Cast yourself (you are the spell)

      В Большом зале кипит бурная деятельность. Сейчас середина октября, и всё пространство заполнено свечами и тыквами. Студенты так громко смеются и разговаривают, что шестикурсница Хоуп Майклсон не слышит своих собственных мыслей.       Она вздыхает, раздражённо хмурит брови и начинает барабанить пальцами по деревянной поверхности стола. Когда от её фамильного кольца на столе выступает вмятина, она сжимает руку в кулак и снова тяжело вздыхает. На этот раз всё кажется ещё более сложным, чем раньше.       Она может понять гордость отца своей фамилией, но необходимость постоянно носить кольцо с символикой Майклсонов раздражает и выводит её из себя. Заставляет задыхаться. И сейчас, когда девушка зажата между многочисленными телами, раздражение вспыхивает с новой силой.       Хоуп поднимает руку к воротнику и немного ослабляет слизеринский галстук. Не понимая, почему столы всё ещё не наполнены едой, девушка оглядывает зал.       С начала ужина прошло уже тридцать минут, а студенты всё ещё сидят и чего-то ждут. Им сказали прийти в Большой зал немного раньше трапезы. Хоуп смутно помнит что-то о важном объявлении.       Взгляд чистокровной волшебницы устремился вперёд, где царственно восседает директор и профессора. Кажется, некоторые из них выглядят встревоженно.       Девушка задумывается об этом, но тут же понимает, что ей, в общем-то, плевать.       Вскоре ученики замолкают, а профессор Дамблдор встаёт со своего места.       -Тишина, - объявляет Дамблдор таким торжественным тоном, словно он сам Мерлин или что-то вроде того. Хоуп закатывает глаза, на секунду отводя их в сторону и встречается с щенячьим взглядом того кудрявого паренька из Пуффендуя. Как же его звали?       Лэсли?       Лэндон? Верно, Лэндон. Этот парень пялится на неё, даже не пытаясь это скрыть.       «Он действительно должен прекратить это делать», - рассеянно думает Хоуп, прежде чем снова повернуться к Дамблдору.       -Всем добрый вечер, - приветствует студентов Дамблдор, не забыв драматическую паузу, - сегодня мы приветствуем в наших рядах двух студенток из Шармбатона, которые захотели закончить своё обучение здесь, в Хогвартсе.       По залу разносятся заинтригованные шепотки, которые Хоуп ни разу не разделяет. Вместо этого её плечи разочарованно опускаются. Ей просто хочется есть.       -К нам никогда никого не переводили! – взволнованно шепчет пятикурсница напротив неё, и Хоуп раздражённо ворчит себе под нос. Она умирает с голоду, и ей надоело ждать.       -Пожалуйста, примите их так же тепло, как своих однокурсников, - заканчивает Дамблдор, и Хоуп только сейчас понимает, что он говорил всё это время.       Директор отходит в сторону и жестом указывает направо. Хоуп мельком видит двух девушек, которых не замечала прежде. Одна кажется чуть выше другой, с блондинистыми волосами, вздёрнутым носом и мелкими чертами лица. Её одежда выглядит простой, но идеально сочетающейся между собой. Хоуп отводит глаза и смотрит на вторую девушку.       Она красивая. Хоуп задерживает взгляд на её волосах – они волнистые, мягкого коричневого цвета. Хоуп моргает, заставляя себя посмотреть куда-нибудь в сторону, но не может. Глаза девушки напоминают огонь и это так сильно контрастирует с собственными голубыми глазами Хоуп, что у неё под кожей что-то искрится. Это возвращает её к реальности.       Хоуп отворачивается – её сердце бьётся так быстро, что она не до конца осознаёт это. Слизеринка смотрит на стол, но видит только пухлые губы и невинные глаза. Она находит с себе силы снова оглянуться, и её взгляд встречается с глазами девушки. Всего секунда, но этого достаточно, чтобы напугать Хоуп и заставить её больше не поднимать взгляд.       Проходят минуты, прежде чем Хоуп приходит в себя.       -Элизабет Зальцман! – произносит профессор Макгонагалл, и Хоуп понимает, что они уже стоят у этой дурацкой распределяющей шляпы. Девушка хмурится от нового открытия.       Зальцман… как знаменитый охотник на вампиров Аларик Зальцман? Как один из главных врагов её отца? Ох…       -Зальцман. Отлично. Ещё одна грёбаная маглорождённая, - презрительно говорит Пенелопа Парк, высокомерно скривив губы и наблюдая как блондинка подходит к шляпе. – Но её подружка горячая. Надеюсь, она хотя бы полукровка.       Хоуп снова хмурится и отворачивается от Пенелопы. Различия в чистоте крови всё ещё живут и процветают в Хогвартсе. Точно так же, как и в семье Хоуп, где ей прививают эти ценности с самого рождения. Но несмотря на это, Хоуп никогда их не понимала. Ей действительно плевать, сколько магии у кого-то в крови.       А вот её отцу действительно не плевать. В их мире он известен, как Великое Зло – волшебник, совершивший тысячу преступлений, но сумевший выйти сухим из воды.       Как только волшебная шляпа оказывается на голове Элизабет Зальцман, в Большом зале снова наступает тишина. Проходит около минуты, прежде чем шляпа выдаёт вердикт:       -ГРИФФИНДОР!       Элизабет выглядит почти довольной, пока встаёт и снимает шляпу. Как и положено, все хлопают, а девушка быстро присоединяется к гриффиндорскому столу. Хоуп почти смеётся, глядя на разочарованных пуффиндуйцев и когтевранцев. В то же время её собственный факультет потерял к Элизабет всякий интерес, как только услышал её фамилию. Маглорождённые никогда не попадают на Слизерин.       -Джозетт Зальцман! – Хоуп всего лишь на секунду успевает задуматься о том, что у неё красивое имя, прежде чем Пенелопа снова начинает разглагольствовать о чистоте крови.       -Пи, если ты, чёрт возьми, сейчас же не заткнёшься… - Хоуп останавливается, но этого оказывается достаточно, чтобы Пенелопа замолчала.       Пока Джозетт идёт к табурету, в зале снова наступает тишина. Её шаги кажутся какими-то слишком громкими. Она садится, и Макгонагалл надевает ей на голову шляпу.       Проходит какое-то время. Когда Хоуп кажется, что шляпа наконец-то приняла решение, проходит ещё минута. Джозетт что-то яростно шепчет, но, как ни странно, никто её не слышит. Кажется, она…спорит со шляпой? Проходит почти семь минут, прежде чем шляпа наконец принимает решение.       -СЛИЗЕРИН!       Тишина окутывает потерявших дар речи студентов, и сердце Хоуп застревает где-то в горле.       Она смотрит, как Джозетт встаёт, а весь слизеринский стол застывает в молчании.       Этого никогда не случалось…       Маглорождённая в Слизерине? Чёрт, о чём думала эта шляпа?       Хоуп всё ещё не моргает, пока не замечает, что весь стол уставился на неё, ожидая решения. Она всего лишь шестикурсница, но её фамилии достаточно, чтобы половина школы её боготворила, а другая половина боялась.       Я не знаю, что мне делать.       Хоуп хочется кричать, хочется сказать им, что она просто голодна.       Пенелопа многозначительно толкает её локтем, и Хоуп понимает, что всё ещё ничего не сказала.       Джозетт неловко стоит перед Макгонагалл, так же не понимая, что ей делать. Кажется, даже сама Макгоналл разделяет те же чувства. Ситуация почти смехотворная.       Хоуп чувствует, как её кости наливаются свинцом и она, наверное, больше не может двигаться. Её внутренности застывают, когда она поднимает глаза и встречает со взгляд Джозетт.       Хоуп механически поднимает локти со стола, прежде чем успевает о чём-либо подумать. И когда её ладони соприкасаются, девушка понимает, что этот момент полностью изменит её жизнь. Она начинает хлопать, и после секундного колебания весь слизеринский стол следует её примеру. Джозетт облегчённо улыбается, и Хоуп задаётся вопросом, чего же она боялась.       Но как только аплодисменты утихают, в нескольких метрах от них разбивается стекло. Преподавательница прорицаний – Сивилла Трелони, выронила стакан и застыла. Проходят секунды, и она всё ещё не делает ни одного движения, чтобы поднять его или восстановить заклинанием. На самом деле она так и застыла, бездумно глядя вперёд, словно остального мира не существует. И затем её голос начинает разноситься по всему залу:       -Когда солнце взойдёт над горизонтом,       Наступит конец всего мира.       И с первыми лучами солнца       Мерлин придёт в ярость.       Он разрушит природу,       Обратит моря в лёд,       Подвергнет леса огню.       Лишь двое должны объединиться:       Чистокровная, из дома Змеи.       Другая – без имени,       Но из того же дома.       Только их союз спасёт нас от гнева Мерлина.       И тогда наследница Великого Зла       Станет нашим спасением.       Как только фраза «Великое Зло» срывается с её уст, все взгляды в зале устремляются в сторону одного человека. Взгляд Джозетт следует за глазами остальных, и неожиданно Хоуп чувствует себя очень, очень неловко. Она держит голову прямо, спину ровно, а плечи расслабленными, но внутри начинает сходить с ума под всеми этими взглядами.       Сивилла Трелони и её род славится своими правдивыми пророчествами. Неужели это одно из них?       Секундой позже Трелони приходит в себя и растерянно оглядывается по сторонам. Сердце Хоуп подскакивает. Она начинает уверять себя, что Трелони всего лишь чокнутая летучая мышь, а её предсказания не имеют никакой ценности. Но в глубине души девушке становится неспокойно.       Она больше не чувствует себя голодной.