gloria victoribus

𝘿𝙚𝙘𝙚𝙢𝙗𝙚𝙧, 1996 Пэнси заправила небрежно выбившиеся пряди чёрных волос, ощущая в воздухе скопившееся напряжение, которое явно пыталось выдавить последнее из её лёгких. Она ощущала себя так, будто прямо сейчас, когда она касается взмокшей ладонью слегка прикрытой двери, одновременно касается чего-то тёмного, склизкого, тяжелого. Её сердцебиение ускорилось настолько, что казалось, будто этот жалкий орган пробьёт грудную клетку и выскочит наружу. Что-то необъяснимое и эфемерное пугало её в атмосфере. Воздух казался и необычайно ледяным, и чертовски раскалённым одновременно. Паркинсон коснулась пальцами двери, желая открыть её шире, чтобы увидеть, что именно за ней происходит. Она слышала лишь приглушённый голос отца, а через маленькую щель видела мать, опустившую голову. Та не выглядела обеспокоенной для человека, не знающего эту женщину, но Пэнси увидела тревогу в её мелких жестах: каждый раз, когда та поднимала руку, чтобы поправить слегка неидеальную причёску, её пальцы дёргались друг за другом, будто женщину бьют током. Пэнси затаила дыхание. Ей было страшно, но она всё ещё держала кончики пальцев на двери, не зная, стоит ли толкнуть её. Она ощутила себя маленьким ребёнком, беззащитным перед собственным любопытством. Однако, долго думать не пришлось, потому что неожиданно женский вопль пронзил воздух, и Пэнси отпрянула так резко, что почти упала, споткнувшись о собственные ноги, которые неожиданно перестали её слушаться. Но следующий крик чуть не вырвался из неё, когда она ощутила, что нечто холодное и скользкое коснулось её ног. Она громко вдохнула, узнав в этом «нечто» чёртову гадкую змею Волан-де-Морта. Уродливая тварь вползла в помещение, открыв дверь шире, и Пэнси подняла взгляд, прочитав ужас в глазах матери. Та стала едва видимыми жестами показывать дочери, чтобы она немедленно убиралась, но как только девушка решилась сделать шаг назад, дверь отворилась настежь, ударившись о каменную стену, словно откуда-то грянул сквозняк. В комнате, едва освещённой несколькими свечами, стояли трое: отец, мать и Волан-де-Морт. А ещё ползучая тварь ластилась у ног своего дражайшего хозяина с отвратительным лицом. Пэнси до этого не приходилось сталкиваться с ним настолько близко, она неоднократно слышала о том, насколько дурна его внешность, — это было учтиво смягчено страхом перед ним, судя по всему, ибо отец и мать говорили о нём так, словно в любой момент он может выскочить как чёрт из табакерки. Но Пэнси, если бы её просили его описать, не смогла бы обойтись без матов, более того, — описание его внешности только из них и состояло. Он вселял страх одной своей только долговязой фигурой в этих ужасающих одеяниях, не говоря уже о том, насколько отталкивали отсутствующие части лица. В её голове от нечеловеческого страха творился такой сумбур, что она забыла как дышать. Женщина вскрикнула вновь, и это вывело Паркинсон из ступора, но она продолжила стоять, не понимая, нужна здесь какая-то реплика или нет. Может, ей нужно поклониться ему? — О, кто эта…славная девчонка? — прошипел Волан-де-Морт, высоко подняв подбородок и осматривая её. Сама она опомнилась, расправив плечи и подняв свой подбородок, — это была защитная реакция, которая едва ли была сейчас уместна, не говоря уже о её бесполезности. — Это моя дочь, мой Лорд. Пэнси Элоиза Паркинсон. — учтиво ответил Персей, опустив голову. Страх перед ним был очевиден. Отец выглядел жалким рядом с ним, также как и мать. Это абсолютно не вязалось с представлениями Паркинсон и в этом нельзя было найти логику, ведь все чистокровные надеялись, что их будут все поголовно уважать, когда править начнёт Лорд, однако рядом с ним они выглядели как побитые собаки. — Пэнси… — повторил Лорд, — красивое имя. — это не звучало как комплимент или что-то подобное, больше было похоже на прелюдию перед чем-то большим. — Подойди. — он протянул в её сторону костлявую серую руку с отросшими жёлтыми когтями. Паркинсон неуверенно покосилась на мать, а потом уловила краем глаза витающую у потолка женщину, но не могла воспротивиться приказу. — Замечательно. Персей, у тебя прелестная послушная дочь. — девушку удивляло, что такой мерзкий снаружи и внутри человек, как Лорд, знает довольно много приятных слов. Хотя, конечно, он эти слова использовал не по назначению, ибо каждое слово, опускавшееся кандалами из его отвратительного рта, ощущалось как прямая угроза. — Да, мой Лорд. — Бывает, что случаются страшные вещи. Бывает даже, что родители хоронят своих детей. Пэнси моментально стало мутить, а плечи матери на этих словах отчётливо содрогнулись. — Но я гарантирую, что всё будет нормально, если все порученные мною задания будут выполняться качественно и безоговорочно. — здесь он начал медленно вышагивать по просторной комнате, словно находился у себя дома. — Люциус Малфой не так давно облажался, ты ведь знаешь? — О да, мой Лорд. — трясущимся голосом молвил Персей. — Он размяк, потерял хватку, но зато я придумал применение его отпрыску. Подумал, что должно же быть в Малфоях хоть что-то полезное. Но ты, я надеюсь, не подведёшь меня, Персей, чтобы вашей милой дочке не пришлось решать ваши дела. Так ведь, Персей? — Конечно, мой Лорд! Я вас не разочарую! Пэнси была готова выплюнуть всё, что она сумела запихать в себя за целый день, прямо на этот чёртов каменный пол. Она не выдерживала этого напряжения, боялась, не находила логики, задавалась вопросами, которые душили её. Она ещё никогда в своей жизни не чувствовала себя настолько беззащитной. — Извините, но могу я идти? — она не знала, к кому конкретно обратиться. — Конечно, ступай, Пэнси. — прошипел Лорд, оскалившись острыми гнилыми зубами. Пэнси бежала со всех ног до того момента, пока не добралась до своей комнаты, а звуки отражающихся от холодных стен криков неизвестной жертвы сводили её с ума, но хуже было то, что это было лишь начало. В итоге каждый вечер она баррикадировалась в комнате, накладывая по несколько заклинаний на двери и окна, а также изолируясь от звуков, но эти крики впитались в её перепонки, продолжая разрывать ей мозг. Раньше Пэнси не разрешали даже прикасаться к пыли, осевшей на мебели, но теперь, с приходом Лорда, мэнор тонул в крови, рвоте и дерьме, но это было лишь меньшей из проблем. 𝙉𝙤𝙫𝙚𝙢𝙗𝙚𝙧, 1998 Пэнси встала так резко, что ощутила головокружение. Ей казалось, что этот мир действительно настроен против неё и использует абсолютно все свои методы, чтобы изжить её, потому что кроме приступов и бессонницы на фоне болезни, девушку настойчиво преследовали воспоминания. Временами ей казалось, что она снова в своём родном поместье, запертая в комнате и, кажется, разлагающаяся в холодной кровати в канун Нового Года. Вместо песен и привычной суеты — крики в подземельях и временами шатающиеся по замку пожиратели разных мастей, а также знакомые лица под империусом с мёртвым и бессознательным взглядом. Пэнси иногда осмеливалась останавливать их, щёлкая пальцами перед глазами, а в ответ — ничего. Сейчас была одна из таких ночей, когда она проснулась от собственных воспоминаний, смешанных с проектируемым мозгом бредом, не дающим покоя. От недавнего приступа саднило горло. Пэнси смотрела на своих соседок, которые мирно спали, и завидовала. Она решила пойти в гостиную, чтобы успокоиться, потому что просто глядеть в потолок не хотелось. Но как только она стала подходить к самой гостиной, ощутила едкий запах табака. Девушка вошла в слабо освещенную комнату, погружённую в чуть зеленоватый холодный оттенок, и увидела знакомую кудрявую шевелюру, от которой исходил тусклый разноцветный дым. — Не спится? — Пэнси заявила о своём присутствии, запахнув халат и усевшись напротив парня. Он медленно затянулся, прикрыл глаза, а после выдохнул, протянув руку с сигарой уже ей. Девушка посмотрела, оценила ситуацию, подумала и приняла её, поднося к губам. — Каждую ёбаную ночь. — прохрипел Нотт, откинув голову на спинку кожаного дивана. Пэнси поначалу ощутила жжение в горле, но после привыкла. — Кошмары? — с ухмылкой спросил Теодор. Пэнси передала ему сигару, чувствуя легкое головокружение и дрожь в конечностях. Она полностью расслабилась и позволила себе развалиться безвольной массой, прикрыв тяжёлые веки. — Да. Знаешь, слышу эти чёртовы крики во сне. Кажется, я ими пропиталась. — она печально хмыкнула, начиная злиться. На отца. На мир. — А ты? — Фенрир загрыз какого-то магла в комнате, которая раньше была моей детской. Кровь хлестала во все стороны. — Пэнси хотела бы поддержать его, но не нашла слов. Неожиданно в комнату влетел Драко, взъерошенный как напуганный низзл и спотыкающийся о свои же ноги. Он что-то шептал себе под нос в перемешку с матами и оглядывал в комнату в поисках чего-то. — Где Грейнджер? Вы слышали? Пэнси и Тео переглянулись, абсолютно не понимая что сейчас происходит и по какой причине сам Малфой, Драко Малфой, ищет ненавистную грязнокровку. — Слышали что? — Драко пошёл к выходу из подземелий, задев стоящий стол и создавая отвратный скрежет. Пэнси быстро наложила Силенцио, чтобы не разбудить лишними звуками весь факультет. Драко всё ещё бегал глазами по комнате, будто умалишённый. Хотя, наверное, частично они все были его лишены, раз собрались здесь в такой час. — Эй, Драко, всё нормально. Всё было тихо. — продолжила успокаивать его Пэнси. — Я слышал, как она кричала. Я уверен. — капельки пота блестели у него на лбу. Но Пэнси было так смешно. Так чертовски смешно. Без злобы и агрессии, а искренне. — Боже, Малфой, ушам поверить не могу. Ты волнуешься за эту ходячую энциклопедию? — эта ситуация казалась ей столь комичной, что она позволила себе хихикнуть. — Не время, Пэнси. — прошипел сквозь зубы Нотт. — Я должен её найти. — он бросился к выходу так неожиданно, что почти сбил Паркинсон с ног, при этом сильно задев Тео. Тот пошатнулся, сделав несколько крупных и нелепых шагов назад. Парень бы не удержал равновесие, находясь под действием сигары, которую недавно выкурил, если бы Пэнс не помогла ему. Он буквально побежал, а они незамедлительно бросились за ним следом, боясь последствий его загадочных ночных прогулок. Если их заметят тупоголовые авроры, — что было бы несложно, — то им знатно влетит. И что им сказать в оправдание? Пэнси уже тысячу раз пожалела, что встала с кровати, но всё же было интересно узнать мотив Малфоя, да и девушка волновалась, потому что приблизительно всю жизнь их родители планировали женитьбу. Драко был важен, поэтому Пэнси не могла оставить всё это просто так и бросить его в момент, когда он не в себе. Даже если они отдалились, и он её жутко раздражает своим неоправданным унынием, — неважно. — Постой! Драко! — шипела она ему вслед, но он её игнорировал. Тогда девушка схватила его за предплечье, и он тут же припечатал её к стене. Её сердце тяжелым камнем безвольно ухнуло вниз. — С ума сошёл, твою мать! — Теодор оттолкнул его достаточно сильно, чтобы блондин несколько раз споткнулся о свои ноги и, шатаясь, попятился вглубь коридора с таким взглядом, будто только что чудом избежал пасти Василиска. Драко выглядел совершенно нездоровым по всем аспектам, глядя на них так, словно готов перегрызть им глотки. Его чёрные круги под глазами казались ещё темнее в слабом свете луны. Пэнси тяжело дышала, стараясь прийти в себя от шока. — Вы не понимаете. Я не могу позволить это сделать ей ещё раз. Я просто смотрел, но сейчас я помогу Грейнджер. Я должен. — и он бросился дальше по коридору, пока друзья шокированно смотрели ему вслед. Он явно бредил. — С тобой всё в порядке? — Пэнси кивнула. — Совсем поплыл. — Нотт продолжил бормотать себе под нос. Пэнси почувствовала у себя на ладони что-то липкое. — Люмос. — прошептала она и охнула от ужаса. — Что за чёрт с ним… — Тео. — Он вообще… — Тео. — Поверить не могу… — Тео, ради Салазара! — прикрикнула Паркинсон, пихая ему руку в лицо. — Твою мать, ты… — Нет, это не моя кровь. Это его. — пояснила девушка. — Да блять. — выплюнул он, кинувшись следом за Малфоем, от которого и след простыл. Они шли под ворчание проснувшихся картин, которые никак не хотели войти в положение ребят, бросаясь угрозами, и приближающийся смех Пивза. — Ого! Шастаете по ночам? А что же вы делаете? Куда идёте? Составлять очередной злой план? Интересно! Я всем доложу! — он начал хихикать. — Заткнись, обезьяна грёбанная. — прошипела девушка, глядя на это чудище. — Как грубо! — взвизгнул полтергейст так, что в ушах зазвенело. — Обезъяз! Пивз заткнулся, способный только мычать, несколько раз крутанулся в воздухе и, явно желая причинить им ущерб, пролетел между ними на своей максимальной скорости и исчез. Ребята рефлекторно отшатнулись, однако всё же Пэнси почувствовала противный холод, что пронзил её левую часть тело. Она дёрнулась, будто хотела стряхнуть с себя нечто материальное и неприятное. — Ненавижу это пугало. Давно пора его вышвырнуть из замка. — с презрением произнёс Тео, и они двинулись дальше. Они ожидали увидеть Малфоя около гостиной гриффиндора, но вокруг была абсолютная тишина, не считая храпа картин. Пэнси уже хотела выдохнуть с облегчением от того, что им не придётся прятаться по углам и лишний раз тратить нервы из-за волнения, — это всё же хобби Золотого Трио, — но стоило ей об этом подумать, как по коридорам послышались шаги. — Авроры. — шаги приближались, и они лишь надеялись на удачу, плотно прижавшись к стене, потому что прятаться было некуда. И им повезло. Авроры свернули, даже не заподозрив о наличии посторонних в коридоре. Друзья двинулись дальше, размышляя куда можно пойти. — Чёрт возьми! Грейнджер же в Больничном крыле. Наверняка он поплёлся к ней. — опомнилась девушка, Нотт кивнул. Пэнси и Тео чёртовски устали, бегая по коридорам и при этом стараясь быть бесшумными. Но всё было тихо. Слышно было лишь как ветер ударяется о каменные стены, но не больше. И всё же они решились проверить, медленно отперев тяжёлые двери, и в одно мгновение они окунулись в картину жутковатую. Закрыв дверь, Тео тут же наложил Силенцио. За ширмами были силуэты спящих Блейза и Уизли, но за одной, освещённой лунным светом, стояла фигура Драко Малфоя. Они незамедлительно двинулись к ней. Пэнси сыпала парня проклятиями в голове. Драко стоял сбоку от спящей Грейнджер и смотрел. Тень её ресниц падала на бледную кожу, а девушка выглядела безмятежно, но время от времени от чего-то хмурилась. — Ладно, Драко. Идём, хорошо? С ней всё нормально. — Тео аккуратно положил ему руку на плечо, слегка потянув на себя, чтобы парень отошёл подальше. — Она кричала. — Нет, не кричала. С ней всё в порядке, Драко, идём уже. — Пэнси не на шутку начала нервничать, но переключила своё внимание, когда увидела, как кровь капает с его запястья. Неожиданно всё перевернулось вверх дном: в помещение влетел всё ещё молчащий не по своей воле Пивз, а следом за ним отворилась дверь и в неё влетели долговязый Уизли и грёбанный Поттер. Сердце девушки ухнуло. — Какого хрена здесь происходит? — едва ли не взревел Уизли, готовый защищать свою подругу ценой собственной жизни, но Малфой даже бровью не повёл, начиная двигаться к Грейнджер как зачарованный. Он тянул к ней руки, будто она — единственное, что ему нужно. Тео сбил его с ног прежде, чем это успели сделать Уизли или Поттер. Следом проснулась Гермиона, тут же подобравшаяся на своей кровати и выглядящая так, будто предстала перед дементором. В глазах плескались океаны страха. — Что за чёрт? — возмутился Поттер, но остался проигнорированным, потому что Тео пытался удержать Малфоя, который бил ногами по полу и старался отбиться от Нотта. — Пэнси, помоги! Надо вывести его отсюда нахрен! — взревел Тео. — Она кричала! Я слышал! Она снова, блять, кричала! А я больше не могу её слушать! Эти грёбанные вопли! Я устал! — Ты о чём вообще говоришь, Драко? Твою мать! Очнись! В следующий момент Малфой начал биться головой о пол. Пэнси подскочила, усевшись на холодные камни и подложила свои ноги под его голову. — Он рехнулся! — озвучил Уизли довольно очевидную вещь. — Она кричит! — Сделайте, блять, что-нибудь! Грейнджер, ты умная или как? — в этот момент одна рука Малфоя выскользнула из хватки Нотта, и парень с силой ударил кулаком по лицу Пэнси. Девушка отпряла, упав на пол и услышала хруст. Это был её грёбанный нос. От боли моментально онемела часть лица. — Малфой, блять! — взревел Тео, когда прилетело и ему. Он с секунду держался за глаз, а после яростно бросился на блондина, вновь уронив его на каменный пол и со злостью ударил в ответ. Тот продолжал кричать неразборчивую хрень, словно его пытают, хотя пытал всех тут скорее он. На заднем плане мельтешили Поттер и Уизли. Пэнси всё ещё в шоке сидела на полу, смотря в никуда и потерявшись в пространстве. Неожиданно для неё чьи-то руки подхватили её, и она готова была взлететь или свалиться на пол, лишь бы не быть в такой ситуации, когда увидела Поттера и осознала, что сейчас происходит. — У меня не ноги сломаны, а нос, Поттер. — прошипела она, дёргаясь, но он уже сбросил её на соседнюю кровать как мешок с дерьмом. — Что за хрень с Малфоем? — требовательно рыкнул Поттер. — Я понятия не имею. — рыкнула девушка в ответ, чертыхаясь про себя, потому что залила всю пижаму кровью. Не то чтобы это была основная проблема сейчас, но всё равно довольно неприятно. — Квиетус! Ступефай! — крикнула Грейнджер. Всё разом затихло так, что даже казалось неправильным и подозрительным. Малфой лежал неподвижно. — Гермиона, не надо. — остановил её Рон, но она шла. Тео стоял на коленях посреди комнаты, громко дыша. — О чём он вообще говорит? Салазар, блять… — Нотт лёг на пол, жмурясь и обнажая залитые кровью зубы. Блейз и Джинни безмятежно спали под зельем, упуская такое невъебически крутое веселье. Но внимание тут же переключилось на Грейнджер, медленно и неуверенно идущую к Малфою. — Гермиона. — предупреждающе начал Поттер, но девушка только шикнула на него. Даже у Пэнси возникло желание её остановить. Драко точно был не в себе. — Что за… — устало проворчал Нотт, переглядываясь с Пэнси. Та пожала плечами, сама не имея ни малейшего представления. Грейнджер, судя по всему, сняла заклятие, потому что Малфой сел, оперевшись спиной о стену, и внимательно наблюдал за ней. Девушка присела рядом с ним. — Я не кричала. Всё… — она сомневалась, испытывая неловкость, — нормально. Ты бредишь. Пэнси фыркнула, готовая рассмеяться. Кажется, бредят здесь абсолютно все. Поколение эмоциональных калек, у которых в голове не тараканы кишат, а злоебучие докси. — Покажи…покажи свою руку. — Грейнджер задрала рукав пижамы, что-то ему показывая. Пэнси же посмотрела на зверски изорванную руку Малфоя и захлебнулась собственным вздохом от ужаса. Малфой хотел вырезать чёртову метку вместе с мясом. Кожа вокруг была алая, но что ужасало сильнее — она срасталась прямо на глазах. Метка приобретала те же очертания, распространяясь по бледной коже как зараза, как плесень. Парень выглядел очень плохо, его губы начали приобретать синеватый оттенок. Он обмяк, уронив голову на собственную грудь, будто тряпичная кукла. Спустя секунду после того, как Малфой отключился, в комнату ворвались авроры, тыкая в них палочками, за ними вошла встревоженная Помфри, а спустя еще две минуты вбежали Слизнорт и Макгонагалл. Во взглядах деканов и Помфри читались ужас, непонимание и, кажется, щепотка чистейшего гнева. Собственно, во всем лице Макгонагалл можно было разглядеть нечеловеческую усталость человека, которому изо дня в день приходится разбираться с жестоким эхом недавно отзвучавшей войны. — Что здесь произошло? — директриса звучала строго, но Гермиона спасла ситуацию, кинувшись всё ей раскладывать по полочкам вместе с Уизли, Тео тоже подошёл объясняться перед деканом, а его лицо выглядело как кусок свежего мяса издалека. Слизнорт при виде его лица поморщился и даже немного отступил. Пэнси же жалела и проклинала себя за то, что встала этой ночью с кровати. — Я могу исправить это. — ох, теперь злость Паркинсон сконцентрировалась на Поттере, который решил заговорить с ней в момент, когда её лицо трещало от наступившей боли. — Нихрена ты не можешь. Гарри закатил глаза. — Могу. Твой дружок и мне нос ломал. — Тогда тебе не стоит напрашиваться на второй раз уже у меня. — Помфри прочитает тебе целую лекцию и растянет дело пары секунд на десять минут. — а это уже был аргумент. — Я не нуждаюсь в твоей грёбанной помощи. Или ты ищешь очередной способ показать своё превосходство? — А ты так считаешь? — с вызовом бросил Поттер. — Считаю что? — уже было больно шевелить ртом и дышать через него тоже было весьма затруднительно, тем более когда пытаешься оставить последнее слово за собой. — Что я превосходен? — Я этого не говорила. — она бы нашла слова погрубее, если бы не задыхалась. Белобрысый сукин сын ударил и не пожалел сил. — Ладно. Но я всё ещё могу помочь. Пэнси подумала, глотая очередной сгусток крови. Ночь была такой длинной и утомительной, что ей просто пришлось кивнуть. Поттер подошёл к ней, присел на корточки и начал разглядывать её нос. Она бы хотела съязвить, но этот жест был ей несколько приятен. И она не смогла. Девушку всю парализовало от нервозности, которую она испытывала, когда Гарри оказался слишком близко. — О чём говорил Драко? — спросила она и пожалела, потому что в этом предложении не было ни единого слова, в которое можно впрыснуть яд и показать своё презрение. — Он не рассказывал об этом? — Салазар! Если бы я знала, то наверняка не стала бы спрашивать. — едко процедила Паркинсон. Гарри проигнорировал её пренебрежительный тон, потому что, кажется, был чересчур увлечён её сломаным носом. — Во время войны мы попали в плен и нас привели в Малфой Мэнор. Там Беллатриса долго пытала Гермиону и вырезала у неё на руке одно слово. — Пэнси хотела поинтересоваться, но в следующую секунду она услышала хруст и ощутила такую боль, что взвизгнула. — Что здесь происходит? — подошёл один из авроров. Пэнси была оглушена этой болью. Её будто ударили кувалдой по лицу. — Я просто помог ей. — ответил Поттер. Ей хотелось кричать гадости ему вслед, но она пожелала лишь удалиться и скорее бросилась к выходу, видя Малфоя на кровати, а также Тео, над которым колдовала Помфри, Уизли, активно размахивающего длинными ручищами, Грейнджер, пытающуюся его перебить, напряженную миссис Макгонагалл. Пролетая коридоры и оказавшись наконец в комнате девочек, которые спали также безмятежно, Пэнси не нашла в себе сил даже умыться, провалившись в сон. — Доброе утро. — вяло пробормотала Дафна, когда Пэнси подняла своё вечно ноющее тело и села на кровати, оглядывая комнату. Утро было настолько плохим, что даже у Гринграсс не нашлось сил и энергии для привычного для неё утреннего приветствия. Это было весьма веской причиной, чтобы начать волноваться. — Доброе. Какое-то время в комнате воцарилась тишина, было слышно только приглушённое бормотание учеников в гостиной. — Выглядишь немного пугающе. — неуверенно сказала девушка, глядя Паркинсон в глаза. Та посмотрела на свою пижаму, измазанную в крови и потянулась к шее, от которой ошмётками стала отлипать засохшая кровь. На ее замечание девушка просто кивнула, решив уйти подальше от разговоров, — в душ. Стоило ей выйти в гостиную, все взгляды направились на неё, а всё вокруг погрузилось в тишину. Пэнси ощутила это склизкое раздражение, расползающееся где-то внутри. Их взгляды ощущались слишком тяжело и колко, а Паркинсон итак чувствовала себя плохо. — Хватит пялиться. — рыкнули где-то поодаль. Теодор Нотт. Истинный спаситель. Пэнси повернула голову на звук его голоса, гостиная вновь погрузилась в какофонию звуков, девушка слабо улыбнулась, кивнув в знак благодарности. Тео кивнул в ответ. Никогда ещё воскресное утро в стенах Хогвартса не было таким неприятным. Обычно ты просыпаешься, понимаешь, что этот день посвящён тебе и твоим интересам, однако сейчас было совершенно непонятно, что предпримет школа после ночного инцидента. Вода приятно обволакивала измученное тело, поэтому девушка бросила все свои силы на то, чтобы отвлечься от ненужных мыслей, которые бесконечным потоком лезли в её голову. Она только больше раздражалась, когда сама же ставила перед собой вопрос, но не могла найти на него ответ. На сегодня ей бы хотелось приберечь свои подшатанные нервы, потому что девушка не знала чего ожидать конкретно, но точно понимала, что ничего приятного. Пэнси подставила лицо под тёплые струи воды, прикрыв глаза, но тут же дёрнулась от ужаса, когда мозг неожиданно для неё самой спроецировал образ Поттера, сидящего очень близко к ней. Она детально помнила всё: длинные ресницы за этими дурацкими очками, взлохмаченные тёмные волосы, нос с небольшой горбинкой и след от подушки на щеке. Но что она помнила лучше всего, так это интерес в его глазах. И этот интерес, замеченный ею единожды, затмил её рассудок. Она не могла выбросить это из головы, прокручивая снова и снова, смакуя. Этот интерес, конечно, был вызван не всецело ею, а лишь сломанным носом, однако воспалённый мозг Паркинсон всё перевернул без её ведома и желания. И вот она снова психанула. Так случалось всегда, когда она не могла прекратить поток мыслей в голове, но когда дело касалось Поттера, то девушка выходила из себя куда быстрее и сильнее. Она терпеть не могла его лицо, которое помнила в деталях настолько хорошо, что, наверное, даже жутко. Но что делать, если это самое лицо смотрело на неё из каждого угла? «Пророк» и вообще любой журнал считал обязательным упомянуть Героя Войны не меньше, чем десять раз за одну статью. Это дико раздражало, потому что от этого некуда было деться, тем более когда это же лицо встречает тебя на психотерапии, в Большом зале, в классе. Учитывая все обстоятельства, Пэнси давно должна была сойти с ума. И, наверное, сошла, раз умудрилась испытывать к нему нечто большее, чем неприязнь. Пэнси уже привыкла вставать с постели с мыслью, что скоро в очередной её нагрянет приступ болезни, но сегодня, что удивительно, дышать было легче. Болезнь даже не пыталась напомнить о себе. — Я хочу услышать всё от первого лица, Пэнси! — вслед крикнула ей Дафна, но Паркинсон на это лишь устало закатила глаза. Паркинсон не любила рассказывать что-либо, обсасывать сплетни волшебного мира и всё в этом роде. Может быть, конечно, когда-то и любила. Когда-то — до войны, но сейчас у Пэнси такое желание вообще не возникало. Она могла выслушать, потому что уважала своих друзей, но своё предпочитала держать при себе. Девушка вышла из комнаты, не желая ждать подругу, которая тисками выпытывала у неё рассказ от первого лица и при этом слишком долго прихорашивалась. Ей сегодня не нравилось то, как лежат её волосы, поэтому она никак не могла выйти, будто если люди увидят её с неидеальной причёской, то мир развалится на две одинокие половины. В гостиной уже было тихо и безлюдно, потому что все ушли завтракать, поэтому когда голос раздался у неё за спиной, девушка крепко сжала палочку и подпрыгнула. — Как самочувствие? — это был всего лишь Тео. Безобидный и довольно приветливый. Но Пэнси никогда не была приветливой, а когда её пугают неожиданными репликами за спиной — тем более. — Когда-нибудь более пугливый и резкий человек, чем я, убьёт тебя, Тео, потому что ты пугаешь людей. — проворчала Паркинсон сквозь сомкнутые зубы, чтобы интонация казалась более злобной. — У меня всё в порядке. Тео обогнал её, встав перед стеной и ухмыльнувшись. — Не будь такой злюкой. — Пэнси закатила глаза, — Чистая кровь в прошлом. — он произнёс пароль и выпустил сначала Пэнси. — «Чистая кровь в прошлом». — недовольно проворчала Паркинсон. Этот пароль был придуман Министерством, что неудивительно. Девушка считала, что это дешевый и весьма глупый ход, потому что они пытались снизить акцент на чистоте крови, однако маленькие дети наоборот начинали задумываться над этим. Хотя, конечно, маловероятно, что кто-то до сих пор пытается рьяно навязывать подобную идеологию своим детям, ведь Великий и Неповторимый Гарри Поттер раз и навсегда избавился от Лорда. — Как думаешь, что будет с нами после вчерашнего? — спросила Паркинсон ради интереса, глянув на Тео, пока они шли по коридорам. — Я думаю, что Министерство заставит психотерапевтов работать усерднее. — пожал плечами Нотт. — Полагаешь, что нас даже не накажут за то… — Чёрт, точно! Меня же наказали. — Тео устало и очень разочарованно провёл руками по лицу. — Когда я пошёл объясняться перед Слизнортом, он почувствовал запах табака. Пэнси показалось это забавным, поэтому она позволила себе хихикнуть. — И в чём заключается наказание? Тео пожал плечами, запуская руку в кудрявые волосы. — Я думаю, что надо будет опять колупаться в его каморке, бегать с ним по лесу в поисках волос единорогов или воровать растения у профессора Стебль. — махнул он рукой. В Большом зале как обычно стоял привычный гул, но стоило им войти в него, многие замолчали и даже перестали двигаться, просто смотря во все глаза. Пэнси вздохнула и нервно пошла к столу Слизерина, желая при этом попутно на всех наорать, однако это со стороны выглядело бы неадекватно. Ей такое совсем не на пользу. Их стол был непривычно пустым, потому что остальных учеников Пэнси едва ли замечала, а больше половины их компании отсутствовало. Но спустя время прибежала Дафна, у которой не было проблем с общением с людьми и стол вновь ожил, принявшись обсуждать новую статью о Поттере. Раньше все говорили, что они выше обсуждения какого-то там Поттера, но сейчас не было смысла отрицать, что он в какой-то мере исключителен. Но Пэнси всё ещё хватало упёртости настаивать на том, что вся его исключительность в везении и мозгах Грейнджер. Впрочем, он и сам это признавал, однако Волшебный мир не уставал возносить его до небес. В какой-то момент Пэнси погрузилась глубоко в свои мысли, поэтому даже не поняла, что по известному до боли внутреннему рвению уставилась на соседний стол. Точнее, на того, кто сидит за ним. А это, вообще-то, было одно из её важнейших правил, — никогда на него не смотреть. Но думать об этом уже было поздно, потому что зелёные глаза обожгли чувствительную кожу Пэнси, когда он посмотрел в ответ. Но хуже было то, что взгляд ее заметил не сам Поттер, а Финиган, указывающий на неё пальцем и ухмыляющийся так, будто на неё только что вылили ушат дерьма, а это было его мечтой всей жизни. Воскресенье ещё никогда не было таким отвратительным, а люди раздражающими, но ему было куда стремиться, потому что аппетит пропал тогда, когда она ещё не успела наесться, а письмо от директрисы прилетело ей прямо в тарелку. То, что письмо было от директрисы, уже было ужасно. А то, что ещё такие же прилетели к Нотту, Поттеру и Уизли, было куда хуже, потому что это вновь давало людям пищу для обсуждений. Новая сенсация, при которой неловкая тишина во время ее появлений будет преследовать Пэнси до того момента, пока все детали происшествия со всеми выдуманными дополнениями не сотрутся до дыр от гадких языков, которым нравится потрепаться. Пэнси выскочила изо стола со скоростью Поттера летящего за снитчем до того, как Гринграсс успела открыть рот, потому что та уже сидела с хищными неудовлетворёнными глазами. Своим быстрым исчезновением она подставила Нотта, потому что уходя, слышала как Дафна пригрозила ему проклятьем, если он сбежит. Она спешила добраться до Совятни, потому что сегодня был день, когда Пэнси должна извещать мать о своих делах, однако она почувствовала неприятный зуд внутри. Девушка прекрасно знала что это такое, поэтому влетела в первую попавшуюся уборную. Она ненавидела Гарри Поттера каждой клеточкой своего тела. Спазмы скрутили её лёгкие в очередной раз, поэтому она сильнее сжала руки в кулаки, отчаянно стараясь при этом убрать упавшие на лицо волосы. Она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть, сидя на полу и краснея от нехватки воздуха. Всё ощущалось так, будто поперёк горла встала охапка игл. Слёзы хлынули из её глаз, напряжение в голове возросло до предела. В такие моменты она пыталась успокаивать себя тем, что это уже пройденный опыт, пыталась вбить в голову то, что ничего страшного не произойдёт и в этот раз, однако паника не накатывала медленно, не подкрадывалась, она просто била кувалдой по голове, выбивая последние здравые мысли. Именно поэтому Паркинсон от паники поломала ногти о каменный пол, а ноги заставила гудеть от многочисленных ударов в такую же холодную безразличную каменную стену. И вот наступил момент, когда у неё получилось выплюнуть несколько лепестков, вымазанных в её собственной крови. Дышать стало значительно легче, но она окончательно разочаровалась в этом дне, потому что утром собственный организм обманул её своим относительно хорошим самочувствием. — Мерлинова борода! — вдруг разнёсся ужасно писклявый голос над головой Паркинсон. Пэнси сразу поняла кому он принадлежит, — Плаксе Миртл, которая торчала на половину из стены, глядя на девушку с перекошенным от неприятной картины лицом. — Что это? Пэнси смыла всё в унитаз, ощущая ужасную боль в лёгких. Ей так и хотелось проклясть это надоедливое приведение. — Простуда. — резко отрезала Паркинсон. — Проваливай отсюда. — приведение юркнуло вниз и исчезло, но, конечно же, не навсегда. Стоило ей выйти из кабинки, как перед её взглядом предстала Миртл, сидящая на раковине. — Это было крайне грубо, Пэнси Паркинсон. Я ведь могу случайно столкнуться с профессором Макгонагалл и всё ей рассказать. — кокетливо протараторило приведение, уже описывая круг около девушки, умывающей своё лицо. Было чертовски тяжело совладать с собой, когда перед тобой мелькала эта маленькая тварь и при этом огромная наглая шантажистка, никогда не сидящая на месте больше пяти секунд. — Ещё я могу рассказать ей о том, кто разгромил все зеркала в уборной на четвёртом этаже. — Что тебе нужно? — Пэнси вся кипела внутри. Приведение нарывалось на то, чтобы умереть во второй раз. — Расскажи мне всё! — пискляво протянула она, взлетев к потолку и подперев голову руками. — Расскажу, если найдёшь меня в следующий раз. — отмахнулась Паркинсон. — Я не упущу момент! — крикнула напоследок Миртл, и массивная дверь захлопнулась за спиной Пэнси. Видимо, теперь даже в уборной нельзя обрести минутный покой, о котором девушка особенно мечтала в моменты, когда приходилось плеваться цветами и задыхаться от не отпускающих тебя спазмов. В письме, которое Паркинсон открыла лёжа на кровати в своей комнате, говорилось о том, что в понедельник в три часа дня нужно будет прийти в кабинет директрисы для дачи показаний в обязательном порядке. Однако в постскриптуме было сказано, чтобы в восемь часов вечера девушка подошла на беседу с директрисой также в обязательном порядке. Иногда было необходимо выплёскивать эмоции, поэтому Паркинсон обычно кричала в подушку, однако сейчас сил на это не было, поэтому маленькая искорка горячей злости и раздражения быстро потухла. Пэнси ощутила то, как усталость после приступа настойчиво давит ей на веки, поэтому она бессовестно провалилась в сон, не найдя в себе сил подняться и проведать друзей. — Пэнс! — крикнула ей на ухо Гринграсс. И ей вновь пришлось бросить кучу сил на то, чтобы не залепить блондинке по лицу со всей силы от злости и испуга. — Ты идиотка, Дафна. — недовольно прохрипела девушка, закрываясь подушкой, будто Гринграсс была сейчас самым неприятным существом на свете, от которого тут же хотелось спрятаться. — Ты спишь уже шестой час. Я проверила твоё домашнее задание и обнаружила, что у тебя не сделан доклад по Трансфигурации. Макгонагалл будет очень недовольна. — объяснила подруга. — Шестой час? — Пэнси была шокирована. — Ладно, спасибо, Дафна. — искренне сказала девушка, слабо улыбнувшись. — Кстати, не знаешь что там с парнями? — Я и Нотт наведались к ним, но Министерство запретило пускать туда учеников, поэтому около дверей в Лазарет стоят два очень грозных аврора. — Гринграсс была крайне недовольна подобными изменениями, но, возможно, они были необходимы. Пэнси бы ни за что в своей жизни не пожелала, чтобы в то время, как она лежит в лазарете без сил, парень, который унижал её все годы жизни, ворвался к ней с видом рехнувшегося с окровавленными руками и сумасшедшими глазами. — Ясно. Пэнси всё же волновалась, что Малфою припишут обвинения, которых он не заслуживает. Хотя мала вероятность, что Макгонагалл даст своих учеников на растерзание. И девушка очень надеялась на директрису и её защиту. Даже если Драко никогда и не был близок к статусу человека, уважающего каждого преподавателя, а не только тех, кого ему уважать было выгодно, Макгонагалл едва ли это помнила на фоне всего произошедшего и последствий войны. Девушка никогда не была главной бунтаркой всея Хогвартса, потому что это место с первых дней было прочно занято Золотым Трио, однако сидя в библиотеке за стопкой книг, Паркинсон никак не могла отпустить мысль о том, каким образом можно пробраться в лазарет. Она волновалась о Драко, но никто не давал никакой информации. В библиотеке было как всегда спокойно и тихо, кроме того, что в какой-то момент, пока Пэнс была погружена в свои собственные мысли, стало более шумно из-за истерично перелистываемых страниц. Она действительно пыталась игнорировать это, но у неё почти не осталось нервных клеток после судебных разбирательств, множества изматывающих психотерапий и чёртового Гарри Поттера, поэтому когда ей пришлось перечитать одну и ту же строчку в пятый раз, девушка просто не выдержала, встав со своего места и направившись туда, откуда исходил надоедливый шум. Она даже не удивилась. Более того, не испытала ни капли злости, когда увидела Грейнджер, маниакально перелистывающую страницы. Видимо, книжного червя только-только выпустили из лазарета, ибо такой голод в глазах Пэнси никогда не видела. Она не смогла удержаться от смеха. Грейнджер тут же подняла испуганные глаза, встретившись с глазами Паркинсон. Темноволосая аккуратно провела по пыльному стеллажу тонкими пальцами, двигаясь вдоль него. Ей нравилось играть и заставлять людей чувствовать себя неловко, тем более когда они тебя недолюбливают. Это были старые привычки, от которых Пэнси не хотела и никогда не пыталась отказаться. Она ощутила то, как много пространства вокруг неё, потому что Грейнджер, кажется, сжалась. Пэнси любила выжидать, поэтому не говорила ни слова, лишь пробегаясь глазами по книгам, будто всё так и должно быть. Удивительно, но Гермиона нервничала. Если бы Паркинсон была одной из тех, кто спас весь Волшебный Мир и знал больше, чем весь их класс суммарно, то в мире бы не осталось ни единой вещи, которая вызывала бы у неё хоть единое колебание. — Извини, но ты меня отвлекаешь. — вдруг произнесла Грейнджер уверенным голосом. Несмотря на волнение, она никогда не была простушкой. И, насколько помнит Пэнси, никогда не боялась защищать свои границы. — Ты меня тоже. — Паркинсон села напротив. — Я понимаю, что у тебя была «ломка» по книгам, но ты создаёшь слишком много шума. Это выводит из себя. Грейнджер сощурилась, откинувшись назад и сложив руки на груди. Она с заносчивым лицом всезнайки вздёрнула подбородок и взмахнула золотыми локонами. Паркинсон ухмыльнулась, глядя на это. — Сидишь за одним столом с грязнокровкой? — Это стоило мне усилий. — Пэнси сощурилась в ответ. Напряженная тишина повисла над ними грузной тучей. — Как там Драко? — да, Пэнси Паркинсон отчаялась и переступила через себя. Ей нужна была информация, которой бы с ней не поделились ни Слизнорт, ни Макгонагалл, ни даже Помфри. — Ты не знаешь? — неуверенно спросила Гермиона и замолчала. — Не тяни. Если бы я знала, то не спрашивала. Все гриффиндорцы задают такие идиотские вопросы? Жертвуете умом взамен на храбрость? — раздраженно процедила Паркинсон, поправив короткие волосы. — Мерлин… — устало выдохнула Гермиона. — Его рука срослась, потому что это очень сильная тёмная магия, которая не позволит убрать себя так просто. — Как он себя чувствует? — Понятия не имею. Он спал даже тогда, когда я уходила, но насколько я знаю, его собираются отправить в Мунго. В психиатрическое отделение. — лицо Гермионы не выражало эмоций. Пэнси же выпучилась. — Они считают, что он сумасшедший? — возмутилась девушка. — Судя по всему. — Это бред. — Это факт. — Он хотел как лучше. — Я понимаю, но он не здоров. — настаивала Грейнджер, раздражая Паркинсон. — А ты? Ты здорова? А твоя подружка Уизлетта? — девушка не собиралась отступать. — Что там у тебя на руке? Жуткие отголоски прошлого? Что ты скрываешь, Грейнджер? Смех Беллатрисы Лестрейндж не звучит в твоей голове по ночам? Пэнси видела, что она остервенело дёргает за ниточки, в сторону которых не стоило даже дышать, но не могла остановиться. Это ужасно, но ей нравилось смотреть на то, как разрушается защитный панцирь сильных людей, показывая их настоящее я. Это напоминало о том, что они равны. — Отойди от неё, Паркинсон. — слава, блять, победителям! Великий и ужасный Поттер угрожающе схватил черноволосую за тонкое запястье, неаккуратно дёрнув на себя и смотря свысока. Пэнси не успела взять над собой контроль, дёрнув руку и вздёрнув подбородок, растянув губы в гадкой ухмылке, вновь оказавшись в опасной близости к его лицу. Что-то внутри неё так и тянулось к нему. Может быть, цветущие сады в лёгких, а может, её сердце. — Вчера я подумал, что ты не так плоха, но ты разочаровала. Я не позволю тебе нападать на моих друзей. — это было ушатом ледяной воды. Позади неё с полок разом повалились тяжёлые тома с адским грохотом. Где-то мадам Пинс наверняка бежала и ловила сердечный приступ одновременно. Паркинсон с силой вырвала свою руку. Её глаза возгорелись пламенем, которым она готова была сжечь и Поттера, и его обожаемую подружку. — Я не нуждаюсь в твоём дерьмовом одобрении. — прошипела девушка, развернувшись и спеша выйти из помещения. Отовсюду уже успела собраться немногочисленная аудитория. Гринграсс тоже была среди них, но Паркинсон взмахом палочки собрала пергамент и остальные принадлежности, выбегая из библиотеки. Она горела изнутри. Это была неуправляемая злость и ненависть, которую она не знала куда направить, поэтому пошла в единственное место, которое могло её отрезвить, — озеро. Девушка чётко решила, что не пойдёт на беседу вместе с болваном, страдающим нарциссизмом, какие бы последствия у этого ни были. Паркинсон терпела его достаточно. Вода была ужасно холодной, но Пэнси окунулась не думая, позволяя течению нести себя по ледяной глади.