Наливайте, Барон!

      Ипполит, морщась, сел. В какой-то момент ему показалось, что голова гудит, но через пару мгновений боль исчезла. Зуров огляделся. Последнее, что он помнил – бешеная скачка на коне, чтобы как можно скорее доставить послание с передовой… но окружающая местность совершенно не походила на залитые жарким солнцем пустынные земли Турции. Напротив, густые душные сумерки окутали его, воздух пах сыростью и болотом. Можно было бы подумать, что он выпал из седла (что смешно!) и провалялся до вечера, но он абсолютно точно не проезжал мимо… кладбища? Он определенно различал в полумраке могильные плиты.       Зуров пошарил вокруг и быстро отдернул руку – она сорвалась куда-то, и мужчина, прищурившись, понял, что сидит на краю черного провала. Могила? Ипполит, продолжая осторожно водить руками вокруг, чтобы никуда не сорваться, развернулся и сел на краю. Совсем как в бандитских фильмах – привезли в лес и собрались хоронить. А разве ему тогда не самому нужно копать себе могилу?       – Нибо опять сбежал в карты играть, вот и бросил, не закончив.       Ипполит быстро обернулся, услышав знакомый голос. На соседней могиле сидел мужчина, чьи зубы и белки глаз почти светились в темноте, но само лицо было скрыто в полумраке.       – Шарль? – предположил Зуров, бросив попытки что-то рассмотреть. Улыбка стала еще шире. Послышался сухой щелчок пальцев, и вокруг засияли зеленоватые огоньки, пляшущие в воздухе. Запах болота усилился, а где-то на границе слышимости застучали барабаны. Лицо французского журналиста озарилось потусторонним светом, на щеках затанцевали жутковатые тени. Один огонек подплыл поближе, и от его зеленого пламени кожа казалась серовато-землистого цвета. В глазах прыгали веселые искры.       – Можешь называть меня Барон.       Французская речь приятно журчала в неподвижном теплом и влажном воздухе. Казалось, что они сидят в теплице.       – Во Франции сохранилась аристократия? – уточнил Ипполит, напрягаясь. Что они здесь делают, оба? И где – здесь?       Шарль пожал плечами. На нем была рубашка, расстегнутая на пару верхних пуговиц, на плечах – небрежно накинутый пиджак. Все его тело буквально испускало какую-то невообразимую ауру, от которой кружилась голова, и Зуров не мог это объяснить: на него хотелось смотреть, смотреть жадно, пожирать глазами; хотелось коснуться его блестящей кожи, схватить и не отпускать; от него словно исходил какой-то пьянящий аромат, но, как бы Ипполит ни принюхивался, он чувствовал лишь запах болота, влажной земли, лилий и… дыма?       В руке Шарля возникла сигара. Он прикурил от ближайшего зеленого огонька, который тут же почтительно уплыл. Теперь лицо мужчины освещалось тлеющим кончиком сигары, что вспыхнул ярче, стоило французу затянуться. Французу ли? Его кожа казалась куда более смуглой, нежели помнил Зуров, хотя в неверном свете сложно было сказать что-либо наверняка.       – Этот титул я получил не во Франции, – Шарль улыбнулся, сверкнув белыми зубами. Ипполит непроизвольно улыбнулся в ответ. Хотелось безудержно смеяться, хотя ситуация очевидно не располагала к этому.       – Где мы? – задал новый вопрос Ипполит. Журналист обвел сигарой пространство, и Зуров поймал себя на том, что завороженно наблюдает за горящей в полумраке точкой.       – На кладбище.       – Ладно, а что мы здесь делаем? – терпеливо продолжал Зуров. Шарль задумчиво стряхнул пепел – серых хлопьев видно не было, но яркое пятнышко мигнуло пару раз, когда по сигарете стукнули пальцем.       – Ерундой страдаем вместо того, чтобы заняться делом, – заметил журналист и, сунув сигару в зубы, вытащил из-за могильного камня пузатую бутылку. Ипполит заинтересованно вытянул шею.       – Это, конечно, поинтереснее будет. Но мне бы хотелось узнать некоторые подробности.       – Какие? – Шарль вопросительно изогнул бровь. Дым от сигареты прямой струйкой поднимался к небу, не потревоженный ни единым порывом ветра, хотя зеленые огни дрожали и покачивались в воздухе. Зуров проследил взглядом за одним, проплывшем мимо. – Это блуждающие болотные огни.       – Так мы на болоте или на кладбище?       – На кладбище, но они прилетели за мной, – пояснил журналист, белозубо улыбаясь. Ипполит осторожно протянул руку к зеленому пятнышку света, но не почувствовал жара. Язычок пламени лизнул пальцы, и Зурову показалось, словно кожи коснулось что-то теплое, шершавое и сухое, чуть покалывающее.       – Ты повелитель болотных огоньков? – насмешливо уточнил Ипполит, на всякий случай касаясь бедра. И похолодел – оружия не было. Шарль как-то слишком заинтересованно следил за его движениями. Его глаза весело блеснули, когда он в очередной раз затянулся.       – Почти. Я Барон.       – И как надо обращаться к баронам? Ваша Светлость? Ваше Сиятельство? Боюсь, я закоренелый коммунист и общаться с аристократами не готов.       Шарль запрокинул голову и расхохотался. Его смеху эхом вторили барабаны. По коже Ипполита пробежали мурашки, в то же время хотелось броситься в пляс, словно смех наполнял тело бурлящей энергией.       – Просто Барон, – пояснил он, успокоившись. Зуров хмыкнул.       – Это кликуха такая? Шарль Д`Эвре, в узких кругах известный как Барон?       – Ну, по сравнению с тем, что было раньше, круги действительно узкие, – задумчиво протянул журналист, – хотя с какой стороны посмотреть.       – Шарль, это все, конечно, очень весело, но я бы хотел узнать, что произошло и почему я здесь, – Зуров, морщась, потер затылок. – Похоже, я упал с коня…       Ему повезло, что с детства он ходил в конный клуб. Машины под рукой не было, пришлось срочно выкупить в селе коня и поскакать к своим. Куда только судьба не занесет… на кладбище вот…       Он так погрузился в свои мысли, что не заметил, как Шарль оказался прямо перед ним. Зуров вздрогнул, увидев блестящую смуглую кожу, белки глаз и пляшущих в глубине зрачков чертей.       – Не хочу тебя расстраивать, Поль… – Ипполита обдало облачком дыма, от которого он закашлялся. Да, он сам нередко курил, в том числе и всякую дрянь, но такого крепкого табака ему встречать не доводилось, – но ты умер.       Зуров перестал кашлять и с недоумением посмотрел на Шарля, ища уже привычную улыбку. Но тот был совершенно серьезен. Сигара погасла, осыпавшись пеплом, и лицо Шарля вновь укрылось темнотой.       – Ну и шутки у тебя…       – Это не шутки, – журналист покачал головой и доверительно продолжил. – Поль, такое бывает с людьми. Живешь, потом умираешь. Это нормально.       – Ерунда, – отрезал Зуров, мысли которого путались от барабанного боя и аромата лилий. – Я же здесь, говорю с тобо… арх!       Лопатку пронзила острая боль, когда Шарль протянул руку ему за спину. Затем показал ее Ипполиту – в ладони лежал небольшой нож. Боль утихла, а аромат лилий стал почти душным.       – Так тебя убили. Кинжал в спину и… – пальцы другой руки Д`Эвре коснулись виска Зурова и задержались там, поглаживая, – и пуля в висок.       Повисла тишина. Зуров неверяще смотрел в лицо напротив, ища признаки лжи. Наконец, он хрипло спросил:       – Кто?       Шарль подался назад и, достав новую сигару, обрезал кончик найденным ножом, раскурил. Выдохнул струйку дыма. Затем медленно проговорил:       – Я.       Ипполит скептически взглянул на него. Д`Эвре молча курил. Огоньки сияли ровным зеленым светом, теплый воздух пах табаком и болотом, в ушах стучала то ли кровь, то ли барабаны.       – Ты не хочешь ничего объяснить? В твоей выдумке совершенно нет логики.       – А ты выпей. Сразу и появится, – Шарль кивнул на пузатую бутылку. Зуров фыркнул, однако протянул руку и сомкнул пальцы на ее горлышке. Покосившись на собеседника, хитро прищурился и зубами лихо вытащил пробку, после чего протянул бутыль ему.       – Ты первый.       – Не отравлю. Поздно уже, – Шарль, однако, забрал бутылку и с удовольствием глотнул, после чего вернул ее Ипполиту. Тот наблюдал, пальцем машинально проводя по горлышку и очищая его. Затем тоже сделал глоток и чуть не выплюнул содержимое – он ожидал вина, может, виски или рома, но не огненного бренди, обжигающего горло расплавленным металлом. Однако, разобравшись, он жадно припал к бутыли – алкоголь оказался отменным. Затем отставил ее и вновь сосредоточился на Шарле.       – Ну?       – Ты не веришь, что ты мертв, – Д`Эвре очертил какой-то знак сигарой в воздухе, и за ней пару мгновений тянулся горящий след. Ипполит уловил очертания креста и чего-то под ним. – Хотя сидишь рядом со своей могилой.       Зуров вздрогнул и обернулся, но могильного камня не было – просто яма в земле.       – Тьфу, тебе удалось меня провести. Я почти поверил.       – Это правда, – Шарль протянул руку и вдруг толкнул Ипполита в грудь. Тот от неожиданности потерял равновесие и рухнул спиной вперед прямо в недокопанную могилу. Все вокруг размылось, а в следующий миг Зуров понял, что мчится по полю на коне. Копыта звонко отсчитывали метры. К этим звукам примешалось цокающее эхо, но вскоре Ипполит сообразил, что его кто-то догоняет.       – Поль!       Зуров обернулся, увидел поравнявшегося с ним Шарля, который на полном скаку поднимал руку с пистолетом… выстрел…       Голова опять загудела, и Ипполит, сжимая виски, открыл глаза. Он сидел на дне ямы, а сверху ему протягивал руку Д`Эвре.       – Вылезай.       Ипполит крепко ухватился за руку, надеясь рывком утянуть Шарля за собой, но тот оказался сильнее и без труда вытащил Зурова из могилы.       – Что это было?       – Воспоминания. Они притухают после смерти, чтобы человек смог обрести покой, – журналист взял бутылку, глотнул и протянул Ипполиту. Тот покачал головой, но потом забрал, отхлебнул пару раз и задумался. То, что он увидел – а главное, почувствовал, – было слишком реальным. Он не подозревал, что Шарль увлекается гипнозом. Но зачем ему рассказывать что-то подобное?       – Ну и зачем же ты меня убил? – Зуров говорил тоном, ясно дающим понять, что он не верит, но допустим.       – Ты бы все равно умер, но так я был рядом.       – И что?       – Барон!       Ипполит с Шарлем синхронно оглянулись. К ним приближался, плавно покачиваясь, словно в такт какой-то музыке, мужчина. Его бледная кожа чуть светилась в полумраке, рыжие локоны обрамляли лицо, на котором сияла веселая улыбка. В руках он сжимал черный цилиндр.       – Ты забыл, – произнес он по-английски, протягивая головной убор Шарлю. Тот принял цилиндр с легкой полуулыбкой.       – Спасибо, Бриджит.       Мужчина со странным женским именем с любопытством посмотрел на Ипполита, а затем ему за спину.       – Нибо опять отлынивает?       – Играет в карты.       – Не буду вам мешать, – Бриджит мимоходом коснулся затылка Д`Эвре, но тот перехватил руку и коснулся губами. – Не сейчас, Барон, – рыжий мужчина засмеялся, выдергивая руку, – у тебя гости. Потом позовешь.       Дружелюбно кивнув Зурову, он быстро удалился. Ипполит с усмешкой посмотрел на Шарля, который отстраненно вертел в руках цилиндр.       – Это твой парень?       – М? Бриджит? – Д`Эвре поднял голову, отвлекшись. – Нет, он мой супруг.       – А, ну да. Европа, – Ипполит покивал и задумался. – Где-то я его видел…       – Возможно, на каких-то светских приемах.       Ипполит попытался вспомнить хоть что-нибудь. В памяти всплывали скучное благотворительное мероприятие и образ какого-то холеного изысканно одетого мужчины с гладко зачесанными рыжими волосами. На то, что он видел пару минут назад, это слабо походило.       – Так почему ты меня убил, напомни?       – Я уже говорил, ты должен был умереть. Но тогда мне пришлось бы искать тебя. А так я сразу провел тебя сюда, – пояснил Шарль. Зуров скептически приподнял бровь.       – Это все очень интересно, но как-то не особо похоже на правду.       – Дорогой мой, я даю тебе слово Барона Самди – я разбираюсь в том, когда люди умирают. Твой конь споткнулся бы через несколько миль и упал бы на полном ходу. Удар головой о камень – и прощай, храбрый русский офицер, – Шарль хмыкнул и надел цилиндр. Глубокая тень упала на его лицо, а затем оно вдруг озарилось желтовато-белым светом цвета кости, образовав на коже жутковатый рисунок черепа.       – Признаю, это зрелищно, – пробормотал Ипполит, чувствуя мурашки на коже. Барабаны застучали быстрее, зеленые огни заволновались и закачались, в воздухе разлился аромат лилий пополам с табаком. Шарль оскалился и поднялся на ноги, и Зуров явственно расслышал стук костей. Пара шагов – и Д`Эвре навис над собеседником.       – Мне очень хотелось заполучить тебя, мой дорогой, и мне это удалось. Я забрал тебя, Поль, поскольку, как мне кажется, умирать тебе не хотелось.       – Но ты говоришь, что я умер, – Ипполит открыто смотрел в глаза Шарля. Они, казалось, глубоко запали – или все дело в контрасте смуглой кожи с белой краской? Или в тени от цилиндра и светящейся краске?       – Ты умер, но я забрал тебя себе, – повторил Д`Эвре и поймал Зурова за подбородок. Тот ухмыльнулся.       – Ну-ну, я уже понял, что тебе нравятся мальчики. Но с чего ты взял, что мне тоже? Я предпочитаю прекрасный пол, который, да будет тебе известно, женский.       – Ты бисексуал, – заметил Шарль, улыбаясь. – Я же видел, как ты смотрел на мсье Фандорина. О, ты его хотел, и не спорь.       Уголки губ Ипполита дрогнули и поползли вниз. Эразм…       – Вот только он меня – вряд ли.       – А если я сделаю так, что захочет? – Д`Эвре уселся рядом с Зуровым. Тот поморщился.       – Прекрати. Это не повод для шуток.       – Это не шутка. Даю слово Барона.       – Мне казалось, ты положил глаз на меня, – кисло съязвил Ипполит. – Хотя у тебя, между прочим, супруг.       – Я вижу, ты совершенно не знаешь, кто такой Барон Самди, – Шарль расхохотался и погладил собеседника по щеке тонкими изящными пальцами. У Ипполита перехватило дыхание – мягкое прикосновение в сочетании с горящими в глубине зрачков лукавыми зелеными огнями будоражили кровь.       – Нет, – не стал он спорить, – и кто же?       – Ты слышал о вуду? – Шарль, к легкому сожалению Зурова, отстранился и закурил очередную сигару. Ипполиту остро захотелось присоединиться, и Д`Эвре, точно услышал его мысли, предложил сигару и ему. Зуров закашлялся с первой же затяжки, но быстро приноровился – такого крепкого и славного табака он давно не пробовал.       – Вуду… это куколки, которые тыкают булавками? – предположил он, с удовольствием выдыхая сладковатый, с нотками лилейных ароматов дым. Шарль хмыкнул.       – И с куколками тоже. Я покажу тебе потом. Тебе понравится. Хотя напрямую процесс, конечно, приятнее… давай-ка сразу расставим все точки над i, чтобы ты мне поверил. Позволишь? – зажав сигару в зубах, Д`Эвре потянул к себе левую руку Ипполита. Тот вопросительно посмотрел в ответ, но не возражал. Шарль свободной рукой взял бутыль, вылил немного на землю, пальцами перемешал и, зачерпнув получившейся грязи, начал водить по коже Зурова. Тот поморщился, но, опять же, позволил продолжить. Крест, прямоугольник… какие-то линии… Шарль отпустил его и, глотнув из бутыли, предложил Ипполиту. Тот сделал пару глотков и чуть не выронил бутылку – пользуясь тем, что он отвлекся, Д`Эвре прильнул губами к его шее. Зуров прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Жар от поцелуя разливался по крови вместе с алкоголем.       – А с чего ты взял, что я предпочитаю принимать?       – Тебе придется, – мягко шепнул ему на ухо Шарль. – Хотя бы этот раз. Тебе стоит расслабиться…       Сигаретный дым окутывал сознание, а запах лилий пьянил не хуже рома. Но больше всего пьянил вкрадчивый шепот Д`Эвре, его легкие касания – пальцы без труда проникли под рубашку, оглаживая твердый пресс. В конце концов, что такого, если он разок переспит с Шарлем… что бы ни случилось, донесение везти уже поздно. Ипполит выбросил окурок и развернулся, ловя губами губы Д`Эвре. Целовался тот чертовски хорошо – такого мастерства Ипполит не встречал давно. Даже завидно стало. Шарль засмеялся и отстранился, переключившись на грудь Зурова, который активно лез под чужую рубашку, пытаясь не отставать. Снова губы на губах, но вместо приятной сладости – обжигающий жар рома, от которого у Ипполита полезли глаза на лоб. Но Шарль крепко обхватил его, не давая отпрянуть и вливая раскаленный алкоголь изо рта в рот.       – Чт-то это? – хрипло спросил он, когда снова смог говорить. Глотка горела, словно он глотал живой огонь. Д`Эвре улыбнулся и прикусил его мочку уха.       – Ром с перцем. Ты привыкнешь. Я напою тебя ромом, а ты позволишь мне испить тебя до дна.       – Просто заткнись и займись делом, без этих высокопарных слов и метафор, – фыркнул Зуров, притягивая Шарля к себе поближе. В голове гудело от слишком крепкого алкоголя, кровь стучала барабанами в висках, а руки и ноги тяжелели, будто опутанные стеблями лилий. Шарля не пришлось упрашивать дважды. Он целовал Ипполита и нашептывал что-то возбуждающее, и Зуров не мог понять, как ему удается делать это одновременно. Пока он вдруг не осознал – голос раздавался у него в голове, жарко облизывая череп изнутри. Но это было уже не важно…       Ипполит лежал, тяжело дыша и не открывая глаз. Все тело покрывала испарина, жар спадал, но в теплом неподвижном воздухе было даже уютно и хорошо. Барабаны затихли. Шарль приподнял его голову и прижал к губам горлышко бутылки. Зуров беспрекословно сделал пару глотков адской смеси с перцем.       – Спаиваешь? – пробормотал он, наслаждаясь жаром. Д`Эвре засмеялся.       – Да. Ты против?       – Вряд ли… – Ипполит немного помолчал. Дыхание постепенно выравнивалось. – Вот уж не думал, что буду заниматься сексом на чужой могиле. Это как-то… неправильно.       – Все нормально, это моя, – успокоил его Шарль. Ипполит приоткрыл один глаз. Француз снова курил. Его смуглые плечи блестели от пота, отражая зависшие зеленые огни, и это зрелище заводило снова.       – Ты что, тоже якобы умер?       – Нет. Просто по традиции первую могилу на кладбище посвящают мне, – Д`Эвре невозмутимо затянулся. – Чтобы я взял его под охрану и провел души на тот свет.       Ипполит приподнялся на локтях, разглядывая его.       – Ты говоришь так убедительно, что я снова почти поверил.       – А что нужно, чтобы ты поверил окончательно?       Зуров вздрогнул, осознав, что губы Шарля не двигаются. Голос звучал у него в голове.       – Как ты это делаешь?       – Я расскажу. А сейчас я познакомлю тебя с семьей.       – Мм… погоди, я оденусь, – с сомнением произнес Ипполит, тяжело поднимаясь. Хотелось поваляться еще, а теперь надо отряхиваться от земли, искать одежду…       – Не стоит. Так даже лучше.       – Какая… интересная у тебя семья.       Шарль усмехнулся и залпом допил ром.