Лишь во тьме свет

Так двое приняли страдания, один забыл все, и даже собственное имя, а второй стал жестоким властителем для своего народа, но при этом оставался рабом, неспособным даже мыслить против воли твари, и продолжалось так два года, пока в подземелье не явились еще четверо. Всех их привели сюда разные причины, но все они желали завладеть амулетом, а оказались в ловушке из собственных кошмаров. Лодка уверенно шла на запад, волшебный ветер, наколдованный вчера Персевалем, вел ее точно по курсу. Уголь с того самого времени, как дверь в иной мир закрылась, магией не пользовался, даже чтобы помочь товарищу. В конце концов, не надо снова привыкать к тому, что он маг. Его наверняка лишат колдовских сил. Лишиться магии и сохранить память… Как он ни старался, не мог представить себе, что для него очень скоро станет невозможным даже такое простое действие, как выманить из норки мышь или заставить чайку спуститься с небес и сесть ему на запястье. Дар был им самим, его сущностью, и как он ни пытался увидеть, что останется, если эту сущность забрать, у него ничего не выходило. Но неизвестность вовсе не пугала его. В конце концов, он ее заслужил. И было еще что-то, ради чего он должен был лишиться магии, отдать ее и получить взамен нечто важное. Может быть, на пару шагов приблизиться к разгадке? ...Пламя и ветер… -Искупаемся? - предложил ему Персеваль, когда все они проснулись и позавтракали сухарями и остатками сыра. Он нерешительно повернул голову на его голос: плавать он, разумеется, умел, на Девяноста Островах нельзя было найти человека, который не умел бы плавать, но не имел понятия, что у него выйдет теперь, без зрения, да еще и в открытом море. Но основная причина его сомнений была не в этом, а в другом. Морейн молчала и на призыв Персеваля никак не ответила. - Не бойся, я не дам тебе утонуть, - подбодрил его маг. - Я бы на твоем месте ни о чем другом не мечтал. И тут Морейн, хранившая молчание все утро, снова произнесла совершенно неожиданные для него слова: -Позволь, я помогу тебе. Теперь ситуация предстала в другом свете, и поводов отказаться было как будто больше, но он знал, что теперь не откажется точно. Может быть, это было куда более неприлично и неправильно, может быть, он просто не заслуживал ее помощи, но он знал, что, несмотря ни на что, хочет, чтобы эта девушка, кем бы она ни была, прикоснулась к нему еще раз. … Потому что ее второе имя - свобода. А что прекраснее прикосновения свободы в вечном плену?.. Освободиться от рваных и грязных тряпок, заменяющих ему одежду, не составило большого труда. Морейн помогла ему шагнуть из лодки в показавшиеся теплыми после ледяного ветра волны, поддерживая за обе руки. Убедившись, что он точно не собирается тонуть, она с плеском погрузилась в волны рядом с ним и поплыла рядом, временами касаясь его кистью или плечом. … Как можно не видеть, кто она на самом деле, если ты не лишен зрения?.. Устал он достаточно быстро. Та тварь и два года в подземелье отняли у него слишком много сил, чтобы держаться на плаву и бороться с морскими волнами, пусть и небольшими. Остатки прежнего Угля, правда, еще не полностью уничтоженные, требовали плыть за Морейн дальше, чтобы не показаться перед ней слабаком, но заглушить это желание оказалось очень просто. -Помоги мне подняться обратно, - попросил он, и девушка сейчас же прикосновениями направила его в нужную сторону, пока он не коснулся деревянного борта лодки. Персеваль, судя по всему, пока вылезать не собирался, и Морейн, уже особенно не спрашивая его позволения, проговорила: -Я вымою тебе волосы. Для этого пришлось снять с глаз повязку, и ему на миг показалось, что у него совсем не осталось перед ним тайн: она уже увидела или поняла все самое неприглядное, что в нем было, и это ее не оттолкнуло. Напротив, ему каким-то образом удалось добиться расположения Морейн еще тогда, в подземельях разрушенного замка. Что же ее привлекло и как это связано с тем ветром и пламенем, что являлись ему наяву и во сне взамен привычных кошмаров? Но рядом с ней, когда она плыла рядом, отжимала его волосы и расчесывала их (он был готов поспорить, что гребень лишился большей части своих зубьев), когда она рассказывала ему о том, как день на небе сменяется ночью, заменяя ему глаза, он чувствовал, что вскоре будет посвящен во что-то более значительное и важное, чем все, что он когда-либо знал и мог узнать. Перед ним как будто вскоре должен был загореться яркий свет. …и зажжет его она - Лиора.