Лишь во тьме свет

На Архипелаге рождаются множество детей с магическим даром, но далеко не все из них проходят обучение Высшим Искусствам в Школе на Роке. И даже если ученик и достигает стен Школы, ему нужно пройти испытания при выпуске, чтобы получить посох. Многие их не проходят, и покидают Школу, не получив звание мага, несмотря на то, что их могут по-прежнему уважать в обществе А вместе с посохом маг получает множество сковывающих его обязательств, не допускающих нарушать правила Школы. Морейн опустилась на покрытом первым снегом склоне горы Гонт и бесцеремонно стряхнула их с шеи, а потом снова стала человеком и помогла Углю подняться. - Тьма бы побрала вас и ваш Осскиль, - заявила она. Ее рука уже начала слегка подрагивать от холода, и Уголь вспомнил, что на ней только ночная сорочка. - Поднимаем задницы и вперед, если не хотите замерзнуть до смерти. - Куда мы идем? - спросил у нее Уголь. Пока Морейн говорила, она успела поднять Персеваля, заставить того снова опираться на Угля, и помочь встать Киндари. Последнюю, судя по шипению той, поднимали за волосы. - К Огиону, ясное дело, - буркнула девушка. - Мы же на Гонте, а кроме него, у меня тут никого не осталось. Я постаралась спуститься поближе к его дому, но выбора у меня толком не было - тут сплошной лес. Тебя-то хоть не ранило? - спохватилась она, перехватывая его руку. Рассеченная ладонь не болела и кровь из раны не текла, но руку он чувствовал плохо, как будто та сильно замерзла. - Нет, - честно ответил он ей. - А что ты сделал с зеркалом? Ладно, потом расскажешь. Я лично буду говорить обо всем, что случилось, только в тепле и когда оденусь. Хорошо еще, что тут лес, и диким зверям наплевать, что на мне надето, - Морейн говорила и уверенно вела их всех куда-то вперед. - Кажется я нашла тропинку. Под ногами и вправду стало меньше снега. Уголь поддерживал Персеваля, следя, чтобы тот не упал - видимо, у мага совсем не осталось сил. Морейн за все время, пока они шли, упрямо молчала и двигалась быстро, так что все остальные едва за ней успевали. Но вот, наконец, на дороге стали все чаще попадаться участки голой земли и высохшей травы. Потом Уголь услышал скрип калитки и лай собаки. - Ты меня помнишь! - радостно воскликнула Морейн, обращаясь, видимо, к приветствующему ее псу. - Так, его нет дома, - определила она. - Идемте, не на улице же его ждать. Пока они пересекали двор, Уголь отчетливо услышал блеяние козы и вспомнил, что Морейн рассказывала про своего учителя. Далее, судя по звукам и запаху, они пересекли двор и оказались в доме - если там и были выставлены какие-то запирающие заклятия, ученицу мага они пропустили беспрепятственно. Морейн разожгла огонь в очаге заклинанием и начала зажигать свечи. - Его давно нет. Кажется, с утра, - говорила она Углю. - Надеюсь, он скоро вернется, нам не обойтись без его помощи. Эти маги-стервятники сильно ранили Персеваля Я, конечно, знаю кое-какие наговоры, но они не держатся долго. Раны не простые, но я о их природе сказать ничего не могу, а посоветоваться не с кем. - Я могу помочь, - вмешалась Киндари. - Сиди, - буркнула Морейн. - Скажи спасибо, что я тебя сразу не убила. - Она вправду может помочь, кому, как не ей, знать о природе магии Осскиля, - попытался возразить Уголь, но Морейн только фыркнула. - Она на ногах не стоит. Какой толк просить у нее сплести наговор? Я лучше приготовлю нам поесть. А ты мне поможешь. Но сначала уложим этих двоих, чтобы о них не спотыкаться. С такими друзьями, как эти двое, врагов не надо. Морейн, конечно, была груба и цинична, но Уголь ясно слышал беспокойство в ее голосе. Сам он оставался удивительно спокойным, хотя жизнь Персеваля явно была в опасности, да и ранка на его собственной ладони, пожалуй, была тем, на что стоит обратить внимание. Он помог девушке уложить мага, снять с того плащ, рубашку и обувь, и проверить повязки, которые Морейн на месте делала из чего попало. Те были насквозь мокрыми и тяжело смрадно пахли, будто их не меняли несколько дней. Морейн нашла где-то в доме чистую ткань и с помощью Угля поменяла повязки и снова сплела наговор, останавливающий кровь. - Ты весь испачкался, - сказала девушка, когда они закончили. - Тебе надо умыться. Она отвела его к ведру с водой и ковшом и принялась лить холодную воду ему на руки. Кровь была липкой, и плохо отмывалась, будто цепляясь за кожу, и невольно напоминая о главной ошибке в его жизни. Была ли кровь на его руках? Кровь всех тех людей, которых принесли в жертву? Кровь хотя бы правителя Госка, который предпочел покончить с собой тому, что могло сделать с ним существо из иного мира? - Ты опять вспоминаешь то, что делает тебе больно, - заявила Морейн, видимо, присмотревшись к его лицу. - Брось это дело и садись чистить картошку. Так гораздо больше пользы. Только не порежься! Он кивнул. Порезаться он не рисковал - за прошедшие дни он научился ловко управляться с простыми вещами вроде приготовления еды, не пользуясь зрением. Вот и сейчас нож скользил вдоль картофелины, аккуратно срезая кожуру, а Уголь регулировал глубину среза кончиком пальца, не давая ножу ни погрузиться слишком глубоко, ни соскочить. Морейн, последив за ним некоторое время, поняла, что ей не о чем беспокоиться, и отметила, что у нее не получается так аккуратно чистить даже с двумя целыми глазами. - Ты просто не уделяешь этому достаточно времени, - слегка шутливо ответил он на похвалу. - У тебя не было целого года безделья. Когда дом начал наполнять приятный запах готовящейся еды, напоминающий Углю Девяносто Островов, мать, зовущую его ужинать с улицы, рыбацкие лодки, сушащиеся снасти и нехитрые детские игры, за дверью послышались шаги. Уголь первым уловил их и повернул голову на звук. - Это Огион, - проговорила Морейн. - Сначала он зайдет проведать коз, он всегда так делает. Даже если у него внезапные гости. Действительно, сначала скрипнула дверь хлева. Уголь успел подняться со стула, движением головы проследить за звуками за стеной, уловить шаги, прежде чем те остановились у входной двери. Почему-то только сейчас его начало волновать, как отнесется хозяин дома к их присутствию. Морейн ободряюще коснулась пальцами его руки и шепнула: - Не беспокойся. Он нас не прогонит. Когда дверь открылась, Морейн заговорила первой, и Уголь удивился. Еще ни с кем, по крайней мере, в его присутствии, она не разговаривала с такой почтительностью, и в то же время доверчивостью. - Учитель, я все объясню... По паузе, возникшей после этих слов, Уголь понял - эту фразу Морейн произносила только когда всерьез считала себя виноватой. Наверняка, именно это она сказала, когда поколотила палкой бурую козу и поняла, что на нее сморят. - В общем, если коротко, мне и моим друзьям очень нужна твоя помощь, - наконец, продолжила Морейн. - Я обязательно расскажу какого... общипанного петуха мы все оказались у тебя дома без приглашения, и почему на мне только ночная сорочка. - Уголь постарался, чтобы удивление не проступило на его лице, - неслыханно, Морейн упустила случай выругаться, - но та на него не смотрела. - Но мне нужно будет поговорить о Тьме, что бы это не значило, и о том, какого рода раны она оставляет, и, главное, как их лечить. Это Уголь, кстати. Мы с ним... - тут она замолчала окончательно. А потом заговорил Огион, и Углю вдруг показалось, что его речь невероятно значима, хотя говорил он он о самых простых вещах: - Морейн, я говорил тебе, что ты всегда можешь найти приют в моем доме. То же самое относится к твоим друзьям. Кстати, что-то из твоей одежды здесь еще осталось, можешь переодеться, - следующая фраза была обращена уже к Углю, и тот вдруг ясно вспомнил холм на Роке, лишение имени и магии, и причину, по которой Неммерлю пришлось это сделать. - Приветствую, Уголь, - всего лишь два слова, никаких вопросов, кто он такой и откуда, но бывший маг был уверен - Огиону откуда-то известно, что он ранее учился на Роке. Рукопожатие - шершавые, резко пахнущие травами пальцы чуть-чуть дольше, чем следует, задержались на ранке на ладони. Углю захотелось объясниться, но он сдержался, боясь, что его слова могут прозвучать глупо. - Тут еда готова, - подала голос Морейн. - Давайте поедим, а потом я расскажу о своих приключениях. Только сразу скажу - это очень долгий рассказ. Ели они в молчании, Морейн, первой опустошив миску, пошла будить Киндари, чтобы накормить и ее. Персеваль, судя по всему, так и не пришел в себя. Огион вместе с Морейн осмотрели раны мага еще раз, и учитель девушки сказал, что ему мало известно о подобных силах, но ее рассказ может многое прояснить. - Ладно, - проговорила Морейн, когда они вернулись к столу. - Я готова это рассказать. Начала она еще с ее знакомства с Киндари и их путешествия на Госк, а потом о двух днях, проведенных в подземелье. Уголь молча слушал, вмешиваясь, только когда девушка, по его мнению, выставляла его совсем уж героем. Потом рассказ поведал о Школе на Роке, Западном Пределе, Харальде из Рода Холодного гранита и драконах. Затем девушка перешла к повествованию о путешествии на Осскиль, и Уголь неожиданно для себя заметил: - Может, у Киндари тоже есть что рассказать? - Да, - немедленно поддержала его Морейн. - Я не поняла половину того, что произошло в этом проклятом Зале Зеркал. Может, ты нам что-нибудь скажешь, наконец? - Я скажу, - Киндари на удивление умудрилась сохранить в голосе достоинство. - Только прежде немного поведаю о княжеском роде на Осскиле и наших традициях. У нас женщины никогда не допускались до власти и никогда не рождались с сильным магическим даром. При моем деде законы поменялись - теперь женщина могла править, если не осталось других наследников в старшей ветви, но моему отцу было до меня дело только пока моя мать не родила ему наследника. С появлением на свет брата мать умерла, а я была предоставлена сама себе. Смешно, что я решила поискать счастья на других островах. Впрочем это было лучшее, что я могла выбрать. Пока отец считал меня наследницей, он учил меня магии, а у меня был слишком слабый дар. Однажды он рассердился и оставил меня на всю ночь в Зале Зеркал, а я боялась их, как и того, что дремало в моей душе. Того, что есть во всех нас, нашего проклятия, нашей тьмы. Полночи я плакала, а потом решила, что если уж моя душа должна быть принесена в жертву, то это надо сделать с достоинством. Я сдернула ткань с Черного Зеркала и посмотрела в него, Никогда еще я не была такой храброй - и никогда еще не чувствовала так силы, данной мне, во всей ей полноте. Я танцевала до утра, хохотала, как безумная, а когда отец пришел за мной, он нашел меня спящей на полу. В эту же ночь родился мой брат, а я вскоре после этого я отплыла на Энлад, и вышла замуж за тамошнего князя. Мы знали, что наш брак во имя союза, а не во имя любви. Я оказалась всего лишь зароком того, что Осскиль не начнет войну, а потом, когда у власти оказался мой дядя, потеряла даже этот статус. Я не участвовала в государственных делах, хоть и пыталась плести интриги, и у меня были свои люди в нескольких разных местах Внутреннего Моря. После той ночи с зеркалами я осознала, что моя душа - ртуть, она отравляет любого, кто к ней неосторожно прикоснется, но в этом ее сила. Меня не связывают ни любовь, ни верность, ни порядочность, ни заботы о Равновесии. Всего, что мне было нужно, я добивалась обманом или силой. Пока не встретила того, кто оказался хитрее и сильнее меня... - Ласку, - хмыкнула Морейн. - Ласку. Сильные маги меня всегда настораживали - они читают тебя, как открытую книгу, - но с другой стороны, так помешаны на своем Равновесии, что не могут никому причинить серьезного вреда, если ты, конечно, не действуешь совсем уж глупо. Однако действуют они чаще всего прямо и интриг не плетут. Ласка был совсем другим. Он мастерски скрывал все о себе, я не смогла узнать за встречи с ним ничего важного, зато его наживки проглотила все. Даже о Морейн и ее родителях я узнала не против его воли, он знал, что я этим воспользуюсь. Потом я поплыла на Госк, чтобы оказаться в ловушке, а потом вернулась на Осскиль, потому что плыть на Энлад смысла не было - мне не хотелось опять путаться в сети собственных интриг. К тому же мне хотелось знать, что стало с тьмой в моей душе... И она вправду стала иной. Раньше мне хотелось сбежать оттуда, где мне не рады, а теперь вернуться, отомстить и установить свои порядки. Но мне нужен был маг. - И конечно, ты вспомнила Персеваля, - сердито перебила Морейн. - Ну почему только Персеваля? Я вспомнила Угля, - насмешливо продолжила Киндари. - Потом подумала, что ты будешь против. Потом поняла, что ни Уголь ни Персеваль не пойдут на такое добровольно. Благо силы, живущие в зеркале, и книги из отцовской библиотеки позволили мне провести один ритуал, подчиняющий разум человека. Я бы не смогла его провести без Персеваля, но перед расставанием он подарил мне кольцо-оберег, которое зачаровал сам. Силы зеркала нашли его, но полностью завладели его разумом только вчера в полночь, потому что справиться с магом оказалось не так-то просто. Если бы кто-то из вас увидел его глаза, вы бы сразу все поняли, поэтому я торопилась бросить вызов своему дяде. - И что же пошло не так? - насмешливо поинтересовалась Морейн. - Мы из одной семьи, и дядя служит тем же силам, что и я, - пояснила Киндари. - На самом деле нас решили стравить ради забавы. Или не знаю, еще ради чего - я не знаю, что на уме у этих существ. В итоге помогать не стали ни мне, ни ему, но он взял с собой четырех стервятников. Если бы не Морейн... - Ну да, когда в меня летел осколок от окна, Персеваль превратил его в каплю воды, - смущенно буркнула девушка. - Вообще он так дерется, что в следующий раз я, пожалуй, не буду посылать его дальше, чем на Селидор. - Собственно, вмешательство Морейн разозлило силы зеркала настолько, что они отпустили Персеваля, - закончила Киндари. - Тогда он попытался прикрыть одновременно меня и Морейн, я почему-то потеряла связь с силами, а Морейн хотело убить все, что еще жило и двигалось, так что Персеваль принял почти весь удар на себя. Эти раны от зачарованных крючьев - у нас они называются когтями. Когти ядовиты, яд вызывает видения... - Мы уже насмотрелись на Госке, - снова перебила Морейн. - ...и разложение плоти. Все, что отмирает, нужно будет срезать, иначе рана снова начнет гнить, - без малейшей брезгливости продолжила Киндари. - Нужны заживляющие наговоры и настой двух травок, названия которых, я знаю только на местном наречии, в который надо положить серебряное кольцо. Есть еще способ - заговоренная ртуть в очень малых дозах. Лечит легче, но опаснее. - Все-то у вас на Осскиле через ртуть, как будто она вместо яблок на деревьях растет, - буркнула Морейн. - Если бы так. Что касается трав, это осскуш, "горечь земли". Действительно горькое растение, сильно пахнет. Второе с желтыми маленькими круглыми цветочками, не пахнет почти совсем, по нашему называется занна, "монетка", - Киндари сделала паузу и спросила. - Я все сказала, когда вы меня убьете? - Чего? - вырвалось у Морейн. Уголь не слишком удивился прозвучавшим словам. - Вряд ли это будет разумно. Я уже не говорю о прочих качествах, которые принято относить к добру, - как будто между прочим заметил Огион. Уголь отметил, что его голос звучит уже с другой стороны, а потом послышалось шуршание ткани и высушенных листиков. - Я думала, Морейн стоит поступить именно так, - в голосе Киндари горечь мешалась с вызовом. - Я даже не раскаиваюсь. И не отрицаю того, что служила и служу злу. И не собираюсь исправляться, что бы Персеваль вам там ни наговорил. - Молчи уж, - буркнула Морейн, а Огион заметил: - Злу ли? - Я не знаю, зло ли это, - рассудила Морейн. - Все время я чувствовала только то, что мы совершенно разные, пока я не перестала чувствовать эти силы вообще. Кстати, Уголь, как ты прервал ритуал? - Рассек руку твоим кинжалом и нарисовал руну Завершения, - коротко пояснил Уголь. - Я где-то читал, что так можно сделать даже если не имеешь магической силы, при условии, что оружие было зачаровано. - Могу я взглянуть на кинжал? - неожиданно попросил Огион. Уголь послушно повернулся на голос мага и протянул кинжал, по его ладони снова скользнули пальцы - на этот раз совершенно точно задержавшись на засохшей ранке, которая начала едва заметно ныть. Затем Огион произнес несколько слов на Истинном наречии, и Уголь внезапно охнул от пронзившей руку жгучей ледяной боли. Ощупав ладонь, он понял, что ранка исчезла. Затем маг взял его руку и снова вложил в нее кинжал. - А, ты снял проклятие крови? - первой догадалась Киндари. - Всех, кто отдает кровь без согласия сил зеркала, ждет проклятие, - невозмутимо продолжила она. - Сначала их кровь чернеет, а тело становится холодным и перестает им повиноваться, затем они теряют разум. Так было с моим дедом, когда он решил подчинить зеркало своей воле. Видимо, очень уж хотел видеть на троне свою дочь, мою тетку. Только вот откуда тебе известно о проклятии крови? - Я думаю, у магов могут быть свои тайны, - ревниво бросила Морейн. - И вообще, почему ты раньше не рассказала нам о проклятии крови? - Никто не спрашивал, - надменно отозвалась Киндари. - А ты, неужели не знал... - Морейн начала было обращенную к Углю длинную тираду о вреде самопожертвования, но оборвала сама себя. - Нужно приготовить настой. А завтра я пойду, - она хищно усмехнулась, Уголь, который никогда не видел ее лица в такие моменты, почему-то сразу представил его, - а завтра я пойду охотиться на Ласку. С тобой, Уголь.