Cast yourself (you are the spell)

      В кабинете директора царит полный хаос. Профессор Слизнорт и профессор Бинс спорят из-за какой-то ерунды, не имеющей никакого отношения к насущному вопросу. Профессор Снейп и профессор Макгонагалл обсуждают значение пророчества. А другие профессора требуют доказательства его правдивости.       Только Альбус Дамблдор и вечно ничего не понимающая Сивилла Трелони сохраняют молчание. Дамблдор стоит окна, находясь в поисках воспоминаний о событии, что произошло всего полчаса назад.       Белый свет струился от его палочки в омут памяти, и спустя секунду странный инцидент снова предстаёт перед его глазами. В кабинете становится тихо – все профессора застывают, наблюдая за воспоминанием Дамблдора.       Трелони изумлённо смотрит, как она высказывает пророчество, о котором даже не помнит:       -Когда солнце взойдёт над горизонтом,       Наступит конец всего мира.       И с первыми лучами солнца       Мерлин придёт в ярость.       Он разрушит природу,       Обратит моря в лёд,       Подвергнет леса огню.       Лишь двое должны объединиться:       Чистокровная, из дома Змеи.       Другая – без имени,       Но из того же дома.       Только их союз спасёт нас от гнева Мерлина.       И тогда наследница Великого Зла       Станет нашим спасением.       Как только воспоминание подходит к концу, профессора возобновляют тот шум, в котором находили утешение прежде. Профессор Снейп достаёт перо, чтобы записать пророчество в первоначальном виде.       -А теперь нам нужно успокоиться, - терпеливо говорит Дамблдор, чувствуя себя так, словно обращается к толпе первокурсников. Профессора останавливаются и пристально на него смотрят, беспокойно ожидая дальнейших слов директора.       Как всегда, Дамблдор растягивает свою речь – ради усиления эффекта. И как всегда, профессор Макгонагалл раздражённо фыркает.       -Похоже… то, с чем мы столкнулись, является настоящим пророчеством… - прежде чем он успевает закончить фразу или сказать что-нибудь ещё, кабинет вновь погружается в хаос.       -Это безумие! – восклицает Трелони, и профессор Макгонагалл испытывает неожиданное, но сильное желание задушить её.       -Я знал, что не нужно было соглашаться на эту должность, - бормочет себе под нос профессор Слизнорт, словно его личное присутствие в этой школе может вызвать обещанный гнев Мерлина.       -Что же нам делать? – профессор Флитвик всегда задавал этот вопрос, но на этот раз у Дамблдора нет точного ответа.       -Мы должны интерпретировать пророчество в меру наших возможностей и сделать всё, что в наших силах, чтобы предотвратить разрушения, которые оно описывает, - говорит директор и делает шаг назад, пока остальные профессора толпятся вокруг Снейпа и записанного пророчества. На секунду Альбус Дамблдор позволяет мыслям отвлечь его. Он задаётся вопросом, что сделал бы на его месте Геллерт Гриндевальд.       Там, где должно быть сердце, образуется тугой узел, и директор несколько раз моргает, возвращаясь к реальности.       -Верно, будет лучше если мы расшифруем его прямо сейчас. Это не займёт много времени. У нас есть хорошие шансы справиться до утра, - говорит своим коллегам профессор Макгонагалл и протягивает руку за пером и чернилами.       -Я думаю, это очевидно, - вкрадчиво говорит профессор Снейп. – Похоже, равновесие природы окажется под угрозой, если две мои студентки не смогут это предотвратить.       -Ваши студентки? Откуда вы знаете? – вскакивает профессор Флитвик.       -«Дом Змеи» - явная отсылка к Слизерину.       -Но откуда нам знать, что они ещё не закончили школу?       -Мы не можем этого знать, - вмешивается Макгонагалл. – Но на данный момент нам придётся сузить круг поисков до действующих студентов Слизерина.       -«Чистокровная из дома Змеи», - прочитала она вслух.       Одно и то же имя крутится на языке у всех присутствующих. Есть только одна семья, занимающая настолько высокое положение в волшебном мире. Лишь одна семья, широко известна своей чистокровной родословной.       -Хоуп Майклсон, - несколько человек одновременно произносят это имя, нарушая тишину комнаты. Все поворачиваются к Снейпу, чей голос прозвучал громче всех. Безмолвный вопрос готов сорваться с уст Макгонагалл.       -Да, - он, кажется, понял всё без слов.       -Северус, если ты уверен… я имею в виду… Это сразу заклеймит её.       -Я тоже не хочу вовлекать в это ребёнка, Миневра. Но ещё большей глупостью будет закрыть на всё глаза и проигнорировать. Мы все были наивными с самого начала. «Наследница Великого Зла»? В конце концов, у Клауса Майклсона только одна дочь, - говорит он, и профессор Макгонагалл печально кивает.       -А другая? Кто она, по-твоему?       Профессор Снейп открывает рот, но так ничего и не говорит. Альбус Дамблдор закрывает глаза, прокручивая в своей голове старые воспоминания.       В его голове звучит голос Геллерта:       -Ради общего блага.       -Джозетт Зальцман, - говорит Дамблдор. Северус прав, они не могут позволить себе ошибку. – «Другая - без имени, но из того же дома» Маглорожденная, впервые распределённая в Слизерин. Пророчество не могло выбрать лучшего момента.       -Мы можем сколько угодно гадать о личностях и именах этих студенток, но что вы предлагаете сделать с этой информацией? – профессор Слизнорт повышает голос. – Я не представляю никого способа, который сможет объединить мисс Майклсон и мисс Зальцман. Между ними всегда будет стоять разница в чистоте крови.       -Прежде всего, завтра утром Миневра сообщит студентам, что пророчество было фальшивым и им не о чем беспокоиться, - говорит ему Дамблдор, указывая на профессора Макгонагалл. Он собирается продолжить, однако директора быстро перебивают.       -Но, сэр, при всём моём уважении, это поколение одно из лучших и умнейших учеников, которых когда-либо видела эта школа. Как мы можем обманывать их? – вмешивается Макгонагалл. На её лице ясно читается сомнение.       -Большинство из них восхищаются и доверяют тебе, Миневра. К тому же, думаю, для них самих будет большим облегчением знать, что конец света не наступит в ближайшее время.       Она коротко кивает, и Дамблдор продолжает:       -Тогда мы должны понять, что подразумевается под союзом, о котором говорит пророчество.       -Дружба? Отношения? Свадьба? – размышляет вслух директор, надеясь, что Трелони поможет.       И она действительно вмешивается:       -Чаще всего в прорицании союз означает слияние двух семей в одну.       -И как мы это сделаем? Не обижайся, Северус, но Хоуп Майклсон славится нетерпимостью к маглорожденным, - немного неловко говорит Флитвик, но Снейп никак не реагирует.       -У меня есть основания полагать, что мисс Майклсон не так нетерпима, как хочет казаться, - задумчиво говорит Дамблдор, но Флитвик не сдаётся.       -В любом случае, даже если мы можем изменить её собственные взгляды, её семья никогда не позволит ей дружить или заключить союз с маглорожденной.       -Боюсь, Флитвик, у нас нет времени на то, чтобы терять надежду. Мы рискуем навлечь на себя гнев Мерлина уже к завтрашнему рассвету. Нам нужен план, причём прямо сейчас, - довольно спокойно говорит Дамблдор, и профессора тут же к нему приступают.       -Я бы мог посадить их вместе. Насколько я знаю, они обе посещают мой урок, - предлагает профессор Слизнорт, и Дамблдор почти смеётся. Это звучит так по-детски, но директор не находит причин отказаться. Он весело улыбается.       -Я тоже могу, - хором говорят остальные профессора и, кажется, у них начинает складываться настоящий план.       -Будет слишком подозрительно, если мы сделаем это одновременно, - говорит Снейп, начиная мерить шагами тесный кабинет. – Миневра, Горций, я объединю их завтра, а вы можете сделать это на следующей неделе?       Все учителя кивают, и в глазах профессора Снейпа вспыхивает что-то, похожее на азарт.       -Думаю, пора снова открыть Дуэльный клуб, - говорит он, и все замирают в согласии.

***

      В гостиной Слизерина на студентов будто напало безумие. Помещение переполнено - первокурсники слишком напуганы, чтобы идти спать, а старшекурсники отчаянно пытаются самостоятельно найти смысл пророчества. Диваны кажутся неудобными и тесными – неудивительно, ведь на каждый залезло по пять подростков.       Хоуп Майклсон в одиночестве полулежит на одном из таких диванов. Никто не пытается сесть рядом с ней, но Пенелопа рискует переместиться на правый подлокотник. Она смеётся от удовольствия.       -Это потрясающе, - говорит она Хоуп, с нездоровым восторгом наблюдая за обеспокоенными студентами. Но Хоуп не отвечает. Она кажется рассеянной, обшаривая глазами толпу. – Они все просто с ума посходили из-за какого-то глупого пророчества.       -Да, - наконец-то отвечает Хоуп, нахмурив брови от любопытства и лёгкого разочарования.       Где же она?       -Ты вообще слушаешь меня, Хо?       -…Да.       Где она?       -Неужели ты тоже серьёзно воспринимаешь это проклятое пророчество?       -…Да.       - О Боже, и ты туда же!       Хоуп замечает голову с каштановыми волосами и выпрямляется.       -Что? Нет, конечно, нет, - спохватывается она, как только понимает, о чём говорит Пенелопа. Хоуп поправляет галстук, наблюдая, как Джозетт через толпу пробирается к выходу из общей комнаты. Она смотрит слишком долго, и Пенелопа это замечает.       Пенелопа следит за её взглядом и тут же встаёт. Хоуп с беспокойством следует за ней.       -И куда же ты направляешься? – смеётся Пенелопа, и её губы кривятся в усмешке.       Джозетт останавливается как вкопанная. Она оценивает выражение лица Пенелопы.       -Выйти отсюда, - коротко говорит Джозетт, и Хоуп понимает, что запоминает тон её голоса.       Джозетт делает движение, чтобы пройти мимо, но Пенелопа преграждает ей дорогу.       -Ох, она считает себя забавной, - говорит Пенелопа, и в гостиной становится странно тихо. Хоуп понимает, что все прекратили свои разговоры, чтобы понаблюдать за ними. Девушка тяжело вздыхает.       -Уже поздно, Пи, оставь это, - говорит она, пытаясь мягко заставить Пенелопу отступить. Она делает ошибку, вновь посмотрев Джозетт в глаза, и почти морщится. Карие глаза встречаются с голубыми, и Хоуп чувствует, как что-то внутри неё переворачивается. Наверное, все в этой комнате слышат, как сильно бьётся её сердце. Узнала ли её Джозетт с тех пор, как они смотрели друг на друга в Большом зале?       Пенелопа легонько толкает её, как всегда, разыгрывая скандал на пустом месте.       -Что такое, Майклсон? Сдаёшь позиции? – этот вопрос прямой вызов не только самой Хоуп, но и всей её семье. И она знает, что будет сожалеть о своих следующих словах.       -Не сдаю, - ей кажется, что все глаза в комнате смотрят на неё. Ей даже кажется, что собственный отец наблюдает за ней. – Просто не хочу, чтобы ты тратила своё время на подобных.       Глаза Джозетт вспыхивают болью, а пальцы Хоуп дважды дёргаются, прежде чем успокоиться. Маглорожденная быстро исчезает за дверью, и когда Хоуп снова садится на диван, она чувствует лёгкую дрожь.