bloody buddy

      Трудно сказать, сколько ещё времени после перестрелки поезд продолжал движение. Парню показалось, что прошло около двух часов, прежде чем поезд начал тормозить.       Когда твоя голова кипит от переизбытка адреналина, а обе руки заняты пушками, время пролетает незаметно, одним коротким мгновением с привкусом пороха.       А когда тебе нужно сидеть и ждать чего-либо, секунды растягиваются на целые часы.       Педро, почему-то, не проявлялся. На протяжении всего оставшегося пути банан не произнёс ни слова, что ему, обычно, не свойственно.       Парень представил его грустную, жаждущую крови, мордашку и прыснул. Настолько комично было это зрелище.       Заговорил Педро только тогда, когда поезд стал медленно останавливаться, сбавляя прежний ход.       — Кажись, прибыли, — отрапортовал банан и слегка стукнул парня по голове для тонуса, — Чего уселся, лежебок? Поднимайся, сейчас мы войдём в Интернет.       Юноша нехотя поднялся со сломанного механизма и встал на ноги, ожидая полной остановки поезда. Педро безумно нравится то, как он беспрекословно его слушается.       Через пару секунд тяжёлые металлические двери разъехались в стороны. Парень лёгким прыжком спустился на асфальтированное покрытие и оглядел окружающую его местность.       Сперва ему показалось, что поезд свернул не туда, и он приехал в какое-то обыкновенное промышленное предприятие вместо великого Интернета.       Прямо над ним возвышался крупный строительный комплекс. Его со всех сторон окружали решётки. На дороге лежали многочисленные литые блоки и пустые деревянные ящики. Вероятно, здесь проворачивают некую контрабанду.       Большие толстые трубы неизвестного происхождения торчали буквально со всех сторон. Местность в прямом смысле была ими окутана. Парень предположил, что по этим трубам доставляют нефть или другие горючие полезные ископаемые, необходимые для производства чего-либо, однако истинное их предназначение оставалось для него непостижимой загадкой.       Неужели он действительно приехал не туда?       Дабы развеять все сомнения, парень перехватил пистолет поудобнее и медленно прошёл вперёд, за решётчатое ограждение.       Перед его взором предстали три плазменных экрана разной величины, что висели прямо на странном архитектурном сооружении, всем своим видом напоминающем литейный цех. Они были подсвечены неярким голубым неоном.       Через пару секунд экраны отобразили портрет некой женщины с короткими разноцветными волосами. Она была одета в строгий коричневый пиджак и светло-розовую блузку. Ни единой эмоции не было на её каменном лице. Она лишь высокомерно повела бровями, и из динамиков вдруг раздался громовой голос:       — Добро пожаловать в Интернет, — сказала женщина с экранов, — Меня зовут Офелия. Я здесь всем управляю. Не думала, что ты сможешь сюда добраться. Но я даже рада… Ведь теперь я смогу лично с тобой расправиться. Если ты, конечно, сможешь дойти до меня живым.       После этого экраны погасли и динамики стихли. Парень в недоумении уставился в черноту. У него, почему-то, закружилась голова.       — А она вполне милая, — еле слышно пробурчал возникший из неоткуда Педро, — Значит, это и есть Интернет…       На мгновение банан замолчал, а затем продолжил:       — Я ждал чего-то более высокотехнологичного. А тут просто связка труб какая-то…       Юноша не слушал его. Он вдруг почувствовал себя ничтожно слабым. Как будто бы из него разом вытянули всю жизненную энергию и мотивацию продолжать путь. Ему резко захотелось всё бросить и просто остаться здесь, лёжа под экранами в пыли и грязи, на холодном асфальте. Рой невыносимо тяжёлых мыслей в мгновение его одолел.       Что он делает? Ради чего всё это? С какой целью он каждый божий день отнимает столько чужих жизней, будто леденцы у младенцев?       Что с ним такое? Он болен?       Он чувствует, как горит его затылок и неприятно холодеет где-то в груди от липкого осознания всего происходящего.       Сознание сразу же выдаёт ему страшные картины Нулевого Округа.       Сотни выпотрошенных заживо тел. Промокший в крови асфальт. Безнадёжные крики о помощи.       Парень посмотрел на свои руки в красивых чёрных полуперчатках.       Он — убийца. Он — жестокий псих. Он зависим от чужой крови, в которой уже плещется по самое горло.       Глаза неприятно щиплют. Голова становится тяжёлой и неспособной справиться с таким мощным напором негатива.       Он мог поклясться, что вновь слышит душераздирающие крики всех погибших от его руки.       Виски сковала невыносимая боль.       Он отвратителен сам себе. Он должен остановиться. Не может продолжать. Слишком слаб. И безумен.       Что-то теплящееся в его утонувшей в крови душе говорит ему, что так продолжаться больше не может.       Однако некий внутренний голос твердил обратное.       Он должен довести дело до конца. Он прошёл по головам тысяч людей ради того, чтобы сейчас стоять здесь.       В любом случае, парню не найти ответов на свои бесконечные вопросы в этом оторванном от общего Интернета уголке. Ему придётся идти дальше, даже если это будет стоить ему жизнью. Он уже зашёл слишком далеко. И сдавать назад уже поздно.       Юноша пропускает весёлый монолог Педро мимо ушей и открывает железную калитку, после чего направляется дальше, вглубь Интернета.

***

      «Лазеры» — думает он, — «Здесь повсюду лазеры»       Из сломанных труб светили ослепительные огненные лучи ярко-голубого цвета.       Он и раньше имел дело с лазерами и примерно понимал, как они устроены. В большинстве случаев достаточно всего одной пули, чтобы отключить луч на несколько секунд. Этого времени ему более, чем достаточно для того, чтобы ловко сманеврировать между трубами и выстрелить в голову ещё одному Кибердружиннику.       Здесь их так много. Офелии страшно, потому она и окружает себя толпой подкаченных киберребят, наивно рассчитывая на то, что они её защитят.       Лазер за лазером.       Парень вновь чувствует сильный прилив адреналина и заряд невероятной жестокости. Он почти смеётся, когда к его ногам падает очередной КДшник.       Ему ни капли не страшно. Он не боится ни бронированных парней с дробовиками, ни огромных железных турелей, ни жёлтых лазеров с датчиками движения.       Прилив сил. Уверенность. Беспощадность.       С маниакальной улыбкой, спрятанной под маской, он зачищает несколько промышленных уровней Интернета, смеясь над тупостью его создателей.       Кровь. Снова кровь. Брызгает на одежду, стекает по рукам.       Его не останавливает ничто. Даже кибер снайперы, спрятавшиеся за массивными железными блоками на вышках.       Его сердце бьётся так быстро, что грозит выскочить из груди в один раз.       Руки уверенно сжимают найденный дробовик.       Выстрел.       Кровавый фонтан.       Кровавый дождь, что льётся на него сверху.       Он потерял счёт убитых. Он движется вперёд, оставляя за собой дорожку из остывающих кибер трупов. И ничто не способно его отвлечь.       Он понимает, что не хочет это заканчивать. Он зависим. Зависим от риска и чужих жизней. Адреналиновый наркоман, которому больше нечего терять. А если и было что, то он уже ничего и не помнит. И вспоминать не желает.       И даже на комментарии удивлённой Офелии он не обращает внимания. Пусть болтает, пока может, ведь скоро придёт и её время.       Все будут мертвы. Останется лишь он один, стоящий на горе из их трупов с дробовиком наперевес.

***

      Последние уровни Интернета давались ему уже тяжелее. Оружие натёрло руку, а в груди неистово горело. Он хлебал порывы холодного воздуха через маску прямо на ходу.       Он был уверен, что нет конца его кровавому трипу.       Пока не схватил за шкирку очередного КДшника с прострелянной рукой.       — Умоляю, не надо… — прохрипел тот, кашляя и отплёвывая кровь мимо его ног, — Прошу… Нет…       Через шлем он увидел его глаза. Они искажены ужасом, экстатическим страхом смерти.       В ту же минуту его будто бы бьёт током.       «Что ты творишь?»       Просит? Умоляет остановиться?       «Остановись»       «Ты не можешь продолжить»       «Хватит»       Смерть. Холодная и одинокая.       Ранее железная хватка медленно разжалась, и еле живой КДшник с грохотом упал на пол.       «Взгляни вокруг»       «Прислушайся»       «Они кричат»       «Ты во всём виноват»       Ему так больно.       Его голова сейчас расколется на миллиарды атомов.       Из дрожащих влажных ладоней падает дробовик.       Парень не может удержать равновесие.       Крики. Стоны. Лязг железа. Звуки выстрелов.       Так больно.       Они все кричат от боли. Невыносимой боли, что он им всем причинил.       И нет надежды покинуть этот кошмар.       Последний КДшник, помилованный им, больше не двигается. Струйки крови вытекают из его тела.       «Я больше не могу»       Не может подняться с асфальта. Не может дотянуться до упавшей с вышки снайперской винтовки.       В воздухе пахнет кровью.       Чужой кровью.       Сквозь пелену ужаса он слышит голос Педро:       — Эй, поднимайся, ты добрался до лифта! Офелия ждёт тебя наверху.