Память о камне

      — Барбатос… Ты же не дурак. Если перестанешь кривляться, от твоей силы вздрогнет весь Тейват.       Грубые ладони перебирали его мягкие, словно бы воздушные волосы, неумело сплетая пряди в косы. Пыхтение злого дракона над ухом должно было пугать. Но вместо этого по телу разливалось приятное умиротворение.       — И ты? — Игриво спросил он.       — И я.       Пухлые губы чуть надулись, а глаза прищурились в задумчивости. Короткое мгновение — и он вновь заулыбался и, хихикнув, произнес без тени сомнений:       — Тогда я не хочу переставать кривляться. Ведь если я стану сильнее, то перестану нуждаться в твоей помощи и ты уйдешь. Да и мир не выдержит второго сэра каменное лицо.       — Барбатос! Хватит дурить!       Барбатос был совершенно искренен. Но все равно рассмеялся, уперевшись макушкой в горячую ладонь, и зажмурился.       Когда он открыл глаза, вокруг были уже не стены Глазурного павильона, а высота сорокового этажа и до смешного хлипкие балконные перила.       Горестный смешок сорвался с губ. Венти никто и никогда не принимал всерьез. Веселый нрав, вечная улыбка, любовь к вину — это всем казалось признаком легкомысленности и даже глупости.       Венти никогда не был ни легкомысленным, ни глупым. Старался таким казаться, но не был. Он мог быть и серьезным, и мудрым, а его память была не хуже, чем у любого другого существа, древнего, как сам мир. К сожалению, это было скорее проблемой.       Хорошая память не позволяла забыть слишком многое. В том числе — и потери.       Этой ночью Ли Юэ сиял особенно ярко. Блеск фар несущихся по дорогам машин, потрескивающих электро-энергией и отзывающихся анемо-стихией, неоновый свет вывесок, сливающиеся в одно большое слепящее пятно огни света в окнах домов — все меркло перед тем бесконечным полотном, что развернулось в темном небе над чернильно-черными волнами гавани. Бумажные фонари, покачиваясь на слабом ветерке, уносились вдаль. Прямиком к звездам, к Селестии. Желания людей улетали туда вместе с ними. И весь город словно бы горел, так много было этих надежд и мечтаний, посланных вместе с хрупким фонариком в никуда в надежде на исполнение.       Венти привалился к перилам. С балкона его квартиры в одном из небоскребов Ли Юэ танец фонарей было видно особенно хорошо. Ветер пробрался под ночную рубашку, раздувая ее, словно парус, и иссушивая липкий пот, от которого по коже бежали мурашки. Пожалуй, он тоже мог бы отправить свое желание вместе с фонариком к небесам, да знал — его желание такой мелочью не купишь.       Глаза сами собой зажмурились. Венти подставил лицо порывам родной стихии. Прислушался к ее шелесту в листве деревьев, к ее еле слышному голосу в перестуке каркасов фонарей и треске плаустритовых камней.       Но покой не пришел. Когда он открыл глаза, руки все еще дрожали, а перед глазами стоял не праздник морских фонарей в огромном сияющем городе, а образ прошлого.       Высокое дерево посреди нигде, вздымающиеся к небесам скалы, трещащая земля под ногами — казалось, стоило сделать шаг, и Венти ощутил бы, как воды ручейка касаются стоп и как камни больно впиваются в нежную кожу. Архонт мотнул головой, силясь прогнать наваждение. Зарылся ладонью в расплетенные волосы, больно потянул.       Но вместо гула людей в гавани услышал голос. Тот же самый, что звучал в его снах вот уже две тысячи лет.       — Барбатос, хватит, — словно грохот скал, словно треск камней, он пробирал до костей.       Венти прикусил губу. Это должен был быть сон. Сон, от которого можно проснуться.       И пусть от одного он избавился десять минут назад. Сознание в последнее время нередко издевалось над ним, выдавая за реальность ложь.       Впрочем, и увещевания не помогли. Голос не унялся.       — Мне не нужна твоя жалость. Все разрушается с годами. Камень — не исключение.       — Но я ведь еще не стал сильнее… Ты не можешь меня оставить, — шепнул он пустоте слова, которые должны были прозвучать тогда, а не сейчас, в бурлящем жизнью городе, где не было Моракса.       Это было так давно… Но Венти все еще помнил.       Помнил тот день, когда Гео Архонт покинул Ли Юэ — и его — окончательно.       — Я пригласил тебя не для того, чтобы горевать о том, что мой срок подошел к концу. У меня есть к тебе просьба.       Венти ухватился за перила балкона. Вот он, в реальном мире. А прошлое все равно стучится в дверь, хватает за душу, не отпускает… Да и как Венти мог забыть?       Как мог забыть день, когда потерял последнего, кого любил так пламенно?       — Позаботься о Сяо, Барбатос. Я знаю, однажды он очнется. И тогда ему нужен будет кто-то, кто не даст тоске съесть его заживо. Пусть этим кем-то будешь ты.       — И я справился, Моракс, — выдохнул Венти. — Так почему же ты не можешь отпустить меня?       Ответ на этот вопрос был слишком очевиден. Нельзя забыть того, память о ком не дает тебе развеяться ветром.       Когда-то давно именно Моракс подарил Барбатосу веру в себя. Едва ставший Архонтом дух анемо-стихии увидел в нем образ для подражания. Силу, которой не хватало ему самому. Стойкость, в которой так нуждался.       Он пришел в сломанный гибелью друга мир Барбатоса — и собрал его из осколков парой грубых фраз, мгновениями скупой нежности, мимолетными касаниями… Признанием, которого Венти никто кроме мондштадтцев не дал.       Поэтому, когда Моракс предложил ему контракт на торговые отношения с Ли Юэ, Барбатос не отказался.       Наверное, это была любовь с первого взгляда. По крайней мере, в поэмах это было принято описывать так. На самом деле все было чуть сложнее.       Моракс с виду никак не выделял хрупкого, на вид слабого и бесполезного духа ветра. Но то только с виду. На самом деле у Гео Архонта была какая-то нездоровая слабость к опеке тех, кто был его слабее. И Барбатос сполна познал эту его черту, под началом бывалого воина познавая премудрости политики. Забота Моракса была неумелой, резковатой, но всегда искренней.       Барбатос считал, что повелся только на ласку, которой ему не хватало. Признавать, что влюбился в душу сильного, жестокого, но милосердного Гео Архонта было слишком уж стыдно. Как и признаться в этих чувствах вообще.       Барбатос всегда косился на него. И, словно ребенок, делал все наоборот. Когда Гео Архонт становился мрачен — Барбатос смеялся. Когда Властелин Камня опекал своих подданных — Барбатос крутился вокруг него, отдав Мондштадт на откуп его жителям. Когда Моракс хотел молчать и предаваться воспоминаниям, Барбатос был слишком рядом.       О, как же это его раздражало! И Моракс совсем не думал, что весь этот спектакль был только для него. Суровому Гео Архонту и в голову не могло придти, что Барбатос, этот «раздражающий пьянчуга», не пытался вывести его из себя, а просто хотел получить еще немного внимания. А сам Барбатос не знал, как нормально подступиться к тому, кто видел в нем лишь неумелого ученика.       Наверное, поэтому все закончилось… Так.       Две тысячи лет назад Тейват, который Венти знал, изменился навсегда. Два путешественника из других миров принесли с собой рокот войны — и пали вместе с Богами и Бездной. А вместе с собой потянули и всех, кто привязался к ним.       Венти помнил, как потеря Итэра сломила Сяо. Помнил, как они с Мораксом погрузили обезумевшего Яксу в долгий сон. Помнил, как сам Гео Архонт не выдержал этой тяжести — и навсегда застыл статуей дракона в Долине Таньшу.       Наконец, помнил его просьбу и обещание, которое ему дал.       Это было так глупо… Ведь даже в тот день Венти не сумел признаться. Просто смотрел, как Моракс уходит, становясь камнем. Ведь его слова ничего бы не изменили.       Моракс устал от жизни. Потеряв свое «дитя», он окончательно сломался. И, как и всегда, ни капли не подумал о чувствах Барбатоса. Для него Анемо Архонта не существовало. Он был раздражающей, досадной помехой, неспособным учеником, не более. Единственное, что Барбатос мог сделать — исполнить последнюю волю Моракса.       И он постарался. Тысячу с лишним лет Венти ждал Сяо, еще триста — опекал, как собственного сына. Он сделал все, чтобы Якса выжил. Даже поделился с ним своей надеждой, подслушаной у, пожалуй, излишне романтичных фонтейнцев — легендой о перерожденных душах.       Если верить ей, каждая душа после смерти начинала новую жизнь в новом теле. Тело это было похоже на прошлое и глубоко в себе хранило память о прошлой жизни. Вот только пробудить эту память мог только тот, кто был душе роднее всех прочих.       Сяо понадеялся найти Итэра. И несколько недель назад ему это удалось. С тех пор Венти почти физически ощущал, как к Яксе возвращались сила и желание жить.       Он же подобными успехами похвастаться не мог. За две тысячи лет он не сумел отыскать и следа Моракса. Тот словно растворился в мироздании. Может, еще не рождался. А может, просто не попадался Венти.       Но в любом случае, Анемо Архонт все еще не сдавался. Он верил — однажды им с Мораксом суждено встретиться вновь.       Теперь, когда его обещание было исполнено, только вера держала Венти в Тейвате.       Но он чувствовал — скоро не хватит и ее.       За столько лет жизни Венти устал от всего не меньше, чем Моракс в свои последние дни. Он чем только не развлекал себя. Сначала — путешествовал по Тейвату. Теперь — играл роль айдола с сотнями тысяч фэнов и всенациональной любовью. Но рано или поздно от всего устаешь.       Венти отжил свой срок. И даже больше. Наверное, эти сны с Мораксом в главной роли были знаком. Признаком того, что скоро все наконец закончится.       Может быть, где-то там, на месте бывшей Селестии, Венти все же удастся встретить Моракса? На этот раз он точно признается. Лишь бы тот выслушал его…       — Господин Венти? — Раздался за его спиной осторожный женский голос. — Все в порядке?       Венти обернулся, мгновенно натянув на лицо улыбку и подавив дрожь в пальцах.       — Привет, Айрис! Да, конечно все в порядке. Я просто вышел подышать воздухом после сна и посмотреть на фонари.       Его менеджер была удивительно похожа на одну из его прошлых детей — Джинн Гуннхильдр. И не только внешностью, но и силой воли, стойкостью, спокойствием и чутким сердцем. Поэтому он ее и нанял.       Сейчас девушка стояла в дверях его комнаты. В отсветах фонарей ее волосы, заплетенные в высокий хвост, горели золотым огнем, а глаза тускло посверкивали лазурным. Она была одета в свой лучший костюм — свободная рубаха скрывала хрупкость фигуры, а накинутый на плечи пиджак придавал солидности.       — Что, уже время выходить? — Как ни в чем не бывало спросил Венти, широким шагом пройдя в комнату.       Наверное, даже старый друг не заметил бы, как подрагивали уголки его губ. Айрис — тем более. За маской привычно беззаботного Венти она не заметила тоски по прошлому и торопливо кивнула.       — Ох и заспался я! — Хохотнул Архонт. — Прости-прости, сейчас оденусь и поедем.       В честь праздника морских фонарей Венти должен был дать концерт. И готовиться к нему мог бы начать на час раньше. Но в последнее время выныривать из снов, особенно с Мораксом в главной роли, было все сложнее. Наверное, это было еще одним нехорошим признаком увядания. Но знать об этом людям вокруг было не обязательно.       Пусть они и дальше чествуют своего кумира. Пусть все идет своим чередом.       Долгая жизнь учит еще и смирению. А очень долгая — терпению.

***

      К его приезду сцена была полна народу похлеще, чем гавань перед запуском морских фонарей. Люди толпились на площади, шумели, смеялись, звали его — и Венти невольно чувствовал, как бурлящая энергия наполняет его. Пожалуй, он немного погорячился. Сцена и восхищение людей все еще приносили ему какую-то долю удовольствия. Достаточную, чтобы сны и миражи отступили.       За кулисами его уже ждали гримеры, подтанцовка и технические работники. Знакомый перестук шагов, крики готовящих последние штрихи людей, близкий гул нетерпеливой толпы — все это еще заставляло Венти трепетать от наслаждения.       Только сцена позволяла забыть о Мораксе. И только на ней Венти мог немного приспустить маску, в песнях обнажив старые раны.       Ветер проник в закулисье, запутался в его волосах, нежно коснулся кожи лица. Венти довольно улыбнулся. Анемо-стихия всегда была с ним. Только она ни разу не предавала его.       — Мы готовы, господин, — окликнула его Айрис, оторвавшись от разговора с организатором.       — Я тоже, — улыбнулся ей в ответ Венти.       К сцене он готов был всегда.       Фанаты встретили его ликованием и аплодисментами. Венти широко улыбнулся им и развел руки, словно пытаясь обнять всю эту необъятную толпу. Сцена сияла пламенем разноцветных софитов, зрители в неистовстве замахали цветными палочками.       — Добрый вечер, добрый вечер! — Захохотал Венти. — Спасибо всем вам, что пришли. Надеюсь, праздник морских фонарей у всех проходит хорошо. В любом случае, позвольте скрасить ваш день.       Заиграла музыка. Венти дернул было пальцами, по привычке пытаясь ухватить струны лиры. Но конечно же ее не было. Современная музыка не требовала от него игры на инструментах. Для этого у него были напарники. Не то чтобы Венти, величайшего барда всего Тейвата, это особо радовало, но почему бы и нет, если людям нравилось? Они приходили на его концерты. Большего и желать было нельзя.       Голос Венти полился над толпой. Архонт отдался музыке с головой, позволил ее волнам нести его чувства и истории людям. И те ответили ему благодарным гулом. Венти давно не раскрывал крылья — после падения Селестии в этом не было необходимости, — но в такие моменты страстно желал воспарить над сценой и ловить потоки анемо, несущие ему песни сотен душ.       Взгляд скользнул по первым рядам. Венти хотел лишь улыбнуться кому-нибудь из стоящих там, порадовать их вниманием, но получил неожиданный сюрприз.       Среди незнакомых людей Архонт углядел черные волосы с темно-зелеными прядями и золотые глаза. Сяо. Пришел на его концерт. Улыбка Венти стала еще шире.       Он отдал этому мальчишке так много лет… Конечно, если бы не просьба Моракса, едва ли Архонт стал бы вмешиваться в жизнь этого своего дитя, такого нелюдимого и желающего одиночества. Однако за две тысячи лет заботы о нем Венти однозначно привязался к Сяо. Действительно, как к сыну. Как к ребенку, который мог бы быть их с Мораксом, если бы он был смелее. Якса никогда не отвечал ему тем же. Но сегодня почему-то пришел на концерт.       А почему Венти понял, когда позволил себе присмотреться. Рядом с Сяо стояло перерождение Итэра. Очаровательный мальчик, очень похожий на себя прошлого, все еще держался от Яксы на некотором расстоянии, но Венти видел, что рука его тянется к ладони адепта, а взгляд вновь и вновь скользит к его лицу.       Вот оно как… Радость затрепетала к груди Венти крыльями бабочки. Дитя Моракса было вновь счастливо. Венти приложил к этому руку, но не думал, что все сложится так быстро и так хорошо. Это радовало. Сяо заслуживал счастья. Венти, возможно, тоже, но раз судьба не улыбалась ему, он готов была наслаждаться и тем, что она была милосердна к Яксе.       Моракс был бы рад. Венти хватало и этого.       Вдохновленный, он пел и пел, наслаждаясь восторгом публики и тем, как довольно жмурился перерожденный Итэр, пытаясь сказать что-то Сяо и получая в ответ мимолетные улыбки. Улыбающимся Якса был особенно похож на Моракса. Может, не лицом, но чем-то неуловимым, отзывающимся в душе кисло-сладким чувством любви и горечи.       Концерт закончился слишком быстро. Венти готов был петь хоть всю ночь, так ему нравилось это чувство всеобщего внимания. Оно позволяло ему отвлечься, вернуться в свой прекрасный мир, оставить позади столетия жизни и бесконечную усталость от каждого нового дня. И зрители тоже, кажется, были не против слушать его до самого утра. Но время вышло и Венти, поклонившись своим фанатам, исчез за кулисами.       — Прекрасное выступление, господин. Как и всегда, — встретила его Айрис, протянув Архонту бутылку воды и полотенце.       — Спасибо! Рад, что с меня еще песок не сыпется, — хихикнул Венти.       Помощь менеджера была как нельзя кстати. Только оказавшись в полумраке закулисья Венти ощутил, как же першило в горле. Отпив немного, он шумно выдохнул.       — Айрис, отмени вызов машины, — произнес он, вернув девушке полотенце и бутылку. — Сегодня я хочу немного прогуляться.       — Вы уверены? Помните, что было в прошлый раз? Может, все же на авто? — Заволновалась Айрис.       — Я помню. На этот раз буду осторожнее, обещаю. И вообще, я далеко не уйду. Просто хочу кое-кого найти для небольшого разговора.       Девушка не сказала ни слова, но очевидно была очень даже против. Ее взгляд был достаточно тяжелым, чтобы Архонт, вздохнув, все же решил раскрыть ей немного подробностей.       — Все в порядке. Я просто хочу найти сына моего хорошего друга. Он должен быть где-то тут, совсем рядом.       — Конечно, господин. Просто… Не попадайтесь фанатам. И, если что, сразу кричите охрану.       Как же Айрис была умилительна в своей заботе… Прямо как Джин. Вот только Джин знала, что ее Архонт достаточно силен, чтобы не нуждаться в охране, а вот Айрис… Она не понимала, что древнее существо не может быть слабым. Не думала, что тот, кто видел чудовищ и злых Архонтов, не будет бояться людей. Наконец, она не понимала, что даже если бы что-то случилось, Венти был бы даже рад хоть какому-то разнообразию в своей давно уже слишком однообразной жизни.       Впрочем, она ему не мешала. А раз так, Венти готов был принять ее опеку. Пусть заботится, раз ей этого хочется. Главное, чтобы не ограничивала его свободу. Отдать ее он не готов был даже Мораксу, не то что перерождению одной из своих дочерей.       Махнув Айрис, Венти порывом ветра выпорхнул из закулисья. На его счастье, толпа уже более или менее разошлась, поэтому его появление не сопроводили восхищенные возгласы и внимание фанатов. Тот только облегченно выдохнул. Архонту нравилось общаться с людьми, нравилось их внимание и интерес, но сейчас ему надо было поспешить. Венти знал — Сяо не станет задерживаться. Уйдет — и Барбатос не выловит его еще маги Бездны знают сколько, потому что тот либо дверь открывать не будет, либо вообще станет умело избегать. Уж Сяо в этом толк знал.       На счастье Венти, спутник Яксы оказался настолько же любопытным, как и в прошлой жизни. И на Сяо он влиял ровно так же. Только поэтому Венти в итоге и нашел их — идущими к сцене, какое совпадение.       — Господин Венти, здравствуйте! — Издалека поприветствовал его Итэр, маша рукой и таща за собой адепта.       Сяо довольным не выглядел, но шел. А понять почему можно было лишь подметив его взгляд, направленный на Итэра. Давно Венти не приходилось видеть такой всепоглощающей любви. Архонту было даже немного завидно. Дитя Моракса нашло свое утраченное счастье. Барбатосу же оставалось наслаждаться своеобразной родительской гордостью — тот, в кого он вложил столько сил, воспитанник его любимого человека, был абсолютно счастлив.       Удивительно, но его это устраивало.       — Привет, ребята! — Налетел он с ответной улыбкой на Сяо и Итэра.       Мальчик легко позволил себя обнять и захихикал, когда Архонт восхитился его футболкой с лого группы Венти. А вот Сяо от нежности опекуна ускользнул. Состроив недовольное лицо, он буркнул:       — Да, я тоже рад тебя видеть, — но предпочел держать привычную уже дистанцию.       Венти и на это не обиделся. Он заметил и покрасневшие щеки, и бегающий взгляд, так что решил не смущать мальчика в присутствии его возлюбленного.       — Господин Венти…       — Но-но-но! — Запротестовал Архонт. — Просто Венти. Парень моего сына, считай, мой второй сын.       — Ну, не совсем еще парень… — забормотал Итэр, смущенно заправив светлую прядку за ухо.       — Я тебе не сын, — возмутился Сяо.       Венти только захохотал.       — Ой, да не смущайтесь вы так! Может, на вас так сцена действует? Как насчет прогуляться? Тут рядом есть прекрасное кафе-мороженное, работающее даже ночью. Думаю, в честь праздника у них найдется что-нибудь особенное.       Вообще, Венти любил скорее яблоки в карамели из того кафе, чем само мороженое, но ребятам знать об этом было не обязательно. Тем более, что Итэр от такого предложения буквально расцвел.       — Пойдем, Сяо? — Спросил он, щенячьим взглядом посмотрев на адепта.       — Тебе не нужно его спрашивать, — протянул Венти. — За тобой он хоть на край света.       Сяо смутился еще больше, но ничего не сказал — только глянул на Архонта суровым взглядом и чуть потянул Итэра. Наверное, это было да. По крайней мере, когда Венти развернулся и прыгающими шагами направился на улицу, парочка пошла за ним.       Час был поздний, но Ли Юэ встретил их невероятным оживлением. В праздничную ночь люди не желали укладываться. Витрины магазинов сияли так, что тьме негде было укрыться. Люди гуляли парами и компаниями, заполняя улицы шумом своих разговоров и звонким смехом, а запах праздничных блюд пробуждал аппетит. Венти приободрился еще больше. Он обожал такую атмосферу — легкую, веселую, порождающее приятное щекочущее чувство в груди. Только она до сих пор не надоедала ни на миг и только ее он от праздника к празднику ожидал. Тем более, толстовка с капюшоном неплохо скрывала его от беглых взглядов, позволяя надеяться сохранить инкогнито хотя бы до кафе. Венти это радовало. Он мог наслаждаться ночью в полной мере.       Люди умели веселиться. И за это Венти их особенно любил.       Жаль только, что Моракс не мог увидеть, каким стал его любимый город и народ. Праздник Морских фонарей всегда был связан для него с мрачными воспоминаниями, но Венти помнил, с каким теплом Властелин Камня наблюдал за веселящимися людьми, наслаждающимися выстраданным миром. Его едва заметная улыбка в такие моменты была так… Прекрасна.       Венти мотнул головой. Образом Моракса, преследующего его, Архонт дорожил, однако в такие моменты предаваться любимым, но причиняющим боль воспоминаниям было не к месту.       — Итэр, какое мороженное ты любишь больше всего? — Улыбнулся он, повернувшись спиной к дороге и лицом к мальчику. — Дай угадаю… Карамельное? Или, может, медовое?       — На самом деле… И то, и то, — хихикнул Итэр, заправив кучерявую прядку за ухо. — Я и раньше любил такое?       — М-м-м… Не-а. Тогда мороженое было распространено только в Снежной. Но карамель и мед ты любил и так.       Венти помнил об этом мальчике слишком много. Он был коротким мгновением его долгой жизни, звездой, вспыхнувшей и погасшей на небосводе… Но Анемо Архонт не спешил забывать его. Воспоминания о маленьком герое из другого мира он пронес через века — настолько оно было ему важно. Почему? Возможно, потому, что именно этот мальчик впервые выудил из него историю о мондштадтском восстании и потерянном друге… Вернее, впервые из людей.       Первым из Архонтов право знать это украл Моракс…       Венти развернулся, понимая, что еще немного, и точно в кого-нибудь врежется.       Наверное, это была рука судьбы, но именно в этот момент он увидел на краю дороги сияющий от фонариков прилавок, а за ним — молодого мужчину…       Мужчину с глазами цвета расплавленного золота и острыми чертами лица, которые Венти и вовек не смог бы забыть.       Нога сама собой нашла на мелкий выступ между плитками, сердце пропустило удар. С губ сорвалось дрожащее:       — Моракс?       И в ту же секунду Венти коленями проехался по камню.       Но боль была так ничтожна… Ведь в этот же миг мужчина взглянул на него в ответ. И все перестало иметь значение.       Это был он. Его давняя мечта, его утраченная жажда жизни.       Его спасение от ночных холодов и скребущего душу страха ответственности.       Так далеко, но вместе с тем — слишком близко, чтобы остаться в стороне.