Золотая клетка.

      Если вы думаете, что после столь страстной ночи мы спали, то вы очень сильно ошибаетесь. А выспаться нам в тот день не дал скулёж с первого этажа, который эхом раздавался по всему особняку.       Прислуги не было, а это значило, что мечту своего детства я буду успокаивать самостоятельно. Бедный маленький щенок так сильно испугался нового дома и незнакомой обстановки, что жалобно плакал не переставая. И только когда я взяла его на руки, посадив к себе на колени, он немного затих. Отправив Александра в кровать и пообещав вскоре вернуться, я так и уснула с Мело в обнимку на диване. Ближе к утру кто-то из пришедших слуг сжалился надо мной, укрыв пледом, но зато четвероногий друг, свернувшись клубочком, чувствовал себя довольно защищённым.       С того дня в нашем доме воцарился тихий дурдом. Всю следующую неделю Майк и Мело наводили шухер в особняке, носясь по двору и всем комнатам, сшибая прислугу с ног. Нильсен не противился, он вообще был слишком лоялен к этому мальчику, что было удивительно, зная его темперамент и любовь к прилежному поведению, на которое он пытался выдрессировать меня.       Подходило время первых прививок этому шкодному чуду, которое невероятно разбавило жизнь в этом доме, и даже Нильсен порой вечером начёсывал ему за ухом, сидя на диване перед камином.       Алекс предлагал вызвать ветеринара на дом, но я решила, что в этом нет особой нужды и просто попросила Сэма свозить нас к доктору, а заодно мы заскочили в зоомагазин, где выбрали новую игрушку за проявленную смелость, ибо малыш даже не пискнул, пока доктор осматривал его, а после вводил лекарство.       По возвращении первое, что меня напрягло - это лицо служанок. Они были такими, словно за мной стоит покойник, не иначе. На мой вопросительный взгляд одна из них потеребила руками передник.       – Мистер Нильсен просил вас зайти к нему в кабинет, сразу же как вернётесь.       – Хорошо, – кивнула я. – Это все?       Но ответить им не дала вырулившая из-за угла Рейчел, на лице которой читалось беспокойство.       – Что случилось?       – Алекс просто в гневе. Он ждёт тебя в своём кабинете. Ничего мне не сказал, только рявкнул, чтобы ты зашла к нему. Я давно не видела его таким злым.       – Ну тогда помолитесь за мою душу, ибо я сама не знаю, что натворила. Покорми этого товарища пока, – я передала в руки блондинке щенка и с видом великомученицы потопала на второй этаж, как на казнь. Возможно, это всё напускное, но что-то внутри подсказывает, что повод для беспокойства у меня явно обоснованный.       ***       Праздники пролетели мимо Александра словно по щелчку пальца. Каждый год он нагружал себя работой в эти дни, чтобы не думать о том, что вновь отмечает этот праздник не в кругу семьи. Хотя Сэм с Рейчел определенно ею становились. Но в этом году всё было по-другому. Теперь в его доме была Агата, благодаря которой теперь всё было совсем иначе: по первому этажу носился резвый щенок, за которым поспевал не менее резвый сын семьи Макото, Рейчел и Агата устраивали ежедневные посиделки в гостиной после того, как блондинка заканчивала со своими рабочими обязанностями, в гостиной стояла огромная ель, на которую Нильсен не пожалел денег, ведь птичка на хвосте донесла ему, что Рождество - любимый праздник Агаты. Изначально Нильсен не планировал к ней привязываться, ему просто нужен был наследник, но Агата манила его как личность. Её непокорность, необузданный нрав и своенравие просто сводили мужчину с ума.       Агата никогда не сидела на месте, постоянно придумывая себе дела. Даже сегодня подорвалась с утра пораньше в ветеринарную клинику, чтобы поставить своему новому любимцу первые прививки. С подарком Нильсен, конечно, угадал. Бывшая Харрис души не чаяла в щенке, постоянно возилась с ним, не перекладывая заботу о брате своём меньшем на посторонних людей.       Сегодня Нильсен дал себе небольшое послабление, назначив первую встречу на десять, поэтому мог немного подольше поваляться в кровати, но его планы нарушила жена, которая носилась между комнатами.       – Агата, в чём дело? – сморщил нос миллиардер, наблюдая за тем, как его женщина начинает краситься перед большим зеркалом, стоявшим в самом углу комнаты. – В твоей комнате прекрасный туалетный столик, почему ты красишься стоя?       – Свет моргает, видимо, замыкает где-то, я не могу краситься при таком освещении. Я уже сказала прислуге, обещали прислать электрика.       – Тебе обязательно самой ехать в клинику? – зарылся руками в волосы олигарх. – У нас есть куча людей, которые могли бы это сделать.       – Я с детства мечтала о собаке, так что дай мне насладиться тем, что я теперь имею.       – Окей, – кивнул Нильсен, зарываясь лицом в подушку. С ней всё равно спорить бесполезно.       – Вот чёрт, я уже опаздываю! – ругнулась девушка, взглянув на часы, расположенные на её маленьком аккуратном запястье и, кинув косметичку на ближайшую тумбу, вылетела из комнаты.       Агата не была похожа на обычную жену миллиардера. Она сама делала себе макияж, любила крутиться на кухне, периодически помогая поварам или самостоятельно готовя ужин, отпуская всех пораньше. Первое время прислуга отнекивалась, боясь гнева хозяина дома, но когда тот, тяжело вздохнув, махнул им рукой, чтобы исполняли волю новой хозяйки дома, окончательно смирились. Харрис не просила с него дорогих подарков, её максимумом был шоппинг, но и там она тратила довольно маленькую, по меркам Нильсена, сумму. У неё не было высокой самооценки, она была проста с теми, кто отвечал взаимностью на её открытость.       После бурного копошения Агаты в комнате, сон не шёл и, тихо ругнувшись, Александр всё-таки принял решение идти в душ. Валяться просто так в кровати он никогда не любил, как и тратить своё время попусту. «Время-деньги» – эта поговорка по отношению к мужчине имела прямой характер, ведь каждая минута его времени стоила баснословных денег.       Потерев ещё сонные глаза пальцами, швед встал с кровати, но проходя мимо тумбы зацепился взглядом за маленький блистер с таблетками, который выпал из завалившейся набок косметички, которую Агата в спешке неаккуратно положила на предмет мебели.       Александр не помнил, чтобы бывшая Харрис пила хоть какие-то препараты. Посмотрев на её анализы, врач сказал, что у неё нет дефицита каких-либо витаминов, просто посоветовал ей кушать разнообразную сбалансированную пищу и побольше двигаться.       На блистере располагались цифры, между которыми были изображены маленькие стрелочки, и Нильсен сжал челюсти, стоило таблеткам только оказаться в его руках. Тут даже в инструкцию, которой, к слову, не было, впрочем как и коробочки, вчитываться не нужно было. Такие упаковки были только у противозачаточных, и швед это прекрасно знал, а цифры обозначали дни менструального цикла.       Внутри мужчины все забурлило. Он явно не ожидал такого ножа в спину, особенно теперь, когда у них всё, кажется, начало налаживаться. Каким же он был глупцом, расслабился, стал слеп. Под его носом творился самый настоящий обман, а он как наивный дурак пытался идти жене навстречу.       Ни в чём неповинная косметичка полетела в стену, а встреча была отменена. Нильсен не мог ни работать, ни думать нормально. Запершись в своём кабинете, он просто тупо смотрел в бумаги, даже не пытаясь работать. В голове был просто хаос.       Агата тихо вошла в его кабинет. Видимо, кто-то из слуг уже предупредил молодую хозяйку о далеко не положительном настрое владельца дома.       – Садись, – холодно сказал мужчина. Девушка вопросительно вздёрнула бровь, не понимая, что происходит, но решила промолчать, садясь на стул. Она воистину не понимала, с чего её муж так завёлся, что даже прислуга боится попадаться ему на пути, а на неё он даже не поднял глаз. И это странно, ведь когда она уходила, всё было в полном порядке.       – Что это? – мужчина кинул на стол блистер, который, проехавшись по гладкой поверхности, оказался аккурат возле девушки. Агату пробило на холодный пот. Твою мать. Он всё знает.       – Рылся в моих вещах? – поднимая на него глаза, спросила бывшая Харрис. Она не была бы собой, если бы не продолжала держать оборону.       – Даже рыться не пришлось. Ты имела неосторожность оставить свою косметичку на тумбе, а из неё уже, собственно, выпало это, – с сарказмом в голосе произнёс Нильсен.       И вот здесь англичанка готова была провалиться сквозь землю. Как она могла так глупо промахнуться. Она всегда хранила эти таблетки в косметичке, ибо Нильсен не имел привычки заходить в её комнату, сразу обозначив помещение как личное пространство для жены.       А теперь он сидит напротив нее злой, как чёрт, и девушка даже не знает, чего ожидать от мужчины, у которого настроение как эмоциональные качели, на которых она имеет честь время от времени качаться.       – Какого чёрта, Агата? – процедил Нильсен, сжимая руки в кулаки. – Какого чёрта в твоих вещах делает это? Наверное, мне стоит позвонить в больницу Элизы, – конечно, он сразу построил в голове логическую цепочку. Такие таблетки не достанешь просто так, а значит должны быть связи в больнице, а так как Нильсена знает в Англии каждая собака, значит это делает кто-то другой, а не его благоверная жёнушка.       – Я сразу тебе высказала свою позицию по поводу детей, – Агата попыталась отвести взгляд в сторону огромного книжного шкафа.       – Смотри мне в глаза, – рыкнул Нильсен, но англичанка даже не подумала выполнять его просьбу. На эту наглую выходку Нильсен вскочил со стула, огибая стол, подходя к девушке и хватая её маленький точеный подбородок своими крепкими пальцами. – А я, кажется, чётко обрисовал тебе с какими условиями я беру тебя в жены и вытаскиваю вашу семью из того дерьма, в которое вы окунулись по самую голову.       – Вы использовали меня как вещь, распорядились мной, как хотели, – на глазах Агаты начали скапливаться слёзы, и здесь уже Александр хотел отвести взгляд. Он ненавидел женские слёзы, особенно слёзы Агаты, ибо они заставляли его чувствовать себя настоящим подонком. Агате было больно. Из-за нарастающей боли внутри в районе грудной клетки, она не чувствовала с какой силой Нильсен сжимал её подбородок.       – Я дал тебе жизнь, о которой ты и мечтать не могла, обращался с тобой, как с королевой. Да я даже сейчас готов исполнить любую твою прихоть, но чем же ты платишь мне в ответ?       – А я просила такого отношения? – Агата резко вскочила со своего места, оказываясь вплотную к Нильсену. – Очнись, ты женился на ребёнке! Какие мне дети, Александр? У меня ещё у самой ветер в голове! Пока все мои сверстники ходят по клубам, пробуют наркотики и занимаются сексом, я торчу в этом доме с тридцатилетним мужиком с садомазохическими наклонностями, – Агата понимала, что начинает говорить лишнего, но не могла остановить свой порыв. – Я почти каждый вечер ложусь под мужчину, который старше меня на порядок лет и с которым нас связывают только обязательства. Тётя запорола мою жизнь в восемнадцать лет! Моя жизнь закончена, ты понимаешь?Остаток своей жизни я буду прислуживать твоим желаниям! – Агата срывалась на крик, а по глазам текли слёзы обиды. Каждое её слово резало сердце Александра на мелкие куски, оставляя некрасивые рубцы.       – Знаешь, я думал, что у нас наконец всё начало налаживаться, – обречённо произнёс Нильсен, нервно дёрнув уголком губ. – Но, видимо, мне показалось.       – Да, тебе показалось, – прошептала Агата, обращая свой взгляд к окну, за которым расстилался лес.       – Уходи, – прошептал Нильсен, а англичанка подняла на него свои глаза. – Уходи, пока я еще держу себя в руках!       – Как прикажете, – иронично произнесла Агата, направляясь к выходу, закрывая за собой дверь и слыша позади грохот. Видимо, Нильсен начал вымещать свой гнев на вещах. Но лучше так, чем ему под руку попалась бы она.       Агата корила себя за свою неосмотрительность, слабо представляя, что будет дальше. Но если Нильсен решит развестись с ней, значит её родственничкам придётся дальше выживать собственными силами. Агата пыталась помочь, и её усилия с треском провалились.       Заплетающимися ногами она зашла в свою комнату, закрывая дверь и сползая по стене. Боль душила её изнутри, обида разрывала сердце. Её никто не слышал, она в этом мире была совершенно одна. Это страшно, очень страшно.       Англичанка пришла в себя уже ближе к вечеру, лёжа на диванчике, до которого она, видимо, всё-таки нашла силы дойти, и обессиленная уснула. Голова нещадно болела, а лицо было опухшее от слёз. В дверь постучали, а девушка поймала себя на мысли, что именно от этого звука она и проснулась.       – Войдите.       В дверном проёме показалась голова Рейчел. Её лицо выглядело весьма обеспокоенным.       – Я войду?       – Конечно, – кивнула бывшая Харрис, привставая с диванчика. – Уже наверняка весь дом знает о том, что произошло.       – Не факт, что весь, но... напряжение витает. Ты как? – девушка держала в руках поднос с зелёным чаем.       – Хреново, – поправила растрепавшиеся волосы молодая хозяйка дома. – Но если ты пришла читать мне мораль, то лучше оставь меня одну.       – Я принесла чай, – она протянула Агате кружку, которую та взяла слегка трясущимися руками. – Здесь травы, это должно немного успокоить тебя.       – А может лучше коньяка? – усмехнулась Харрис.       – Шутишь, значит не всё потеряно, – провела по её бедру рукой Макото.       – Нильсен в бешенстве?       – Ну... как тебе сказать... в его кабинете только что закончили уборку, прислуга просто старается не попадаться ему на глаза, а мой муж стал его собутыльником на этот вечер. В библиотеку лучше не заходи, их изливания проходят именно там.       – Понятно.       – Знаешь, я понимаю вас обоих. Ты ещё молода, тебе хочется увидеть мир, пожить для себя, а Нильсен уже состоявшийся человек, который просто хочет семью, которой у него практически не было и понимаешь, за него мне тоже обидно. Но в любом случае я надеюсь, что вы придёте к компромиссу. После того, как ты появилась в этом доме, многие устои поменялись. Алекс сам стал становиться лучше. Его лёд тает, а это многого стоит.       – Но он по-прежнему не слышит меня, – вздохнула англичанка, – Рейч, не обижайся, можно я еще побуду одна?       – Конечно, – кивнула девушка. – Если что-то будет нужно - зови.       – Хорошо, – кивнула Агата, отставляя в сторону чай и вновь укладываясь на диван. В теле была ужасная слабость. Дико хотелось спать. Измотанный переживаниями организм бил тревогу и требовал отдыха.       Прикрыв глаза, девушка поддалась порыву, проваливаясь в царство Морфея.       ***       Утром Агата обнаружила себя на том же диванчике, правда уже любовно укрытую теплым пледом. Полежав еще немного, она всё-таки поняла, что бесполезно избегать Нильсена, особенно если учесть, что они живут в одном доме. Часы показывали одиннадцать часов и, вероятнее всего, муж уже уехал в офис.       Патчи не сильно спасли лицо, впрочем как и умывание прохладной водой. Макияж лишь слегка перекрыл опухлость. Не сильно заморачиваясь с причёской и одеждой, бывшая Харрис спустилась вниз, притормаживая ещё на середине лестницы, не ожидав в такой час увидеть Нильсена в столовой. Мужчина уже был одет в тёмно-синий костюм, ознаменовавший его скорый уход в офис, но видок у него был слегка помятый, напоминавший о том, что его аудиенция с Сэмом не прошла бесследно.       Сглотнув, Агата прошествовала к своему месту. Служанки тут же закружили вокруг неё, принося завтрак и напитки.       – Оставьте нас, – сказал Нильсен, когда они уже почти закончили, – и не заходите сюда, пока мы не закончим.       – Хорошо, мистер Нильсен.       – Я очень сильно разочарован, Агата, – покачал головой Нильсен.       – Хочешь развестись со мной? – спросила девушка, кротко взглянув на мужа.       – А ты, гляжу, только этого и ждешь, – горько усмехнулся мужчина. – Но я не отпущу тебя, можешь даже не надеяться. Как ты там говорила, золотая клетка? Так вот этот дом теперь станет именно ей для тебя. Я пытался с тобой по-хорошему, но моя доброта вышла мне же боком. Теперь без меня никуда: ни в магазин, ни к косметологу. Ты даже охрану проведёшь, я уверен. Элиза в наш дом теперь не вхожа, и если я узнаю ещё об одной попытке передачи этих таблеток, то она вылетит из больницы со скоростью пули и лицензия врача ей не будет светить ни в одной из стран мира, я тебе обещаю.       – Решил запереть меня дома? – Агата сжала в руках вилку. – Ты совсем не слышишь меня, Нильсен.       – Я поступаю с тобой ровно так, Агата, как ты этого заслуживаешь. Ты пожинаешь плоды своего обмана за моей спиной. Я относился к тебе как к равной себе, но, видимо, тебе самой нравится, когда с тобой обращаются как с вещью, – он встал из-за стола, уходя прочь, даже не оглянувшись.       – Ублюдок, – крикнула Харрис, сметая со стола тарелку с завтраком, срываясь на крик и зарывая руки в собственные волосы, хватая их возле корней. – Ненавижу, ненавижу! – шептала она как ненормальная словно в бреду, пока в столовой не появилась Рейчел, буквально подхватившая её под руки, отводя в спальню и укладывая на кровать.       Рыдания накатывали с новой силой. Харрис хотелось разгромить всё вокруг. Она даже пыталась вырваться. Закутав её в одеяло, блондинка обхватила подругу вокруг талии, наблюдая как та утыкается в её шею, воя почти волком. Ей было так больно за этих двоих, что так отчаянно борются друг с другом в попытке обрести свое счастье.       Агата затихла только спустя сорок минут, всё также всхлипывая во сне. Последние сутки она только и делала, что спала. Стресс полностью поглотил её организм.       Рейчел просто надеялась, что однажды всё образумится, и они не будут мучать друг друга. Неважно, найдут ли они совместное счастье или будут искать его поодиночке. Макото желала этим двум того счастья, которое они действительно заслуживают, ведь у каждого из них за спиной была своя боль.