в душ, не сказав ни слова, просто подорвался, будто тебя кто-то толкнул. Уверена, что даже полностью и не осознав, где ты и кто с тобой рядом. Поиски не увенчались успехом и я, аккуратно ступив на паркет голыми ступнями и поправив трусики на попе, стала искать свою футболку и сумку. Спустя ещё минут десять, когда я успела поправить подушки на диване, открыть окно и сесть на белый неудобный стул, ты, наконец, вышел. Под твоими глазами всё равно осталась тушь, как бы ты их не тёр. Я стала наблюдать за тобой, не решаясь начать разговор первой, да и ты тоже как-то не спешил говорить: поискал сигареты, выпил остатки какой-то бурды в стакане, зажмурившись и выдохнув сквозь зубы. И вот ты плюхнулся на диван, с довольным видом делая затяжки и с прищуром смотря на меня, будто бы пытался вспомнить, кто я такая и что было вчера. Не такого взгляда я хотела. Стало даже как-то неприятно. Ну чего ты смотришь и молчишь? Вот же, я, твоя куколка. Так по-детски мило. Куууколка! Не поверишь, Томас, самой тошно. — Как ты говоришь, тебя зовут? Я кинула взгляд на пепельницу, возвращаясь к утренним мыслям. Нет, пока рано для этого. — Куколка, — с ехидством бросаю я. А у самой внутри выворачивается всё из-за этого прозвища. Это ночью было очень приятно, когда ты меня так называл. Сейчас же алкоголь и веселье выветрились из меня. Твои поцелуи будто бы ты случайно прикасался ко мне губами и дерзкий шёпот в уши остались где-то там. Слушай, а может быть мне просто нужен был секс с тобой? Иначе я не понимаю, почему ещё пару часов назад я трепетала в твоих объятиях, а теперь мне хочется въесться в тебя желчью. Или это знаменитые розовые очки разбились? И теперь я должна топнуть ногой и громко хлопнуть дверью. А ты такой покачаешь головой: «Ещё одна влюблённая идиотка». Ладно, засиделась я у тебя. Часы давно пробили двенадцать, а Золушка всё ещё не вернулась домой. Подхожу к столику, чтобы забрать единственный свой трофей – салфетку, на которой ты нарисовал нас. На память себе оставлю, вложу в кошелёк даже. — Мария, я помню. Вдруг произносишь ты и я, пожав плечами, иду к выходу. Не слишком это и впечатляет, знаешь ли. Молодец, что помнишь; молодец, что остановил меня прямо у двери. Теперь ты смотришь мне в глаза, а я отвожу взгляд на бардак позади тебя и диван, на котором долго не думая сдалась тебе. — Хочешь, я сыграю тебе? Наконец, глаза в глаза. Твой взгляд – настоящий, живой, и мой – с проснувшейся вновь надеждой. Ну что, Томас Раджи, переиграем друг друга в непостоянство вновь?