Воришка из метро

      — Всех участников соревнований прошу подойти к пункту взвешивания! Повторяю…       Сынмин был уставший, злой и недовольный жизнью. Раннее пробуждение после почти бессонной ночи было не самым лучшим началом дня. И он был бы куда счастливее, если бы его охватил мандраж перед предстоящими боями.       Сначала до самого позднего вечера он думал об излишнем внимании со стороны Санха. Он всегда активизировался в предсоревновательный период, как будто это было его тактикой: замучить Сынмина назойливостью, заставить постоянно думать о нем и предстоящем бое. Хотелось просто со всей силы стукнуться головой об стену, чтобы отключиться на оставшиеся несколько дней и больше ни о чем не думать.       И это только полбеды. Отец в последние дни был в максимально приподнятом настроении. Он напевал поддерживающие песни, готовил вкусную еду, каждый день писал ему мотивирующие сообщения. Мамой тоже не отставала, то и дело оставляя ему подбадривающие записки на стикерах.       Поддержка была приятна. Но только в первый день. На второй у Сынмина начал дергаться глаз от такой вездесущности семьи. Хуже До Санха, честно! И из-за всей этой поддержки, тех надежд, что возлагают на него родные, становилось не по себе. Что будет, если он не справится?       Конечно, ничего страшного не произойдет. Но не оправдать их ожиданий было страшнее самого проигрыша. Он итак уже полное разочарование, только они пока не знают. А если он проиграет? Станет ли он очевидным разочарованием?       Жгучая жажда победы, жажда стать лучшим, жажда заполучить наконец признание двигали его мысли в разные направления, разрывая душу на части. Вдохновляющее «ты хорошо поработал», опустошающее «он всегда был лучше тебя». И так изо дня в день до самого отъезда.       Сынмин был настолько вымотан, что вырубился в первую минуту поездки. Он просто закрыл глаза, а потом толчок в плечо и настойчиво зовущий его Феликс. Голова раскалывалась от усталости и непродолжительного, изнуряющего сна.       Вход в большой спортивный комплекс встретил их шумом и толпой зрителей. Хорошо, что командам не нужно стоять всю эту очередь.       Сынмин зевнул и потянулся. Он чувствовал легкое головокружение и голод. Завтракать было нельзя до самого взвешивания. Им еще повезло, что они приехали аккурат к нужному времени. Тренер раздал их спортивные паспорта и оставил у медпункта, отправившись по каким-то своим тренерским делам. Феликс устало оперся на стену и прикрыл глаза, пытаясь урвать еще хоть пару минут отдыха. Но насмешливый вскрик заставил его вытянуться по струнке и злобно уставится в сторону источника звука.       — Пятнистый? Я думал, от тебя давно отказались.       Чанбин подходил все ближе и ближе, его взгляд не имел и капли того веселья, что слышалось в голосе. Чанбин остановился в паре метров, приподнял бровь, ожидая ответного выпада, и взглянул прямо в глаза противника.       И по Феликсу было видно, насколько его задели грубые слова. Он сжал кулаки до побеления, губы затряслись от сдерживаемой ярости и в глазах полыхнуло адское пламя. Он готов был кинуться на Чанбина с кулаками, но Сынмин взял его за руку, желая предотвратить надвигающиеся проблемы.       — Надеюсь, в этот раз ты будешь биться честно, далматинец, иначе тебя не спасет даже тренер.       Чанбин метнул еще один холодный взгляд в их сторону, на несколько секунд задерживаясь на сцепленных руках, и ушел в другую сторону.       — Как этого сюда занесло? Он же старый уже! — восклицал Феликс, продолжая злобно скрипеть зубами. Сынмин сжал его щеки и немного помассировал, чтобы расслабить челюсть.       — Может, на младших посмотреть приехал, — это было единственным, что пришло ему в голову.       Думать о Чанбине совсем не хотелось. Вот какого черта он все припоминает ту старую историю? Столько лет прошло, у всех все давно зажило, а он все продолжает цеплять Феликса. Это мелочность или злопамятность?       Из-за объявившейся тревоги, мысли Сынмина скакали от одной неприятности к другой. Только что он думал, куда послать Чанбина при следующей встрече, а теперь вдруг вспомнил про До Санха. До сих пор этот зловредный бес так и не появился в поле его зрения, что наталкивало на мысль, что, возможно, его здесь и не будет. Ну, вдруг так карты лягут, и Сынмину не придется снова видеть его искусственное лицо.       За время взвешивания отсеяли человек десять из разных категорий. Перевес был куда больше килограмма, поэтому что-то делать было бессмысленно. Тем более тем, кто был явно с бадуна. Ох и достанется им от тренеров. Из его категории вылетело трое.       Сынмин быстро скинул одежду и встал на весы. Цифры быстро начали сменять друг друга, изменяясь от малейшего движения и, наконец, остановились.       — Ну ничего себе! — откуда-то со стороны скамейки с его одеждой раздался тот самый голос. Ну за что Сынмину все это? — Ты такой легонький, Сынминни. Всего семьдесят и четыре! Еще немного, и можешь категорию сменить.       Сынмин четко слышал в его голосе насмешку. Вот же идиот, хочет от него избавиться? А вот хер ему! Не станет Сынмин, словно трусливая псина, сбегать от него в другую категорию.       Сынмин игнорирует все сказанное, стараясь делать вид, что даже не заметил его. Но Санха стоит прямо рядом с его вещами, сам раздевается, готовясь пройти ту же процедуру. Сынмин не смотрит в его сторону, желая побыстрее одеться и свалить в раздевалку их команды. К черту этого припадочного.       — О! А у меня семьдесят четыре и восемь. Эх, кажется, я сильно расслабился в этом сезоне. Нужно брать себя в руки.       Сынмин продолжал игнорировать соперника, но взгляд невольно зацепился за оголенный торс. У До Санха было правда отличное телосложение. Он был выше на десять сантиметров, а его мышцы смотрелись более объемно, даже не скажешь, что он действительно весит меньше восьмидесяти. На это намекают только сильно выделяющиеся вены и ребра. Санха будто ходячий атлас по анатомии. Это бесит еще сильнее. Даже тут Санха лучше.       Сынмин кидает недовольный взгляд в такого же недовольного Феликса. Как он мог пропустить этого парня вперед себя?       — Он проскочил без очереди, — фыркает Феликс и проходит в кабинет.       На жеребьевке не происходит ничего интересного. Санха снова пытается заговорить, но Сынмин быстро вытягивает номер, радуясь, что в графе уже вписан его соперник, и это не До Санха. На первый день он точно от него избавился.       Сначала выступал Феликс. Из-за частых пропусков его выносливость сильно снизилась, и он не решился загонять соперников, как делал это раньше, но он вполне справился и обычными приемами, выиграв два раунда из трех с отрывом в два удара.       Сынмину попался новичок. Его впервые вывезли на такие крупные соревнования и от того, насколько сильно тряслись его колени, Сынмин был в ужасе. Если рефери не остановит бой, парень просто умрет от перенапряжения на месте. Но в гонг ударяют, и Сынмин делает первый удар. Его, ожидаемо, не блокируют, и парня немного сгибает от прошедшейся по телу боли. Сынмин наносит еще несколько ударов. Не прошло и половины раунда, но его соперник уже слишком отставал.       Бой завершился через полторы минуты. До судьи наконец дошло, что Сынмин гораздо более опытный боец, а значит, этот бой скорее всего закончится не очень радостно.       Когда день завершился, парни вернулись в номер. Сынмин помог еще раз обработать разбитую в ходе боя губу. Уснули они очень рано, на середине обсуждения впечатлений от первого дня.       И проснулся Сынмин радостный, отдохнувший и полный сил, но уже через час его ждало разочарование. Так как в его категории было восемь участников, у него будет всего три боя, а значит, работать придется только три дня из шести отведенных на соревнования. И вчерашний соперник заставил Сынмина воспрять духом, поверить в себя, обрести уверенность и бла-бла-бла…       Да, ему в любом случае не удалось бы избежать боя с Санха. Только раздражает это все. Сынмин его не боится, совершенно, но каждая их стычка заканчивается резким упадом настроения и попытками отвлечься на какие-нибудь другие дела. Их бой в одиннадцать, значит Сынмину не придется долго нервничать из-за ожидания. Он быстро размажет этого индюка по рингу и со спокойной совестью пойдет праздновать свою безоговорочную победу и разряд МС.       А вот Феликс не разделял его боевого настроя. Он так и не сказал, в чем дело, но по его лицу все было видно. Лихой взгляд, поджатые губы и сведенные брови говорили о неуверенности в сегодняшнем дне. Сынмин не стал допытывать. Но, когда они сели на трибуны, все сразу стало ясно. Левее от них и ниже на пять рядов Сынмин заметил знакомую макушку. Мальчишка вырос, но его сложно было не узнать. Сынмин молча сжал ладонь Феликса, в попытке поддержать, и уложил его голову к себе на плечо.       И вот, наконец пришло время. Сынмин натянул синюю форму, соответствующую цвету угла, шлем и перчатки ему должны предоставить перед выходом на ринг. Уже на этапе бинтования он замечает этот хитрый блеск в глазах До Санха. Тот стоит у противоположного стола и натурально пялится на Сынмина. Становится не по себе. Он пытается вывести Сынмина, хочет заставить его нервничать и делать ошибки? Сынмин крепкий, он точно не поддастся на такие манипуляции.       — Дамы и господа, мы продолжаем бои. Категория — до семидесяти пяти килограммов. Рефери: Пак Чонсу, Ким Минги. В красном углу приветствуйте боксера, представляющего Кимхэ — До Санха!       Начал объявлять диктор. Санха, гордо расправив плечи, направился к рингу. Он был серьезен и сосредоточен. В глазах не осталось ни капли той надоедливой игривости, что так вымораживала Сынмина. Это пугало, но в то же время придавало уверенности. Потому что на ринге нет места личной неприязни и чувствам.       — В синем углу, поприветствуйте — Ким Сынмин, представитель Сеула! Два Кандидата в Мастера Спорта сегодня поборются за право получить звание Мастера Спорта.       Сынмин так же проследовал к своему углу. Тренер кинул какое-то напутствие, из которого Сынмин разобрал три слова. Оба подошли к центру ринга и дали рефери руки на проверку бинтов.       — Слушать команды команды. Ниже пояса не бить, по затылку не бить. Правила не нарушать. Пожали руки.       Сынмин подставляет перчатки, по которым тут же бьет Санха. Они расходятся в разные углы, звучит гонг.       Сынмин чувствует себя максимально уверенно. Он точно знает, что хорошо подготовлен и готов к этому бою. Даже неприязнь к человеку напротив не убавит его воли. В груди поднимается пламя азарта, заставляя мышцы нервно задрожать в предвкушении адреналина.       Санха держит дистанцию, но Сынмин жмет его к канатам. Первый боковой кроют. Сынмин пробует снова, но уже прямым в голову. Санха снова отбивает. Спустя еще три удара Сынмин наконец пробивает правый джеб. Санха все так же не идет в наступление, будто выжидает.       Сынмин отбивает апперкот и немного отходит по инерции. Санха пользуется ситуацией и наносит серию коротких ударов в корпус. Они сходятся слишком близко и оказываются во взаимном захвате. Клинч разнимает рефери, заставляя их сделать шаг назад.       Сынмин снова наступает. У него получается выполнить несколько боковых. Санха начинает кружить. Он держит Сынмина на расстоянии, выигрывает преимущество из-за роста.       Раунд быстро заканчивается. Счет десять-девять в пользу До Санха.       — Не давай ему пространства. Он пользуется разницей рук. Подойди ближе, в начале хорошо было. Чаще зажимай его, не давай преимущества.       Раунд все же оставил отпечаток. Сынмин трет бок, закусывая губу от боли, и прикрывает глаза, настраиваясь на бой. Выходит как-то не очень, ведь сейчас, когда они вновь сошлись, Сынмин осознал, что их навыки предельно равны. Это пугало, но вместе с тем еще больше мотивировало. Сейчас все зависело от удачи, и сердце Сынмина встрепенулось волей к победе.       Звучит гонг. Они снова подходят к центру, рефери дает разрешение. Сынмин снова атакует первым. Он наносит серию коротких хаотичных ударов, Санха в этот раз не отстает. Они обмениваются джебами, затем Сынмин пропускает два удара в корпус. Он тут же возвращает один апперкотом.       Санха не дает себя зажать. Он делает обманное движение и цепляет Сынмина за ухо. Еще один удар попадает в грудь. Сынмин пытается выполнить несколько ударов, но до цели доходит лишь один.       Становится не по себе. Сынмин начинает беситься из-за вечных уворотов Санха. Он бьет резче и сильнее. Один удар приходится в живот. Санха падает на колено, но быстро встает. Рефери считает до восьми, и бой продолжается.       Сынмин входит в раж. Он снова наносит несколько жестких ударов. Губа Санха начинает кровоточить. Бой приостанавливают, чтобы обеззаразить рану. Сынмин ликует и на радостях немного расслабляется. Счет равный.       Санха никак не показывает беспокойства. Сынмин снова идет в атаку, но пропускает встречный удар. Сынмин снова бьет несколько джебов, задевает подбородок. Они обмениваются еще несколькими ударами.       В глазах Санха мелькает решимость, и он берет разгон, пробивая джеб. Сынмин не успевает уклониться и падает на ринг.       Он будто погружается под воду. Все звуки доносятся сквозь пелену, голова кружится, и он не может удержать ее на месте, она будто потяжелела раз в семь. Перед глазами двоится и пальцы рефери расплываются, Сынмин даже не понимает, сколько секунд прошло.       Он все еще отчетливо видит ноги Санха. Рефери держит руку слишком долго без отсчета. Они ждут, пока Санха уйдет в нейтральный угол. Почему он не уходит? Чем раньше он уйдет, тем меньше времени будет у Сынмина. Но он продолжается стоять еще несколько секунд. Перед глазами вроде перестает двоиться. Сынмин видит три пальца.       Но до ушей все еще плохо доходят звуки и голова не полегчала. Прожекторы слепят глаза до рези и покалывания. Рефери отсчитал уже шесть секунд. Он должен встать. Он не может так просто отдать победу. Сынмин делает попытку приподняться, его руки дрожат, голова снова идет ходуном.       Сынмин делает последний рывок и встает на ноги, опирается на колени руками. Рефери отсчитывает восемь. Звучит команда «Бокс!», и Сынмин делает неуверенный шаг вперед, но, не удержавшись, снова падает.       Команда «Стоп!» бьет по ушам хлеще Санха. Рефери отсчитывает девять, и Сынмин понимает, что это конец.       «Десять!» — наконец озвучивает рефери. Сынмин бессильно валится на ринг. Его тут же переворачивают, яркий свет бьет по глазам — врачи проверяют реакцию зрачка. Рядом что-то взволнованно кричит тренер, а откуда-то издалека слышен испуганный бас Феликса. Черт, переволнуется ведь теперь из-за него, вдруг тоже в нокаут вылетит.       Домой Сынмин отправляется в тот же вечер. Из-за нокаута он не может участвовать в боях целый месяц. Ему даже тренировки посещать запрещено.       — Ну, это к лучшему, — бурчит Сынмин себе под нос. — Зато к экзаменам подготовлюсь и точно поступлю.       Номер Хенджина набирается будто сам собой. Голос на том конце немного хриплый и удивленный.       — Разбудил?       — Нет.       — Врушка… Можешь приехать?       — Куда? В Тэджон? Это далеко, — немного грустно тянет Хенджин. — Но если бы у меня была мотивация…       Хенджин многозначительно замолкает, и Сынмину даже не хочется прерывать его полусонный бред, ведь звучит так завораживающе и… Чертовски приятно. До дрожи в желудке.       — И что же за мотивация тебе нужна?       — Скажи, что хочешь меня увидеть!       Хенджин посмеивается в трубку, наверняка думая, что Сынмин смутился и не сможет сказать этого так просто. И Сынмин правда смущен, но Хенджин ему действительно сейчас нужен.       — В Тэчжон ехать не нужно. Приезжай в отель. Хочу увидеть тебя.       Сынмин кидает смс с номером комнаты и идет в душ. Домой ехать не хотелось. Было стыдно что ли возвращаться на несколько дней раньше срока. И чувство никчемности снова давит на плечи.       Хенджин проходит тихо-тихо, будто боясь кого-то потревожить. Он внимательно осматривает номер, такой же, как и в тот раз, и неловко садится на край кровати.       — Вы ведь на неделю уезжали?       — Я вылетел.       Сынмин прикрывает глаза. Осознание пришло только сейчас, когда он полежал в одиночестве под теплым одеялом. Стало мерзко совсем, в носу защипало и на глаза выступила влага.       Хенджин довольно быстро сообразил, что делать. Он пробрался под одеяло и крепко стиснул Сынмина в объятиях. Стало спокойнее. Сынмин ухватился за футболку и уткнулся в его грудь, стараясь всхлипывать как можно тише. Почему именно перед ним он позволил себе такую откровенную слабость? Разве Хенджин тот человек, который должен сейчас быть рядом?       Длинные пальцы зарылись в его волосы, и Сынмин разрыдался, словно больше его ничего не сдерживало. Хенджин ничего не говорил, только продолжал мягко перебирать волосы, вызывая щекотку.       — Ты снова заплатил? Блин, теперь я должен тебе завтрак!       Хенджин заговорил, когда Сынмин затих. В комнате только раздавалось громкое сопение и редкие пошмыгивания. Нужны были салфетки.       — Я не платил, — Сынмин поднял опухшие красные глаза и продолжил: — Моя семья владеет этой сетью, поэтому я могу воспользоваться номером, если мне понадобится.       — Так ты у нас сын богатых родителей?       Сынмин только кивнул. Улыбка Хенджина была хитрющей до бесячего. Сынмин отодвинул его лицо, пытаясь скрыть смущенный румянец, который все равно не видно из-за раскрасневшейся после слез кожи, но Хорек не сдался, лишь придвинулся ближе.       — От завтрака я все равно не откажусь.       Хенджин хихикнул, сильнее стискивая его. Сынмин с большим усилием подавил возбужденную дрожь. Руки Хенджина приятно ощущались даже сквозь футболку, а слегка сбитое от копошений дыхание щекотало макушку. Чертовски приятно.       — Хочешь совратить меня, воспользовавшись моим состоянием? — Сынмин хрюкнул, почувствовав щипок на животе.       — Кто бы говорил. Ты вообще… Так вот оно что? Ты изначально планировал воспользовался мной в тот вечер?       — Не называй это так!       — Так я прав?! Ты подло заманил меня, ошарашил, а после воспользовался моим шоковым состоянием! Каков мерзавец!       Хенджин будто в отместку прикусил плечо Сынмина, заставляя того громко вскрикнуть. Сынмин завертелся словно уж, начал отбиваться, пытаясь подмять изворотливого грызуна, и уже вскоре победно восседал на Хорьке, плотно сжав его ноги и закрепив руки над головой.       — Хочешь снова воспользоваться мной?       Хенджин самоуверенно приподнял бровь, слегка поворачивая голову, чтобы открыть вид на изящную шею. Сынмин неловко отвел взгляд и часто заморгал, пытаясь отогнать навязчивые мысли. Нет, он, конечно, хотел, о чем намекал ему слегка напрягшийся член, но отбитая голова дала о себе знать.       Резкая боль отозвалась пульсацией в затылке. Сынмин тихо проскулил, опускаясь лбом Хенджину на грудь. Он искал утешения и ласки этим вечером, и, видимо, он получит их сполна.       — Не сегодня, Хенджин, не сегодня.       — Что с тобой?       — Нокаут.       Хорек больше ничего не спрашивал, только заботливо начал гладить и массировать голову.       На утро Хенджин отвел его позавтракать, а после все же настоял на возвращении домой. Он, как доблестный рыцарь, проводил раненного товарища и уже собирался пойти к себе, когда Сынмин задержал его. Чувство, что нельзя отпускать его просто так разрывало грудную клетку изнутри.       — Спасибо и… — Сынмин немного неуверенно глянул из-под бровей и все же обнял Хенджина за шею.       — Снова пользуешься мной? — Хенджин усмехнулся по-доброму и обнял в ответ.       Сынмин зарылся пальцами в длинные густые локоны, намотал пару прядей, и вдруг понял, что мог бы играть с ними часами. Лучший антистресс. И пахнет Хенджин уже так по-родному, будто его запах способен вызывать эйфорию, заставляя привязаться и желать новой близости. Сынмин почти забылся в этих объятиях.       Но послышался шум открывающейся двери, и Сынмин мгновенно расцепил руки, оказываясь в полуметре от недолюбовника. По телу прошла волна мерзкой липкой дрожи. Голова снова заболела от испуга.       — Сынмин-и? Ты почему здесь?       Сынмин сфокусировал взгляд на говорящем, стараясь не подавать виду. Отец был явно удивлен. Он ведь ничего не видел? Только бы он не увидел! Какова вероятность, что их семейная идиллия рухнет из-за одной глупой прихоти Сынмина?       — Это твой друг? Чего здесь стоите, давайте зайдем?       — Н-нет, я уже ухожу.       Хенджин неловко помахал рукой и быстро сбежал прочь. Сынмин только мысленно отблагодарил его за такую сообразительность. Папа вел себя как обычно, видимо, не заметил. Но Сынмин так и не смог спокойно выдохнуть.       Отец, как только узнал о причине раннего возвращения, сразу же позвонил в офис, отменяя встречи на сегодня. Через пару минут и мама обо всем узнала. И, несмотря на атмосферу домашнего уюта и тепла, Сынмин не чувствовал себя хорошо, даже когда мама мягко трепала его волосы, говоря, как гордится им.