Хрусталь

Круговерть обычных будней засосала Нечаева. Александр Фёдорович загрузил его работой, впрочем, как и остальных ребят. Вот только внимание мужчины к нему было особенным, тот словно боялся, что Андрей сорвётся, и кинется к Флоренскому. Туда, на тёмные опасные улицы, где такого, как Нечаев, сможет обидеть каждый. Мужчина не прогадал. Молодой человек действительно был на грани. Он постоянно подходил к окнам и ждал, что из полумглы этой холодной осени вдруг появится Кирилл. Или хотя бы позвонит. Но он не приходил и не звонил. И однажды, когда Александр Фёдорович куда-то ушёл, а Андрею с другим мальчишкой оставалось докрасить кусок стены, он просто бросил кисть в ведро с краской и поспешил на улицу. Было зябко. Нечаев шёл, ускоряясь, и мечтая поскорее увидеть Флоренского. Почему он так долго не появляется? Ведь есть причина? Конечно, есть. Должна быть. И он обязательно узнает, какая. Окна в квартире Кирилла были темны, и Андрей сел на лавочку, собираясь ждать столько, сколько понадобится. Иногда в голову парня лезли нехорошие мысли о том, что Флоренский нашёл себе какое-то новое увлечение, что-то поглотило его, но не позволял себе слишком погружаться в это. Главное — увидеть Кирилл. Тот всё объяснит, улыбнётся своей доброй улыбкой и мягко обнимет Андрея, прижимая к себе, как нечто самое дорогое. — Чё сидишь? Киру ждёшь? — вдруг раздался звонкий голос. Нечаев поднял голову. Прямо перед ним стоял молодой человек, которого Андрей пару раз видел в обществе Кирилла. Как сказал сам Флоренский, это его приятель Семён. — Да, а где он? — А ты уверен, что хочешь знать? Подумай хорошенько, — криво улыбнулся парень. — Что ты имеешь в виду? — Нечаев находился в каком-то ступоре, скребя ногтями ладони, ведь на них осталась бирюзовая акриловая краска. — Ну… он хорошо проводит время, так скажем. Оно тебе надо? — Что?.. — Детали знать, говорю, надо? Ты чё тупишь? — расхохотался Сёма. — Я хочу знать, где Кирилл, — Нечаев задумчиво склонил голову набок. — А увидеть хочешь? — Хочу, я давно его не видел. Целых четыре дня. Соскучился, — кивнул Андрей. Семён обвёл его каким-то странным взглядом и пробормотав что-то про психа, велел ему следовать за собой. Нечаев встал и покорно пошёл следом, сунув руки в карманы куртки. Он шёл на безопасном от Сёмы расстоянии. После произошедшего с Фирсовым ему не хотелось приближаться к посторонним людям, тем более, в столь тёмных дворах и переулках. Мало ли что… Так и шли. Вскоре дорога вывела их к высотному дому, в окнах которого призывно горел уютный свет. К этому времени нос и лицо Андрея уже были красными. — Ну идём, чё встал? — открывая дверь, прикрикнул Семён, и Нечаев ускорил шаг. Они вошли в тесную кабину лифта. Андрей закусил угол губ, глядя на нацарапанное на стене «Люблю Леру». Лязгнув, кабинка остановилась на пятом этаже, и дверцы разъехались. Семён вышел первым и позвонил в дверь, обитую чёрной кожей. Открыли почти сразу. До Нечаева, стоящего за рослым Сёмой, донеслись обрывки приятной музыки и смех. — А это кого к нам принесло? — ухмыльнулась блондинка в коротком красном платье, с лёгким отвращением глядя на Андрея, и пропуская в квартиру Семёна. — Это дружок Кирилла, его Андреем звать, — насмешливо взглянув на спутника, парень наклонился и принялся развязывать шнурки ботинок. — Давай, заходи, чё встал там? Нечаев зашёл, замедленно снял обувь и куртку. Девушка фыркнула и ушла в одну из комнат. Андрей чувствовал себя очень скованно, но Семён нахально подталкивал его вперёд. Парень успевал заметить дорогое убранство квартиры, много золотистого света, насыщенные, точно бархатные, коричневые обои… — Познакомьтесь, это Андрей. Друг Кирилла, — сжав плечи Нечаева, провозгласил Сёма, обращаясь к пьющей дорогой коньяк, молодёжи. Те притихли, только джаз остался гудеть. Парни и девушки, все явно живущие в достатке, с интересом и брезгливостью смотрели на похожего на загнанного волчонка, Андрея. Нечаев сразу заметил, как красиво все они были одеты, а девушки ещё и украшены драгоценностями. Ему остро захотелось поскорее убежать из этого удушливого места, пропахшего французскими духами. — У Кирилла классные друзья! — вдруг сказал кто-то и рассмеялся. Его смех поддержали. — Боже, где Флоренский достал это… чудо? — веселилась одна из девушек. — Если тебя интересует Кирилл, то он там, — шепнул Андрею в самое ухо Семён и указал подбородком в сторону. — Иди дальше по коридору, не прогадаешь. Нечаев, красный и смущённый, кивнул и послушался. Ему было жарко и холодно одновременно, чёрные волосы торчали в разные стороны. Думая о том, что вот сейчас он увидит Кирилла, и тот успокоит его страхи, парень пошёл дальше по коридору. Дверь в дальнюю комнату была приоткрыта. Замерев, Андрей увидел ужасное: Флоренский сидел на диване рядом с каким-то парнем и целовал его в губы. Нечаеву показалось, что мир взорвался и рассыпался на кучу осколков. С трудом приоткрыв рот, он толкнул дверь рукой и несмело вошёл в комнату, освещённую нежным электрическим светом. Флоренский оторвался от парня и в ужасе уставился на Андрея. — Ты какого… хера… тут делаешь? — с трудом выдавил он. — А кто это? Это кто? — Нечаев пристально смотрел на незнакомца. — Эрик. Я тебе уже рассказывал о нём. — Не помню. — А я… рассказывал. Иностранец облизался и отвёл взгляд в сторону. Кирилл нервно встал и убрал волосы с лица одним движением руки. В следующую секунду вмиг озверевший Нечаев набросился на Эрика и стал его колотить. — Ты что делаешь?! — заорал Флоренский и принялся оттаскивать парня. Тот брыкался, пинался, пытался снова схватить одуревшего от происходящего Эрика, которого уже успел немного выходить. — Что тут творится?! — Да он взбесился! — Притащили сюда какого-то психа! Галдели голоса. Но Нечаев уже не слушал. Кирилл лежал на спине, прижимая его к себе, лопатками к груди. В ушах снова возник уже знакомый шум. Точно такой же был после того, что сделал Фирс. — Всё, угомонился? — злобно прошипел Флоренский и отпихнул Андрея. Встал. — Идём, я провожу тебя. Стоящие у двери расступились, пропуская Кирилла. Тот дёрнул Нечаева за руку и повёл в коридор, причиняя боль. Эрик потёр лицо и нервно хохотнул. Его тут же обступили друзья. — Кто вообще приволок его и зачем? — недовольно шипела девушка в зелёном платье с голой спиной. — Сёмка, — пробормотала та, что была в красном. — Ну ты и придурок, — резюмировал Эрик, глядя на Семёна. Впрочем, беззлобно. Кирилл был весь, как натянутая струна. Андрей стоял так близко к нему, когда кабинка несла их вниз, что голова шла кругом. Но выходить из подъезда Нечаев не спешил, несмотря на то, что Флоренский уже открыл дверь. — Что опять с тобой? — раздражённо спросил он, оборачиваясь. — Ты разлюбил меня, да? — голос Андрея звучал тихо и задумчиво. Флоренский швырнул дверь, та с грохотом захлопнулась. Он подошел к Нечаеву и грубо сжал его за плечи, встряхнул. — Ты так и будешь преследовать меня?! Ну что ты хочешь услышать, что?! — закричал. Андрей сморгнул. И вдруг его маслянистые голубые глаза стали бездонными. Широко распахнув их, парень схватился за руки Кирилла. Сжал их. — Ты только не бросай меня, х-хорошо? Я… я… я не могу без тебя… Не могу без тебя… — с надрывом говорил он, всматриваясь в лицо Флоренского. Того словно обдало ледяной водой. В этих негромких словах не было никакой истерики, но в них было нечто бездонное, как океан. Тогда Флоренский впервые понял, что всё намного опаснее и сложнее, чем он думал. Сжав запястья Кирилла, Андрей стоял, как бледная статуя, не моргая. — Я просто дружу с Эриком. Мы… друзья. Он богат, он иностранец, и может помочь мне с работой. Мы с тобой богато заживём, понимаешь? — с трудом подбирал слова Флоренский. — Мне… — Андрей вдруг схватился за голову, словно она мешала ему, замотал ею, преданно глядя на парням. — Мне ничего не надо! Мне ничего не надо! Ты только не бросай меня, пожалуйста! — Я не бросаю тебя. Всё хорошо, — с расстановкой сказал Кирилл, с трудом скрывая растерянную тревогу. Он был на грани. Ужас от поведения Нечаева выбивал почву из-под ног. — Между нами всё, как прежде? — прошептал парень, не моргая, как и прежде, и сжимая голову. — Да. Конечно. Всё, как раньше. Идём, я провожу тебя. Тебя не должны потерять. — И ты больше не будешь с ним? Целовать его не будешь? — Нет, не буду. Нечаев сморгнул и размяк. Опустил руки. Кирилл всё ещё был напуган его поведением. Всю дорогу до интерната, возле которого он снова пообещал, что скоро позвонит, а потом и на обратном пути, Флоренский всё думал о том, как ему быть дальше. Теперь он точно знал, что Нечаев опасен. И быть всё время обязанным он не хотел. Ещё с того самого момента, как впервые увидел яркого Эрика. Поэтому, уже не возвращаясь к друзьям, придя домой, он первым делом набрал своего иностранного друга. — Ты предлагал уехать в Швецию. Всё ещё в силе? Мне кажется, это единственный способ. По-другому от Андрея не уйти. Я готов лететь. Кирилл не был привязан к дому, он давно уже мечтал о том, чтобы свалить на Запад. Там ведь более клёвые шмотки, уровень жизни. По крайней мере, в его представлении. И теперь всё складывалось лучшим образом, чтобы осуществить задуманное. хрусталь